- Вполне откровенно. А меня смущают ваши пистолеты и прочее. Поэтому пойдем на компромисс. Работаем вместе, закрывая глаза на взаимные… причуды. В конце концов, важно достигнуть цели, не так ли?
Она призадумалась, осторожно промямлила:
- Может, было бы неплохо изобразить супружескую пару… бездетную. Но если пойдем на компромисс в одном этом случае, то установим правила.
- Разумеется.
- Нечего ухмыляться. - Мозги затикали, Мэл принялась за еду. - Вкусно. Очень вкусно. Даже не похоже, что затрачено столько труда.
- Вы мне льстите.
- Нет, я хочу сказать… - Она рассмеялась, пожала плечами, отправила в рот очередной кусок. - Я всегда думала, что для приготовления вкусной еды требуется фантазия. Моя мать часто работала официанткой, приносила еду с кухни, главным образом из закусочных и столовых. С вашей близко не сравнится.
- Она жива-здорова?
- Конечно. На прошлой неделе прислала открытку из Небраски. Постоянно кочует. Ноги чешутся, по ее выражению.
- А ваш отец?
Мэл чуть поколебалась.
- Отца я не помню.
- Как матушка относится к вашей профессии?
- Считает весьма увлекательной, потому что слишком часто смотрит телевизор. А ваша? - Она взмахнула бокалом. - Как ваши родители относятся к тому, что вы волшебник из города Монтерея?
- Я не считаю себя волшебником, - ответил Себастьян после долгой паузы. - Хотя, если подумать, они были бы рады, что я продолжил семейную традицию.
Мэл глотнула вина.
- Вы член какого-то клана?
- Нет. Я член семьи.
- Знаете, я никогда бы не поверила, если б не видела… Только это не означает, что все приняла не раздумывая. - Она внимательно и пытливо заглянула ему в глаза. - Почитала кое-что об исследованиях в этой области. Многие авторитетные ученые верят в экстрасенсорные способности.
- Приятно слышать.
- Не ерничайте. Я хочу сказать, признают, что не вполне понимают человеческую психику. Просматривают энцефалограммы и прочее, изучают людей, которые угадывают закрытую карту, и тому подобное. Но совсем не обязательно верить в колдовство, ясновидение и волшебную пыль.
- Немножко волшебной пыли никому не повредит, - пробормотал Себастьян. - Надо потолковать об этом с Морганой.
- Я серьезно, - возмутилась Мэл.
- Я тоже. - Он взял ее за руку. - Я родился с кровью эльфов. Потомственный чародей, ведущий происхождение от кельтского Финна. Мой дар - ясновидение. Дар не прошеный, а данный. Он не имеет никакого отношения к науке, логике и пляскам под луной в голом виде. Это мое наследие и судьба.
Мэл долго молчала, облизала губы, прокашлялась.
- Хорошо. Кроме того, исследуется телекинез, телепатия…
- Вам нужны доказательства?
- Нет… Да. То есть, если мы будем вместе работать, хотелось бы знать масштабы вашего… дара.
- Понятно. Задумайте цифру от единицы до десяти. Шесть, - сказал Себастьян, прежде чем Мэл успела рот открыть.
- Я не приготовилась.
- Эта цифра первой пришла вам на ум.
Правда, но она тряхнула головой:
- Не приготовилась. Давайте еще раз. - Закрыла глаза.
Отлично, заключил Себастьян. Замечательно. Собрала все силы, заблокировалась. Чтобы отвлечь, он поцеловал ее пальцы.
- Три.
Глаза открылись.
- Хорошо. Как вы это делаете?
- Читаю ваши мысли. Порой слышу слова, порой вижу картины, порой чувствую то, что нельзя описать. В данный момент вы думаете, не слишком ли много выпили, потому что сердце быстро бьется, кожа горит, голова пустая, легкая.
- С головой все в порядке. - Мэл отдернула руку. - Было бы в порядке, если б вы в нее не лезли. Я же чувствую.
