Он знал почти всех в этой шумной компании. И ему казалось, что никто из мужчин местного общества не был достоин даже обратиться к Килин со сколько-нибудь личным делом. В глазах Гаррета между каждым из известных ему обитателей этого острова и надменной горожанкой лежала непреодолимая пропасть, и только ему - Гаррету - было доступно ее внимание. Он никогда не назвал бы это ревностью. Для ревности не было причин. И все же он негодовал.
- Здравствуй, Гаррет! - он попал в поле зрения супруги Патрика. - Хорошая собралась компания, как считаешь? Здесь Шона.
Гаррет натянуто улыбнулся женщинам, но, вновь обведя взглядом фойе, увидел, как Килин уже идет танцевать под руку с Полом Логаном - местным волокитой.
Гаррет направился в противоположную сторону - к бару. Ему достаточно было увидеть выражение удовольствия на лице Килин, чтобы обозлиться окончательно. Она грациозно танцевала в нескромных объятьях Логана. Гаррет заказал эля, потом вдруг сорвался с места и направился к ней, подчиняясь исключительно порыву, не имея в голове ни четкого намерения, ни плана для его осуществления.
- Вот ты где, дорогая! - радушно воскликнул он, взяв Килин за запястье. - Уже несколько минут ищу тебя. Прости за опоздание.
Гаррет поймал на себе злобный прищур Пола и изумленный взгляд Килин. Но моложавый красавчик Логан все же отпустил партнершу и отступил на шаг, не желая связываться с Кинкейдом.
- Опаздывать нехорошо, дорогой, - усмехнулась в ответ Килин.
- Прости еще раз.
Гаррету ничего другого не оставалось, как закружить Килин в следующем танце.
Прежде Килин О’Доннелл привлекала к себе внимание обитателей острова как элегантная горожанка, теперь все взгляды устремились на нее как на грациозную партнершу Гаррета Кинкейда.
Он же с трепетом положил ладонь на ее спину, и девушка красиво отвела плечи назад. Они танцевали, насмешливо глядя друг на друга, зная, что все в зале украдкой наблюдают за ними.
Это была необычная, но интересная пара. Их связывали всего два дня натянутых отношений. Оттого они оба удивились той легкости, с которой поладили в танце...
- Гаррет показывал мне остров. Мы провели потрясающие по романтичности минуты на маяке... Что скажешь, дорогой? - отчаянно развивала блеф Гаррета Килин, когда по завершении очередного танца к ним подошел тот самый краснощекий Майкл и другие веселые ребята.
- Если у нас на острове и есть что-то достойное внимания, то это, безусловно, наш маяк - проводник бедствующих в бурных житейских морях, не так ли? - обратился Гаррет к парням.
- Откуда вы? - деловито поинтересовался Майкл.
- Сейчас я обосновалась в Дублине. Оттуда и приехала.
Парни дружно посмотрели на Гаррета. Он сделал вид, что не заметил этого взгляда.
- Возможно, на этот раз тебе повезет больше. Мы все на это надеемся, - обращаясь к Гаррету, выразил общее мнение Майкл.
После нескольких малозначительных реплик Гаррет и Килин остались один на один.
- Что он имел в виду, выражая надежду, что на этот раз тебе повезет больше?
- Это старая и неинтересная история, - раздраженно оборвал ее Гаррет.
- Я имею право знать, что говорится при мне и обо мне, - потребовала Килин.
- А я не хочу говорить об этом, - столь же твердо произнес Гаррет. - Пойдем, выпьем что-нибудь. - Он жестом пригласил ее к бару.
Основательно расположившись на высоком стульчике у стойки бара, Килин предупредила Гаррета:
- Если ты отказываешься говорить начистоту, мне придется гадать... Итак, резюмируя все вышесказанное, рискую предположить, что мать Терезы из города. Это объясняет твой негативный настрой относительно желания дочери перебраться после окончания школы в город. Права я или нет? - Килин пристально смотрела на Гаррета, ожидая хоть какого-нибудь ответа.
