Тем не менее когда она входила в участок в трепетавшем на ветру коротком, едва доходившем до колен платье, когда затягивалась пояском так, чтобы продемонстрировать всем нежную гибкость своей талии, он с трудом преодолевал искушение отложить в сторону все дела, подойти к ее столу и пофлиртовать с ней на старинный манер, заглядывая в ее бездонные как море и зеленые как малахит глаза. К счастью, Джефф пока удерживался от подобных глупых выходок.
В пятницу утром он заполнял какой-то формуляр, когда вошла Лоретт. Он встретил ее дружеской улыбкой, которую долго репетировал накануне:
- Доброе утро.
- Привет. - Она замедлила шаги перед его столом, потом остановилась. - Ты в последнее время был действительно очень занят, да?
- Да. - Откинувшись на спинку кресла, Джефф рассеянно следил, как ее пальцы бегают туда-сюда по краю его стола. Как он мог оставаться равнодушным к этим бессознательно-провокационным движениям ее руки? Наблюдая за танцем ее тонких пальцев вдоль деревянной крышки стола, он вдруг почувствовал сильное, непреодолимое желание ощутить их прикосновение к своему телу, когда они будут совершать точно такой же танец вверх-вниз по его спине. Эта мысль вызвала у него еще большее вожделение.
Лоретт поправила сбившуюся прядь своих шелковистых волос.
- Здесь теперь всегда так жарко в начале лета?
- В прошлом году я здесь не был, но мне кажется, что да, это случается довольно часто.
"Волосы у нее похожи на золотые нити", - заметил Джефф и почти ощутил, как они прикасаются к его щекам. Губы у нее были словно лепестки розы, а глаза зеленые как листья, подернутые пеленой росы… И его охватило неистовое желание обнять Лоретт и прильнуть к ее губам, чтобы еще и еще раз ощутить их сладостный вкус.
Вдруг дверь отворилась и вошел Уолли.
- Доброе утро, - мрачно поздоровался он.
- Мне пора и за работу, - сказала Лоретт.
Джефф, наблюдая за ней, мысленно проклинал Уолли за то, что тот явился именно в эту минуту. Однако минут десять спустя к нему вернулся здравый смысл, и он был даже рад внезапному вторжению Уолли. Он, конечно, поступил бы как дурак, если бы, подчинясь страстному желанию, вдруг поцеловал Лоретт. Ему не надо с этим торопиться.
Зазвонил телефон, и Джефф переключил все внимание на расстроенную мать, которая сообщила ему, что из дома сбежала ее десятилетняя дочь, после того как в течение недели они с мужем "вправляли ей мозги".
Лоретт села за свой стол, но не сразу приступила к работе на компьютере. Вместо этого она через окно разглядывала Главную улицу, которая, просыпаясь, начинала свою деловую активность. Рассеянный взгляд Лоретт фиксировал, как мистер Райли вывешивает табличку с надписью "Распродажа" на своем мебельном магазине, а мистер Эверли, владелец скобяной лавки, открыв настежь дверь, подкладывает под нее колышек.
Всю последнюю неделю Джефф, с головой погрузившись в дела, кажется, не замечал, что Лоретт работает рядом. Ей было не по себе от такого безразличия. И пусть Лоретт не хотела ввязываться ни в какие романтические отношения с ним, она стремилась с ним дружить и ценила эту дружбу. Но в последнее время ее одолевали сомнения в возможности этого. Иногда, повернувшись на стуле, она исподтишка наблюдала за Джеффом, который сидел за древней пишмашинкой, выискивая нужные буквы и постукивая по клавишам.
"У него это, конечно, получается ужасно медленно, но все-таки Джефф старается", - думала Лоретт с мягкой улыбкой на губах. Его форма всегда была безукоризненной, с каждой складочкой на нужном месте, а все пуговицы надраены до блеска. Какие у него все же красивые плечи!..
