Гаррет видел, как она расстроена, но не мог ничем помочь, не зная причины. Еще сильнее его озадачила необычная реакция отца на загадочное послание. Задавать же девушке вопросы он не решался, деликатно рассудив, что это не его дело. Но, подумав, нашел-таки окольный путь.
- На кого вы похожи? - бегло поинтересовался Гаррет.
- На маму.
- Она умерла?
- Рак, - отрешенно произнесла Килин.
Она так тихо вышла из дома, что Гаррет, занятый своим завтраком, не сразу заметил ее отсутствие. Он нагнал ее уже у калитки.
- Не уходите! - окликнул он ее.
Гаррет положил руку на девичье плечо и заставил остановиться. Она повернулась и посмотрела на него взглядом полным страдания.
- Куда вы так торопитесь? - ласково прошептал ей Гаррет.
- Мне уже пора. - Она резко дернула калитку. - Я не могу больше задерживаться. - Она дернула калитку еще сильнее, но та не поддавалась. - Заклинило... - с сожалением констатировала Килин.
- Нет, не заклинило. Она по-другому открывается. - Гаррет обхватил ее за плечи и повел обратно в дом. - Останьтесь, пока не успокоитесь. А потом я вас провожу до гостиницы.
Она отрицательно покачала головой.
- Не думаете же вы, что я отпущу вас в таком состоянии.
- Какая вам разница, в каком я состоянии? - Килин всхлипнула.
- Это вы зря, милая Килин. До сих пор я вел себя гостеприимно. Не в наших правилах бросать людей в беде.
- Оставьте, Гаррет. Вы ничем мне не обязаны. Позвольте уйти.
- Только если вы обещаете успокоиться.
Килин подчинилась. Она остановилась, распрямила плечи, сделала несколько глубоких вдохов и закрыла глаза. Постояв так некоторое время, девушка открыла их и дерзко спросила:
- И что теперь?
- Вы не расплачетесь?
- Нет.
- Килин, это нормально. Насколько мне известно, женщины иногда плачут.
- Я не собираюсь плакать, Гаррет. Я уже смотрела фильм про Лесси. Я девочка закаленная.
- Но вы потеряли маму. Я думал, у вас есть потребность выплакаться. Лучше сделать это в окружении друзей, а не в одиночестве, - пытался достучаться до странной девушки Гаррет.
- Да, я действительно расстроилась, но не по той причине, что вы думаете. Я поняла, что напрасно предприняла эту поездку. Не стоило приезжать сюда с этими новостями, - холодно проговорила Килин.
Тогда молодой человек понял, что загадок даже больше, чем ему показалось в самом начале. Он насупился, глядя на Килин, сунул руки в карманы и прямо спросил:
- Дэрмот знал вашу мать?
- Да. Они общались много лет назад.
- Если судить по его реакции, она для него много значила, - откровенно предположил Гаррет.
- Моя мама имела свойство очаровывать всех. Встретив ее однажды, не забудешь никогда. - Голос Килин отдавал металлическими нотками.
- И согласно мнению Дэрмота, вы на нее очень похожи.
- Мне пора возвращаться в отель. Откройте мне, пожалуйста, калитку, - с подчеркнутой обходительностью обратилась к Гаррету Килин.
- Я отвезу вас, - предложил молодой человек.
- В этом нет необходимости.
- Вы уже достаточно поразмяли ножки, - со вкусом повторил он избитую шутку. - Вы умная женщина, вот и ведите себя по-умному.
- Я пройдусь...
- Достаточно, - оборвал ее Гаррет властным тоном.
- О! А вы тут босс! - рассмеялась Килин. - Наверное, вы самый авторитетный среди овец и коров?
- И не только среди них.
- Жаль, не будет возможности убедиться.
- Хотел бы вас еще послушать, но нужно сходить за ключами. Стойте здесь!
- Вот еще, - возмутилась Килин.
- Далеко не уйдете. - Гаррет махнул рукой и пошел в дом.
Через некоторое время он вышел из дома со связкой ключей в руке.
- Пришлось поискать, - прежним добродушным тоном объяснил он ей свою задержку. - Не так часто приходится пользоваться машиной в этих краях.
Дэрмот вышел вслед за сыном со стопкой писем в руке.
- Можешь считать меня сентиментальным стариком, но я сохранил все ее письма. Я хочу, чтобы они были у тебя.
- Спасибо, - еле слышно поблагодарила его Килин.
- Прошу поужинать с нами. Гаррет заедет за тобой в гостиницу ближе к вечеру. Я очень хочу узнать дочь Бридж поближе. Что скажешь?
- Не думаю, что единственный ужин позволит этому случиться. - Килин направилась в сторону авто, которое подогнал к калитке Гаррет.
