- Привет, папа, - сказала она в трубку. - Это Бенни. Папа, у меня все хорошо. Я пыталась дозвониться до мамы, но, наверное, у нас что-то с телефоном… - Она посмотрела на монахиню, и та подняла вверх большой палец. - Нет, я еще не в университете, но рядом с ним. Знаешь, люди здесь очень осторожные и на всякий случай попросили нас позвонить родителям, хотя ничего страшного не произошло…
Шон Уолш бежал по улице, чтоб сообщить новость Аннабел Хоган. Миссис Хили увидела его из окна своей гостиницы и решила, что начался конец света. Этот молодой человек всегда ходил правильно. Но сегодня он не ответил на приветствие Десси Бернса, пытавшегося зазвать его в свой хозяйственный магазин, и не заметил мистера Кеннеди, сквозь очки рассматривавшего пузырьки и баночки, стоявшие в витрине аптеки. Он пробежал мимо магазина Марио, в котором вчера вечером пил кофе с Бенни, мимо газетного киоска, кондитерской, пивной и сапожной мастерской Пакси Мура и свернул на мокрую, усыпанную листьями дорожку, которая вела к дому Хоганов. "Если бы этот дом был моим, - сказал себе Шон, - я бы его хорошенько выкрасил и сделал красивые ворота. Это пошло бы ему на пользу".
Дверь открыла Патси.
- Шон, - без особой радости сказала она.
Уолш слегка покраснел. Будь он хозяином этого дома, служанка не посмела бы называть его, старшего приказчика, по имени. Нет уж, она обращалась бы к нему "мистер Уолш" или "сэр". И носила бы форму горничной или, как минимум, белый воротник и передник.
- Миссис Хоган дома? - свысока спросил он.
- Входи. Она разговаривает по телефону, - небрежно ответила Патси.
- По телефону? Значит, его починили?
- Он и не ломался, - пожала плечами Патси.
Она провела Шона в гостиную. Он слышал голос миссис Хоган, с кем-то говорившей по телефону. Аппарат находился в комнате для завтраков, смежной с кухней. Шон его там не держал бы. Телефон должен был стоять в коридоре не полукруглом столике. Хорошо отполированном столике под зеркалом. За аппаратом стояла бы ваза с цветами, отражающаяся в крышке стола. Когда Шон приходил в чей-то дом, то всегда осматривался по сторонам. Ему хотелось знать, как будет обставлен его собственный дом. Которым он рано или поздно обзаведется.
В гостиной стояла мебель с потертой ситцевой обивкой; ниша была отделена от комнаты шторой. "Ее можно было бы довести до ума", - подумал Шон и представил себе, что еще здесь можно изменить. Он так увлекся, что не заметил вернувшуюся Патси.
- Она сказала, что ты можешь пройти.
- А разве миссис Хоган не придет сюда? - Он не хотел сообщать новость там, где их могла бы подслушать служанка, но послушно прошел в неказистую комнату для завтраков.
- Здравствуй, Шон. - В отличие от служанки, Аннабел Хоган была с ним вежлива.
- Мне очень жаль, что я принес вам плохую новость, но произошел несчастный случай, - сказал он мрачным тоном гробовщика.
- Я знаю. Бедная Ева. Мать Фрэнсис уже позвонила мне.
- Миссис Хоган, это касается и Бенни…
- Да, но она не пострадала. Она сказала это и матери Фрэнсис, и отцу. То ли были какие-то неполадки на линии, то ли номер был занят. Я говорила с отцом Руни об изображении Крестного Пути.
- Бенни получила несколько ссадин и вывихнула лодыжку. - Шон не верил своим ушам. Он думал, что миссис Хоган придется утешать, но та была совершенно спокойна. Непостижимо…
- Да, но все остальное в полном порядке. Бенни немного посидит в больнице, за ней понаблюдают, а вечером посадят на автобус, как она и планировала. Мать Фрэнсис говорит, что это всего лишь шок. Бенни лучше побыть там, где в таких вещах разбираются.
Шон почувствовал себя полководцем, которого лишили триумфа.
