- Господи, спаси и помилуй! Все это превращается в форменный кошмар, - простонала Леонора. - Дорогая, за все эти годы мы ни разу с тобой толком не поговорили о Сидни, что, как я теперь вижу, было просто глупо. Иначе ты бы знала, что нет у него никакой жены и детей!
Шерил взглянула на нее с явным недоверием.
- Мне бы еще четыре года назад сказать тебе, что он тогда так и не женился, - с грустью продолжала почтенная женщина, - но на его имя было наложено негласное табу, вот ты и жила в неведении и в заблуждении.
Шерил старалась собраться с мыслями, что плохо ей удавалось.
- Четыре года назад? - наконец переспросила она. - Но с тех пор он мог жениться.
Леонора покачала головой и деревянным голосом сообщила:
- Его невеста умерла через два месяца после их обручения.
- Боже, какое несчастье!.. - в ужасе прошептала Шерил и, помолчав, не очень уверенно добавила: - Но с тех пор много воды утекло. Такой человек, как Сидни, вполне мог найти другую женщину.
Леонора фыркнула.
- Ох, найти-то ему не штука, хоть с дюжину других женщин, верно. Но что с того? Побросать их потом, чтобы усеять разбитыми сердцами весь свой путь до Южной Америки?
- Леонора, откуда тебе все это известно?! - воскликнула Шерил, потрясенная не столько смыслом сказанного, сколько тем, от кого именно ей пришлось это услышать.
- Ну, ты ведь прекрасно знаешь, как я отношусь к слухам и сплетням, - вздохнула Леонора. - Но подчас их столько, что поневоле задумаешься… Я даже радовалась, что ты часто бываешь в отъезде и до тебя все это не доходит. Тут ведь кое-что даже в прессу попало. - Она замолчала и какое-то время сидела, покачивая головой. - Уж не знаю, что там случилось с его невестой, но, видно, перенес он это тяжело. Потому, наверное, и обходился скверно с другими женщинами.
- Возможно, он просто искал ту, которая могла бы заменить ему потерю… - рассеянно пробормотала Шерил.
- Может, и так, - мрачно согласилась Леонора. - Но то, что Сидни не был женат, факт.
- Ох, Леонора, я столько раз думала о том, что у Сидди наверняка есть сводные братья и сестры, о которых он никогда не узнает… Сама мысль об этом разрывала мне сердце.
- Бедная моя девочка, - вздохнула Леонора. - Но нам-то с тобой точно известно, что один сын у Сидни все-таки есть, и ты не можешь отрицать, что он имеет право знать об этом.
- Нет у него никаких отцовских прав, - отрезала Шерил. - Он потерял их задолго до того, как Сидди появился на свет!
- Нет, детка, ты не права, ведь у него не было выбора, не было возможности признать ребенка или отказаться от него. Он же просто не знал о его существовании. И вообще, как бы там ни было, но Сидди его плоть и кровь, - стояла на своем Леонора. - Сама подумай: что, если ему придется оперировать собственного сына, даже не зная об этом?
Шерил покачала головой.
- Ну нет, Леонора, этого я не допущу. Я… я не могу допустить подобное.
- Конечно, не можешь, родная, конечно. Но ты… - Леонора не договорила, нахмурясь. - Мне послышалось или ты действительно сказала, что он знает, сколько лет Сидди?
Шерил кивнула, сердце ее болезненно сжалось. Она никогда никому не рассказывала об унижении, пережитом ею в ту злосчастную ночь шесть лет назад. Знал об этом только Мартин Картрайт, который оказался свидетелем несчастья Шерил и в тот тяжкий момент дружески поддержал ее. Сидни, как видно, полагал, что бабушкой Сидди должна быть мать Мартина, вот почему так удивился, увидев, что в этой роли выступает Леонора.
- Но не мог же он не подумать…
- Ох, Леонора, мог! Еще как мог. Но будем справедливы к нему, он проигнорировал это лишь потому, что я позволила. В последний раз, когда я видела Сидни, все так чудовищно запуталось… Я хотела причинить ему боль, а потому позволила поверить, что неверна ему. Думаю, он был только рад принять мою ложь за чистую монету.
