И тело не подвело, сильнейшее возбуждение затмило разум, он даже ощутил что-то сродни магнетическому головокружительному притяжению и при желании мог бы воображать, что по-прежнему любит Лизу. Это лишь усилило наслаждение, тем более девушка моментально откликнулась на призыв его тела. Она и раньше отличалась повышенной сексуальностью, но сейчас Виктор четко понимал разницу. Раскованная, без тормозов, изобретательная в ласках, ненасытная, но в душе равнодушная любовница, которую он узнал в Венеции, превратилась в любящую женщину. Она отдавалась ему безыскусно, но без остатка и с неподдельной страстью. Виктор ощущал это на энергетическом уровне, и такая открытая искренняя любовь заряжала и завораживала. И даже его холодное сердце начало разогреваться, пропитываясь и переполняясь чужими эмоциями. Секс был прекрасен, Виктору казалось, что они превратились в одно целое, и это двуполое существо равно богу. Никогда в жизни он не испытывал такого феерического экстаза, и это его напугало. Когда они оторвались друг от друга и упали на спины, он был в жутком смятении. Виктор осознал, в какие глубины чувства он мог упасть, если бы все еще любил Лизу. Служение в Ордене не проходило даром, его нервы были оголены, его чувства преувеличены. И он только сейчас понял до конца главное правила Ордена: никогда и никого не любить. Это не просто мешало работе, это могло бы убить ловца.
– Люблю тебя, – прошептала в изнеможении Лиза. – И это чудо, что ты здесь, со мной!
– Люблю тебя, – против воли ответил Виктор, решив не разрушать то волшебство, в котором он оказался.
– Мы никогда больше не расстанемся! – с улыбкой продолжила она и повернулась на бок.
Ее горячие пальцы коснулись его лба, спустились по контуру носа к губам. Виктор тихо рассмеялся и укусил кончик ее мизинца. Лиза убрала руку и подставила губы. И он снова начал целовать ее, не отрываясь, словно пил и пил живую воду из кристально чистого родника и все никак не мог утолить жажду…
Из записной книжки:
"Страсть к тебе порвала одеяние роз,
В аромате твоем есть дыхание роз.
Ты нежна, блестки пота на шелковой коже,
Как роса в чудный миг раскрывания роз!* * *
Упреков не боюсь, не опустел карман,
Но все же прочь вино и в сторону стакан.
Я пил всегда вино – искал услады сердцу,
Зачем мне пить теперь, когда тобою пьян!"Омар Хайям. "Стихи о любви"
Два дня, забыв обо всем, они не выходили из номера. Секс был практически беспрерывным, это походило на безумие. Виктор очнулся на рассвете третьего дня, он ощущал изнеможение, но это была сладкая усталость.
"Что я делаю? – пришли непрошеные, но отрезвляющие мысли. – Я же решил никогда больше не видеть эту девушку. Шаманка отлично сработала, изъяла чувство. Но мало ли! Такие обряды делаются, как я понимаю, на основе сакральных знаний рода, но никто не гарантирует невозврата вынутой энергии обратно в мою ауру. А вдруг это безудержное наслаждение от секса притянет любовь обратно в мое тело?"
Виктор вздрогнул от такой перспективы и глянул на безмятежно спящую девушку. Ее лицо порозовело, ресницы трепетали, губы улыбались. Радужное сияющее поле совершенной гармонии окружало ее, и Виктору стало приятно до мурашек от этого зрелища. Он "выключил" второе зрение, положил голову на плечо Лизы и закрыл глаза. Она во сне шевельнулась и обняла его, что-то невнятно пробормотав.
"Но, судя по всему, – снова начал размышлять Виктор, – моя любовь каким-то неведомым образом переместилась в некое существо – точную мою физическую копию. И именно этот псевдо-Виктор носит ее в себе. Пора позвонить шаманке!"
Он осторожно высвободился из объятий Лизы, накинул халат, взял айфон и вышел на балкон, плотно притворив за собой дверь.