- Итак, Килин, вы приедете к нам на ужин? - спросил ее Гаррет, когда девушка уже сидела в салоне авто. Она оставила этот вопрос без ответа. - Не можете прямо отказать моему отцу? Со мной-то вы не церемонились.
Килин посмотрела на Гаррета и проговорила:
- Он мне понравился, не хотелось бы его обижать.
Дорога до Кингстона на машине оказалась удивительно короткой. Килин всю дорогу думала о письмах, которые ей дал Дэрмот. Гаррет думал о том же. Все произошедшее этим утром казалось ему удивительно загадочным. Килин его весьма озадачила и заинтересовала, но он бы потерял свое лицо, если бы обнаружил это. В их краях не принято было пасовать перед городскими, тем более перед женщинами.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Килин упаковала свои вещи. Девушка планировала отбыть ближайшим паромом, но в глубине души искала повод задержаться. Она чувствовала внутреннюю связь с этим туманным островком и с добросердечным пожилым человеком, с которым познакомилась этим утром. Килин доставила ему весточку от покойной не только потому, что дала обещание своей матери, но больше повинуясь внутреннему порыву.
Килин чувствовала, что в ее жизни наступает новая веха. Отдаться ей в полной мере значило распрощаться с прошлым. Поэтому она не торопила события. И снова стала думать о прошлом.
Гаррету около тридцати, а это значит, что Дэрмот был женат, когда познакомился с Бридж О’Доннелл. Ее маму это не могло остановить - она своей жизнью распоряжалась вольно. Кто знает, может, этим утром Килин познакомилась с собственным отцом и со сводным братом. Девушка допускала такую возможность.
Письма матери к Дэрмоту и его к ней могли рассказать о многом. Можно было сопоставить даты их встреч и ее рождения. Но Килин успела устать от этих вопросов, еще когда ее мама была жива, и теперь сохраняла бесстрастность, полагая, что для взрослого самостоятельного человека более важным является будущее, нежели сомнительное прошлое семьи.
Килин сидела на скамье причала и глядела на бухту и изумрудные холмы острова. Именно такие виды чаще всего вдохновляли ее маму в самом начале карьеры живописца. Сама же Килин умом признавала их красоту, но глубоко внутри оставалась равнодушной.
Такими же были ее отношения с матерью. Она ценила и уважала ее, но...
С ранних лет благодаря взбалмошному нраву Бридж О’Доннелл и собственной врожденной чуткости девушка слишком глубоко и остро переживала все непонятные ребенку, но оттого еще более тревожные события их с матерью совместной жизни. Став же подростком, Килин сознательно заняла нейтральную невозмутимую позицию, желая тем самым защитить свой внутренний мир от разрушительного влияния богемной среды, атмосферы, которой жила Бридж О’Доннелл.
Артистический темперамент матери, ее безалаберный стиль жизни вызывали в Килин скорее враждебность, чем сочувствие. Она не была черствой или равнодушной по отношению к матери. Она лишь не позволяла себе такой роскоши, как безоговорочное доверие. Это стало следствием опыта и многочисленных душевных ран. Однажды Килин перестала пускать беспорядочные переживания Бридж в свою душу. Только так она могла сохранить свой рассудок от разложения чуждыми страстями.
Но, несмотря на свою эмоциональную организованность, Килин еще предстояло выпутаться из паутины мрачных переживаний, что в раннем детстве оплела ее сознание. Нынешние взрослость и самостоятельность только сильнее подогревали ее желание заглянуть за завесу загадочных вопросов, которые сопутствовали ее взрослению. Мать любила повторять, что своей натурой Килин пошла в отца. Но кто был ее отец, этого она дочери не говорила. А всякие расспросы оказывались бесполезными. Мать прихотливо играла с этой тайной, вызывая в дочери лишь гнев и раздражение...
К этому ужину Килин готовилась особо. Она желала безоговорочно понравиться хозяину Инишмор-Хауса.
И это желание сопрягалось не с привлекательным молодым человеком. Килин думала о Дэрмоте, который спустя столько лет хранит светлую память о ее матери. Несмотря на свои сложные отношения с ней, Килин тем не менее всегда признавала неординарность и талант Бридж О’Доннелл и гордилась тем, что является ее дочерью, гордилась своей фамилией.
Когда же девушка столкнулась в маленьком фойе провинциальной гостиницы с ожидавшим ее Гарретом, она вдруг смутилась. Килин не подумала заранее, как стоит вести себя с этим предполагаемым сводным братом, который вызывал в ней смешанные чувства нервозности и заинтересованности.
- По дороге мне придется кое-куда заехать по одному неотложному делу, - предупредил ее Гаррет, помогая сесть в машину.
