– "Исчезла в темноте". Я всю жизнь живу в темноте. Это моя родная стихия. В отличие от тебя я в ней не заблужусь. Почему ты не можешь это понять?
– Частично все же понимаю.
– Но этого недостаточно! – воскликнула Селия. – Я не беспомощная, не инвалид, но ты считаешь меня неполноценной….
– Нет, я не считаю тебя неполноценной. Просто ты лишена того, что есть у других.
– Зато у меня есть то, чего нет у других людей. У меня память в два раза лучше, чем у тебя, потому что я натренировала ее. Я могу различать оттенки голосов, которые ты не замечаешь. Однажды я удержала тебя от ошибки, предупредив, что человеку с которым ты собирался заключить сделку, нельзя доверять. Я это слышала в его голосе. Тогда ты скептически относился к моей интуиции, но по крайней мере у тебя хватило ума прислушаться к моим словам и не брать его в партнеры. На случай, если ты не знаешь, недавно его осудили на два года за мошенничество.
– Я знаю. Я собирался поблагодарить тебя. Не учел, что тебе это уже может быть известно.
– Возможно, я не настолько ущербна, как ты считаешь.
В ответ Франческо тяжело вздохнул, и она услышала, как он ходит взад-вперед по комнате.
– Как ты меня нашел?
– Я вспомнил Кена, с которым мы познакомились на той вечеринке. Ты так долго с ним разговаривала, что я стал ревновать… до тех пор, пока не понял, что тебя интересует дайвинг. Ты после этого несколько раз ему звонила, не так ли?
– Да, звонила. Чтобы подготовиться к сегодняшней вылазке.
– Видно, ты основательно подготовилась, – произнес он бесцветным тоном. – Договорилась насчет дня, заказала машину, тайком покинула квартиру, ничего не сказав мне. Все это, безусловно, пришлось организовать заранее. Найдя – твою записку, я сразу же связался с фирмой Кена и узнал, что ты сделала заявку.
– Значит, ты сел в машину и приехал туда, чтобы сказать мне, что я не должна заниматься дайвингом без твоего разрешения? – процедила она сквозь зубы.
– Потому что для тебя это представляет опасность.
– Для меня это не более опасно, чем для остальных. Ко мне прикрепили страховку, и Кен мог вытащить меня в любой момент.
– Ты уехала, ничего не сказав мне, – отрезал он. Горечь, прозвучавшая в его голосе, немного остудила ее гнев. Она не хотела его обидеть. Селия хотела любить его, как в первые беззаботные дни, которые больше никогда не повторятся.
– Ты не оставил мне выбора, – мягко сказала она. – Мне пришлось скрыть это от тебя, иначе ты бы поднял переполох. Ты всегда слишком суетишься, когда я хочу заняться чем-то непривычным.
– Чем-то непривычным? – повторил он. – Ты ныряла с аквалангом.
– Да, и у меня отлично получалось. Я и не сомневалась, что получится. Но ты, похоже, не смог заставить себя в это поверить. Иногда мне кажется, что тебя раздражает, когда мне удается что-то сделать без твоей помощи.
– Ради бога, Селия, ты хоть понимаешь, что говоришь?
– Да, я говорю, что хочу прожить свою жизнь как взрослый человек, не спрашивая у тебя разрешения на каждый вдох.
– Я только пытаюсь оградить тебя от опасности.
– А я в этом не нуждаюсь. Я хочу иметь свободу выбора, и до нашей с тобой встречи она у меня была. Я наслаждалась ею. Но ты твердо решил ее у меня отобрать и поместить под стеклянный колпак. Я не могу под ним жить, Франческо, даже вместе с тобой. Это похоже на тюрьму, из которой я отчаянно пытаюсь вырваться.
– По-моему, ты чересчур драматизируешь.
– Нисколько.
– Значит, я, по-твоему, тюремщик?
– Самый добрый, самый любящий тюремщик на свете, – ответила она, пытаясь обратить все в шутку. – Я знаю, что ты меня любишь, но больше так жить не могу. Ты не даешь мне и шагу ступить. Послушай, Франческо, мне так хотелось, чтобы мы с тобой совершили погружение вместе, взявшись за руки. Я даже собиралась тебе это предложить, но в последнюю минуту передумала, поскольку знала, что ты все равно не согласишься.