- Как я уже сказал, это дела давно минувших дней. И я не хотел бы углубляться в неприятные для меня воспоминания сегодня или когда-либо впредь, - жестко произнес Гаррет.
- Как вы познакомились? - осталась равнодушна к его просьбе Килин.
Лицо Гаррета болезненно исказилось. Но он предпочел ответить настойчивой девушке:
- Она была родом из Дублина, но ее семья имела обычай приезжать к нам на остров в отпуск. Она начала здесь бывать еще подростком. Каникулы мы проводили вместе. Однажды мы загуляли. Была поздняя вечеринка вроде этой. Мы были молоды и не слишком заботились о том, сколько выпили... Потом это часто повторялось, но уже без меня. Однажды она исчезла на целые две недели. Очевидцы утверждали, что она уехала на машине с каким-то приезжим.
- А Терри у вас уже была?
- Да, ей было восемь месяцев.
- И она оставила грудную дочку? - возмутилась Килин.
- С нянечкой - соседским подростком. Я работал допоздна.
- Значит, дело было в выпивке? - предположила Килин.
- Дело было в распущенности, - сурово заявил Гаррет.
У Килин пропало желание что-либо выяснять относительно прошлых отношений Гаррета. Все оказалось не столь интригующим, как можно было предположить по неосведомленности.
Килин хорошо знала, эту сторону жизни. В кругу знакомых ее матери такие происшествия не были редки. Люди слишком много себе позволяли, не задумываясь о последствиях. Иные ставили на карту душевное спокойствие самых близких людей в погоне за сиюминутными наслаждениями, которые неизменно приводили их на самое дно. Килин также знала, что даже самый наглядный и печальный пример не способен остановить человека, который впал в зависимость от собственных пороков. Ее мать не была дурной женщиной, но даже она порой забывала о самом дорогом существе, каковым была собственная дочь, и отдавалась эйфории богемной жизни.
Килин не склонна была винить в произошедшем городское воспитание. Она винила червоточину души, которая разрастается и порабощает всего человека, если он отказывается дарить свое тепло любимым людям.
И все же печальный опыт Гаррета не оправдывал в глазах Килин его панического страха перед всем, что выходит за пределы этого неприметного острова. Если бы он ограничивал этим предубеждением свою собственную судьбу, в этом не было бы ничего зазорного. Но он пытался пресечь мечту юной Терезы, которая может потерять себя на глухом острове, если не найдет свое место в большом мире энергичных людей.
Когда Килин росла, у нее не было выбора. Она вела кочевой образ жизни, повинуясь желанию матери, опьяненной успехом, славой. Она знала, каково это - быть ограниченной не только объективными обстоятельствами, но и субъективными представлениями родителей, которые уверены, что дают своему ребенку все самое лучшее.
Что, если мать Терезы стала жертвой собственной неосторожности? Женщина, не готовая стать матерью, не доросшая до ответственности за собственное дитя, стремящаяся любой ценой вернуть беззаботность юности, не достойна того, чтобы ее поступок отождествлялся с нравами современной цивилизации. В глазах же Гаррета этот печальный частный случай вырос, чуть ли не до общечеловеческой катастрофы. Если прежде это казалось Килин забавным, то теперь вызывало глубокое сочувствие. Как, должно быть, много планов сопрягал Гаррет с той женщиной, коли ее предательство заставило этого сильного мужчину переоценить так много в своей жизни.
- Парни очень уважают тебя, Гаррет, - заметила Килин.
- Почему ты так решила? Я всего лишь, как ты недавно выразилась, обычный пастух, - рассмеялся он, удовлетворенный тем, что тема сменилась.
- Я сказала так по невежеству. Не стоит припоминать мне это всякий раз.
- Значит, гордая горожанка признает свое невежество?