- Ты была так молода, так уязвима, - с грустью прошептала Леонора, и глаза ее наполнились слезами.
- А посмотри на меня теперь! - бодро сказала Шерил.
- Да, детка, теперь ты совсем другая, - с гордостью подтвердила Леонора. - Иногда мне кажется, что ты не вполне способна оценить, чего тебе удалось добиться. Ты звезда международного класса, ты… И нечего, моя девочка, таращиться на меня, будто я говорю невесть что. Многие ли в двадцать пять лет способны сделать такую блистательную карьеру, как ты?
- Но мне платят просто смешные деньги, - улыбнулась Шерил. - Вот уж, действительно, удача!
- Да, ты заслуживаешь гораздо больше удачи. - Леонора вздохнула и сменила тему: - Дорогая, мне не хотелось бы сегодня возвращаться в Гисборн и оставлять вас с Сидди, но это, увы, необходимо. Завтра я собиралась навести в галерее порядок.
- Послушай, Лайза прекрасно там за всем присмотрит, а ты нужна здесь. Давай делать, как решили. Приезжай после обеда, как только сможешь.
- Но…
- Послушай, если бы с Сидди было что-то более серьезное, ты бы вообще не вылезала отсюда. А теперь я прошу тебя переменить планы из-за меня, ведь я в этом нуждаюсь.
- Конечно, дорогая, тебе не придется просить меня дважды! - воскликнула Леонора, бросая на Шерил тревожный взгляд. - И еще… Ты сама знаешь, что и как тебе делать, но пойми, могу ли я не беспокоиться, хватит ли у тебя на это сил?
- Не тревожься, Леонора, я все сделаю как надо, - заверила Шерил, хотя при одной мысли о необходимости сообщить Сидни об его отцовстве у нее сжалось сердце.
- Ну, мы еще вернемся к этому разговору. Но вот что нам действительно надо сделать в первую очередь, это побеспокоиться о…
Тут дверь открылась и вошел Сидни.
- Только что поговорил с педиатром, - заговорил он с порога. - А к Сидди заходить не стал, малыш уже заснул, и мне не хотелось на ночь глядя его беспокоить. Да, кстати, хотелось бы знать ваши планы на то время, пока Сидди будет находиться здесь.
- Я сейчас еду в Гисборн, - ответила Леонора. - А завтра, как только смогу, вернусь сюда. Шерил, конечно, останется с малышом. Надо только подыскать ей подходящий отель поближе к больнице.
- Вам совсем не обязательно мотаться туда-сюда по острову, впрочем, как и Шерил останавливаться в отеле, - твердо сказал Сидни. - Мой дом в полном вашем распоряжении, вы можете жить в нем столько, сколько понадобится.
- Благодарю за предложение, - ответила Леонора. - Я бы с удовольствием им воспользовалась, но мне действительно утром надо быть в галерее.
- Для Шерил мое предложение остается в силе. - Сидни взглянул на молодую женщину, ожидая ее реакции, но Шерил, похоже, ничего не слышала, полностью погрузившись в себя. Тогда он вновь обратился к Леоноре: - Мой дом к больнице гораздо ближе, чем гостиница.
Леонора коснулась руки Шерил.
- Думаю, дорогая, это вполне приемлемый вариант. - Не дождавшись ответа, Леонора обратилась к Сидни: - Знаете, она измотана… Премного благодарна за предложение и от имени Шерил принимаю его. Надеюсь, это не стеснит вас?
- Ничуть, миссис Тампст. Наверное, вы обе хотите есть?
Сидни с чисто профессиональной озабоченностью кивнул на безмолвную фигурку, скрючившуюся в кресле.
Леонора посмотрела на часы и заявила:
- Мне пора ехать. Но Шерил, вероятно, не помешало бы немного перекусить, ведь она весь день ничего не ела… Шерил, детка, как ты себя чувствуешь?
Шерил очнулась от глубокой задумчивости, встряхнула головой и тоже встала. Не то чтобы она совершенно не воспринимала происходящее - просто находилась в каком-то трансе.