Только что рассвело. Погода пока стояла теплая и сухая, но все равно ощутимо пахло осенью, а это всегда навевало грусть на Виктора. Он не любил густые туманы, серую влажность воздуха, падшую, яркую перед окончательной смертью листву. Именно осенью он был подвержен частым депрессиям, поэтому старался на это время года уехать куда-нибудь в теплые страны. Виктор кутался в махровый халат и с накатившей тоской смотрел на серый город, бледно-розовое небо, темный парк с проблесками золотых прядей желтеющих берез.
"Бежать! – мелькнули мысли. – Бежать от всего этого! И от Лизы".
Виктор уселся в плетеное кресло и набрал номер. В Калининграде было шесть утра, а на Ольхоне уже полдень. Он надеялся, что шаманка сейчас не на обряде, иначе она не возьмет трубку. Ему повезло, и после небольшой паузы он услышал низкий голос:
– Сайн байна!
Это было приветствие на бурятском языке, и Виктор обрадованно ответил:
– Здравствуй, Сойжима!
– Виктор? – узнала она. – Все хорошо у тебя?
– Более-менее, – неопределенно ответил он.
И после короткой паузы глубоко вздохнул, решился и поведал шаманке о появлении двойника. Она молча выслушала, но Виктор ощущал даже через айфон, какое сильное тревожное напряжение исходит от собеседницы.
– Так бывает, – сказала Сойжима. – И в моей практике однажды случилось. Часть вынутой мной энергии, в которую я заперла болезнь, преобразовалась, зажила собственной жизнью, и мой пациент столкнулся со своей копией. Он жутко испугался, ведь, по народным поверьям, увидеть двойника, значит, скоро умереть. Пришлось проводить еще один специальный обряд, чтобы поправить ситуацию.
– Ты воссоединила энергии? – уточнил Виктор.
– А что было делать? – со вздохом ответила шаманка.
– И болезнь вернулась в его тело, – констатировал Виктор.
– А что было делать? – повторила она. – Но это в моей практике случилось лишь раз. И никто не знает, отчего появляются такие двойники. Видимо, сильная энергия их создает. Кто-кто, а ты-то знаешь, что у всех людей она разная. Ты своего видел?
– Нет, только на фото. И это моя абсолютная копия. Лишь отсутствуют клейма роз.
– В моих силах вас соединить, – после паузы сообщила шаманка.
– Но тогда любовь вернется, – сказал он.
– Наверняка! – подтвердила она.
– Я должен подумать…
– Решай. А я готова принять тебя в любое время, – ответила Сойжима. – Баяртэ! – попрощалась она на бурятском.
– Баяртэ, – растерянно повторил он и услышал в трубке короткие гудки.
Виктора удивило, что шаманка ни словом не обмолвилась о том, что некая адова сущность собрала выделенную энергию и унесла ее с собой. Он хорошо помнил, как Сойжима была тогда напугана и говорила о смерти, забравшей любовь. И вот сейчас спокойно предложила провести обряд воссоединения.
"Наверняка она что-то знает, – размышлял Виктор, – но не хочет мне говорить. Хотя, как я понял, в обычаях шаманов как можно меньше общаться на вербальном уровне. Многословие у них не в чести. И это в чем-то верно, ведь и мне энергетическое поле почти всегда говорит намного больше о человеке, чем беседа с ним. Недаром существует поговорка: ангелы любят молчание, а демоны – слово".
– Милый, – услышал он нежный голосок.
И сонная Лиза вышла на балкон. Она была обнажена и поеживалась от холода.
– Простудишься, солнышко, – озабоченно заметил Виктор, усадил девушку на колени и укутал в свой халат.
– Ты чего так рано поднялся? – пробормотала она, крепко прижалась к нему и положила голову на плечо.
От ее волос пахло ванилью, и Виктор мягко поцеловал девушку в макушку.
"А ведь я могу спокойно жениться на ней, – подумал он. – Без любви это вполне допустимо. И всегда рядом будет близкий мне человек. Если все объяснить Идрису, то он поймет и допустит такой брак… Хотя ловцы никогда не женятся. Но можно просто вместе путешествовать, не вдаваясь в подробности моей работы. Лолита отлично вписалась в мою кочевую жизнь".