- Я думал съездить за Бенни в Дублин и привезти ее, - пробормотал он.
- Нет, Шон, не стоит. Это слишком большое одолжение.
- Знаете, вряд ли ей понравится сидеть там. Больные люди, запах дезинфекции… Сегодня мы закрываемся рано. Я хотел попросить мистера Хогана дать мне взаймы машину.
Стоило Аннабел Хоган увидеть расстроенное лицо Шона Уолша, как все труды матери Фрэнсис пошли насмарку.
- Шон, ты очень добр, но если дело так плохо, то мой муж захочет сам съездить за ней…
- Миссис Хоган, насколько я знаю, найти место для парковки в центре Дублина очень трудно. В последние годы мистер Хоган редко ездил в город, а я все равно собирался съездить в Дублин за образцами тканей. Мы просили прислать ткани с автобусом, но они так этого и не сделали…
- Может быть, мне поехать с тобой? Как ты думаешь?
Шон Уолш что-то посчитал в уме, а потом принял решение.
- Миссис Хоган, если не возражаете, я поеду один. А вы тем временем все здесь приготовите.
Расчет оказался правильным. Аннабел тут же представила себя в роли матери, готовящейся встретить больную дочь.
Шон вышел из дома с улыбкой. На обратном пути он уже не бежал, а чинно шел по другой стороне главной улицы Нокглена. Поклонился доктору Джонсону, вышедшему из своего кабинета. Заглянул в витрину магазина Пегги Пайн и поморщился, увидев пастельные цвета, которыми вчера так восхищалась Бенни. Бенни слишком взрослая, чтобы носить такую одежду. И все же приятно, что она спросила у него совета.
В этот уик-энд будут показывать "Каникулы мсье Юло". Прекрасно. К тому времени Бенни поправится, а фильмы с субтитрами Шон не любит. Они вызывают у него комплекс неполноценности.
Он расправил плечи. Для комплекса неполноценности нет никаких причин. Все складывается лучше некуда.
Осталось только одно. Рассказать мистеру Хогану, что миссис Хоган очень расстроилась, но он, Шон Уолш, сумел найти выход из положения.
Доктор Фоли сказал, что перед уходом зайдет в травматологическое отделение и узнает, как себя чувствует та бедная девочка.
- Утренний прием пришлось отменить… Не проводишь меня до Шелбурна? Там я сяду на такси.
- Я могу пригнать его сюда. А потом мы вместе поедем домой.
- Нет-нет, не нужно. Подожди меня в приемной, ладно?
Джек пошел в приемную - комнату со слишком яркими желтыми стенами. У стола сидели две девушки. Одна из них была хорошенькой блондинкой; у другой - крупной девушки с длинными каштановыми волосами, перехваченными большим бантом - была забинтована нога. Должно быть, они тоже участвовали в том несчастном случае.
- Страшно было? - спросил Джек и вопросительно посмотрел на пустой стул, словно прося разрешения сесть. Они придвинули ему стул и всё рассказали. Сказали, что слышали, будто доктор сумел объехать их, направив свой автомобиль на фонарный столб. Серьезно ранена только Ева, которую сбила машина, но даже Ева выпишется из больницы через неделю.
Они говорили непринужденно. Однако стоило Бенни посмотреть на сидевшего рядом красивого юношу, как у нее начинал заплетаться язык. С такими мальчиками ей раньше беседовать не приходилось. Она начинала предложение, но не знала, как его закончить.
Джек Фоли не сводил глаз с Нэн, но она не обращала на это внимания и говорила так, словно в беседе принимали участие три равноправных партнера. Джек объяснил, что за рулем машины сидел его отец. Нэн сказала, что они с Бенни пытаются придумать, как скрыть свои синяки и ссадины, чтобы дома не начались ахи и охи.
- Знаете, мне расхотелось сегодня идти в университет. А вам? - Нэн смотрела на Бенни и Джека так, словно собиралась что-то предложить.
- Можно купить вам по тарелке чипсов? - спросил Джек.
Бенни захлопала в ладоши как ребенок.