- Как вам угодно. - Килин церемонно улыбнулась.
- Будьте готовы к одной-другой сотне вопросов.
Килин вопросительно посмотрела на него.
- Терри непременно понравится вам, - объявил Гаррет, свернув в узкий проулок.
- Терри? - переспросила Килин. - А кто такой этот Терри?
- Не такой, а такая, - исправил ее Гаррет. - Тереза...
По искрам, вспыхнувшим в глазах Гаррета, Килин подумала, что он говорит о своей девушке. О милой провинциалочке, с которой однажды свяжет свою жизнь. Одно не понятно, зачем знакомить с ней Килин? Это объяснимо, только если Гаррет действительно ее брат.
- Вы когда-нибудь выбирались с острова вместе с Терри для романтических прогулок по городу? - дружелюбно поинтересовалась Килин.
Гаррет рассмеялся.
- Не думаю, что поездка в город с заскорузлым папашей представляется юной девушке такой уж романтической.
- Терри - ваша дочь? - в изумлении воскликнула Килин.
- Да.
- И сколько ей лет?
Гаррет поймал ее недоверчивый взгляд.
- Пятнадцать... Почему вы так удивлены?
- Я думала, вам всего лет тридцать.
- Благодарю, Килин. Это для меня комплимент, - еще сильнее развеселился Гаррет.
- А сколько вам в действительности? - настойчиво интересовалась Килин.
- Женщины очень любят задавать вопросы, на которые сами же обижаются, - отметил Гаррет.
- Я могу откровенно сказать, что через два месяца мне исполнится двадцать семь. Для меня мой возраст не представляет проблемы, - попыталась разубедить его Килин.
- Это потому что вам только двадцать семь.
- Двадцать шесть, - поправила его девушка.
- Простите, что приписал вам лишние два месяца. - Гаррет продолжал хохотать, чем начал раздражать свою спутницу.
С другой же стороны, она оказалась крайне удивлена открывшимся фактом. Гаррет в ее глазах становился все более интересным.
- Мне было двадцать лет, когда родилась Тереза, - сказал он серьезным тоном.
Килин прикинула в уме и поняла, что не так уж сильно ошиблась в возрасте Гаррета Кинкейда. Она вспомнила себя в двадцать лет и не смогла сопоставить с этим периодом жизни такое бремя ответственности, как материнство.
Гаррет подъехал к двухэтажному дому из красного кирпича и остановился возле него.
- Извините, что отрываю вас от математических вычислений, - поддел ее Гаррет и жестом указал на окошко дома, в котором появилось девичье лицо.
Через несколько секунд Терри вышла на крыльцо и направилась к машине. Она выглядела немного старше своих лет. Одета была по подростковому смело, но без эпатажа. Сходство же с отцом было разительным.
- Ты опоздал, папа, - ласково упрекнула Гаррета девушка.
- Разве? Мне просто в голову не пришло торопить со сборами Килин только из-за того, что ты такая пунктуальная особа.
- Очень смешно, папа, - скривила привередливую мину девушка и тут же переключилась на Килин. - Вы красивая, мне нравится цвет ваших волос. Папа, что скажешь, если я перекрашусь в блондинку?
- Мы, кажется, это уже обсуждали, - сурово проговорил Гаррет и двинул машину к отцовскому дому. - Учитывая, что ты уже мыслишь как блондинка, Терри, это будет явный перебор.
- Очень оскорбительное мнение, - отозвалась Килин.
- Не думал, что вас так просто оскорбить, - ухмыльнулся Гаррет, даже не посмотрев в ее сторону
- Просто не нужно принимать его слова близко к сердцу, - предупредила ее Терри. - Лично я никогда не принимаю.
Девушки в унисон рассмеялись.
- Я слышала, дед знал вашу маму. Была какая-то романтическая история? Какие-то письма... Расскажите.
- Не суйся в чужие дела, Терри, - грубо пресек любопытство дочери Гаррет.
- Я не слышала ни одной интересной истории с тех пор, как несчастная корова Шона Лири сорвалась с обрыва прошлой зимой, - шутливо посетовала девочка.
- Расскажи мне эту историю, - с наигранным интересом обратилась к Терри Килин.
- В тот день крупный мокрый снег падал стеной, Шон вместе с коровой были совершенно дезориентированы. Он говорит, что бедняга спикировала вниз с жутким воем и размазалась по ветровому стеклу припаркованной под обрывом машины, как муха...
- Не придумывай, Терри, - перебил дочь Гаррет. - Шон не был свидетелем происшествия. Его отец рассказал всем, что корова хлопнулась вниз как громадный мешок картошки.
- Я не так много знаю о коровах, - вмешалась Килин. - Но считаю, что рухнувшая корова скорее расплющит автомобиль, чем сама размажется по его лобовому стеклу, как муха.