– Потому что я не хочу тебя потерять, – сердито произнес он.
– Но ты уже меня теряешь, – ответила Селия. – Ну как ты не понимаешь!
– Пытаясь тебя защитить? Разве это не моя обязанность? Мы фактически муж и жена, а муж должен заботиться о своей жене…
– Заботиться не означает сажать на цепь.
Селия услышала, как он резко вздохнул.
– С твоей стороны низко так говорить.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Я лишь имела в виду, что для тебя жизнь – это сплошные запреты.
– Ладно, возможно, иногда я и перегибаю палку, – согласился он, – но я бы не просил тебя отказываться от того, чего ты хочешь, не будь я готов к этому сам.
– Что ты имеешь в виду? – удивилась она.
– Генеральный директор моей компании предложил мне возглавить филиал в Неаполе…
– Твоем родном городе, – восторженно прошептала Селия. – Здорово! Когда мы уезжаем?
– Мы никуда не уезжаем. Я отказался от предложения.
– Что ты сделал?!
– Как я мог попросить тебя поехать со мной в Италию? У тебя хорошо налажена жизнь здесь, в Англии, но что ты будешь делать в чужой стране?
– Ты хочешь сказать, что я слишком глупа, чтобы найти там свой путь? Ты забыл, что я уже выучила итальянский?
– Нет, но…
– Ты принял важное решение, не посоветовавшись со мной, – перебила его Селия. – Решил, что подобное испытание мне не по зубам.
– Я только…
– Как ты мог?
– Я в первую очередь думал о тебе.
– А я просила тебя обо мне думать? Я не ребенок, Франческо, и не идиотка. И мне надоело, что ты так ко мне относишься.
– Послушай, Селия, давай поговорим об этом, когда ты отдохнешь и успокоишься.
– Я не заработалась. Я абсолютно спокойна и прошу тебя уйти.
– Куда уйти? Я здесь живу.
– Уже нет. У нас ничего не получается и, я думаю, никогда не получится. Пожалуйста, уходи побыстрее. Я больше не хочу тебя здесь видеть.
– Ты не хочешь… чего?
– Уходи!
– Ради бога, Селия, прекрати, пока еще не поздно.
– Уже давно поздно, – прошептала она.
– Послушай, прости меня, я немного погорячился. После того, что между нами было, ты не можешь вот так…
– Все кончено, – произнесла она, чувствуя, что вот-вот заплачет. – Пожалуйста, уходи, Франческо. За вещами можешь заехать потом, но уйди сейчас.
Несмотря на полную тишину, Селия знала, что Франческо потрясен. Он понял, что она не шутит. Вдруг ее нервы не выдержали.
– Убирайся! – закричала она. – Убирайся!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Убирайся. Убирайся.
Он слышал эти слова еще до того, как проснулся. Они беспрестанно отзывались мучительным эхом в голове.
Он открыл глаза и приподнялся в постели, пытаясь понять, где находится. Похоже на его лондонскую квартиру, но где Селия? Почему ее нет рядом?
Когда его взгляд прояснился, все встало на свои места. Он в доме своих родителей, на вилле Ринуччи в Южной Италии, где не жил уже много лет.
Но сейчас родной дом снова стал для него убежищем, где он мог побыть наедине со своими мыслями. С тех пор как Селия выставила его за дверь, у него в голове царил хаос. Каким-то образом ему удалось взять себя в руки и согласиться на предложение директора возглавить филиал компании в Неаполе. Перед отъездом он всего один раз виделся с Селией – когда забирал свои вещи, но они разговаривали друг с другом как чужие люди. Она выбросила его из своей жизни.
Ее крик "Убирайся!" до сих пор преследовал его днем и ночью. Эти слова были для него словно проклятием, от которого он не мог убежать.
Поднявшись с постели, Франческо подошел к окну и уставился на Неаполитанский залив, над которым уже забрезжил рассвет. Он долго стоял так, не желая возвращаться в постель, боясь повторения кошмара.