- Знаю. - Он удовлетворенно кивнул, поднял бокал. - Люди, не связанные со мной кровными узами, крайне редко чувствуют мое вторжение, тем более столь неглубокое. У вас есть потенциал, Сазерленд. Если пожелаете его использовать, охотно посодействую.
Она не сумела скрыть дрожь.
- Спасибо. Моя голова меня вполне устраивает. - Испытующе ощупала голову, наблюдая за Себастьяном. - Не хочу, чтобы кто-то читал мои мысли. Если мы временно станем партнерами, это первое правило.
- Согласен. Не влезу, пока не попросите. - Он улыбнулся, видя в ее глазах сомнение. - Я никогда не лгу.
- Закон чародеев?
- Если угодно.
Не угодно, но Мэл поверила на слово.
- Дальше - обмениваемся информацией. Ничего не скрываем.
- Абсолютно согласен. Не будем ничего скрывать. - Он улыбнулся чарующей и опасной улыбкой.
- Профессионалы должны вести себя профессионально.
- По мере необходимости. Ужинать вместе профессионально?
- Смешить людей не надо. То есть, если будем разыгрывать пару, которая хочет ребенка, нельзя…
- Размывать границы, - договорил Себастьян. - Понимаю. План разработали?
- Ну, полезно поддерживать связь с ФБР.
- Обеспечу.
Она усмехнулась, на то и надеялась.
- С их помощью составим надежную легенду. Документы, налоговые декларации, сведения о работе. Внимание привлекут состоятельные люди, а чересчур богатые отпугнут. Надо поселиться на новом месте, где нет ни родных, ни знакомых, зарегистрироваться в респектабельных агентствах по усыновлению. Как только ФБР выйдет на Паркленда или еще на кого-то, точно определим где и когда.
- Есть способ попроще.
- Какой?
Себастьян отмахнулся:
- Сам займусь. Иначе уйдет много времени.
- Возможно. Но дело того стоит.
- Предлагаю еще один компромисс. Я решу, где, когда и как начать, а вы займетесь дальнейшей процедурой.
Мэл поколебалась, всегда с трудом соглашаясь на компромиссы:
- Для такого решения необходимы солидные основания. Я должна знать и одобрить.
- Хорошо.
- Договорились. - Вроде все просто. Внутреннее волнение объясняется предвкушением интересного и благодарного дела. - Давайте помогу с посудой.
Она встала и начала собирать тарелки с ловкостью, усвоенной от матери-официантки. Себастьян поймал ее за руку. Волнение снова жарко вспыхнуло.
- Бросьте.
- Вы готовили. - Мэл быстро направилась к раковине. Надо отойти подальше и чем-то заняться, чтобы остаться на плаву. - Судя по всему, вы не из тех, кто оставляет повсюду грязные тарелки.
- Значит, я непредсказуем.
Когда она оглянулась, он стоял позади. Протянув руки, придержал ее за плечи, чтобы не улизнула.
- Может, эльфов нанимаете для уборки, - пробормотала Мэл.
- Я не эксплуатирую эльфов… в Калифорнии. - Себастьян принялся разминать ей плечи. - Рядом со мной сильно напрягаетесь. За едой были спокойны, даже несколько раз улыбнулись. Очень мило.
- Не люблю, когда ко мне прикасаются. - Однако не вырвалась. В конце концов, ничего особенного не происходит.
- Почему? Это способ общения среди многих прочих. Голос, глаза, руки - средства общения.
- Возможно.
Он с улыбкой пробежался пальцами по спине.
- А ведь вы не трусиха. Такая женщина встречает опасность с высоко поднятой головой.
Как и ожидалось, голова сразу вздернулась.
- Я поговорить приехала.
- Мы и говорим. - Он подтянул ее ближе, оставалось лишь наклонить голову, чтобы прижаться губами к маленькой ямочке на крепком подбородке. - Я просто наслаждаюсь беседой.
Ее не соблазнишь. Перед взрослой самостоятельной рассудительной женщиной вопрос о соблазне не стоит. Она приложила ладонь к его груди, не сопротивляясь и не сдаваясь.
- Не хочу играть в игры.
- Очень жалко. - Он вдохнул ее дыхание, склонил голову набок, проехался губами по горлу. - Я люблю играть. Ладно, оставим до следующего раза.
- Слушайте, даже если меня тянет к вам, это не означает… абсолютно ничего.
- Конечно. Какая у вас нежная кожа на горле, Мэри-Эллен. Если кровь будет так сильно пульсировать, того и гляди прорвется.
- Смешно.
Но спина под выдернутой из-под ремня рубашкой оказалась воздушной, как одуванчик. Вздохнув со стоном, она выгнулась в его объятиях.
- Я едва не отчаялся, - прошептал он. - Ждал, когда ты придешь ко мне.
- Не за тем пришла. - А руки уже его обняли, пальцы вцепились в волосы. Разве не знала, не предчувствовала в глубине души? - Надо подумать. Может быть, я совершила ошибку. - Жадные губы уже ответили на поцелуй. - Ненавижу совершать ошибки.
- Ммм… Кто любит? - Он подхватил ее за бедра, ноги послушно обвили его талию. - Это не ошибка.
- Потом будет ясно, - пробормотала Мэл, когда он понес ее с кухни. - Действительно, не хочу осложнять дело. Оно слишком важное. Хочу добиться успеха, прокляну себя, если все испортила только потому…
Сбивчивые слова ритмично, медленно, соблазнительно барабанили у него в ушах. Он одной рукой запрокинул ей голову, впился в губы.
- Одно другому не мешает.
- Может помешать. - Она крепко прижалась к нему на ступеньках лестницы. - Обязательно помешает.
- Ну и пусть. - Он пинком распахнул дверь спальни. - Нарушим кое-какие правила.
Глава 8
Она всегда осторожна и предусмотрительна. Конечно, рискует, но знает о последствиях. Сейчас их угадать невозможно. Все диктует инстинкт. Разум советует удирать со всех ног, а что-то другое приказывает остаться. Довериться.
Так и висела на нем, чувствуя во всем теле биение крови. Смущает не стыд. Никогда не считала себя чрезмерно сексуальной, поэтому и не стыдится. Смущает неожиданная уверенность в жизненной важности происходящего. Для проверки устремила на него долгий пристальный взгляд и увидела именно то, что хотела увидеть.
Медленно улыбнувшись, она разжала ноги, он поставил ее на пол, глядя в глаза, притиснул к резной гладкой спинке кровати, провел руками по бедрам, по бокам до груди и по шее к вискам. Пальцы погрузились в волосы, губы нанесли сокрушительный поцелуй.
Она дрогнула, ощущая каждый изгиб прильнувшего тела, в котором чувствуется сила сидящего на цепи волка, готового вырваться на свободу. Но с ума сводят требовательные ненасытные губы, которые высасывают ее чувства, желания, сомнения, страхи и страсти. И она ему все это дарит.
Он это понял, когда ее тело обмякло и одновременно окрепло в объятиях, губы затрепетали, требуя большего, чем он готов отдать. Желание пронзило серебряным лезвием, отрезало от цивилизации, превратило в обезумевшего жеребца, учуявшего кобылицу.
Он поднял голову, она взглянула в темные как ночь глаза, полные безрассудной страсти, безудержных желаний. И силы. Дрогнула сначала от страха, а потом от неслыханного наслаждения.
Он услышал ответ и дал свой. Одним рывком разорвал рубашку, рухнул вместе с ней на кровать, ощупывая все тело, пощипывая, поглаживая, дразня и лаская.
Она тоже стащила с него рубаху, оборвав пуговицы. Соприкоснувшись кожей, оба радостно и беззвучно вздохнули.
Он не дал ей подумать, тем более усомниться. Увлек за собой в бурю с громом, молнией, воющим ветром. Конечно, ощущения чисто физические, в его руках и губах нет ничего магического, и все-таки ясно: за пределы реальности, из розовых сумерек, где защебетали ночные птицы, ее унесла чистая магия.
Унесла в царство неслыханного блаженства. Что звучит шепотом на непонятном языке - песнопение, любовная клятва? Незнакомые слова утешают, баюкают, прикосновения радуют. Жаркий солоноватый вкус губ, прохладный и утешительный вкус языка вызывают неутолимую жажду.
Какая щедрость, сила, беззаветная отдача, думал он сквозь туман. В гаснущем свете мерцает золотом кожа готовой к битве воинственной богини, фантастически живой, стройной, гибкой, отзывчивой. Слышится глухой вздох, в спину внезапно вонзаются ногти, тела вздымаются в экстазе.
Когда с влажных плеч соскользнули ослабевшие руки, он опять оседлал ее, стремясь испробовать полностью, разогреть ее кровь, услышать, как она выдохнет его имя.
Затряс головой, чтоб развеять туман, посмотреть в лицо, заглянуть в глаза, увидеть дрожь припухших открывшихся губ.
- Иди за мной.
Она обхватила его, он нырнул в нее, зная, что иногда чуда надо лишь пожелать всем сердцем.
Кажется, играет музыка. Завораживающая, утешительная, душевная. Мэл с улыбкой оглянулась, никого не увидела.
Мигом очнулась, села в темноте. Даже в чернильной ночи ясно, что она одна. В спальне Себастьяна. Была с ним наяву и осталась одна наяву.
Включила лампу на тумбочке, прикрыла глаза ладонью, пока не привыкнут к свету.
Не стала окликать его. Глупо кричать в пустой постели в темной комнате. Вместо этого встала, нащупала на полу его рубашку, сунула в рукава руки, пошла на звуки музыки.
Звуки чуть громче шепота долетают из-за пределов реальности, хотя слышатся со всех сторон. При всех стараниях невозможно понять, что это - поющие голоса, струнные или флейты. Инстинктивно тянет к волшебным и прекрасным звукам, которые не усиливаются и не стихают, а омывают тело, проникают в сознание по пути к невысокой лестнице слева.
Из комнаты в конце коридора замерцали золотом свечи, запахло тающим воском, сандаловым деревом и еще чем-то едким.
Заглянув в дверь, Мэл невольно затаила дыхание.
При виде небольшого помещения в голову почему-то пришло странное слово "палата". Стены из светлого теплого дерева залиты мистическим светом десятков тонких белых свечей. Снаружи она уже видела три окна в виде полумесяца, значит, комната находится в самой верхней части дома, окна выходят на море и скалы.
В откинутый застекленный потолочный люк смотрят звезды, кругом стоят стулья, столы, тумбы, которым самое место в каком-нибудь средневековом замке. На них хрустальные шары, расчерченные серебряные зеркала, прозрачные стеклянные жезлы, кубки, инкрустированные сверкающими камнями.
Нельзя верить в магию. В груди каждого мага и чародея имеется потайной ящичек, в рукаве прячется туз червей. Но даже на пороге чувствуется пульсация воздуха, словно в нем бьются тысячи живых сердец.
Видно, в хорошо знакомом, казалось бы, мире есть нечто такое, что тебе никогда и не снилось.
Себастьян неподвижно сидит спиной к двери в самом центре серебряной пентаграммы, выложенной на полу. Несмотря на извечное любопытство, понятно, что вторгаться в его жизнь нельзя.
Не успела она отступить, как он заговорил:
- Не хотел тебя будить.
- Ты и не разбудил. - Мэл уцепилась за уцелевшую пуговицу на рубашке. - Это музыка разбудила. То есть я проснулась, услышала, пошла на звуки… - Она растерянно огляделась, не видя источника звуков.
- Они идут из ночи. - Он встал во весь рост в свечном свете, полностью обнаженный, и она вспыхнула, хоть никогда не была чрезмерно стыдливой.
- Правда, я любопытная, но никак не хотела мешать.
- Ты не помешала. - Видя ее нерешительность, он вздернул бровь, шагнул вперед, взял за руку, прижался губами к ладони. - Надо мозги прочистить. Рядом с тобой не получится. Другие мысли суть затемняют.
- Наверное, мне лучше вернуться домой.
- Нет. - Поцелуй вышел легким и сладким.
- Знаешь… - Она чуть отстранилась, не зная, куда девать руки. - Я не привыкла…
Совсем юная, хрупкая в его рубашке, со спутанными во сне и в приступах любви волосами…
- Раз сделала для меня исключение, позволь сказать, что у тебя хорошо получилось.
- Не надо. - Губы все-таки улыбнулись. Хорошо. У обоих немыслимо хорошо получилось. - Никому это не повредило. Всегда сидишь на полу при свечах в голом виде?
- По настроению.
Чуть успокоившись, она пошла по комнате, разглядывая предметы, взяла в руки древнее зеркало, выпятила губы, подозрительно разглядывая бесценную вещицу.
- Волшебное?
Он наблюдал за ней с восторгом.
- Говорят, оно принадлежало Ниневе.
- Кому?
- Ах, Сазерленд, ты плохо образованна. Колдунья Нинева заставила влюбленного в нее Мерлина лечь в волшебную пещеру под каменную плиту, откуда он уже не вышел.
- Да? - Мэл внимательно присмотрелась, признала раритет очень милым, отложила в сторону, глядя на шар из дымчатого кварца. - Зачем тебе все это?
- Для удовольствия.
Он видит без всяких зеркал и хрустальных шаров. Окружает себя подобными вещами, отдавая дань традиции и из эстетических соображений. А она очень забавно хмурится на магические инструменты.
- Хочешь увидеть?
- Что?
- Что угодно. Смотри.
Он шагнул к ней, взял одной рукой шар, стиснул другой ее пальцы, потянул в центр комнаты.
- Собственно, я…
- Встань на колени. - Опустил ее, сам опустился. - Что предпочитаешь, прошлое или будущее?
- Почему ты тюрбан не надел? - нервно усмехнулась Мэл.
- Дай волю воображению. - Он коснулся ее щеки. - Пожалуй, прошлое. О будущем сама позаботишься.
- Правильно, только…
- Приложи к шару руки. Не бойся.
- Я и не боюсь. - Она слегка прищурилась, сделала глубокий вдох. - Это просто стекло. Полный бред.
Мэл взяла шар, Себастьян накрыл ее руки ладонями и улыбнулся.
- Этот шар подарила мне на крещение тетя Брайна, мать Морганы. Для меня это было что-то вроде велосипеда.
Шар гладкий и прохладный, как озерная вода.
- В детстве у меня был черный пластмассовый шар. Задаешь вопрос, встряхнешь его, из отверстия выплывает ответ. Если не понял, повторяешь еще раз.
Себастьян опять улыбнулся, радуясь ее волнению, чувствуя наполняющую его силу, сладкую, как вино, легкую, как весенний ветерок. Надо показать что-нибудь простое.
- Смотри, - молвил он, голос гулко разнесся по комнате.
Пришлось посмотреть. Сначала перед ней была просто красивая сфера с радужными внутренними трещинками. Потом замелькали тени, образовались формы, размытые цвета. Потом Мэл охнула - прохладный шар разогрелся, как солнечный луч.
- Смотри, - повторил Себастьян. - Смотри сердцем.
Сначала показалась мать с прямыми белокурыми волосами до плеч, молоденькая и хорошенькая, несмотря на сильно подведенные глаза и слишком светлую помаду. Очарование пробивается сквозь косметику на смеющемся личике. Она улыбается юноше в белой форме и матросской фуражке, сбитой набекрень. Он держит на руках двухлетнего ребенка в пышном розовом платьице, черных туфельках и белых ажурных носочках.
Сердце выскочило из груди - это не просто ребенок, а сама она, Мэл.
На заднем плане большой серый корабль, оркестр играет бравурный военный марш, мельтешат люди, кричат все разом, слов не разобрать, только общий гул.