Килин тепло посмотрела на него. Неожиданно она совсем по-другому увидела Гаррета Кинкейда - ранимого, но отважного, который борется со всем миром за свои хрупкие идеалы. И испытала непреодолимую потребность встать на его сторону.
- Давай начнем заново... - дружелюбно предложила девушка. - Килин О’Доннелл, бездарная дочь талантливой художницы.
Гаррет рассмеялся, но оценил ее инициативу.
- Гаррет Кинкейд, жалкий пасынок мудрого человека.
Они пожали друг другу руки. Подошла жена Патрика и шепнула им:
- Не желаете выпить коллекционного белого вина? Я открою для вас бутылочку.
- Это будет замечательно. - Гаррет признательно кивнул.
Когда женщина удалилась за обещанной бутылкой выдержанного белого вина, Гаррет вновь остался наедине с Килин. И неожиданно не на шутку смутился. По-настоящему интересные для Гаррета женщины неизменно вызывали в нем трепет и преклонение.
Килин не была роковой красавицей в традиционном представлении, но ее выстраданная независимость заставляла окружающих мужчин воспринимать ее с опаской. Тем неожиданнее стало для нее высокомерно-скептическое отношение Гаррета, которое он демонстрировал с первой минуты их знакомства.
После глотка изысканного белого вина, Килин подняла глаза на собеседника. Вся его былая воинственность вмиг исчезла. Перед ней сидел не самодовольный задиристый пастух, а чуть усталый труженик, спокойный и вдумчивый.
- Почему ты так на меня смотришь? - смущенно спросил он.
- Меня не оставляет чувство, что, глядя на тебя, я вижу себя.
Гаррет изумленно поднял брови.
- Ты такой же изменчивый и легко приспосабливаешься к ситуации. Но при этом чувствуется, что ты ведом какой-то высшей целью и не собираешься отступать, даже если мир рухнет.
- Ты хочешь сказать, что я одержимый? - Гаррет рассмеялся.
- Вовсе нет. - Килин покачала головой. - Не знаю, как это назвать. Ты уже несколько дней рядом, но постоянно ускользаешь от моего понимания.
- Интересно, буду ли я для тебя таким же таинственным через неделю-другую? Или ты без сожаления упакуешь вещи, разочарованно махнешь на меня рукой и вернешься в свой обожаемый Дублин?
- Это очень смелое предположение, что я задержусь здесь на неделю-другую, - лукаво проговорила Килин. - Но, признаться, ты меня скорее пугаешь, чем озадачиваешь.
- Пугаю?! Чем же?
- Ты стремишься подчинить себе не только ситуацию, но и человека, - прямо глядя ему в глаза, произнесла Килин. - Не удивлюсь, если некоторые этого не выдерживают.
- Ты чувствуешь на себе мою власть? - спросил ее Гаррет.
- Я чувствую твое желание распространить на меня свою власть, - осторожно ответила Килин.
- И что ты намерена предпринять?
- Пока не знаю.
- А чего хочешь ты от отношений?
- Я не хочу терять той свободы, которую обрела, лишившись неустанного контроля со стороны матери. Но хочу обрести ту цель, которая упорядочила бы все мои усилия и не позволила бы сбиться с пути.
- Это твоя обязанность перед самой собой. Но что ты ищешь в межличностных отношениях?
- Я не уверена, что нуждаюсь в них, - честно призналась Килин.
- И эта мысль явно не делает тебя такой уж счастливой, - подметил Гаррет.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Килин невольно удалось то, что не удавалось ни одной незамужней женщине на острове. Она очаровала невозмутимого Гаррета Кинкейда.
Его пульс учащался, когда он думал о ней. Он переставал дышать, когда видел ее. Это чувство настолько захватило Гаррета, что недоставало сил думать о его названии. Тем более, что в их беседах становилось все меньше и меньше неясностей, которые можно было бы трактовать как романтическую игру.
