Посиневшее, распухшее от воды лицо утопленника, в котором девушка с отвращением и ужасом узнала лицо Сережи, находилось на опасно близком расстоянии. Губы трупа растянулись в хищной ухмылке, раздувшиеся пальцы крепко держали пряди волос.
Кто-то со спины дернул её назад, а затем бросил на дно лодки, оставив в клешне утопленника пучки белокурых волос. Подняв глаза, Лена наткнулась взглядом на высокую, мужскую фигуру, чьи очертания скрывались плащом, воскрешающим в памяти рыцарей средневековья.
Прежний проводник испуганно скорчился в углу лодки, нелепо поджав под себя ноги.
- Выпейте, - незнакомец протянул Лене фляжку. Конечно же, героям всегда все полагается иметь под рукой. И голос у незнакомца был такой, как полагалось иметь красавцам-героям, спасавшим от монстров пострадавших красавиц. - Выпейте, это придаст вам силы.
- А мертвецам не вредно поглощать крепкие напитки? - не смогла удержаться от колкости Лена, забирая из его рук протянутую ей серебристую фляжку.
- Пейте, сударыня, - настойчиво повторил мужчина.
Лена покорно глотнула. И очень пожалела о собственной покладистости. В горло ей влился жидкий огонь, способный вернуть отлетевший дух в оставленное им тело.
Она закашлялась и протянула фляжку её хозяину.
- Спасибо…сударь, - с трудом вымолвила она.
- Это придаст вам силы, - незнакомец невозмутимо закрутил фляжку маленькой медной крышечкой и повесил её на крючок пояса, плотно охватывающего стройную талию. - Ты уже несколько раз попадаешь в странные передряги, Майк. - обратился он к трясущемуся от страха "Харону". - Мне даже начинает казаться, что нападения становятся обычным делом именно в твою смену. Если замечу нечто ещё раз, боюсь, мне придётся доложить обо всём Энселу.
- Нет, ты ошибаешься, Роберт, клянусь тебе! - заскулил Майкл. - Эти твари совсем обнаглели. Готовы утащить к себе даже тех, на кого не имеют никого права.
- Заткнись, Майк, - через плечо бросил второй проводник первому. - А вы, сударыня, перебирайтесь в мою лодку.
"Сударыня" боязливо покосилась на промежуток чёрной, как чернила, воды, разделяющей два утлых суденышка. Теперь, когда она видела, что таится под черной гладью воды, узкая полоска казалась ей огромным расстоянием.
Незнакомец, правильно истолковав взгляд девушки, подхватил её на руки и перенес через препятствие легко, как перышко. Оказавшись рядом с мужчиной, Лена не смогла удержаться и бросила на него быстрый изучающий взгляд. Как и ожидалось, мужчина оказался весьма привлекателен. На смуглом, узком, как клинок, лице, с высокими скулами большие серые глаза горели пронзительным, почти зловещим светом. Но ошибиться было невозможно. Огонь принадлежал Свету.
- С вами, наверное, мужчины ведут себя не так истерично, как с бедным Майком, - хихикнула Лена. - А женщины легче находят себя в новой, "загробной" жизни.
Мужчина подарил девушке ответную улыбку, бережно опуская на дно лодки. После чего сел на весла.
- Вы со мной кокетничаете? - поинтересовался он.
Лена задумалась, чтобы ему ответить. И на всякий случай, чтобы не сказать банальность, промолчала.
Довольно скоро они причалили к деревянному срубу, напоминающему маленькую гавань. Роберт нетерпеливо обернулся:
- Идёмте же, мадам! Я предпочёл бы скорее доставить вас на место.
- Вы слышите? Кто-то плачет…
- Здесь редко смеются, сударыня. Ведь место это такое же кладбище, только наоборот: испуганные, метущиеся души переживают утрату жизни, близких, разлуку со всем привычным и дорогим. Поверьте моему опыту, нам не стоит здесь задерживаться. Идемте.
Отворилась дверь, открыв проход в узкий коридорчик, обклеенный замусоленными тёмными обоями, кое-где настолько затёртыми, что видны были деревянные стены. Остро пахло плесенью и мокрицами. В углу сидела полненькая женщина и читала книгу.
- О, сегодня на Земле в России урожайное утро. - Сказала она, отрываясь от пухлого затертого тома, и приветливо улыбаясь. - В ней за поселений час стало на пятьсот семьдесят пять жителей меньше. Господи, там люди мрут, как мухи!
- Как твоя подагра, Джен? - поинтересовался Роберт.
- У меня ревматизм, а не подагра, Роберт, - засмеялась женщина, - да всё равно! Где уж тебе понять разницу, такому здоровяку. Я только рада, что ты незнаком с недугами. А вот меня то ревматизм скрючит, то кашель терзает. Знаете, - обратилась она к Елене, - эти вечные испарения, они не кому на пользу не идут. Вы приходите и уходите, а мы - сидим, ждём, что говорится, у моря погоды. Только и надеемся, что рано или поздно пришлют перевод. Но никто что-то не торопится.
