ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Почему вы все время называете своего отца по имени? На вашем острове так принято? - бесхитростно поинтересовалась у Гаррета Килин.
Гаррет проезжал ухабистый участок проселочной дороги и был чрезвычайно сосредоточен на управлении машиной. Он не спешил с ответом, лавируя среди рытвин. Лишь выведя автомобиль на сравнительно ровную дорогу, он односложно ответил:
- Да.
Килин решила впредь в своих разговорах не затрагивать тем внутрисемейных отношений.
- Как мне его еще звать, если таково его имя, - постарался объяснить Гаррет.
- Тогда почему Терри не зовет по имени вас? - следуя логике, спросила Килин.
- Это не одно и то же, - возмутился Гаррет. - Я ее отец. Я тяжело тружусь по шесть дней в неделю для того, чтобы она ни в чем не нуждалась.
- А в чем разница? Разве ваш отец не делал то же самое, когда вы были ребенком? - продолжала допытываться Килин.
- Вы хотите сказать, что, называя отца Дэрмотом, я проявляю к нему неуважение?
- Из вашей логики именно это и следует. А я всего лишь хотела знать, как такое в вашей семье повелось.
- Не знаю, как такое у нас повелось, но смею предположить, что Дэрмот не возражает против подобного обращения. Если бы ему это не нравилось, он дал бы мне понять.
Гаррет напряженно смотрел в лобовое стекло перед собой.
- Мистер Кинкейд, могу я попросить вас об одной малости? - официальным тоном обратилась к нему Килин.
- Конечно, мисс О’Доннелл, - в том же тоне ответил ей Гаррет.
С заднего сиденья донесся слабый смешок. Тереза еле сдерживалась, наблюдая за взрослыми.
- Прежде чем мы окажемся за обеденным столом, я хотела бы четко уяснить, за какие буйки заплывать не стоит, - фигурально высказала свою просьбу Килин.
- Что вы имеете в виду? - уточнил Гаррет.
- Я хочу знать, какие темы допускается затрагивать в семействе Кинкейд, а какие под запретом.
- Говорите, о чем хотите, - с наигранным равнодушием ответил Гаррет.
- Но вы пребываете в таком раздражении с тех пор, как я упомянула маму Терезы, что я просто теряюсь.
- Это не из-за упоминания о матери Терри.
- Тогда из-за чего?
- Я хотел сказать, что вашей вины в этом нет.
- Спасибо. И все-таки... Я чувствую некоторую агрессию, которая исходит с вашей стороны.
- Сожалею, что вам так показалось, - вежливо улыбнулся ей Гаррет. - Смею предположить, что чувство, подобное вашему, я испытал сегодня утром, когда изыскивал возможность поговорить с вами о вашей покойной матушке.
- Слова настоящего реваншиста, - рассмеялась Килин.
- Нет, это не мстительность. Просто все мы, хоть и очень разные, во многом похожи. Нам далеко не всегда удается вести себя безупречно, поэтому все мы достойны снисхождения.
- И вы будете ко мне великодушны, если за столом я, не зная того, затрону какую-нибудь нежелательную тему? Поверьте, если бы я знала, что вашей жены уже нет в живых...
- Она не была мне женой, - поправил ее Гаррет.
- Вы не были женаты? - неожиданно бурно удивилась Килин.
- Она не хотела брака. Не была готова к нему.
Килин поостереглась продолжать этот разговор. До этой минуты она была уверена, что в провинции к жизни и друг к другу люди относятся совершенно иначе, нежели в городах. Она представляла, что все девушки поголовно мечтают выскочить замуж, что все браки надежны и нерушимы, что все капризы и вольности пресекаются на корню. Килин думала, что эскапады в духе ее мамочки присущи только горожанкам с непомерными амбициями. Оказалось, что нет.
- Что касается Терезы, - деловито произнес Гаррет. - Вы должны знать. Я посвятил всю свою жизнь тому, чтобы моя дочь росла в достатке и чувствовала себя в безопасности. Я не стану терпеть, если какой-нибудь чужак вздумает пудрить ребенку мозги россказнями про фантастическую жизнь в мегаполисах. Надеюсь, мы поняли друг друга...