Неужели Джефф на прошлой неделе был настолько занят, что мог лишь иногда переброситься с ней несколькими словами? Неужели он не мог поговорить с ней подольше? Он был куда более внимательным, куда более дружелюбным с Белиндой, когда вчера она заглянула к ним в участок. Ревность или другое, но весьма похожее на нее чувство собственника прочно вило гнездо в ее глупом сердце.
Ей стало смешно от этой мысли, и Лоретт тряхнула головой. Ну вот, все начинается снова: это безумное противоречие между желанием видеть Джеффа только в облике друга и негодованием по поводу его малейшего интереса к другим женщинам. Она знала, что неправа, но все чаще воспоминания о его поцелуях будоражили ее разум, не оставляя камня на камне от, казалось бы, неприступной стены здравого смысла. От них сладостно замирало ее сердце, а тело тосковало по его объятиям.
Лоретт, вздрогнув, очнулась от своих грез, когда вдруг открылась дверь и на пороге возникла Кэти.
- Общий привет! - сказала она. - Можете сидеть. Я не буду делать никаких официальных заявлений, это чисто светский визит. - Широко улыбаясь, она прошла через всю комнату к столу Лоретт. - Я думала, - просто была уверена! - что тебя посадили под замок в одну из камер в тюремном подвале. Чем же еще объяснить твое исчезновение на целую неделю?
Лоретт застенчиво улыбнулась.
- Прости меня. Я хотела тебе позвонить…
Кэти придвинула к ней стул.
- Ну, в чем дело? Отпустят ли они тебя хоть ненадолго за хорошее поведение, чтобы мы могли вместе отправиться по магазинам?
Лоретт колебалась, не зная что сказать. Она договорилась с Джеффом, что сама будет распоряжаться своим рабочим временем, но так увлеклась разработкой компьютерного обеспечения, что работала ежедневно по восемь часов кряду.
- Я могу работать столько, сколько захочу, но я…
- Отлично! Я на завтра пригласила сиделку для ребенка. Можно будет проехать в Ноксвилл и провести там весь день. Мы там отлично пообедаем, может, и в кино сходим. Ну, что скажешь? - И, не давая Лоретт ответить, напомнила: - В конце концов, ты приехала в Локэст-Гроув чтобы чуть-чуть отдохнуть от работы!
- Да, ты права, - согласилась Лоретт. Но она никак не могла назвать то, чем занималась, работой. Лоретт знала, что отчасти она согласилась на это потому, что хотела сделать одолжение Джеффу, но почему-то с большим нетерпением ожидала начала каждого рабочего дня в участке. Даже когда не было Джеффа, там существовала какая-то на редкость заразительная атмосфера, постоянно царило какое-то возбуждение. И если сказать откровенно, ее стали интересовать даже полицейские досье и картотека.
- Разве ты не хочешь поехать завтра за покупками? - не оставляла попыток соблазнить ее Кэти. Наконец она умоляюще воскликнула: - Лоретт, перед тобой сейчас несчастная мать, которой отчаянно хочется вырваться на свободу, хотя бы ненадолго освободиться от домашнего рабства и провести несколько часов в компании своей старинной приятельницы!
Лоретт улыбнулась.
- Ну, если ты так заговорила, то как же тебе отказать?
- Потрясающе! - воскликнула Кэти.
- У нас с дедушкой теперь есть телефон, так что я позвоню тебе сегодня вечером и мы обсудим все детали, - сказала Лоретт.
- Это будет просто отлично! Поговорим вечерком.
Кэти встала и направилась к выходу, задержавшись на минуту перед столом Джеффа, чтобы обменяться с ним несколькими колкими репликами.
После ухода Кэти Лоретт вернулась к работе. Она уже почти закончила перевод данных из офисной картотеки в компьютер. После этого ей предстояло заняться перекрестными сведениями.
К ее столу подошел Уолли.
- Вот последние донесения, - монотонно сказал он. - Шеф говорит, что вы можете сразу же ввести их в компьютер. - Он старался не смотреть на нее, словно все это дело невероятно его утомляло.