За дверью послышались крадущиеся шаги. Наверняка это Хоуп, его мать. Она никак не может понять, что он уже взрослый и не нуждается в ее опеке.
Через некоторое время Хоуп ушла, оставив его наедине с восходящим солнцем, которое было не в силах развеять мрак у него в душе.
– Ты опять их просматриваешь? – мягко спросил Тони Ринуччи свою жену.
Оторвавшись от альбома со свадебными фотографиями, Хоуп улыбнулась.
– Не могу удержаться, – призналась она. – Они такие красивые.
– Но ведь Руджеро женился три месяца назад, – сказал Тони. Руджеро был одним из их сыновей-близнецов.
– За три месяца фотографии не стали хуже, – возразила Хоуп. – Взгляни на малютку Мэтти.
Двухлетний сын Руджеро стоял на снимке перед отцом и своей новой мачехой Полли.
– В этом костюмчике он похож на ангелочка, – умиленно заметила Хоуп.
– Да, но никогда не знаешь, какой чертенок вселится в него через минуту, – усмехнулся Тони.
– Он настоящий сорванец, – гордо заявила Хоуп. – А вот взгляни на эту! – Она показала ему фотографию, на которой были запечатлены все шестеро ее сыновей. – Так приятно видеть их всех вместе. – Она вздохнула. – Франческо отсутствовал целую вечность. Сначала Америка, затем Англия. Наконец-то он будет жить дома.
Тони ничего не ответил. Они вместе вышли из спальни и спустились вниз по лестнице. Ее муж по-прежнему молчал, и Хоуп, уловив тревожный смысл этого молчания, спросила:
– Ты так не считаешь?
– Я не уверен, что он надолго здесь задержится. Он уже не мальчик.
– Разумеется, Франческо не останется с нами навсегда, – согласилась Хоуп. – Он купит себе дом и переедет туда. Но все же мы будем чаще его видеть, чем если бы он остался за границей.
Сварив кофе, Хоуп отнесла его на террасу с видом на залив. Супруги любили такие минуты, когда можно было побыть наедине и поговорить о житейских вещах: о хозяйстве, своих сыновьях, подрастающей ораве внуков, приближающейся тридцатипятилетней годовщине их свадьбы.
– Я не об этом, – вернулся Тони к прежнему разговору, сделав глоток кофе. – Мне кажется странным, что он вернулся домой сейчас.
– Он приехал на свадьбу брата, – ответила Хоуп.
– Да, но мы думали, что Франческо возьмет с собой Селию и пробудет здесь всего несколько дней. Вместо этого он приехал без нее и остался. Почему он так внезапно покинул Англию? У него там была интересная работа, успешная карьера. Насколько я знаю, ему принадлежит часть акций компании, и они приносят неплохой доход.
– Но здесь он достигнет еще большего успеха, – сказала Хоуп. – В компании правильно сделали, отправив его на родину.
– Мне кажется, за этим кроется что-то еще, – ответил муж.
Хоуп кивнула.
– Я тоже так считаю, – призналась она. – Надеюсь только, что тут дело не в…
– В чем? – Тони накрыл ее ладонь своей.
– Раньше он много рассказывал нам о Селии, о том, какая она замечательная. Я очень удивилась, когда он сказал, что она незрячая. Он не из тех, кто… ну…
– Да, я тоже не могу его представить рядом с женщиной, о которой нужно постоянно заботиться, – согласился Тони. – Но я думал, что мы ошибались. Я гордился им. Он присылал нам ее фотографии и называл ее своей английской розой… Не помню, чтобы он когда-нибудь был так предан женщине.
– Слишком внезапно все закончилось, – сказала Хоуп. – Он здесь уже три, месяца, но ни слова не сказал о ней. Как будто его что-то гложет. Я слышала, как он кричал, во сне.
– И что ты об этом думаешь?
– Возможно, он ее бросил, потому что его любовь к ней была недостаточно сильна, чтобы привыкнуть к ее недостатку. Если это так, то я разочарована.
– Но ведь сначала ты не хотела, чтобы он с ней жил, – заметил Тони. – Ты говорила, что ее слепота его оттолкнет.