- Если вы думаете, что встретили в моем лице разрушительницу устоев, вы ошибаетесь, - сдержанно возразила Килин. - Меньше всего хочу вносить сумятицу в жизнь посторонних людей.
- Наверное, я проявляю излишнюю предосторожность, - смягчил тон Гаррет. - Но ей всего пятнадцать.
С заднего сиденья донесся стон.
- Да, ей всего пятнадцать! - строго повторил Гаррет. - Но она уже вбила себе в голову, что в городе даже птичий помет пахнет французскими духами. Вы даже не представляете, сколько детей вроде нее ежегодно покидает остров, чтобы стать несчастными...
- Я и не собиралась соблазнять вашу дочь историями про городское великолепие. Как раз наоборот, я никогда не стану утверждать, что жизнь в городе предпочтительнее жизни в провинции. У меня нет оснований для подобных выводов.
- Но вы видели, как она загорелась, когда вы начали перечислять мировые столицы, в которых вам довелось побывать.
- Хорошо, я вас поняла. Про города ни слова. Слышишь, Терри? В мире нет городов. Земля - это одна громадная деревня.
- Не обязательно ерничать, - осадил ее Гаррет.
- Может быть, вы остановите машину, мистер Кинкейд? Я хочу выйти. У меня пропало желание сидеть с вами за одним столом.
Он сделал вид, что не услышал ее просьбы, и принялся объяснять:
- Мы живем на маленьком острове. Наши дети наивнее и восприимчивее городских подростков. Они оказываются бессильными противостоять многим искусам современной жизни.
- Я поняла, - резко произнесла Килин.
- Девочки-подростки в особенности. Они слишком зависимы от одобрения окружающих и в качестве ориентиров выбирают далеко не самых достойных.
- Это вы о ком сейчас говорите?
- О вас я не сказал ни слова.
- Это хорошо, потому что мне показалось...
- Не обольщайтесь, - дерзко бросил Гаррет
- Ваше желание обезопасить свою дочь очень похвально. И различие между городом и провинцией действительно велико. Не каждый приезжий может найти себя в крупном городе и наоборот. Но не кажется ли вам, что с определенного возраста родительский диктат должен уступать место товарищеским взаимоотношениям? Давя на ребенка, вы только провоцируете его на отчаянный и опрометчивый поступок...
- Послушайте, дамочка! - не дал договорить ей Гаррет.
- Остановите машину! - вскричала Килин.
- Что?
- Я требую, чтобы вы немедленно остановили машину!
Опешившая Тереза молча притаилась на заднем сиденье автомобиля и пристально наблюдала за странными взрослыми.
- Зачем останавливать машину здесь? - как ни в чем не бывало удивился Гаррет. - Всего полторы мили до места.
- Вы хотите, чтобы я покинула машину на полном ходу? Я могу это сделать.
- Папочка, останови машину! - взмолилась испуганная девочка.
- Хотите ноги переломать? - спросил Гаррет.
- Вы не смеете меня удерживать! Я не намерена сносить ваши оскорбления!
- Килин! Хватит! - резко окликнул ее Гаррет.
- Я не ваш спаниель!
Килин приоткрыла дверцу, отчего Гаррету пришлось резко затормозить. Затем спрыгнула на землю еще до того, как машина окончательно остановилась.
- Ваши обиды просто смешны. Вернитесь в машину, Килин.
- Не вам судить о моих обидах, самодовольный деревенщина!
Килин брела в сгущающихся сумерках по кромке дороги назад к гостинице, Гаррет двигал машину задним ходом параллельно с ней.
- Вы хотите, чтобы я затолкал вас назад силой?
- А по-другому у вас и не получится.
- Хорошо, я сейчас выйду и затолкаю вас обратно, - на полном серьезе пригрозил Гаррет.
