Через четверть часа ухмыляющиеся парни внесли в каюту огромный тюк мешковины, из которого с проклятиями и кашлем выпуталась Аманда. Ник с некоторым удивлением увидел, что выглядит она опять прекрасно, но потом удивляться перестал.
Они пообедали, выпили по бокалу замечательного красного вина, а потом приступили к разработке операции под кодовым названием "Берег Англии".
Решено было транспортировать Аманду на берег таким же способом, каким она попала в каюту. Досмотр английская сторона тоже производит в море. Ника Анри впишет в состав команды, а Аманду спрячет, пардон, под своей койкой. Когда паром причалит, матросы вынесут Аманду на территорию порта, а там она смешается с толпой встречающих и будет ждать Ника на берегу.
План был достаточно хорош, возражений не вызвал, и заговорщики разошлись - вернее, ушел Анри, которому нужно было обойти палубы, а Ник и Аманда остались в каюте.
Первым делом девушка забралась к Нику на колени и обхватила обеими руками за шею.
Ник улыбнулся и закрыл глаза. Вот оно, счастье! Открытое море, паром, красавица на коленях, а в кармане - ожерелье ценой с пол-Манчестера.
- Ник?
- Да?
- А где живет этот лорд и граф?
- Где положено лордам и графам. В замке.
- Ух ты! В настоящем замке?
- Ага. В самом настоящем.
- А он большой?
- Лорд? Нет, плюгавенький.
- Перестань! Я про замок.
- Замок большой. Серый, с башенками. Вокруг лес. В смысле парк, но похож на лес. Олени всякие, косули. Зайцы есть, - А он красивый?
- Замок? Конечно, красивый. Его ж в шестнадцатом веке строили. Тогда некрасивых домов не было.
- Я про лорда.
- А… Не сильно, хотя я как-то не задумывался. На верблюжонка похож. Такой, с губами.
- Ник, а почему ты думаешь, что он тебе поверит?
- Так это же он мне поручил охранять эту несчастную коллекцию. А из нее больше ничего и не пропало, только ожерелье.
Аманда прижалась щекой к груди Ника и затихла. Он тоже молчал, переживая эти минуты счастья и стараясь их запомнить на всю оставшуюся жизнь. От волос девушки пахло смолой и морем, но даже сквозь эти пряные ароматы пробивался тоненький - жасмина и лаванды. Ее аромат, Аманды…
- Ник…
- Что, маленькая?
- А я все думаю про ту женщину… Думаешь, это ее тело нашли?
- Нашла о чем думать. И так страшно.
- Ну правда, Ник? Это она?
- Думаю, да.
- Я видела в новостях… Она совсем на меня не похожа.
- Смерть меняет, девочка. Кроме того, она изменяла внешность сознательно. А в-третьих… никто не знал, какая она на самом деле, Аманда. Ее ловили уже много лет, она не попадалась.
- Ник…
- Да?
- Ты… видел много смертей?
- Ты про Тото, да? Не надо, не думай. Твой дед в чем-то прав, он хорошо умер. Спас всех остальных, помог тебе. Погиб, как герой.
- Почему у тебя такой голос стал?
- Потому что… я не люблю смерть, Аманда.
Даже самую геройскую. Ничего в ней красивого нет, понимаешь? И всегда страшно.
Вот ты спросила, много ли я видел смертей.
Много. Хотя это "много" начинается со счета "раз". Одна смерть - это уже много.
Отца хоронили в закрытом гробу, я это помню, хоть и был совсем маленький. Помню, потому что было очень страшно. Я и говорил плохо, понимал плохо, но то, что страшно было, - помню.
Маму помню в церкви, в гробу. У нее лицо было сердитое и восковое. И тогда я подумал: а ведь это уже не мама… Мама моя была веселая, горластая, работящая, любила губы красить - а эта кукла в гробу была совсем чужая.
Потом погиб на моих глазах полицейский. Это совсем другая история, погиб он от пули, как в бою. И ничего героического в этом я тоже не усмотрел, потому, видимо, и блевал минут пятнадцать.