Роберт поторопил словоохотливую толстушку:
- Джен! Заканчивай разглагольствовать. Она же новенькая, ни слова не понимает из того, что ты тут лопочешь. Давай-ка, поройся в картотеке и вытащи номер.
- Сейчас-сейчас. Голубушка, скажите-ка мне год вашего рождения, ваше имя, фамилию, страну?
- 1977 год рождения, Россия, Лазорева Елена.
Джен так долго рылась в шкафу и капалась в толстых фолиантах, что за спиной Лены уже столпилась очередь около двадцати человек.
- Роберт, карточки на человека с такими данными нет, - с недоумением развела в стороны руками женщина.
- Ты внимательно смотрела?
- Шутишь?! - возмутилась женщина.
- Как такое может быть? - нахмурившись, спросил Ленин проводник.
- Не знаю, - Джен надела очки и посмотрела на них сквозь выпуклые увеличительные стекла. - В голову приходит только одно. А именно, твоя подопечная не умерла. Её не может здесь быть. Совершенно. Это просто исключено.
- И что будет делать с тем фактом, что вот она, стоит рядом со мной? - саркастично спросил Роберт.
- А я откуда знаю? - в очередной раз развела женщина руками.
- Понятно.
- Внутрь я вас пропустить не могу. Сам понимаешь.
- Зер плэх заралаш! - экспрессивно выразился Роберт. - Идем, - бросил он Лене через плечо, вновь устремляясь к выходу. Полы плаща черным облаком летели за ним вдогонку. Лена, не задавая вопросов, поспешила следом.
Спокойная гавань отменялась. Впереди им грозило очередной плутание в тумане. Неизвестные правила игры. И утопленники, затаившиеся под водой.
Что ж, так и должно случаться с идиотками, которым не хватило мозгов на то, чтобы потерять невинность с кем-нибудь себе подобным. А не с рехнувшимся ещё при жизни Призраком.
Глава 12
Туманы Междумирья
Роберт продвигался вперед весьма стремительно, так, что Лена едва за ним поспевала. Чтобы не отстать, ей приходилось бежать.
- Садись в лодку, - отрывисто приказал проводник.
Лена послушно забралась в утлое суденышко, изо всех сил стараясь не думать о толще воды, простирающейся под деревянным днищем. О том, что дна у бесконечного океана может не существовать. А уж о том, какая гадость может в этой глубине водиться, вспоминать точно не хотелось.
Цепь возмущенно зазвенела в руках Роберта, перед тем, как упасть к ногам. Брякнули уключины. Затем лодка отчалила от пристани, без толчков, ровно и плавно.
Какое-то время между ними висела напряженная тишина.
- Что искала женщина в том шкафу? - поинтересовалась Лена.
- Твой билет на Тот Свет.
- Почему не нашла?
- В "Книге Мертвых" тебя не оказалось.
- Почему?! Что со мной не так?
- Это нам предстоит выяснить. Хотя о причине я догадываюсь. Думаю, ты - не умершая ведьма.
Лена в ответ на такое заявление изумленно уставилась в сторону неясных очертаний мужской фигуры, темнеющей в белом тумане. Ну, он и выдал. Тут даже не знаешь, что сделать: возмутиться, расплакаться или рассмеяться в ответ.
- Я, простите, кто? - переспросила девушка. - Ведьма? - Она постаралась через сомнение, прозвучавшее в голосе, как можно полнее передать отношение к такому заявлению.
- Как ты умерла? - ответил Роберт вопросом на вопрос.
- Я, вообще-то не уверена, что умерла, - сухо сказала Лена, хмурясь. - Раз в пресловутой книге меня не досчитались.
Потом вздохнула. И принялась рассказывать. Излагая события таким образом, чтобы освещать факты и не вдаваться в излишние, постороннему человеку мало интересные подробности.
- Значит, получается, что ты покончила с собой? - подвел Роберт итог услышанному рассказу, когда Лена замолчала.
- Получается. Хотя я в этом не уверена. Думаю, меня убили. Или, - поправилась она, - учитывая мой нынешний неопределённый статус, - пытались убить.
- Да, ты, наверное, права, - задумчиво кивнул мужчина. - Будь ты самоубийцей, Стражник не пустил бы тебя к Реке, а Река не позвала к себе. Значит, ты себя не убивала.
- Но меня нет в "Книге мертвых", - вздохнула Лена.
- Нет. И не может быть, потому что ты - ведьма, - упрямо стоял на своем Роберт.
- Да о чем ты говоришь? - беззлобно выдохнула девушка. - Ну, какая из меня ведьма? В эти сказки даже те, кто так себя называет, давно не верит.
- Верят, не верят, а ведьмы все равно продолжают существовать. Они, конечно, на метле на шабаши не летают. Некоторые, такие, как ты, например, о своих способностях даже и не подозревают. Но талант, который может обернуться для них как даром, так и проклятием, у них все-таки есть. Понимаешь, обычные люди не способны видеть сущностей: духов или привидений, все равно. - Разглагольствовал Роберт. - Так устроены Миры, - мы вас видим, вы нас - нет. Никто из живых не способен видеть мертвых. - Роберт выдержал паузу и закончил мысль. - Кроме ведьм.