Даже у Терезы пропало желание хихикать. Она прежде и подумать не могла, что ее отец может быть так груб с красивой горожанкой.
- Это противозаконно, - сухо возразила Килин.
- Я прошу вас вернуться в машину по доброй воле.
- Нет.
- Да вы за всю ночь не доберетесь до гостиницы в такой темноте. Вы хоть дорогу помните? Не уверен. Вы заблудитесь.
- Зато проведу приятные часы наедине с первозданной природой.
- Уверяю, вам они не покажутся такими уж приятными.
- Приятнее вашего общества. Это уже немаловажно.
- В вечернем платье и туфлях на высоких каблуках! - рассмеялся Гаррет. - Поучительная история про корову Шона Лири не пошла вам впрок.
- Кто дал вам право смеяться над людьми? - зажглась негодованием Килин.
- Я смеюсь не над вами.
- Лжец!
- Я смеюсь над ситуацией.
- Вы сами спровоцировали эту ситуацию! - гневно выкрикнула Килин.
- Я лишь отвечал на ваши вопросы, мисс О’Доннелл. Представить не могу, чем вы так оскорбились.
- Не делайте из меня истеричку. Любая уважающая себя женщина поступила бы точно так же на моем месте.
- Кажется, мы неправильно поняли друг друга, - пошел на мировую Гаррет.
- Не прикидывайтесь овечкой. - Килин в досаде махнула рукой.
- Килин... - Мужчина вышел из машины и, обойдя ее, оказался рядом с Килин.
- Оставьте меня, наконец! - вскричала девушка.
Он крепко сжал ее за запястье, притянул к автомобилю, открыл дверцу и, вталкивая девушку вовнутрь, еле слышно прошипел:
- Садись, чертовка.
От этих слов Килин вдруг стало смешно. Она расплылась в улыбке и еле сдерживалась, чтобы не захохотать.
- Чертовы женщины! - уже громко выругался Гаррет, когда вернулся за руль.
- Хороши извинения! - Килин покачала головой, продолжая белозубо улыбаться.
Гаррет добился своего, но чувствовал себя отвратительно. Он только теперь начал понимать, в каком свете выставил себя не только перед приезжей, но и перед любимой дочерью. Он поддался порыву противостояния и не заметил, как перешел грань дозволенного.
В его глазах умная, элегантная Килин являла собой вызов. Он воспринимал ее как воплощенное своеволие, которое, по его мнению, неизменно приводит к погибели. Он хотел дискредитировать в ее лице все новомодные веяния, которые с такой готовностью подхватывала Тереза и ее ровесницы. Килин являлась в его глазах олицетворением всех мыслимых соблазнов большого города, хотя лично против нее он ничего не имел.
- Хочу быть с вами честным... - попытался сделать очередной заход Гаррет.
- О нет, Гаррет! Сжальтесь. Довольно с меня вашей частности, - взмолилась Килин. - Все уже сказано. Ваша позиция мне абсолютно ясна, притом, что мне она ни капельки не интересна. Еще сегодня утром я и не догадывалась о вашем существовании. А теперь вы чуть ли не обвинили меня во всех своих внутрисемейных неурядицах.
- Какая ерунда, - огрызнулся Гаррет.
- Но это так. Почему вы видите во мне опасность, Гаррет? В первую очередь потому, что все неизвестное пугает. Вы не знаете, кто я и зачем я здесь. Вы задаетесь вопросом: что связывает меня с вашим отцом? Вы хотите знать, связывает ли меня что-то и с вами и не останусь ли я в вашем закрытом мирке? Вы опасаетесь задавать прямые вопросы. Но от этого они еще сильнее тревожат вас?
- Не мистифицируйте, Килин. Если я захочу что-то узнать, поверьте, я сделаю это. И не посмотрю, нравится вам это или нет. Вы уедете, как приехали. Меня не интересует, что написано в тех письмах, которые вам передал Дэрмот. Если бы это было сколько-нибудь важно, я бы все знал.
- А вот меня эти общие места не удовлетворяют.
- В каком смысле?