Только в кино пуля красиво пробивает человека и оставляет маленькую дырочку, а он еще успевает произнести последний монолог. В жизни все гораздо страшнее…
Ты плачешь? Я тебя напугал, девочка? Прости старого дурака, прости, не плачь. И не бойся. Я никому тебя в обиду не дам, веришь?
Аманда ничего не ответила, только крепче прижалась к широкой груди своего мужчины.
Оставшееся до Дувра время оживший к концу плавания Жофре посвятил усиленному досмотру пассажиров второго и третьего класса. Он ковылял по палубам и заглядывал в лицо всем проходящим дамам и даже некоторым молодым людям, за что неоднократно удостоился таких слов, каких никогда не услышишь на палубе первого класса.
Аманды Моретти не было, хотя Жофре готов был душу поставить на заклад, что она на пароме.
Когда пришли таможенники, Жофре сидел в буфете и мрачно пил коньяк, рюмку за рюмкой. Средство, замечательно подействовавшее на организм во время морской болезни, сейчас погрузило Жофре в черную меланхолию. Особенно раздражал оставшийся помощник - по всем законам подлости полицейские из Кале оставили Жофре самого тупого и бесполезного члена шайки. Носящий редкое имя Жан, он ходил за Жофре хвостом и ныл по любому поводу.
Жофре сначала огрызался, а потом привык.
Моросивший дождик сменился проливным дождем, и вскоре на горизонте показалось серое пятно - Дувр. Жофре мрачно смотрел на приближающийся английский берег и мучительно размышлял. Выпитый коньяк живости мысли не прибавлял, поэтому Жофре старался разложить все по полочкам.
Если ее нет на пароме, значит, она осталась во Франции.
Если она осталась во Франции, Жофре тоже надо быть во Франции.
Поскольку Жофре подплывает к Англии, а надо ему во Францию, то следует вернуться во Францию, не сходя на берег в Англии.
Надо выяснить у паромного начальства, возможно ли вернуться во Францию, не сходя на берег в Англии. В смысле, взять билеты прямо на пароме.
Здесь Жофре - очень кстати - углядел помощника капитана и кинулся ему навстречу.
Рядом с помощником капитана шел один из матросов, настоящий громила, к тому же бывший боксер, о чем свидетельствовал его нос, переломанный во многих местах. Широченную грудную клетку обтягивал свитер грубой вязки, из-под вязаной черной шапочки настороженно блестели серые глаза… Жофре почувствовал странное беспокойство.
Где-то он этого парня видел… Или ему про такого рассказывали? Кто же будет рассказывать про такую гориллу? И с какой стати?
Когда ответ высветился в мозгу Жофре неоновыми буквами, он немедленно протрезвел.
Рассказывали про этого парня по телевизору, когда сообщали его приметы. А видел Жофре его на фотографии. Маленькой такой фотографии в паспорте, где было еще указано, что эта самая горилла является импресарио балетной труппы… А паспорт этот валялся в том самом номере, куда Жофре с ребятами ворвался в поисках сучки, которая сперла ожерелье!
И тут парень поднял голову и посмотрел прямо на Жофре… В последний раз Жофре было так страшно много лет назад, когда его впервые задержала полиция. С тех пор он как-то пообвык, но этот взгляд! В нем было все: протоколы, вонь камер, яркая лампа без абажура на столе следователя, сизый дым дешевых сигарет…
Ник узнал толстячка с бакенбардами мгновенно. Эти холодные глазки и обманчивую внешность гнома из сказки он вряд ли мог забыть после смерти Тото. Ник напрягся. Полицейский внутри кричал, требовал - задержи убийцу!
Однако Ник Картер не мог подвергать опасности Аманду и потому молчал. Только смотрел тяжелым, фирменным своим взглядом, и было в этом взгляде обещание скорой встречи.
Жофре метался по палубе, кусая губы. Теперь он точно знал, что девка где-то рядом. Если этот импресарио нанялся простым матросом - надо смотреть в оба. Значит, она его не бросила, они все так же вместе, и Жоржик покойный оказался дураком: девица не так проста, как он думал.
С этим громилой она познакомилась гораздо раньше, и в день ограбления они нарочно - они, не Жоржик с Манон! - засветились около выставки, чтобы навести полицию.
Жан был отправлен вниз, к сходням, сторожить девку. Сам Жофре метался по верхней палубе раненым тигром. Пассажиры текли на берег сначала широким потоком, потом узеньким ручейком, потом и вовсе по одиночке, но никакого намека на высокую девушку с хорошей фигурой и светлыми волосами бандит не усмотрел.
Жофре СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО посмотрел на причал, где за металлическими ограждениями толпились встречающие. Просто бросил взгляд, нет, даже не так. Скользнул взглядом по этой толпе…
Она действительно была очень похожа на Манон. До такой степени, что Жофре даже стало на секунду холодно и неуютно.
Девушка стояла среди встречающих и напряженно всматривалась в тех, кто сходил с парома. На ней был грубый шерстяной свитер, но даже в нем выглядела она сногсшибательно.
Жофре вспомнил ее обнаженную, в ванне, и мерзко ухмыльнулся. Дайте, дайте ему только добраться до стекляшек, а уж девку он отдаст парням и с удовольствием понаблюдает за процессом!
Впрочем, мысли эти были мимолетными и стремительными. Могучий преступный мозг лихорадочно соображал, что делать дальше. Через пару секунд решение было найдено. Поймав взгляд Жана, Жофре заорал во все горло:
- Держи девку, придурок! Она возле красной шляпки и мужика в панаме!
Жан послушно рванул на берег. В ту же секунду наперерез ему вылетел давешний громила-импресарио. Ростом и весом они с Жаном друг другу не уступали, но на стороне Жана была молодость, а на стороне громилы - опыт. Теперь дело было за Жофре. Он с удивительной для его комплекции прытью кинулся вниз, пулей пронесся мимо рычащих и катающихся по палубе бойцов, слетел по трапу, не обратив внимания на строгие оклики полицейских, подскочил к девке и сунул ей в бок пистолет…
Жофре прожил бурную и разнообразную преступную жизнь. Случались в ней и стычки, и потасовки, и даже серьезные драки, но в одно он так и не смог поверить. Будто от удара, какой бы он ни был силы, могут посыпаться из глаз искры.
Теперь он знал, что это чистая правда. Более того, не наврали и про звездочки, и про птичек с ангелочками, порхающих вокруг головы.
Аманда стояла на цыпочках и высматривала Ника в толпе сходящих на берег. Ее собственное прибытие на земли английской короны прошло легко и незаметно. Ухмыляющиеся матросы Франсуа и Марк закатали ее в рулон брезента и отнесли на берег, по дороге пожимая руки знакомым полицейским и грузчикам из порта. Отнеся груз подальше от людских глаз, они живо освободили девушку, и через несколько минут она уже смешалась с толпой встречающих. Внимания на нее никто не обратил, если не считать противного толстяка в светлой панаме и теплом полупальто. На лице его при виде Аманды расцвела сальная улыбочка, а через минуту девушка почувствовала, как по ее ягодице ползет нахальная и вкрадчивая рука.
Аманда резко развернулась и с высоты своего роста спокойно взглянула толстяку в глаза.
У того на физиономии читалось: "Ну и что ты теперь сделаешь? Покраснеешь и промолчишь, как все?"
Губы Аманды изогнулись в ВЕСЬМА неприятной улыбке.
- Еще раз так сделаешь, ошибка природы, - и тебя всю жизнь будут принимать за боксера-неудачника.
- Что?
- То, что я сломаю тебе нос. Хочешь узнать, получится ли это у меня?
- Н-нет…
- Вот и стой спокойно… секс-символ.
Потом Аманда увидела, как Ник сцепился с каким-то здоровенным мужиком, и это было настолько захватывающим и страшноватым зрелищем, что девушка привстала на цыпочки и забыла обо всем. В результате действительность напомнила ей о себе чувствительным тычком под ребра чем-то твердым. Вспомнив о своем обещании противному толстяку и не желая упускать из вида Ника и его соперника, Аманда стремительно, с разворота, въехала локтем туда, где по ее расчетам у толстяка находился нос.