- Я и не догадывалась, что именно этого требует моя душа. Ну, может, и не душа, но требует. Причем очень громко, - сказала она, заставив собеседников улыбнуться.
- Я только посажу отца на такси и вернусь за вами, - сказал Джек, глядя в глаза Нэн.
- И куда мы пойдем? Это самое лучшее предложение за день, - промолвила Нэн.
- Он очень симпатичный, - сказала Бенни, когда Джек ушел.
- Это будущий кумир университета, - ответила Нэн.
- Откуда ты знаешь?
- Я видела, как он играл в финале Кубка старшеклассников.
- Во что играл?
- Он был крайним. - Увидев сбитый с толку взгляд Бенни, Нэн объяснила: - В регби. Он действительно замечательный игрок.
- Как ты попала на матч по регби?
- Как все. Это большое общественное событие.
Бенни поняла, что есть множество вещей, в которых она ничего не смыслит. Матчи по регби - только малая их часть. И этот пробел в знаниях она не преодолеет даже в том случае, если проведет в Нокглене всю свою жизнь.
Внезапно ей захотелось стать совершенно другой. Маленькой, изящной, с крошечными ступнями. Такой, как Нэн. Чтобы смотреть на мужчин не сверху вниз, а снизу вверх. Чтобы ее родители жили на островах Аран, куда нельзя возвращаться каждый вечер. Захотелось превратиться в блондинку и красить волосы каждый день, чтобы не было видно темных корней. Увы, стать меньше ростом нельзя. Можно похудеть, но ее плечи останутся широкими, а ступни - толстыми и длинными. Еще не придумали операцию, с помощью которой можно сделать ногу маленькой.
Она с отвращением посмотрела на свои ноги в туфлях на низком каблуке и толстую повязку. У матери ступни нормальные и у отца тоже, так почему ей, Бенни, достались такие лапы? Помнится, однажды в школе им рассказывали про какое-то животное, которое вымерло из-за того, что лапы у него были огромные и плоские. Теперь Бенни не знала, завидовать этому животному или жалеть его.
- Что, сильно болит? - спросила Нэн, увидев, что Бенни смотрит на свою ногу.
И тут в приемную вернулся Джек.
- Ну что, пошли? - спросил он.
Нэн встала.
- Кажется, у Бенни болит нога, - сказала она.
- Ох… Мне очень жаль. - Джек мельком посмотрел на Бенни и сочувственно улыбнулся.
- Нет, все в порядке, - ответила Бенни.
- Ты уверена? - Либо Джек был очень хорошо воспитан, либо хотел остаться с Нэн наедине. Бенни терялась в догадках. Впрочем, теперь так будет всегда, поэтому расстраиваться не из-за чего.
- Ты смотрела на свою ногу и хмурилась, - сказала Нэн.
- Нет, я просто вспомнила о молитвах, которые мы возносили за обращение Китая в католичество. Вы тоже молились за это?
- Кажется, в нашей школе молились за обращение России, - ответил Джек. - Но не уверен. Это показывает, как ловко я умел избегать таких молитв.
- Не понимаю, почему мы вообще должны были молиться за китайцев, - с насмешливой злобой сказала Бенни. - У них есть прекрасные обычаи. Они всем бинтуют ноги.
- Что?
- Да, с самого рождения, чтобы никто не мог наступить друг другу на ногу или дать подножку. Там у всех крошечные ступни и тонкие кости. И все выглядят элегантно.
Похоже, Джек впервые обратил внимание на ее существование.
- А теперь за чипсами, - сказал он, глядя прямо на Бенни. - Четыре тарелки. По одной каждому и одну навынос. И целое море томатного кетчупа.
И тут Бенни услышала голос медсестры, говорившей кому-то, что мисс Хоган находится в приемной. После этого в комнату вошел Шон Уолш, и у Бенни вытянулось лицо.
- Бенни, я приехал, чтобы отвезти тебя домой, - сказал он.
- Я сказала папе, что приеду на автобусе, - холодно ответила она.
- Но он дал мне свою машину…
Джек вежливо перевел взгляд с тонколицего молодого человека на крупную девушку с рыжевато-каштановыми волосами.