- Простите, я задумалась. - Она заставила себя улыбнуться встревоженной Леоноре. - Наверное, переволновалась. А голод в таком состоянии не лучший помощник. - Она колебалась, чувствуя себя совершенно потерянной, да и собственные слова казались ей чужими. - Но сначала… сначала я загляну к Сидди и пожелаю ему спокойной ночи.
- Хорошо, - деловито сказал Сидни. - А я тем временем кое о чем посоветуюсь с миссис Тампст. Мы будем ждать тебя в фойе.
Направляясь к детскому отделению, Шерил вскользь подумала: интересно, о чем это Сидни собрался советоваться с Леонорой?
Возле кроватки сына мир и порядок в ее сознании восстановился. Сдерживая дикое желание взять сонное тельце на руки и прижать к груди, она склонилась над ребенком и легонько коснулась губами теплой шейки.
Это совершенное создание принадлежало только ей, вот причина, по которой - если бы можно было повернуть время вспять - Шерил сделала бы все, лишь бы избежать вторжение в их жизнь Сидни Спенсера.
С того момента как Шерил почувствовала в себе зародившуюся жизнь, возникла в ее сердце и новая любовь, которая поддерживала и надежно защищала ее от всех горестей и напастей, как сама Шерил поддерживала и защищала растущую в ее чреве жизнь.
Теперь, в палате, вглядываясь при свете ночника в личико сына, она вновь увидела миниатюрную копию того, кого ненавидела так же сильно, как когда-то любила. Впервые заметив начавшее проявляться сходство, Шерил была потрясена, это застало ее врасплох, у нее даже перехватило дыхание, когда на личике малыша появилось вдруг знакомое выражение, а темные глаза с зелеными крапинками неожиданно воскресили горестные воспоминания, до того глубоко погребенные в сердце.
Но шло время, у Сидди начал развиваться характер. Даже когда малыш капризничал, в нем не было ничего от безжалостной двуличности, обнаруженной Шерил в натуре его отца.
Некоторое время назад Шерил начала с тревогой ожидать законных вопросов ребенка об отце. Понятно, что когда этот момент настанет, придется трусливо изобрести какую-нибудь отговорку. Однако незадолго до своего последнего дня рождения Сидди весьма удивил ее, когда вместо ожидаемого вопроса об отце заявил, что ему очень хочется иметь маленького братика или сестренку. При воспоминании о том, как трогательно малыш заверял, что ему все равно, правда, все равно, кто это будет - мальчик или девочка, у Шерил перехватило горло. Она смотрела на сына, и глаза ее светились любовью.
Да, своей просьбой Сидди тогда поразил ее. И Шерил с легкой дрожью вспомнила шок, пережитый ею в те минуты, шок, вызванный ее собственной реакцией: на какой-то краткий миг она вдруг почувствовала примитивное, но оттого не менее сильное желание родить еще одного ребенка, что весьма испугало и смутило ее.
Перед тем как уйти, она бросила последний взгляд на малыша, и сердце ее переполнилось противоречивыми чувствами. Завтра еще один человек получит право взглянуть на Сидди как на сына… Но сегодня, сейчас малыш все еще принадлежит ей, и только ей.
3
Шерил смотрела на отъезжающий автомобиль, и ей вдруг неудержимо захотелось побежать за ним, остановить и не дать Леоноре уехать.
- Пойдем, Шерил, у меня тут машина, пора тебе подкрепиться.
Шерил обернулась, увидела Сидни, поднимающего ее дорожную сумку, которую она забрала из машины Леоноры, и удивилась тому, как обыденно прозвучал его голос. Она вдруг сразу вспомнила, как звучал он тогда, шесть лет назад.
- Шерил?
- Я не голодна, - наконец отозвалась она, следуя за ним в дальний, самый темный угол автостоянки.
- Ты вроде бы согласилась, что надо поесть.
Он оглянулся и окинул хмурым взором ее стройную фигурку.
- Согласилась, чтобы успокоить Леонору. Она вечно тревожится, если я плохо ем.
Они подошли к большой темно-синей машине, и Сидни открыл для Шерил дверцу.
- По всему видно, что она тебя любит. Тебе повезло.