Еще через мгновение истерически завизжала женщина в красной шляпке с вуалью:
- Полиция! Держите! У него пистолет!
Аманда обернулась - и увидела, что на земле, томный и бледный, лежит толстячок Жофре. Убийца Тото. Человек, от которого они с Ником удрали из номера парижского отеля "Манифик".
Английская полиция славится своей настойчивостью в борьбе даже с самыми незначительными правонарушениями. Жофре заковали в наручники прежде, чем он очухался.
Столь же стремительно были арестованы Ник и его визави. Всех троих заковали в наручники и погрузили в полицейский фургон, который тут же развернулся и уехал. Аманда ошеломленно смотрела ему вслед, когда рядом очутился запыхавшийся, но галантный Анри Лебен.
- Не волнуйтесь, Аманда. Я сейчас же поеду в полицию и постараюсь вытащить оттуда Николя. В любом случае он назовется вымышленным именем, никто ничего не узнает.
Аманда стиснула в кармане тугой и тяжелый узелок. Словно предчувствуя неприятности, Ник утром отдал ей ожерелье, посчитав, что у нее оно будет в большей безопасности. Как в воду глядел.
Они с Анри договорились, что Аманда будет ждать его неподалеку от полицейского участка, чтобы не привлекать внимание полиции, и Анри размашисто зашагал в ту сторону, где скрылся фургон с задержанными.
Глава 14
Добрая старая Англия
Жофре бесцеремонно вытер рукавом струившуюся из носа кровь и наклонился вперед, не спуская пронзительного взгляда с хладнокровного и рыжего английского полицейского.
- Повторяю, вы совершаете большую ошибку. Я не преступник, о нет! Оружие я ношу, чтобы защищаться от преступников…
- А разрешение на него забыли дома. Понимаю. Едете за границу и забываете самый важный документ. Бывает.
- Самый важный - паспорт - при мне. А за границу я не собирался.
- Да? Вы собирались доплыть от Кале до Парижа? Или до Руана?
- Это знаменитый английский юмор, не правда ли, инспектор? Я не люблю шуток и говорю вам совершенно серьезно - вы ошибаетесь на мой счет. Неужели вам неизвестно, что во Франции орудуют опасные преступники?
- Они везде орудуют, не только во Франции.
- Вижу, вы еще не в курсе. Их двое, мужчина и женщина, и они убили полицейских. Много полицейских. Ограбили фургон с драгоценностями и перестреляли охрану.
Англичанин бесстрастно кивнул.
- Знаю. У нас есть ориентировка. Сейчас я занимаюсь вами, дорогой сэр. Под описание преступника, подозреваемого в ограблении и убийстве полицейских, вы, конечно, не подходите…
- Ну вот видите!
-..зато вы очень смахиваете на человека, организовавшего налет на цирковую труппу мистера Моретти, в результате которого был убит некий Шарль Тоту, один из артистов этой труппы.
Жофре отшатнулся. Честно говоря, про циркачей он попросту забыл, не принял их в расчет, уверенный, что они побоятся обращаться в полицию…
Инспектор положил перед Жофре лист с его собственным портретом. Разумеется, это был фоторобот, но составленный так искусно, что сходство получилось почти фотографическое.
- Вы сказали, ваше имя Жофре Маль. Свидетели показали, что главарь нападавших сам назвал свое имя, и дали его полное и подробное описание. Как видите, сходство удивительное.
Жофре исподлобья посмотрел на невозмутимого англичанина.
- Я - французский подданный…
- О, не беспокойтесь на сей счет. Нам хватает своих мерзавцев. Вы будете отправлены тем же паромом на родину, правда, на сей раз первого класса я вам не обещаю. Желаете что-нибудь сказать?
Жофре хищно оскалился:
- Полагаю, английское правосудие замолвит за меня словечко, если узнает с моей помощью, что люди, ограбившие Галерею Сокровищ, находятся на территории Англии?