Представления не последовало.
Голос Бенни прозвучал очень властно. До сих пор она не догадывалась, что способна говорить таким тоном.
- Шон, надеюсь, что у тебя в Дублине есть другие дела и что ты проделал такой путь не только для того, чтобы забрать меня. Потому что я ухожу. И вернусь домой на автобусе, как обещала.
- Куда ты пойдешь? Тебе нужно вернуться домой. Немедленно. Вместе со мной, - с досадой сказал Шон.
- Бенни должна пройти дополнительные процедуры, - сказал Джек Фоли. - Мне поручено ее проводить. Вы же не хотите, чтобы она их пропустила?
Глава пятая
Бенни знала, что ее будут встречать у автобуса. Но не ожидала, что они явятся втроем, включая Патси, да еще на машине. Должно быть, Шон по возвращении рассказал им какую-то жуткую историю. Она увидела их бледные лица и два зонтика еще до того, как Микки развернул автобус и подъехал к остановке. Бенни ощутила знакомую досаду, смешанную с чувством вины. У нее самые любящие родители на свете, но от их заботы хочется выть волком.
Она уныло пошла к передней двери.
- Спокойной ночи, Майки.
- Счастливо, Бенни. Что у тебя с ногой?
- Повредила, - ответила Бенни. Наверняка жена уже все ему рассказала.
- Во всем виноваты крепкие напитки. Вот что значит разгульная студенческая жизнь! - Майки зычно расхохотался, довольный собственным остроумием.
- Да уж, разгульная студенческая жизнь, - хмуро повторила Бенни.
- Вот она! - крикнул отец с таким видом, словно сомневался в ее возвращении.
- Ох, Бенни, ты в порядке? - Мать смотрела на нее с тревогой.
- Мама, я же все сказала папе по телефону. Я жива и здорова.
- Если так, то почему тебя повезли на дополнительные процедуры? - Аннабел Хоган казалось, что от нее скрывают какую-то ужасную новость. - Мы очень испугались, когда Шон сказал, что тебя хотят осмотреть еще раз. А ты больше не позвонила, вот мы и подумали…
Лицо отца было изборождено морщинами.
- Шону незачем было приезжать, вмешиваться не в свое дело, лезть с расспросами и расстраивать всех там и здесь. - Бенни говорила спокойно, но немного громче, чем следовало.
Миссис Кеннеди оглянулась и посмотрела на нее. Конечно, сегодня вечером в доме аптекаря будут обсуждать сцену, которую Хоганы устроили в общественном месте, на глазах у всех. Ай-яй-яй. Пожалуй, не стоило отпускать Бенни в столицу одну.
- Он поехал туда для нашего спокойствия, - сказал отец Бенни. - Мы очень волновались.
- Неправда, папа! Когда я позвонила и сказала, что вернусь на автобусе, ты был совершенно спокоен. Я говорила с тобой. Ты сказал, что мама тоже волноваться не будет, а потом Шон все испортил.
- Мальчик потратил половину выходного на то, чтобы привезти тебя домой, а потом вернулся и сказал, что тебя должны показать еще одному врачу. Ты осуждаешь нас за то, что мы волновались? - Эдди Хоган был расстроен. Стоявшая за его спиной Аннабел пристально изучала лицо дочери. Даже Патси не была убеждена, что все в порядке.
- Я не хотела, чтобы Шон приезжал за мной. Вы даже не заикнулись, что он приедет. О господи, со мной ничего страшного не случилось. Неужели вы этого не поняли? Я была в полном порядке, но мальчик погиб. Погиб у меня на глазах. Минуту назад он был жив, а потом сломал себе шею. Ева лежит в больничной палате со сломанными ребрами, сотрясением мозга и всем прочим. А Шону Уолшу взбрело в голову притащиться в больницу и начать задавать дурацкие вопросы обо мне!
Бенни с ужасом поняла, что по ее лицу текут слезы, а собравшиеся вокруг люди смотрят на нее с сочувствием. Две школьницы, в сопровождении молодой монахини ездившие в Дублин за книгами, уставились на нее во все глаза. Еще до отбоя об этом узнает весь монастырь.