- Да, повезло… - Шерил уселась на роскошное кожаное сиденье и прикрыла глаза. - Не знаю, что бы я без нее делала.
Шерил вспомнила об обещании, данном Леоноре, и это ее вконец расстроило. Конечно, нужно сказать Сидни о том, что у него есть сын. Но как? Надо все обдумать, найти какие-то слова. Да слова-то найти полдела, а вот как их произнести…
- Тут неподалеку есть неплохая закусочная, - сказал Сидни, когда они выехали с территории больницы. Голос его звучал холодно и официально. - Надеюсь, тебе понравится, готовят там неплохо.
- Я же сказала, что не голодна.
- А я голоден. И потом, я не хочу, чтобы миссис Тампст обвинила меня в том, что я за тобой недоглядел.
Шерил была слишком занята поиском нужных слов для будущего признания, чтобы удостоить его ответом, и несколько минут спустя, все так же молча, вошла за Сидни в небольшую чистенькую закусочную. Когда он заказывал еду и кофе, она все еще искала нужные слова, но вот уже и заказ принесли, а они так и не были найдены.
Молчание становилось тягостным, и Шерил вспомнила другие трапезы, которые они вкушали вместе, вспомнила, что тогда атмосферу вокруг них сгущала сила взаимного влечения. Пытаясь выйти из круга тревожащих ее воспоминаний, она решила хоть немного отвлечься едой и, начав есть, обнаружила, что и вправду отвлеклась от тягостных мыслей, только вот души ее коснулась теперь горечь утраты.
- Приятно видеть, с каким аппетитом ты ешь, - сказал Сидни. - Я слышал, женщины твоей профессии изнуряют себя листиками салата в страхе набрать пару лишних граммов веса.
- Ты это серьезно? - отозвалась Шерил, удивляясь вспыхнувшему в ней раздражению. Да нет, Сидни явно не хотел ее задеть, просто все, что он ни скажет, кажется ей обидным. - Мне повезло, я принадлежу к тому сорту людей, которые могут есть что хочется, не беспокоясь о весе.
- Я тебя чем-то задел? Прости, это не намеренно. - Сидни улыбнулся, но только губами, глаза в этом не участвовали. - Выглядишь ты просто великолепно. Не знаю, существует ли такая страна в мире, где твое лицо не улыбалось бы с рекламных щитов и журнальных обложек.
Ну вот, теперь он изволил выразиться о ней, как о какой-то эпидемии, охватившей весь мир! Шерил продолжала жевать, чудом удержавшись от ядовитого ответа.
- Итак, Шерил, что случилось с твоим намерением учить бедных африканских детей?
- Случился мой сын, - сухо ответила она, ненавидя Сидни за насмешку над мечтами ее юности.
Сидди было несколько месяцев от роду, когда Шерил пришла к выводу, что работа моделью практически единственное, чем она может прокормить себя и ребенка. Потом, поняв, что не призрак Сидни, а лишь гордость удерживала ее от того, чтобы сделать Новую Зеландию своим домом, она перебралась туда.
Однако подспудный страх столкнуться с Сидни - хотя Шерил и знала, что он работал по контракту в Америке, - существовал очень долго. Освободилась она от этого страха года два назад, случайно увидев его имя в газетной статье. Она начала читать, страшась узнать, что он возвращается на родину, но там сообщалось, что он уехал на Ближний Восток. Она сложила газету, даже не дочитав статью до конца.
Сидни откинулся на спинку стула и устало провел ладонями по лицу.
- Прости, Шерил. Сегодня у тебя был трудный день, а тут еще я…
Он потянулся к ее тонкой кисти, беспокойно теребившей салфетку, но на полпути уронил руку на стол и нервно забарабанил пальцами по темному дереву.
Шерил смотрела на эти сильные загорелые пальцы и вспоминала, как они ласкали некогда каждый дюйм ее тела. Она всхлипнула, насилу успев подавить вопль ужасающего протеста против ослепительно жаркой вспышки чувственности, пронзившей ее насквозь.