Он вздохнул, вспомнив погибшую подружку. Ее очень не хватало. Но вот появилась Лиза, и пустота заполнилась.
– Не спится чего-то, – ответил Виктор на ее вопрос. – Да и пора уже делами заняться.
– Делами? – удивилась она и выпрямилась. – Ты примчался из Парижа за мной, хотя мы решили, что ты будешь ждать меня там. И какие могут быть дела, кроме подготовки к свадьбе?
– И я об этом, – вывернулся Виктор. – Какие у тебя планы, раз уж я здесь?
– Познакомить с родителями, уговорить их поехать на церемонию во Францию, – ответила девушка. – Но предупреждаю, они категорически против. Папа заявил, что свадьба поначалу пройдет здесь, а потом мы можем уезжать и делать что хотим, хоть Букингемский дворец снимать для помпезного мероприятия. И еще проблема с платьем, – после паузы добавила она.
– Купим тебе любое, какое захочешь, – весело ответил Виктор, но в душе начали кошки скрести.
Он пока шел на поводу у Лизы, потому что был слишком расслаблен и физически ослаблен беспрерывным секс-марафоном. Ему не хотелось сейчас ни о чем спорить, принимать какие-то кардинальные решения. И он поддакивал девушке.
– Витенька, я же тебе рассказывала, что у нас в семье нерушимая традиция: дочка выходит замуж в платье матери, – сообщила Лиза. – И я его вчера даже примерила.
– Что, такое ужасное? – спросил Виктор.
– Сейчас покажу! – ответила она, схватила его за руку и потащила в гостиную.
Лиза достала айфон и нашла снимок. Виктор заулыбался, увидев на ее стройной фигуре мешковато сидящее простое белое платье до колен, фасона 70-х. Короткая белая фата топорщилась над ее волосами, забранными в высокую прическу, и напоминала накрахмаленную занавеску. Искусственный, пожелтевший от времени цветок, приколотый на правое плечо, завершал образ.
– Ну нет! Бабушкин стиль… Это никуда не годится, – возмутился он.
– Вот! – торжествующе проговорила Лиза. – А я о чем!
– Все это решаемо, – беззаботно ответил он и прижал девушку к себе.
Халат сполз с ее плеч, грудь обнажилась. И Виктор вновь ощутил всплеск возбуждения. Он прижал девушку к себе и начал нежно покусывать соски. Лиза запрокинула голову и тихо застонала. Через минуту они оказались в постели.
Из записной книжки:
"Рай здесь нашел, за чашею вина, я
Средь роз, близ милой от любви сгорая.
Что слушать толки нам про ад и рай!
Кто видел ад? Вернулся кто из рая?"Омар Хайям
За обедом Виктор все же поругался с Лизой. Она была взвинчена и резко реагировала на все его возражения против немедленной встречи с родителями. На его счастье, девушка пока не успела сообщить им о приезде "жениха". Она была слишком занята все эти дни. Любовники не вылезали из постели, и Лиза с головой ушла в эмоции. Но отрезвление все же наступило.
– Сейчас я позвоню маме и предупрежу, что вечерком мы зайдем, – заявила она, когда съела послеобеденный десерт.
Они сидели в уютном малолюдном ресторанчике на площади Победы, настроение Виктора оставляло желать лучшего. Ситуация казалась ему тупиковой, все слишком далеко зашло, и он жалел о своем малодушии. Надо было сразу расставить все точки над "i", но ему безумно хотелось физической близости, жара страсти. Виктор осознал, что трехдневный секс-марафон послужил своего рода наркотиком. Это помогло разгрузить психику, но сейчас его ждала расплата. Он твердо решил сказать Лизе, что пока не может жениться.
Девушка достала из сумочки айфон, и Виктор резко схватил ее за руку.
– Ты чего? – удивилась она.
– Не звони! – сказал он. – Я пока не хочу знакомиться с твоими родителями.