Она поморщилась.
– Ладно, признаю, я непоследовательна, но мне хотелось думать, что мой сын добрее и великодушнее.
– Нет никого великодушнее тебя, – Тони обнял ее за плечи. – Без твоей любви я не смог бы жить.
– Ты меня переоцениваешь, – улыбнулась Хоуп. – Разве это великодушие – любить мужчину, который дает тебе все, чего ты только ни пожелаешь.
Тони улыбнулся в ответ, и она поцеловала его. Но они оба знали, что на самом деле это не так. Несмотря на свою любовь к ней, он не давал ей того, чего она хотела. Только один мужчина мог ей это дать, и Тони им не был. Она чувствовала, что он всегда это подозревал, хотя и не задавал вопросов.
Тридцать пять лет назад он встретил Хоуп, разведенную англичанку с тремя детьми: приемным сыном Люком, Франческо, рожденным во время ее брака, но не от мужа, и пасынком Примо. Тони влюбился в нее с первого взгляда и очень обрадовался, когда она согласилась выйти за него замуж. Через год она родила ему двух сыновей-близнецов Карло и Руджеро.
С тех пор Тони спрашивал себя, был ли Франческо тайным любимчиком Хоуп, рожденным от самого дорогого ей мужчины. Впрочем, она так обожала всех своих сыновей, что Тони не был уверен в своих подозрениях и не высказывал их вслух.
Хоуп очень не хватало Франческо с тех пор, как он уехал работать в Америку, а затем в Англию. Впрочем, она тосковала бы по любому из своих сыновей, окажись тот на месте Франческо, который иногда ненадолго наведывался домой.
Но три месяца назад он приехал на свадьбу брата и неожиданно остался, чтобы учредить и возглавить новый филиал своей компании. Пока Франческо занимался поисками жилья, он поселился на вилле Ринуччи, в комнате, которую мать всегда держала для него в запасе, даже если и сомневалась, что он когда-нибудь снова ее займет.
Он вернулся, но без женщины, которую некоторое время назад очень любил, и даже не упоминал о ней.
После разговора с мужем у Хоуп весь день было неспокойно на душе, она часто выходила на террасу и смотрела на дорогу в надежде, что Франческо вернется пораньше.
Но уже начало темнеть, а его все не было.
И только поздним вечером, присмотревшись, она увидела подъезжавшее такси. Машина остановилась возле ступеней виллы, и не успел водитель открыть пассажирскую дверцу, как из нее выскочил черный Лабрадор, на ошейнике которого было выгравировано "собака-поводырь". Хоуп все поняла прежде, чем увидела появившуюся вслед за собакой пассажирку – молодую женщину с фотографий, которые ей присылал Франческо.
– Добрый вечер, – окликнула ее Хоуп по-английски. – Вы, должно быть, синьорина Райленд.
Отказавшись от предложения шофера отнести в дом ее багаж, Селия заплатила ему, и он уехал. На ее лице, обращенном к Хоуп, заиграла улыбка.
– Здравствуйте, – сказала гостья на хорошем итальянском. – Да, я синьорина Райленд. А вы, должно быть, синьора Ринуччи.
Хоуп была очарована таким приветствием и самой гостьей.
Селия добавила:
– Но если вы мать Франческо, значит, вы тоже англичанка, как и я. По-крайней мере мне так рассказывал Франческо.
– Да, я действительно англичанка, – подтвердила Хоуп, спустившись навстречу Селии. Когда она пожимала руку Селии, ей показалось, что та оценивает ее.
Но Хоуп знала, что это не так. Глаза Селии ничего не видели, хотя в это было трудно поверить. И дело вовсе не в том, что они были большими и красивыми. Они загадочным образом казались одновременно проницательными и бесхитростными.
– Я рада, что мы наконец встретились. Давно пора, – сказала Хоуп. – Пройдемте в дом. Давайте я возьму вашу сумку.
– Спасибо, я сама отнесу.
– Тогда пойдемте. Перед вами пять широких ступенек.
– Если вы пойдете первой, Джако последует за вами.