Они разговаривали о прозаических вещах, обсуждали самые обыденные аспекты бытия. Они даже перестали подтрунивать друг над другом, потому что им обоим наскучило обижать и обижаться даже в шутку. Они вели себя как два серьезных взрослых человека.
Килин с огромным уважением относилась к столь естественному для любящего отца желанию Гаррета всячески обезопасить собственную дочь. Он же с пониманием принимал ее доводы в пользу самоопределения личности.
Былые подозрительность и предубежденность перестали толкать их обоих на острые препирательства. Периодически они встречались, по-прежнему не сговариваясь об этом заранее, а как бы случайно. Прохаживались, беседовали, дружелюбно расставались. И всякий раз Гаррет с дрожью в сердце предвкушал новую встречу с этой рассудительной девушкой. Даже Бэн - неподкупный спаниель Гаррета - проникся к Килин глубоким чувством и при каждой встрече демонстрировал его дружелюбным лаем.
Килин же чувствовала себя обычной горожанкой, пожелавшей провести каникулы в провинции. Общение с Гарретом представлялось ей приятным наполнением однообразных будней на острове. Она не была страстной ценительницей красот природы, чем славилась ее мать. Ее не увлекало изучение фольклора. Она избегала глубоко погружаться в собственные мысли и ощущения. Поэтому периодические встречи с Гарретом были именно тем, что вносило в ее пребывание на острове элемент приятного человеческого общения. И не более того. Гаррет это чувствовал.
Но даже если бы он считал ее одной из тех женщин, которые стремятся обратить на себя его холостяцкое внимание, вряд ли бы он стал что-то предпринимать, тщательно не обдумав этого предварительно.
Килин была благодарна Дэрмоту, который подал ей такую замечательную идею - остаться ненадолго на острове. С того дня она не часто видела его. Этот человек проявлял неизъяснимую деликатность, делая вид, что между ними не было той минуты разоблачающей откровенности. И Килин была глубоко признательна ему за это.
Девушка чувствовала, как целительно действует на нее пребывание на этом острове. Она все меньше и меньше задумывалась над собственным прошлым, так или иначе связанным с фантастически неоднозначной личностью ее матери. Килин четко осознала, что некий этап ее жизни окончательно изжит. Что теперь только от нее зависит, какой станет ее дальнейшая жизнь.
На этом острове ей легко дышалось и свободно думалось. Но в то же самое время Килин отдавала себе отчет, что не создана для сельской жизни. И поэтому ей хотелось побольше узнать о том, что это такое. Ведь иного случая ей не представится...
- Это ведь не овцы? - неуверенно спросила она Гаррета.
Тот сощурился.
- Ты разочарована?
- Я просто думала...
- Ты думала, что я держу овец? Но я никогда не говорил, что держу овец. Дэрмот держит. При необходимости я всегда ему помогаю.
- И ты позволял мне так долго заблуждаться? Не знала, что ты такой коварный, - с укоризной покачала головой Килин.
- Я ждал подходящего момента ошеломить тебя. Полагаю, этот момент настал, - торжествовал Гаррет.
- Меня больше ошеломит, если ты заставишь меня подоить это животное, как заставил водить трактор. - Килин брезгливо поморщилась.
- Кто хотел приобщиться к сельской жизни?
- Только один-единственный раз, договорились?
- Городская девочка боится испачкаться в коровьем навозе? - поддел ее Гаррет. - Твои опасения беспочвенны, у меня в хозяйстве чисто. И доим мы не вручную, а автоматическим способом.
Он провел Килин в глубь коровника, буренки поприветствовали гостью дружным мычанием.
- Что морщишься? Не нравится запах глубинки?
- Это не запах, это вонь, - поправила его Килин. - Но если честно, от твоих коровок исходит такое приятное тепло... А что это перед ними? - Девушка указала на глубокие желоба вдоль всего коровника.
- Это комбикорм.
- А разве они не щиплют травку на лугах.
- Эти добавки позволяют сделать их рацион более полноценным и сбалансированным.