- Разве ты можешь знать, чем этот день для меня стал? - спросила Шерил, прячась за агрессивностью от вопросительного взгляда, вызванного ее всхлипом.
- У меня нет детей, так что опыт мой чисто умозрительный, но… - Сидни умолк и вдруг раздраженно сказал: - Черт возьми, Шерил! Мы оба знали, что рано или поздно, теперь или через десять лет, но однажды обязательно столкнемся нос к носу, и это ни для кого из нас не будет легко!
- Меня не интересует то, что может вдруг всплыть из прошлого, - холодно отрезала она.
- О себе я бы этого не сказал. Надеюсь, ты не обидишься, если я спрошу, замужем ли ты?
- Нет, не замужем, - буркнула она, сбитая с толку вопросом.
- Я спросил потому, что случайно встретил Картрайта, который проводит здесь отпуск. Впрочем, ты вероятно и сама об этом знаешь.
Шерил взяла кофейную чашку, но пальцы так дрожали, что пришлось держать ее обеими руками, дабы не пролить содержимое. Видно, Сидни не сомневается, что Мартин и есть отец Сидди, и это подействовало на Шерил весьма удручающе. Да, Сидни надо отдать должное, в вопросах предохранения он был весьма скрупулезен. Но и Сидди не промах - оказался хитроумнее и умудрился прорвать стойкую оборону папаши. Это случилось и было признано жизнью за неоспоримый факт, однако Сидни, со всем своим медицинским образованием, казалось, совершенно игнорировал факты жизни. Или просто отгородился от всего, что может непредсказуемо вторгнуться в его мир, и не позволит втемяшить в свои мозги то, чего они принимать не желают…
- Кажется, я зря затронул эту тему, - прервал он затянувшееся молчание. - Прости за бестактный вопрос.
- Ничего страшного, не извиняйся, - отозвалась Шерил, под ледяным тоном скрывая вскипающее раздражение.
Сидни хмуро смотрел на нее, сдержанная вежливость, с которой он безуспешно пытался пробиться к Шерил, истощилась. Он сердито тряхнул головой, взял чашку и залпом выпил содержимое.
- Что-то не клеится у нас разговор. - Сидни вздохнул. - Поверь, меньше всего я хотел расстроить тебя, возбудив ненужные воспоминания.
Шерил взглянула в его красивое лицо, ставшее вдруг печальным, незащищенным, и не на шутку встревожилась, ощутив неумолимо подступающие приступы смеха. Сегодняшний день и вправду был долгим и дьявольски трудным, и вот теперь все это вдруг показалось ей безумно смешным. Она хотела поделиться с Сидни как веселой шуткой, что он, именно он, единственный из всех людей, решил уберечь ее от болезненных воспоминаний. Да, она хотела сказать ему это, но из-за накатившего безудержного смеха не могла говорить.
Сидни встал, вынул бумажник и бросил на стол пару купюр.
- Пошли, Шерил, пора.
Но она будто не слышала, и тогда он поднял ее и повел к выходу.
- Шерил, прошу тебя, прекрати!
Она уже и сама отчаянно хотела остановиться, но волны хохота накатывали все сильнее. Сидни, чтобы остановить истерику, пришлось ударить Шерил по щеке. Придя в себя, она заметила в его глазах такую глубокую и отчаянную боль, что устыдилась своей несдержанности.
Он горестно вздохнул и обнял ее.
- Прости, но я вынужден был это сделать. Надо же было как-то остановить тебя!
Его объятия тотчас пробудили в Шерил множество неуместных воспоминаний - о его стройном мускулистом теле, разделявшем некогда с нею страсть, о невероятно блаженном ощущении покоя, когда страсть эта находила разрешение…
- Как ты себя чувствуешь, Шерил?
Она заглянула ему в глаза, и чары разрушились. Не было там никакой боли, лишь профессионально сдержанный интерес врача, осматривающего пациента.
- Я чувствую себя прекрасно, - с вызовом ответила она и, отстранившись, пошла к машине, слишком изможденная и опустошенная, чтобы думать о той сцене, которую только что закатила.
Сидни открыл перед ней дверцу машины, и Шерил, опустившись на сиденье, раздраженно бросила: