- Я думаю… - Проблема в том, что думать не получается. Сердце так грохочет, что люди, кажется, должны повыскакивать из домов. - Вы просто свихнулись.
- Потому что хочу вас или потому что признался?
- Потому что… считаете, будто мне интересно быстренько переспать с мужчиной, которого я едва знаю.
- Вы меня знаете. - Он схватил ее за подбородок, снова поцеловал. - И насчет "быстренько" я ничего не сказал.
Она не успела ответить, Себастьян напрягся.
- Идут, - объявил он, не оглядываясь. Через его плечо Мэл увидела, как дверь открылась, брюнетка вывезла легкую коляску. - Перейдем на ту сторону, оттуда лучше видно.
Мэл снова насторожилась, Себастьян обнял ее за плечи как ради предосторожности, так и для успокоения. Мужчина с женщиной, обмениваясь репликами, вели легкий радостный разговор молодых родителей здорового ребенка. Слов не разобрать. Мэл бессознательно обняла Себастьяна за талию.
На глаза выступили жгучие слезы. Ох, как вырос малыш! Быстро превращается из младенца в карапуза. На ножках высокие красные башмачки, будто он уже ходит. Вокруг розовой мордочки длинные волосы, вьющиеся на концах. И глаза…
Мэл остановилась, закусила губу, чтоб не окликнуть Дэвида. Он взглянул на нее из ярко-голубой колясочки, взглянул прямо на нее, и улыбка в глазах сказала, что узнал, запищал, протянул руки.
- Мой парень любит хорошеньких женщин, - с гордой усмешкой заметил мужчина, проходя мимо.
Мэл приросла к месту, видя, как Дэвид вывернул шею, надул губы, издал протестующий вопль. Женщина наклонилась, заворковала.
- Он узнал меня, - шепнула Мэл. - Вспомнил.
- Да. Любовь трудно забыть. - Себастьян схватил ее, удержал. - Не сейчас. Позвоним Деверо.
- Он узнал меня. - Голос прозвучал глухо, поскольку лицо было прижато к прохладной льняной рубашке. - Со мной все в порядке, - твердила она, но не вырывалась.
- Я знаю.
Он прижался губами к виску, погладил ее по голове, ожидая, когда дрожь уймется.
В один из самых тяжелых моментов своей жизни Мэл стояла на тротуаре перед домом с голубыми ставнями и большим деревом на переднем дворе. В доме находятся Деверо и другой агент ФБР - женщина.
Дверь им открыла молоденькая брюнетка в халате, машинально наклонилась за утренней газетой, в глазах мелькнула искра страха или догадки.
Теперь из дома слышится горький плач. Хочется настроиться против его хозяев - и не получается.
Когда же они выйдут? Прошло уже больше часа. Сунув руки в карманы, Мэл расхаживала по тротуару. Деверо потребовал обождать до утра, и она всю ночь в отеле глаз не сомкнула.
- Может, в машину сядете? - предложил Себастьян.
- Не могу сидеть.
- Нам не позволят сразу его забрать.
Деверо объяснил процедуру. На анализ крови и сличение отпечатков понадобится много времени.
- Мне позволят быть с ним, черт возьми! Он с чужими не останется. - Мэл поджала губы. - Расскажите о них. Пожалуйста.
Себастьян ждал этой просьбы, отвернулся от дома, посмотрел Мэл в глаза:
- Она учительница. Ушла с работы с появлением Дэвида. Хотела проводить с ним как можно больше времени. Муж инженер. Восемь лет женаты, с самого начала пытались завести ребенка. Люди хорошие, очень любят друг друга, им нужна семья. Они были легкой добычей.
- Мне их жалко, - шепнула она. На ее лице отразилась борьба между сочувствием и гневом, справедливостью и несправедливостью. - Жалко, что кто-то способен воспользоваться любовью, потребностью в семье. Жалко всех, кто пострадал от этого.
- Жизнь не всегда справедлива.
- Жизнь иногда несправедлива, - поправила Мэл.
Еще походила, бросая мрачные отчаянные взгляды на эркерное окно. Когда дверь открылась, качнулась на каблуках, готовясь к броску. Деверо направился к ней:
- Мальчик вас знает?
- Да. Я уже говорила, он меня вчера увидел, узнал.
Агент кивнул.
- Он возбужден, плачет, швыряет игрушки, не слушает никаких уговоров мистера и миссис Фрост. Моя коллега старается его успокоить. Как я сказал, мы его заберем для проверки и оформления документов. Для него будет лучше, если вы поедете с ним в машине агента Баркер.
- Конечно. - Сердце бешено заколотилось. - Донован…
- Я за вами.
Мэл вошла в дом, стараясь не разреветься. Прошла по коридору к детской, перешагнув через пластмассового коня-качалку.
Голубые стены с изображением парусников. Кроватка у окна с движущимися цирковыми животными.
Все как было сказано. В горле пересохло. Абсолютно точно.
Потом она обо всем позабыла, наклонилась к ревущему Дэвиду, прижалась щекой к щеке, осушая слезы:
- Ох, малыш… Дэвид, сладкий маленький Дэвид! - Покачала на руках, утешила, убрала со лба влажные волосы, мысленно благодаря стоявшего спиной к ней агента. - Эй, да ты совсем большой. - Поцеловала дрожащие губки. Он икнул, протер глаза кулачками, устало уронил голову ей на плечо. - Мой мальчик. Поедем домой, да? Поедем к маме и папе.
Глава 7
- Никогда не смогу тебя отблагодарить. Никогда. - Роуз стояла, глядя в кухонное окно. Во дворе муж с сыном сидели на солнышке, катали яркий оранжевый мячик. - Смотрю на них и…
- Знаю. - Мэл обхватила подругу за плечи. Обе молча смотрели, слушали хохот Дэвида. Роуз крепко стиснула руку Мэл. - Потрясающе смотрятся, правда?
- Идеально. - Роуз промокнула платочком глаза и вздохнула. - Просто идеально. Как я боялась никогда больше его не увидеть…
- Не вспоминай. Он вернулся.
- Благодаря тебе и мистеру Доновану.
Роуз отошла от окна, но постоянно на него посматривала. Интересно, скоро ли перестанет дергаться, на секунду потеряв сына из виду?
- Можешь что-нибудь рассказать мне про тех самых людей? Агенты ФБР были очень добры и сочувствовали, но…
- Держали язык за зубами, - договорила Мэл. - Люди хорошие, Роуз. Хорошие люди, которым необходима семья. Совершили ошибку, доверились негодяям. Но от всей души заботились о Дэвиде.
- Он сильно вырос, ходить пробует. - В голосе слышится горечь матери, пропустившей драгоценные месяцы жизни сына. Но слышится и сочувствие к другой матери, которая в другом городе смотрит на пустую кроватку. - Знаю, они его любили. Знаю, как ей сейчас больно и страшно. Даже хуже, чем мне. Она уже точно его не вернет. - Роуз ударила по столу кулаками. - Кто это с нами сделал?
- Не знаю. Работаю.
- С мистером Донованом? Он проявляет такое внимание…
- Себастьян?
- Мы немножечко поговорили, когда он заезжал.
- Вот как? - Кажется, восклицание действительно прозвучало небрежно. - Заезжал?
Лицо Роуз смягчилось, она стала почти такой, как в безмятежные времена до похищения сына.
- Привез Дэвиду его мишку и чудный голубой парусник.
Парусник. И об этом подумал.
- Очень мило с его стороны.
- Просто, кажется, он все понимает. То, что пережили мы со Стэном, и то, что сейчас переживают те люди в Атланте. По вине того, кто вообще о людях не думает. Ни о детях, ни о матерях, ни о семьях. Хочет только деньги из них выжать. - Губы дрогнули и крепко сжались. - Наверное, поэтому мистер Донован не разрешил нам со Стэном ему заплатить.
- Не взял денег? - Мэл постаралась выдержать бесстрастный тон.
- Ни цента. - Вспомнив о других обязанностях, Роуз заглянула в духовку, где жарилось мясо. - Сказал, чтобы мы лучше послали, что можем, в приют для бездомных.
- Понятно.
- Сказал, хочет продолжить расследование.
- То есть?
- Сказал, нехорошо, что младенцев крадут из колясок, а потом продают, как щенков. Говорит, есть границы, которые переступать нельзя.
- Правильно… Мне надо идти.
Удивленная Роуз захлопнула дверцу духовки.
- Обедать не останешься?
- Правда не могу. - Мэл поколебалась и совершила редкий для себя поступок - чмокнула подругу в щеку. Хорошо бы научиться делать это легко и непринужденно. - Есть кое-какие дела.
По пути в гору машина нырнула в низкое облачко. Раньше надо было это сделать, но они вернулись в Монтерей всего пару дней назад.
Поехал не с ней повидаться, а к Роуз, не потрудившись продвинуться еще на несколько кварталов. Теперь ясно: молол чепуху, издевался. Исключительно для потехи признавался, что хочет ее, считает привлекательной, нес всякий бред насчет глаз, волос, кожи. Если б говорил серьезно, то сделал бы шаг. Лучше бы сделал. Разве можно решить, отфутболить его или нет, если он ничего не делает?
Поэтому надо дернуть волка за хвост в его логове. Выполнить обязательства, высказать заявления, задать вопросы, получить ответы. Она к этому вполне готова.
Мэл свернула на ухабистую подъездную дорожку, на полпути ударила по тормозам - перед машиной пролетел конь с всадником. Черный жеребец и смуглый темноволосый мужчина стремительно проскакали по гравию. При виде холеного коня и седока с золотистой кожей, с черными, разлетающимися на ветру волосами Мэл перенеслась назад на столетия, когда приходилось биться с драконами и магия разливалась в воздухе. Так и сидела с разинутым ртом, пока конь с всадником гарцевал по каменистому склону, окунаясь в туман и выныривая на солнце, великолепней любого кентавра.
Когда утих топот копыт, она поехала дальше, напоминая себе, что находится в реальном мире. Мотор жалобно ревел на спуске, чихал, кашлял, но все-таки услужливо тянул к дому.
Как и ожидалось, Себастьян в загоне чистил Эроса. Сойдя с коня, он не стал менее великолепным, менее загадочным. Источал силу. На лице и в глазах не угасло возбуждение, на спине и плечах волнами перекатывались мышцы. Дотронешься - обожжешься.
- Хороший день для верховой езды.
Себастьян оглянулся с улыбкой:
- Почти каждый годится. Простите, что не подхожу, не могу оставить Эроса в таком состоянии.
- Ничего. - Даже хорошо. - Заехала узнать, не найдется ли у вас минуты. Хотелось бы кое-что прояснить.
- Думаю, для вас найдется. - Он хлопнул коня по боку, поставил его ногу себе на колено и принялся чистить копыто. - Виделись с Роуз?
- Да. Я как раз оттуда. Она рассказала, что вы заезжали. Привезли Дэвиду парусник.
Себастьян мельком взглянул на Мэл и занялся другим копытом.
- По-моему, ему полезно иметь перед глазами что-то знакомое, что он видел в последние месяцы.
- Очень… мило с вашей стороны.
Себастьян выпрямился и перешел к передней ноге.
- Бывают у меня такие порывы.
Почувствовав, что наступил удачный момент, Мэл уткнулась ботинком в нижнюю перекладину забора и сказала:
- По словам Роуз, вы отказались от платы.
- Кажется, я уже говорил, что в деньгах не нуждаюсь.
- Знаю. - Мэл прислонилась к ограде, погладила шею Эроса. Никакой магии. Просто прекрасное животное в расцвете сил. Как и его хозяин. - Я кое-что проверила. У вас немало деловых предприятий.
- И так можно сказать.
- Думаю, заколачивать деньги легче, имея хороший кусок для начала.
Себастьян осмотрел последнее копыто.
- Пожалуй. И тратить их легче при том же условии.
- Тут вы меня поймали. - Он поднялся, она, склонив голову набок, спросила: - Трудно было в Чикаго? - и сразу пожалела о сказанном. Он не успел забыть.
- Да, трудно. Я ошибся.
- Но все-таки добились успеха. Убийцу нашли с вашей помощью, остановили.
- Не считаю пятерых погибших успехом. - Он шлепнул Эроса по спине, отпустил на свободу. - Может быть, в дом зайдем, обождете, пока я в порядок себя приведу?
- Себастьян…
Мэл впервые назвала его по имени, и он так удивился, что замер у ограды.
- Пять человек погибли, - тихо сказала она, все понимая. - А сколько спаслись, знаете?
- Нет. Не знаю. - Он перескочил через ограду, легко приземлившись с ней рядом. - Спасибо, что спросили. - Взял ее за руку, пробежался пальцами от плеча до локтя и запястья. - Пойдемте.
Во дворе лучше, есть простор для маневров. Если маневры понадобятся. Хотя отказ войти в дом показался бы глупой слабостью.
- Хочу кое о чем поговорить.
- Догадываюсь. Обедали?
- Нет.
- Очень хорошо. Поговорим за едой.
Вошли в боковую дверь. Поднялись по пандусу из красного дерева с балюстрадой из бальзамина прямо на кухню за широкой стеклянной дверью. Белизна и ультрамарин, блеск и глянец, как на страницах журнала высокой моды. Себастьян сразу шагнул к холодильнику с прозрачной дверцей, вытащил охлажденную бутылку вина, указал на стул на кафельном рабочем острове:
- Садитесь, - вытащил пробку, налил бокал, поставил перед Мэл. - Будьте как дома. Мне надо почиститься.
В его отсутствие она не стала садиться. Не из бесцеремонности, а из врожденного любопытства. Нет лучшего способа больше узнать о человеке, чем побродить по его жилищу. Отчаянно хочется узнать побольше о Себастьяне Доноване.
На кухне идеальная чистота, нигде ни единого пятнышка, тарелки в застекленных буфетах расставлены по ранжиру. Пахнет не чистящими средствами, не препаратами от насекомых, а свежескошенной травой. Пучки трав висят перед окном над раковиной. Пахнут приятно, загадочно.
В одном выдвинутом наугад ящике формы для выпечки, в другом тоже аккуратно составлена кухонная посуда.
Где хаос и кроющиеся в нем тайны?
Не столько разочарованная, сколько заинтригованная, Мэл села на место, пригубила вина за секунду до его возвращения.
Теперь на нем угольно-черные джинсы, черная рубашка с закатанными до локтей рукавами. Ноги босые. Похож именно на того, кем себя объявляет.
На волшебника.
Себастьян потянулся к бутылке, налил себе вина, с улыбкой чокнулся с Мэл, заглянул в глаза:
- Доверяете мне?
- В каком смысле?
Улыбка стала еще шире.
- В выборе меню.
Мэл заморгала, поспешно поднесла к губам бокал.
- Конечно. Я практически все ем.
Он принялся собирать ингредиенты, кастрюльки, сковородки.
- Готовить будете?
- Буду. А что?
- Думала, есть что-нибудь готовое.
Он плеснул в сковородку растительное масло, она сдвинула брови.
- Хлопот слишком много.
- Люблю готовить. Это успокаивает. - В миску брошены какие-то травы.
Мэл почесала колено, с сомнением глядя на его труды.
- Помочь?
- Вы не умеете.
Она вздернула бровь:
- Откуда знаете?
- Вашу кухню видел. Против чеснока не возражаете?
- Нисколько.
Себастьян раздавил зубок плоской стороной ножа.
- О чем хотите поговорить?
- Есть пара вопросов. - Мэл заерзала на стуле, подперла кулаком подбородок. Даже не догадывалась, как приятно наблюдать за готовкой. - Это касается Роуз, Стэна и Дэвида. Что вы туда сыплете?
- Розмарин.
- Хорошо пахнет. - От него тоже. Сексуальный запах разгоряченного тела после прогулки верхом сменил не менее сексуальный лесной аромат, одновременно мужской и дикий. Она еще выпила, расслабилась настолько, что сбросила ботинки. - Это также касается мистера и миссис Фрост.
Он бросил на сковородку помидор, чеснок, травы.
- Когда один выигрывает, другой, как правило, проигрывает.
- Знаю. Мы сделали то, что должны были сделать. Только до конца не доделали.
Себастьян обвалял в муке куриные грудки и положил в кастрюльку. Хорошо смотреть, как она сидит, лениво болтая ногой, внимательно следя за его действиями.
- Продолжайте.
- Упустили из виду важного участника событий. Того, кто все это устроил. Самое главное - вернули Дэвида родителям, но дело не закончили. Дэвид не единственный украденный ребенок.
- Почему вы так думаете?
- Логическое заключение. Операция продумана, хорошо отработана, значит, случай не единичный.
- Верно. - Он вновь наполнил бокалы, полил вином куриное филе. - Не единичный.
- Вот как я понимаю. - Мэл вскочила, чувствуя себя увереннее на ногах. - Фросты с кем-то вступили в контакт. Теперь они либо выдали его федералам, либо он давным-давно смылся. По-моему, смылся.
- Дальше, - кивнул Себастьян.
- Преступники действуют в общенациональном масштабе. Это целая компания. Юрист для оформления документов, возможно, врач, по крайней мере, человек, имеющий доступ к данным о бесплодии. Я проверила, Фросты сдавали массу анализов, проходили полное обследование.
Себастьян помешивал, принюхивался, присматривался, но внимательно слушал.
- Наверняка ФБР тоже проверило.
- Разумеется. Наш приятель Деверо все знает. Но я предпочитаю доводить начатое до конца. Супружеские пары хотят создать полноценную семью любой ценой, регулируют сексуальную жизнь, садятся на диету, пляшут голыми в полнолуние… И платят. За анализы, за операции, за лекарства. Если ничего не выходит, платят за ребенка.
Мэл подошла, наклонилась к кастрюльке, пробормотала:
- Неплохо… - и продолжала: - Есть честный и законный путь. Респектабельное агентство по усыновлению, авторитетный юрист. В большинстве случаев все довольны. Ребенок попадает в хороший дом, любящие приемные родители радуются чаду, у биологической матери есть другой шанс. Но имеется и мерзкий фактор - подонки, которые никогда не гнушаются зарабатывать деньги на чужой трагедии.
- Поставьте на стол у окна две тарелки. Я внимательно слушаю.
По его указаниям она отыскала фарфоровые тарелки, ножи, вилки, ложки, салфетки и продолжила:
- В данном случае действовал не дешевый слизняк, а какой-то умный, пронырливый гад, создавший организацию, которая крадет ребенка на одном берегу океана, переправляет через всю страну, как футбольный мяч, и забрасывает в симпатичный благополучный дом за тысячи миль.
- Пока не могу возразить.
- Будь я проклята, его надо найти. Паркленд еще не задержан, хотя его возьмут. Он не профи, обыкновенный сукин сын, нашедший легкий способ расплатиться с долгами и сохранить в целости голову. Когда его отыщут, он ничего особенного не расскажет, но какую-то ниточку все-таки даст. Думаю, ФБР его выпотрошит.
- Пока рассуждения безупречны. Возьмите бутылку, садитесь.
Мэл уселась у окна.
- Только вряд ли федералы поделятся информацией с частным сыщиком.
- Верно.
Себастьян выложил на тарелки пасту с травами и помидорами, сбрызнутую вином курицу, толстые ломти хрустящего хлеба.
- А с вами поделятся. Они вам обязаны.
- Может быть.
- Дадут копию показаний Паркленда. Может, даже позволят с ним поговорить. Если намекнете, что по-прежнему интересуетесь делом, сообщат все, что знают.
- Возможно. - Себастьян попробовал грудку, признал великолепной. - А я по-прежнему интересуюсь?
Она перехватила руку, потянувшуюся к другому куску.
- Разве не хотите закончить начатое?
Он так проникновенно заглянул ей в глаза, что пальцы задрожали.
- Хочу.
Мэл смущенно отломила кусочек хлеба.
- И что?..
- Помогу вам. Использую все свои связи.
- Очень признательна. - Хоть она изо всех сил старалась не прикасаться к нему, на губах заиграла улыбка, глаза потеплели. - Правда. Буду по гроб жизни обязана.
- Вряд ли, когда выслушаете условия. Работаем вместе.
Мэл уронила хлеб.
- Слушайте, Донован, спасибо за предложение, только я работаю одна. В любом случае меня смущают ваши методы - видения и прочее.