Самообладание впервые изменило инспектору. Светло-серые глаза буравчиками впились в Жофре, и тот почувствовал мрачное удовлетворение. Этой сучке не уйти! И ожерельем она не воспользуется, пусть не радуется. Жофре пойдет в тюрьму, но и ее прихватит с собой, а громила-импресарио и сам уже попался…
- Женщина, Манон Дюпре, приплыла на этом же пароме. Я видел ее уже на берегу, собственно, к ней и шел. У нее был сообщник… полагаю, о нем вы сами сможете узнать больше.
Это тот человек, которого вы задержали за драку. Здоровяк, смахивающий на гориллу. Больше мне добавить нечего.
- Что ж, спасибо и на том. Я сообщу французской стороне, что вы оказали помощь следствию.
Жофре вывели из кабинета, и инспектор велел привести к нему одного из драчунов.
- Джон, мне нужен тот, что похож на гориллу.
- Честно говоря, они оба не красавцы, инспектор.
- Веди любого.
Через несколько минут на печально скрипнувший стул опустился Жан. Лицо у него распухло и несколько… посинело, в остальном он не очень пострадал. Сломанные ребра он никогда не считал серьезной травмой. Инспектор посмотрел на задержанного проницательным взглядом и решил сразу взять быка за рога.
- Мне известно, что вы участвовали в ограблении Галереи Сокровищ. Об этом имеются свидетельские показания.
Жан с тоскливым уважением смотрел на рыжего копа. Вот это оперативность! Разве можно обдурить такого проницательного полицейского…
Допрос длился около пяти минут. Затруднения у Жана возникли только при вопросе "Где ваша сообщница?". Честный малый добросовестно подумал и абсолютно искренне ответил:
- Не знаю.
Ему дали подписать показания и увели в камеру.
Следующим посетителем кабинета стал Анри Лебен, помощник капитана парома "Жозефина".
Инспектор встретил его добродушным ворчанием:
- Знаю, знаю, но вам не на что жаловаться.
- Дело в том, что мой…
- За вашим парнем уже пошли. Всыпьте ему как следует, хотя на самом деле он оказал нам большую услугу. С его, по сути дела, помощью мы задержали опасного преступника. Однако объясните ему, что драться все же не стоит.
- Хо… хорошо…
- И поторопитесь - до отплытия осталось совсем немного. Ну… вот и он.
Анри ошалело посмотрел на угрюмого Ника, вошедшего в кабинет. Когда тот открыл рот, чтобы что-то сказать, достойный сын папаши Ги немедленно пришел в себя и затараторил с истинно галльским темпераментом:
- И не смей мне ничего объяснять, мерзавец! Вот вернемся на борт, ты у меня будешь драить гальюны до самого Кале! Распустились, понимаешь! Чуть что - кулаками машем! Молчать! Смирно! Пошел! Спасибо, инспектор. Рад был встрече.
- Всего доброго и попутного ветра.
Ник и Анри вышли на свежий воздух, отошли от участка на безопасное расстояние, и Анри с шумом выдохнул.
- Фу! Я думал, это конец. У них наверняка есть все ориентировки. Почему этот инспектор вас не задержал, я понятия не имею, но мой папа, чтоб он был здоров, говорит, что удача в нашем… то есть в ВАШЕМ, ремесле - первое дело.
- Я вообще-то…
- Нет-нет, Николя, я ничего плохого в виду не имел. Просто… Неважно. Идите, найдите Амандину и передайте ей мой привет. Надеюсь, у вас все получится. Удачи!
- Спасибо вам, Анри. И поклон мастеру Гийому… чтоб он был здоров.
Аманда металась между грузовыми контейнерами и едва удерживалась, чтобы не начать ломать руки, словно какая-нибудь романтическая героиня. Ник был арестован, это сомнению не подлежало. И это означало… ну, по крайней мере, то, что ночевать ей придется под открытым небом. Вряд ли он успеет все объяснить прямо сегодня.