- Да, я приехала к вашему отцу, чтобы выполнить просьбу матери. И мне хочется знать, в каких отношениях они состояли, если все эти годы разлуки хранили друг о друге самые теплые воспоминания. Только по этой причине я согласилась сегодня отужинать в вашем доме. И, коли вы такой сторонник откровенных разговоров, то скажу прямо: я намерена выяснить за ужином, не он ли мой отец.
Гаррет обомлел от такой прямоты. Затем безапелляционно заявил:
- Дэрмот не ваш отец, Килин.
- Как вы можете знать наверняка? Для того чтобы делать такие выводы, следует обладать серьезными аргументами. Если верить элементарной арифметике, это вполне возможно.
- В наше время отцовство устанавливается не арифметически, а генетически, мисс О’Доннелл. Начнем с того, что Дэрмот не тот мужчина, который станет заводить детей на стороне, а во-вторых, он физически не может иметь детей.
- А вы? Ведь вы его сын, не так ли?
- Я повторяю: Дэрмот не может иметь детей. Он женился на моей матери, когда мне было уже одиннадцать. Дэрмот усыновил меня, поэтому я ношу его фамилию. Но по крови он мне не отец, как и вам, потому что это в принципе невозможно.
- И поэтому вы зовете его по имени, - с явным облегчением подытожила Килин. - Я могу попросить вас отвезти меня обратно в гостиницу, Гаррет? Полагаю, мои дела на этом острове закончены. Нет больше ни единого сколь бы то ни было значимого основания, чтобы оставаться здесь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
- Но вы заказали номер до конца недели?!
- Ну и что? Я прерываю заказ.
- И вы собираетесь съехать до конца недели?
- Совершенно верно! - Килин начала злиться на непонятливого портье.
- Но вы еще вернетесь до конца недели? Мы бы могли оставить номер за вами.
Килин выпучила на портье недоуменные глаза.
- Я вообще никогда не собираюсь сюда возвращаться. Неужели так невероятна мысль, что человек мечтает навсегда покинуть этот богом забытый остров?
- У нас освободился номер побольше. Мы могли бы оставить его за вами на случай, если вы решите вернуться до конца этой недели.
Килин набрала в легкие побольше воздуха и, максимально понизив тон, четко и отрывисто произнесла:
- Я съезжаю немедленно. Предоставьте мне счет, я намерена его оплатить.
- А-а! - глубокомысленно протянул портье и, сощурившись, спросил: - Мисс О’Доннелл, вы будете расплачиваться наличными, чеком или карточкой? Учтите, чеки мы не принимаем. Если карточкой, то придется дождаться Патрика. Я не умею пользоваться считывающим аппаратом. Если наличными, то у меня нет ключа от кассового аппарата.
- Вы над всеми клиентами так издеваетесь? Паром вот-вот отчалит!
- Будет другой. А я пока оставлю за вами ваш номер, расплатитесь позже.
Килин хотела уж начать взывать к логике служащего, внушить ему, что он заблуждается, что с клиентами так себя не ведут, что она даже готова заплатить сверх, если у него не найдется сдачи, что ему и кассу открывать не придется. Она могла сказать этой бестолочи многое, но, рассудив, что в этом абсурдном и враждебном мире ее вряд ли способны правильно понять, промолчала.
Девушка бессильно отошла в сторонку, туда, где уже стояли ее вещи, и тяжело вздохнула.
- Килин! - окликнул ее хриплый мужской голос.
Килин резко обернулась и увидела перед собой пожилого мужчину, который очень ласково смотрел на нее. Она увидела человека, который любил ее маму. Увидела человека, которого готова была уже назвать своим отцом.
Он смущенно улыбнулся и спросил Килин:
- Ты уже нас покидаешь?
Его кроткий голос заставил девушку вздрогнуть. Килин готова была расплакаться впервые за многие годы.
- Гаррет рассказал мне о твоих сомнениях. Теперь ты все знаешь.