- Благодарю вас, - сказала Лоретт.
- Не стоит, - ответил Уолли и вышел за дверь.
Лоретт оставила все попытки завязать дружбу с Уолли: он никак не желал идти на контакт; правда, ей казалось, что в его нежелании нет ничего такого, что касалось бы лично ее. Уолли не нравился и Джефф, хотя он всегда относился к нему с уважением. Все сотрудники проявляли уважение к Джеффу, но они его еще и любили! Все, кроме Уолли.
На нее производили сильное впечатление методы работы Джеффа. Хоть Локэст-Гроув и был небольшим городком, он все равно строго относился к службе. Сколько раз она видела, как Джефф возвращал небрежно составленное донесение на стол нарушившего установленный порядок полицейского с приказом немедленно все исправить. Но даже если Лоретт и восхищалась его профессионализмом, она усматривала в нем ту же любовь к излишней детализации, которой отличался ее бывший муж Стэн, и это ее раздражало. Конечно, Лоретт понимала, что главное для Джеффа - работа, и ей очень нравилось, что он делает свое дело хорошо. Но она никак не могла отогнать от себя мысль, что работа всегда будет на первом плане в его жизни.
Встав со стула, Лоретт заходила по пустой комнате, рассеянно потирая руки. Почему ее так волновало, что Джефф, судя по всему, обладал теми же недостатками, что и ее прежний муж? Ведь он был всего лишь ее другом! Но как Лоретт себя в этом ни убеждала, она все равно ощущала, как глубокие, сокровенные чувства просачиваются наружу, заставляя переживать то, что переживает любой человек, мысли и чувства которого в разладе. Чтобы отвлечься от тревожных размышлений, Лоретт вошла в заднюю, отдельную секцию полицейского участка, в которой находились четыре небольшие тюремные камеры для задержанных. Ей никогда прежде не приходилось здесь бывать, и она остановилась, разглядывая толстые металлические стержни решеток. Открыв дверь в камеру, она вошла внутрь и с любопытством огляделась. Разрыв между стержнями в задней части камеры вел в соседнюю; она вошла в нее и остановилась, разглядывая зарешеченное окно. С начала ее работы здесь побывало всего несколько пьянчужек, но, вероятно, в этих камерах время от времени сидели и опасные преступники. И Джеффу во время своей службы в Мемфисе, конечно, не раз приходилось встречаться лицом к лицу с потенциальными убийцами. Несомненно, тот преступник, который прострелил ему ногу, намеревался причинить ему значительно больший ущерб. Она вся сжалась при мысли о том, как пуля проникает в мягкую часть ноги, раздробляет кость… Лоретт никогда прежде не расспрашивала Джеффа об этом, потому что еще не могла понять, интересует ли ее по-настоящему этот эпизод его жизни. Но всякий раз, замечая, как Джефф начинал прихрамывать и кривиться от боли, она бледнела и к горлу ее подкатывал комок. Ей не хотелось признаваться себе в этом, но она испытывала глубокое сострадание к Джеффу, и таких чувств у нее никто другой никогда не вызывал.
Лоретт услышала, как открылась входная дверь участка, но никак не могла оторваться от пробивающихся через решетку окна ярких солнечных лучей. Только услышав скрип закрывающейся двери, Лоретт вернулась в реальность. В камере, где она стояла, не было двери - лишь то подобие лаза в другую камеру, через которое она сюда попала.
Лоретт перешла в первую камеру и с удивлением обнаружила там старика, неуверенной походкой ковылявшего взад-вперед. Он, моргая, смотрел на нее ничего не понимающими глазами и улыбался. От него сильно разило перегаром.
От удивления Лоретт утратила дар речи, и прошла, вероятно, целая минута, пока она обрела его снова. В это мгновение она услышала жуткий лязг захлопывающейся двери и сразу же поняла, что полицейский, приведший сюда этого пьяницу, ушел.