– Это почему? – настороженно спросила она и положила айфон на столик.
– Лиза, милая, – собравшись с духом, начал Виктор, – мои дела не позволяют мне сейчас жениться. Возникли кое-какие непредвиденные обстоятельства. Поэтому я не хочу торопить события и уж тем более ставить и тебя, и твоих родителей в неловкое положение. Давай возьмем паузу.
– Я так и знала! – нервно проговорила Лиза и сжала руки в замок так сильно, что побелели костяшки пальцев. – Я сразу была уверена, что мы не пара. Ты – богат, красив, образован. К тому же ты будто принц! А кто я? Неудавшаяся моделька без образования. Рядом мы наверняка смотримся странно. Я не так красива и совсем не эффектна. И не обладаю изысканными манерами. Разве такая спутница нужна принцу?
Виктор с изумлением посмотрел на девушку. Он не сомневался, что она уверена в своей исключительности. Правда, когда он любил, то видел ее совсем другими глазами, и Лиза казалась ему божественно прекрасной. При нынешней встрече он сразу погрузился в "пучину страсти", как любят выражаться в женских романах, и ему было не до сравнений. Но вот сейчас он словно впервые увидел девушку трезвым взором. Лиза, несомненно, обладала утонченной прелестью, но ее красота была несовременной. Таких часто называют "мышь серая" или "бледная моль". Без косметики Лиза выглядела невыразительно и сливалась с толпой. Единственное, что ее выделяло, это высокий рост. Девушка обладала худощавой и немного нескладной фигурой с узкими бедрами и широкими плечами – типичная "вешалка", так любимая дизайнерами одежды.
Виктор вспомнил ее портрет, написанный художником Клодом, с которым он познакомился на Лидо. Он так влюбился в образ на холсте, что купил полотно за баснословную сумму. Нежнейшая, казавшаяся ангелом юная блондинка стояла в арке из шпалерных роз. Раскрытые мелкие бутоны розового цвета сплошь покрывали зелень листвы и оттеняли белую кожу девушки. Ее распущенные светло-пепельные волосы развевались, словно арку пронизывал сильный сквозняк. Позади девушки просматривался морской пейзаж, написанный неярко и будто размытый молочным туманом. Белое легкое платье, колышущееся на ветру, обвивало точеную фигуру. Овал рафаэлевских мадонн, светлые глаза с опущенными длинными ресницами, маленькие бледно-розовые губы с опущенными кончиками, крохотные слезинки в уголках глаз, сияющие, как росинки в чашечке цветов. Казалось, девушка на портрете смотрит внутрь себя и о чем-то грустит. Вдохновение художника создало эфемерно-прекрасный образ. И вот сейчас Виктор смотрел на оригинал и ничего завораживающего не видел.
"Я же не люблю, – размышлял он. – А сейчас наступила сильная реакция после всех этих бе-зумств тела. Страсть без любви всегда приводит к пресыщению. И нужно расстаться именно сейчас, пока я так опустошен".
Ни о какой женитьбе Виктор уже не помышлял, он рассуждал трезво, флер возбуждения больше не затмевал разум.
– Ты не права, – как можно более мягко ответил Виктор и взял ее за руку. – Ты ведь не в курсе моих дел. А они у меня имеются. Капитал требует заботы, иначе быстро его лишишься. Мне необходимо срочно уехать, и я пока не могу сказать, сколько буду отсутствовать.
– Я ничего не понимаю, – устало проговорила Лиза и спрятала руки под стол.
Она сидела, ссутулившись, и напоминала озябшую птичку.
– Мы расстаемся на время, – ласково проговорил Виктор, с тревогой наблюдая, как сияющая аура девушки заполняется угрожающими фиолетовыми тонами. – И не нужно так огорчаться. Все образуется.
– Да пошел ты! – вдруг вспылила она. – Всегда одно и то же! Я была недостойна Мишеля, и сейчас ситуация повторяется. Вот уж правда, от судьбы не уйти. И видно мне на роду написано влюбляться в мужчин, которые мне не по статусу.