- Да, Гаррет... он сказал мне. Простите меня, Дэрмот. Мне следовало отослать это письмо вам по почте. Сама не понимаю, зачем мне понадобилось сюда ехать. Глупый поступок.
Дэрмот покачал головой и взял девушку за руку.
- Я очень рад, что ты приехала. И рад, что застал тебя в гостинице. Мне необходимо поговорить с тобой. Ты ответишь мне на несколько вопросов?
- Если это для вас так важно, Дэрмот...
- Да, важно. И ты можешь спрашивать меня обо всем, Килин.
Дэрмот взял девушку под руку и повел в сад, расположенный во внутреннем дворике гостиницы. Там они сели на деревянную скамейку. Килин искоса следила за Дэрмотом. Этот человек казался ей все более и более необыкновенным. С виду заурядный провинциал, он словно носил глубоко внутри какую-то тайну
- За вами ведь нет никакого чувства вины, Дэрмот? - спросила его Килин. - Я приехала сюда скорее из эгоистических побуждений. Но Гаррет развеял мои подозрения. А все остальное не так важно.
- Тебе стало легче, когда ты узнала, что я не твой отец?
- Трудно сказать. Но как говорят ученые, отрицательный результат - тоже результат.
- Бридж никогда не рассказывала тебе о твоем отце?
- Только повторяла, что я похожа на него.
- И какой, по-твоему, смысл она вкладывала в это сравнение? Было ли это комплиментом или осуждением?
- Тогда мне казалось, что это звучит как признание каких-то хороших качеств. Теперь же, когда вы об этом меня спросили, я уже не так уверена, - смутилась Килин.
В этот миг она поняла, что ее так привлекает в этом скромном пожилом человеке. Рядом с ним она чувствует себя маленькой девочкой, и ей не страшно открыть ему свою душу. Возможно, это самообман, и она по-прежнему хочет видеть в нем своего отца. Или же он ей кажется последним звеном, которое все еще связывает ее с покойной матерью? Старик словно угадал ее мысли и спросил:
- Вы были близки?
- Не в привычном смысле. Но я была с матерью все то время, что она провела в постели... несколько месяцев.
- И именно тогда ты оценила ее по-новому.
- Пожалуй.
- Она уже не подавляла тебя своим темпераментом так, как в детстве. Не указывала, как жить. Могла выслушать до конца.
Килин кивнула, и слеза потекла по ее щеке.
- Я знаю. Бридж была не простым человеком. Она мучила других и мучила себя. Таких людей выносить нелегко. Но именно люди вроде нее способны заразить других жаждой жизни... Ты уже прочла ее письма ко мне?
- Только несколько строк. Сейчас для меня это трудно.
- Понимаю... Должно быть, и не очень приятно. Кажется, будто подсматриваешь в замочную скважину.
- У меня нет такого чувства, Дэрмот. Я не настолько хорошо ее знала, чтобы смущаться от ее откровений к любимому мужчине. Она стала мне матерью только перед смертью. Не подумайте, я не хочу сказать, что она плохо обо мне заботилась. Нет, я ни в чем не нуждалась. Но она никогда не относилась ко мне как к ребенку. И все ее назидания были не материнские. Я не знаю, как вам это объяснить, Дэрмот...
- Детям не нужно родительское величие, дети нуждаются в их доброте. Ты это приехала искать на наш остров?
- Да. Но вновь обманулась.
- Я бы очень хотел, чтобы все сложилось по-другому, Килин. Но, увы. Бридж уже была беременна тобой, когда приплыла на наш остров. Правда, в ту пору еще этого не знала. Когда мы расстались, она написала это в одном из своих писем... Но я никогда ничего не слышал от нее о твоем отце. Я лишь подозреваю, что эта любовь сильно ее обожгла. То была настоящая любовь. Что бы ты ни думала о своей матери, какой бы ты ее ни знала, помни: ты родилась от большой любви. Все остальное не важно.
Дэрмот смотрел Килин прямо в глаза. Он говорил тихим голосом, его слова струились плавно, а хрипотца западала в самое сердце.