- Хэллоу, мэм. - Пьяница хотел было приподнять перед ней шляпу, но такое движение в сочетании с попыткой одновременно устоять на ногах оказалось для него слишком сложной, почти невыполнимой комбинацией. В результате он кулем свалился на лежавший рядом матрац. Только теперь до нее дошел весь ужас положения. Ее заперли! Лоретт бросилась к двери камеры и, ухватившись руками за прутья решетки, закричала во всю мощь своих легких:
- Уолли!! Выпусти меня отсюда!!
Никакого ответа.
Лоретт снова завопила, но все ее призывы о помощи были тщетны. Что если Уолли не скоро вернется?! Хотя с ней никогда раньше не случалось истерики в людных местах, она все же, вероятно, страдала клаустрофобией, так как ей здесь было ужасно противно, неудобно, она была так несчастна, так хотела поскорее отсюда выбраться! Лоретт пронзительно завизжала:
- На по-омо-ощь!! Эй, кто-нибудь!!
Пьяница снова заморгал.
- Что-нибудь случилось, мэм? - икая, осведомился он с изысканной вежливостью.
Лоретт накинулась на него:
- Конечно, случилось! Меня заперли в тюремной камере!
- Меня тоже, - вежливо подчеркнул он, - но я ведь не ору как оглашенный. - Потом, понимая, что его манеры не внушают ей доверия, представился: - Меня зовут Иззи Перси. А вас?
- Лоретт Хейли, - рассеянно ответила она.
- Очень приятно познакомиться!
Отвернувшись от него, Лоретт снова принялась что было сил колотить кулаками в дверь:
- Эй, кто-нибудь! Уолли!!
Вконец обессилев, она замолчала.
Время тянулось утомительно медленно. Иззи отключился и захрапел. Лоретт подумала, что сейчас, вероятно, уже часа два. В желудке у нее заурчало, и это урчание подтверждало тот печальный факт, что она еще не обедала. "Когда же кто-нибудь догадается принести еду Иззи?" - раздраженно думала она. Потом поднялась и стала нервно ходить по камере взад-вперед. Что если ее оставят вечно гнить вдвоем с Иззи?
Она достигла пика своих скорбных размышлений, представляя, как отреагируют люди, обнаружив здесь ее скелет, когда вдруг услышала знакомый скрип входной двери. Лоретт вновь кинулась к двери камеры и завопила:
- Да выпустите же меня отсюда, наконец!!
Через секунду из-за угла вышел Джефф и остановился, изумленно уставившись на нее.
- Что, черт побери, ты здесь делаешь?!
Лоретт с негодованием стрельнула на него глазами:
- Меня здесь заперли!
- Почему?!
Она махнула рукой жестом отчаяния, призывающим немедленно прекратить этот дурацкий разговор.
- Я оказалась здесь по ошибке. Выпусти меня отсюда, и я все объясню.
- Но у меня… - Джефф осекся, и на лице у него появилась растерянная улыбка. - Боюсь, что у меня нет ключа.
- Что это значит?! Как это так - нет ключа?!!
- Шшшш…
Он подошел к двери камеры и положил свои ладони на ее пальцы, судорожно сжимавшие толстые прутья решетки.
- Ключ у Уолли, но он запер его у себя в столе, - объяснил Джефф, стараясь не раздражать ее своим безапелляционным тоном. - Он, конечно, не имел права этого делать, но тем не менее это так.
- Я убью его… - процедила Лоретт сквозь зубы.
- Послушай, Этти, успокойся. Все будет хорошо! Уолли поехал к врачу в Маунтин-Крик, но скоро вернется.
Джефф, ласково похлопав ее по пальцам, посмотрел через нее на спящего Иззи. В его карих глазах появился странный блеск.
Только сейчас Лоретт поняла, как смешно она выглядит, запертая в камере с каким-то пьяницей. Хорош сокамерник! Поглядев на Джеффа, она пробормотала:
- Если ты засмеешься, я никогда больше не стану с тобой разговаривать!