Отец Бенни решил, что пора действовать.
- Я отведу ее в машину, - сказал он. - Патси, будь хорошей девочкой, сбегай к доктору Джонсону и попроси его прийти к нам как можно скорее. Успокойся, Бенни. Успокойся. Все вполне естественно. Это шок, вот что это такое.
Бенни подумала, что если есть понятие "шок", то должно быть и понятие "Гнев с большой буквы". Потому что именно в таком состоянии она в данный момент и находилась. В состоянии беспомощного гнева.
Все нокгленцы узнали об этом в рекордно короткое время, но то, что они слышали, не имело к фактам никакого отношения. Миссис Хили слышала, что девушки бежали через дорогу и хихикали, как часто делали в Нокглене, вот и попали под машину. Для предосторожности обеих отправили в больницу, но когда туда приехал Шон Уолш, то обнаружил, что Бенни уже отпустили. Это станет им уроком. Человеку, приехавшему из такого маленького городка, как Нокглен, дублинское уличное движение грозит смертельной опасностью.
Услышав о несчастье, мистер Флуд осенил себя крестом и сказал, что это знак свыше, хотя смысл предупреждения понять трудно. После этого встревоженные родные заметили, что он снова пошел советоваться с деревом. Они надеялись, что эта маленькая привычка умерла сама собой.
Миссис Кэрролл сказал, что посылать девочек в университет - только даром тратить деньги. Они ни за что не послали бы туда Майру. Даже в том случае, если бы их бакалея была втрое больше дублинской бакалеи Файндлейтера. С таким же успехом можно взять деньги и бросить их в унитаз. Что они сделали в первый день пребывания в столице? Попали под первую встречную машину. Майра Кэрролл, работавшая в бакалее с отвращением, испытывала злорадное удовлетворение, но делала вид, что от души сочувствует Еве и Бенни.
Сестра сапожника Пакси Мура Би, работавшая в Уэстлендсе, слышала, что Ева умерла от страшных ран, а у Бенни такой шок, что она лишилась дара речи. Все монахини собираются в ближайшее время ехать в Дублин за телом Евы.
Берди Мак из кондитерской говорила, что в наши дни верить в справедливость Господа может только очень верующий человек. Мало того, что у этой бедной девочки не было родителей, что родственники из Уэстлендса полностью отреклись от нее, что сирота воспитывалась в монастыре, ходила в поношенной одежде, мечтала об университете, а очутилась на секретарских курсах. Но этого Господу было мало: малышка не провела в Дублине и недели, как ее сбила машина. Иногда Берди сомневалась, что на свете вообще есть справедливость. Она долго ухаживала за больной матерью, а в результате потеряла возможность выйти замуж за очень достойного человека из Баллили, женившегося на другой женщине, у которой не было больных родственников.
Десси Бернс сказал, что утверждение "пьяному море по колено", справедливость которого он слишком часто проверял на практике, абсолютно верно. Он сам цел до сих пор, а кто угодил в больницу? Бедная пигалица Ева Мэлоун, которая в рот не брала спиртного. Все беды от недопивания.
Отец Росс сказал, что мать Фрэнсис примет случившееся очень близко к сердцу. Она относилась к этой девочке как к собственной дочери. Родная мать не могла бы сделать для Евы больше. Он надеется, что это несчастье не станет для бедной матери Фрэнсис слишком сильным потрясением.
Услышав о несчастье с Евой, мать Фрэнсис не мешкала. Она пошла прямо к Пегги Пайн и смиренно дождалась момента, когда в магазине не останется ни одного покупателя.
- Пег, окажи мне услугу.
- Говори.
- Ты не можешь закрыть магазин и отвезти меня в Дублин?
- Когда?
- Как можно скорее. Честное слово, Пег.
Пегги опустила оранжевые пластиковые шторы, которые защищали от выцветания выставленные в витрине товары и летом, когда светило солнце, и зимой, когда солнца не было вовсе.
- Поехали, - сказала она.
- А как же бизнес?