– Глупости все это, – сказал он.
– Да пошел ты, – тихо повторила Лиза и встала.
Она сняла помолвочное кольцо и положила его на стол. Затем стянула шаманский амулет с шеи и присоединила его к кольцу.
– Твои подарки. Забери их, – глухо сказала она.
– Солнышко, зачем ты так? – огорчился Виктор.
Правда, инстинктивно он даже обрадовался, увидев свой оберег, и сразу захотел взять его. Но ситуация не позволяла так поступить, и он настойчиво проговорил:
– Ты все неправильно понимаешь. Мы вовсе не расстаемся, и подарки я забирать не буду. Они твои! Не обижай меня.
Лиза глянула на него, ее щеки покраснели, глаза увлажнились. И она все же надела обратно и кольцо, и амулет.
– Вот и умница! – с облегчением произнес Виктор. – Давай выпьем кофе, ты успокоишься, мы все обсудим. Я же говорю, мы расстаемся ненадолго, я все решу…
– Ты опять?! – перебила она. – Снова завел песню о расставании! Значит, отказываешься знакомиться с родителями?
– Не сейчас, – упрямо ответил он, начиная раздражаться. – Неужели так трудно войти в мое положение?
– Не хочу больше тебя видеть! – резко сказала Лиза, снова впадая в гнев. – Не хочу вдаваться в подробности, почему ты меня бросаешь, не хочу слышать никаких придуманных историй о якобы неотложных делах, не хочу! Не хочу!
– Подожди! – испугался Виктор, видя, как ее буквально затопило агрессивно-красной энергией с проблесками фиолетовой депрессивной. – Не уходи вот так.
– Не хочу! – выкрикнула она и выбежала из ресторана.
– Черт бы все побрал, – пробормотал Виктор, но не пошел за девушкой.
Ему нужно было все обдумать. Но то, что Лиза покинула его, даже радовало. Пока он не разобрался с двойником, им лучше было не встречаться.
Из записной книжки:
"…Другая группа исследователей учит, что чувством не обладает даже тело человека, за исключением мозга, который является местом нахождения чувства. Они говорят, что мозг испытывает боль, а вовсе не палец, когда последний ранен.
…Все зависит от того, что мы подразумеваем под "чувством". И не нужно впадать в крайности. Если мы имеем в виду просто реакцию на воздействие, такую как отскок резинового мяча, брошенного на землю, тогда, конечно, правильно приписывать чувство минеральным, растительным и животным тканям; но если мы имеем в виду удовольствие и боль, любовь и ненависть, радость и горе, было бы абсурдным приписывать их низшим формам жизни, обособленным тканям, минералам в их естественном виде, или даже мозгу, потому что такие чувства являются выражением обладающего самосознанием бессмертного Духа, а мозг – это лишь клавиатура чудесного инструмента, на котором человеческий Дух играет свою симфонию жизни, как музыкант выражает себя на своей скрипке".
Макс Гендель
"Космогоническая концепция розенкрейцеров"
Виктор решил поехать в Париж, чтобы разыскать двойника и разобраться в происходящем на месте. Он понимал, что первопричина всему Соланж и для начала необходимо встретиться с ней. Все это время она не давала о себе знать. Но сначала необходимо было посетить Ковров. Он беспокоился о Еве и хотел убедиться, что с девочкой все в порядке. Он несколько раз созванивался с Петром Ивановичем, и тот заверял, что никаких проблем не возникает. Но Виктор хотел во всем убедиться лично.
В Калининград он летел, но обратно решил вернуться поездом. Виктору многое нужно было обдумать, и такой способ передвижения всегда его успокаивал и приводил мысли в порядок. Быстро меняющаяся картинка за окном, перестук колес, обычные люди в вагоне, занятые едой и ни к чему не обязывающей болтовней, – все это настраивало на определенный лад и утихомиривало разыгравшиеся эмоции. Если, конечно, в попутчики ему не попадался клиент. Тогда приходилось работать, и ни о каком релаксе речи уже не шло.