- А я и не смеюсь, как видишь.
Она снова посмотрела на него: если не обращать внимания на один подозрительно дергавшийся мускул на щеке, его лицо сохраняло достаточно серьезное выражение.
- Что случилось? - спросил Джефф.
- Я стояла в соседней камере, и вот кто-то швырнул в эту камеру Иззи, захлопнул дверь и ушел.
- Иззи… - Джефф с улыбкой посмотрел мимо нее на храпевшего пьяницу. - Так зовут твоего приятеля?
Лоретт бросила на него испепеляющий взгляд и, отняв от прутьев решетки руки, отошла к маленькому, тоже зарешеченному окну.
- Ты же обещал не смеяться!
- Да, конечно, я пытался, но ты же сама понимаешь, что все это очень комично выглядит.
- Я иного мнения! Скорее, драматично! - упрямо отозвалась Лоретт.
Джефф изо всех сил старался скрыть улыбку, но в его карих глазах было столько веселья, что она все равно прорвалась. В результате уголки его губ поползли вверх, но ему все же удалось огромным усилием расправить их.
Лоретт было бы значительно легче сохранять свой торжественно-мученический вид, если бы Джефф не вел себя как озорной мальчишка.
- Да перестань, Этти, не принимай всего этого всерьез! - ласково уговаривал он ее, хотя на лице его появилась широкая плутовская улыбка.
Сложив руки на груди, Лоретт отвернулась от него.
- Вам, мадам, все же лучше будет сохранять добрые отношения с полицией. - Он вдруг понизил голос до шепота, от которого у нее против воли учащенно забилось сердце.
Перегар, исходивший от Иззи, перебивал запахи отдававшего мускусом одеколона Джеффа и его свеженачищенных ботинок. "Что такого сексуального может быть в его ваксе?" - удивлялась Лоретт. Ну, может, эта треклятая вакса и не была сексуальной, зато Джефф наверняка был, и она не могла отказать себе в удовольствии бросить на него исподтишка нежный взгляд. Он все еще улыбался, и на лице у него было такое бесстыдно-провокационное выражение, которого она никогда прежде не видела. Сердце Лоретт опять учащенно забилось.
Входная дверь открылась, и Джефф посмотрел через плечо:
- Кажется, прибыла кавалерия. Оставайся на месте.
Но какой у нее еще был выбор? Бесцеремонно отбросив ноги Иззи, она присела на краешек матраца: Лоретт не знала, сколько еще сможет выдержать стоя. Тем более, что когда она смотрела на Джеффа, на его теплую соблазнительную улыбку, ноги у нее сразу слабели.
Вновь появился Джефф и отпер дверь.
- Вы свободны, мадам! - бодро сказал он.
Она поднялась с тонкого, как вафля, матраца и направилась к двери. С натренированной улыбкой красотки с Юга она спросила:
- Не одолжишь ли мне свой пистолет, когда я пойду немного поболтать с Уолли?
Джефф фыркнул и, обняв ее за талию, быстро увлек за собой в офис.
- Предполагая, что именно такие чувства ты будешь испытывать к Уолли, я отправил его на задание. А теперь я намерен отвезти тебя в горы, на пикник, чтобы этим помочь тебе избавиться от полученной душевной травмы.
Пикник?! На пикнике она была в последний раз в десятом классе. В такой идее было немало ностальгической привлекательности, поэтому она позволила Джеффу увести себя на улицу. Там он распахнул перед ней дверцу своего серого седана, и она уселась. Возмущение своим заточением в тюремной камере уступило место приятным воспоминаниям о тех летних днях, когда она девчонкой обследовала предгорья вокруг Локэст-Гроува. Странно, что со дня своего приезда сюда она ни разу не поднималась в горы… Теперь Лоретт просто ликовала, что Джефф собирался исправить это упущение!