- Это просто была образная метафора, - защищалась Терри. - Откуда вы, Килин?
- Начинается та самая череда незатейливых вопросов, о которых я вас предупреждал, - прокомментировал Гаррет. - Не умори нашу гостью вопросами, дочка, а то к нам перестанут приезжать приличные люди.
- Он всегда затыкает мне рот. Никогда не дает поговорить с интересным человеком, - драматически закатила глаза Терри. - Вы знаете, что он сказал о вас? "Приехала женщина из города поговорить с отцом". И все. Больше ни слова. Это дедушка уже расписал, что вы красивая, элегантная, умная.
- Эта леди ничего так хорошо не умеет делать, как хаять собственного отца.
- Действительно, Терри. Пожалей своего папу. Он так старательно создает себе репутацию хорошего парня. Ты должна способствовать ему в этом.
- Нет, Килин. Не подбрасывайте ей эту идею. Когда наша девочка очень старается, получается результат обратный желаемому.
Килин попала в круговерть шутливых семейных счетов. Она растерялась, не зная, как следует себя вести. Отношения между отцом и дочерью были такими непринужденными, несмотря на взаимные упреки в их подтрунивании сквозило столько нежности. Килин заражалась этой атмосферой, но осознание, что она чужая этим людям, сковывало ее.
- Ну, так откуда вы? - возобновила свой допрос Терри.
- Из Дублина.
- О! Я мечтаю переехать в Дублин после окончания школы.
- Мечтай, - скептически заметил папа.
- Да, мечтаю, - дерзким тоном повторила Терри. - Я не хочу похоронить себя в этой деревне. От этой скукотищи сдохнуть можно! Я обязательно поеду в город.
- Город никуда не денется, - назидательно произнесла Килин. - Но всегда хорошо иметь место, куда можно вернуться. Я провела все свое детство в постоянных переездах. Ни одно место на земле я не могу назвать своим домом, и это очень печально.
Килин ненавидела эти порывы откровенности. Она одергивала себя каждый раз, когда кто-то вызывал в ней желание дать голос ее внутренним переживаниям. Но, сказав это сейчас, она не почувствовала сожаления. Не потому, что нашла понимание, а из-за лучистых глаз девочки, которая смотрит вдаль и верит, что впереди все самое лучшее. Самой Килин не удалось побыть такой.
- Как это? - удивилась Терри. - У человека должен быть дом.
- Конечно, я жила не на улице в картонной коробке. Но дом - это не угол, который для тебя отвели сердобольные друзья, и не фешенебельная квартира, которую ты снимаешь. Это всего-навсего жилье, но не дом.
- А где вы бывали?
- В разных местах. В Лондоне, Нью-Йорке, Париже, Риме, в других крупных и маленьких городах. Я ездила со своей мамой повсюду, где ее работы выставлялись в галереях, в музеях, на тематических выставках.
- Это же прекрасно, когда есть возможность бывать в самых разных местах.
- Ты права, Терри. Скучать мне не приходилось.
- Слушайте, я вам завидую. Ну, почему мы не можем жить такой жизнью, пап, почему?! - воскликнула Терри.
- Потому что у меня работа, а у тебя школа. И перестань жаловаться, как будто живешь хуже всех, - раздраженно осадил дочь Гаррет. - Ты же была в Лондоне.
- Я бы хотела жить в нем, - мечтательно произнесла Терри.
- Ты ездила в Лондон со школьной экскурсией или с родителями? Кстати, где сейчас твоя мама, Терри? - возобновила разговор Килин.
Она заметила, как ужесточился профиль Гаррета и Терри закусила нижнюю губу. Килин нахмурилась, догадавшись, что задела больную тему.
- Моя мама умерла, - тихо сказала Терри. - Я ее не помню. Я была тогда маленькая. И папа не любит вспоминать об этом, - предупредила девочка.
- Терри... - одернул ее отец.
- Ну, можно, конечно, попробовать поговорить с ним об этом, но он вам многого не скажет, - неуклюже поправилась Тереза.
- Простите. Я даже представления не имела, - повинилась Килин.
- Откуда вам было знать? - отозвался Гаррет. - О таких вещах не пишут на фасадах домов. Кроме того, все уже быльем поросло.
- И вы один растите свою дочь?
- Нет, не один, а вместе с Дэрмотом.
- Должно быть, это непросто.
- Да и успехов больших нет, судя по тому, что она тут наговорила, - попытался свести неприятный разговор к шутке Гаррет.
- У каждого из нас своя миссия, - подытожила Килин.
- Совершенно верно, - поддержал Гаррет и весело добавил: - Дэрмот удивится, узнав, что вы не сбежали от нас по дороге.