- Итак, что дальше? Кому следует отдать приказ, чтобы коровки были подоены?
- Отдать приказ, мадам? Боюсь, все придется делать собственноручно.
Гаррет взял в руки доильный аппарат и шагнул к одной из коров. Та доверчиво подпустила его к себе. Килин наклонилась и внимательно наблюдала за процессом.
- Куда ты деваешь молоко своих коров?
- Переправляю на молокозавод на большой земле.
- У тебя заключен долгосрочный контракт?
- Нет. Молокозавод - моя собственность. Мы делаем очень вкусное мороженое, - похвалился Гаррет. - Кроме мороженого производим несколько десятков наименований молочных продуктов. Некоторые из них пользуются спросом в самых знаменитых ресторанах Англии.
- Должно быть, у тебя множество конкурентов. Даже на этом маленьком острове.
- Отнюдь. На этом маленьком острове у меня конкурентов нет.
- Но ведь многие держат коров!
- Многие. Но такого поголовья молочных коров нет ни у кого. Многие семьи держат пару коров, чтобы не покупать молоко. Другие держат лучших коров разных пород для разведения. Третьи держат молодняк для мяса... Что касается производства молочных продуктов, то на наш завод свозят свое молоко и другие фермеры, продукции которых я доверяю.
- Это объясняет, почему ты пользуешься таким авторитетом среди островитян.
- Что скажешь, Килин? Удалось мне произвести на тебя впечатление?
- Я смущена и обескуражена, - призналась девушка.
- Чем же?
- Ты заставил меня думать, что ты обычный пастух. Позволил мне заблуждаться относительно твоего истинного статуса. А сам только и выжидал момента, чтобы поставить меня на место, показав, кто есть кто. Это нечестно, Гаррет.
- Поверь, так получилось не преднамеренно.
- А мне кажется, что как раз наоборот. Ты сделал это специально. Сначала вволю поглумился над самоуверенной горожанкой, а потом решил добить ее этим откровением.
Даже шутливый тон не мог скрыть обиды, которая то и дело проскальзывала в обвинениях Килин.
- Только я надеюсь, что ты не рассердишься на меня за это. Я не планировал никаких каверз. Это было банальное мужское желание произвести впечатление на понравившуюся ему девушку.
Килин подняла на Гаррета взгляд изумленных глаз. С его губ соскользнуло признание, которое не хотел произносить он и не желала слышать она.
Синие глаза девушки смотрели с таким волнением, какое трудно было игнорировать. Ее взгляд притягивал. Гаррет поспешил исправить упущение.
- Разумеется, ты мне понравилась. Ты сама отлично знаешь, что нравишься всем на этом острове. Кроме того, девушка в твоем положении всегда вызывает симпатию окружающих.
- Ты имеешь в виду, такая жалкая сиротка, как я? Очень джентльменское признание, ничего не скажешь.
- Не понимаю, зачем скрывать, что ты нуждаешься в дружеской поддержке...
Новая обида захлестнула Килин. Она резко отвернулась от Гаррета и направилась к выходу, проговорив:
- Благодарю тебя за дружескую поддержку. Теперь я чувствую себя намного лучше, чем пару минут назад. Полагаю, курс реабилитации можно считать завершенным.
- Чего ты стыдишься, Килин? Не каждому под силу в одиночку пережить смерть близкого человека, - крикнул ей вслед Гаррет.
- Поэтому ты так и не женился после смерти матери Терезы? - Килин замедлила шаг. - Не думаю, что тебе не представилось шанса сделать это. Даже на вашем маленьком острове полно одиноких женщин, каждая из которых хотела бы стать тебе женой.
Польщенный ее словами, Гаррет все же придал суровость своему лицу.
- Я никогда не рассматривал такую возможность, а потому не знаю, насколько верны твои слова. У меня есть семья - это Терри и Дэрмот. Я ни разу не обнадежил ни одну из женщин тем, о чем ты говоришь.