Джако действительно пошел за хозяйкой дома. Когда они оказались в гостиной, Хоуп предложила Селии сесть, и пес лег рядом с ее креслом.
– Наверное, Джако хочет пить, – предположила Хоуп.
– Возможно, – ответила гостья. – Он так усердно работает.
Хоуп принесла миску с водой, и пес начал жадно лакать. Селия улыбнулась и наклонилась, чтобы его погладить.
Хоуп воспользовалась этой возможностью, чтобы получше изучить гостью. Увиденное привело ее в восхищение. Почему-то раньше она считала, что слепой человек должен неряшливо выглядеть. Теперь она поняла, как сильно заблуждалась. Эта молодая, уверенная в себе женщина не делала себе никаких поблажек. Ее внешний облик был так безупречен, словно она не один час провела перед зеркалом.
У нее были ярко-рыжие волосы, большие голубые глаза и бледная с чуть заметным румянцем кожа. Темно-синий брючный костюм подчеркивал безукоризненную фигуру.
"Если мой сын ее бросил, он полный идиот", – промелькнуло в голове у Хоуп.
– Франческо не говорил, что вы собираетесь нанести нам визит, – сказала Хоуп. – Если бы он сказал, я бы обязательно подготовилась к встрече с вами.
– Он не знает, что я в Неаполе. Я приехала, чтобы вернуть ему его вещи. Он быстро собирался и кое-что у меня забыл.
– И вы проделали путь до Неаполя лишь для того, чтобы ему их отдать? – удивилась Хоуп.
– Не только. Теперь я здесь работаю и решила завезти их самой.
У Хоуп возникло множество вопросов. Ей хотелось расспросить Селию о том, что произошло у них с Франческо, но она сдержалась. Вместо этого она завела с ней разговор о работе. Селия отвечала охотно и не без самоиронии. Похоже, она совсем не испытывала жалости к себе.
Первой мыслью Хоуп было предположение, что ее очаровательная гостья хочет заполучить обратно Франческо, но после разговора с ней она засомневалась в этом. Селия производила впечатление сильной, независимой женщины, которая не нуждалась ни в ее сыне, ни в ком-либо другом.
– Давай выпьем кофе, – сказала Хоуп, поднимаясь. – Я только загляну на кухню к Розе. Она лучшая повариха в Неаполе, но ты сама это поймешь, если останешься поужинать с нами.
– Спасибо. С удовольствием.
Дав Розе указания и уже собираясь вернуться в гостиную, Хоуп услышала шум подъезжающего автомобиля. Выглянув в окно, она увидела машину Франческо. Она как раз собралась ему звонить и теперь пожалела, что опоздала с предупреждением о приезде Селии.
Она подошла к двери гостиной в тот момент, когда Франческо увидел Селию и замер на месте. Выражение его лица было ответом на все вопросы Хоуп. Таким бледным она его еще никогда не видела. Очевидно, ее приезд застал его врасплох. Он казался растерянным и беззащитным. Его дыхание было прерывистым, он словно лишился дара речи.
– Привет, Франческо, – спокойно произнесла Селия.
Она не только его узнала, но и почувствовала, как он взволнован, изумленно подумала Хоуп. От нее не укрылась мягкая улыбка на лице девушки и радостный блеск в глазах.
– Я понятия не имел, что ты собираешься в Италию, – медленно произнес Франческо. В его голосе слышалась неуверенность.
– Я подумала, что пришла пора менять свою жизнь, – весело произнесла Селия. – Приобретать новые знания, открывать новые горизонты.
– Но почему ты выбрала Италию?
– Наверное, ты помнишь, что я учила итальянский на случай, если мы поедем сюда вместе. Было бы глупо не воспользоваться этими знаниями. И если ты думаешь, что я приехала из-за тебя, то заблуждаешься.
– Я не…
– Не отрицай, это было первое, что пришло тебе в голову.
– Просто ты застала меня врасплох. Я не ожидал увидеть тебя в доме моей матери. Она знает, кто ты?
– Думаю, догадалась, когда увидела Джако.
– Кто такой Джако? Твой новый любовник?
– Скажем, мы постоянно проводим время в обществе друг друга. Он всюду водит меня за собой.