- Но почему? - с жаром спросила Лена. - Почему смертным запрещено видеть бессмертных? Ведь если бы люди только знали, что жизнь это не все, что у них есть второй шанс, и третий, они бы…
- Что? - перебил её собеседник. - Что бы они сделали тогда? Может быть, думаешь, стали добрее, великодушнее, честнее? Вряд ли. А вот то, что умирать стали бы чаще, это факт. Даже не решаясь прибегнуть к откровенному самоуничтожению, люди не стали бы беречь свою жизнь. Воплощенная в явь, особенно в некоторых мирах, она исполнена сложностей, полна горечи. Души людские терзают печали; тела - болезни. Самые сильные сущности, обретая плоть, утрачивают многие, способности и свойства.
Представь, что подлинное твое "Я" пережившее десятки, а то и сотни воплощений, возможно, стоящие у истоков зарождения миров, участвующее в его создании, запихали в кокон, который так плотно оплетает душу, что парализует её. Белковая примитивная оболочка лишает тебя памяти. Ты больше не умеешь летать, предсказывать прошлое и будущие, не в состоянии одним только усилием воли создавать предметы, подчинять стихии. Ты вынужден делить свое бытие на часы и минуты. И оказывается, что при рождении ты теряешь все. Абсолютно все. Кроме, разве что способности мечтать?
На Этой Стороне воплощению радуются только самые примитивные души, населяющие Нижние Миры. Их счастье сводиться к двум радостям: еде и сексу. Любая другая душа, коль есть возможность не воплощаться, - воплощаться не будет. Но если мы, Светлые, откажемся от миров Яви, её захватит Зло. И тогда наступит конец. Причем всему. Потому что необходимую для существования энергию тонкие миры получают от явных, срединных или тварных, - называй, как хочешь. Эта энергия для нас тоже, что для смертных воздух, вода и хлеб. Отравленная злом, она понесет гибель.
Жизнь - это каторжный труд. Это работа. Зная, что Смерть есть Врата, смертные толпой могут кинуться к ней. Двигаясь, как токи, по пути наименьшего сопротивления.
- А не будет смертных, не будет и богов?
- Именно так. Но у многих ли существ, хватит сил добровольно жить и страдать, если они будут точно знать, что там, за Гранью, ждет новый мир? Новая жизнь? Возможно проще, ярче, легче?
- Нет, - покачала головой Лена, соглашаясь с доводами Роберта, - не у многих.
- Вот потому живые не видят мертвых. Другая причина в том, что населяющим Верхние Миры, смертные малоинтересны, если только не входят в круг прямых и непосредственных обязанностей, как, скажем, в случае с Ангелами-Хранителями. А вот обитатели Нижних Сфер всегда рады пойти на контакт, который позволяет им расширять круг деятельности, часто дает возможность приобрести власть над новыми душами. "Низшие" используют людей, как пищу, пожирая и опустошая.
- Это же старые сказки, - недоверчиво пожала плечами девушка.
- Старые сказки - самые правдивые. Потому что то, что не содержит истины, века не переживет.
- Логично, - согласилась Лена. - Но почему те, кого ты зовешь ведьмами, "видят"?
- Ведьмы, - осколки прежнего мира. Сначала тварный мир, будучи совсем юным, от Навия отделяли очень тонкая грань. И смертные могли при желании легко её перешагивать, напрямую общаться со своими покровителями. Но чем больше дней проходило, тем плотнее становился занавес. Все большее и большее количество людей населяло землю. Все больше и больше изливалось на духов просьб, проклятий, клятв, - словом, людских желаний. Добрые духи Хранители не успевали вовремя выполнять всю работу. Они, как и тварный мир, были юными. Им не хватало опыта.
В помощь Хранителям Высшие создали касты людей, в чьих жилах смешивалась кровь земли и небожителей. Они должны были исполнять роль посредников между небом и землей. Их, исходя из способностей и склонностей, разделили на четыре группы. Воинство, предназначенное для борьбы с порождением нечисти на земле. Лекари, исцеляющие хвори людей и животных. Знахари, обеспечивающие гармоничное существование стихий в природе. И жрецы-оракулы, что проводили обряды, общаясь с богами напрямую.
Древние Боги оказывали им особенное покровительство, помогая также и тем, кого они вели за собой. Можно сказать, боги любили своих избранников. Это теперь ваш пресловутый христианский божок любит всех едино, подряд, потому что он есть Милосердие и Доброта. Древние же Боги были свирепы, коварны. Но они были сильнее и честнее тех, кому вы поклоняетесь теперь. И гораздо более избирательными в привязанностях. Древние Боги любили только достойных.
Но шли века, складывающиеся в тысячелетия. Изменялись люди. Они уже не помнили, от каких источников пили их предки. Сначала старым богам дали новые имена, потом их вовсе позабыли. Некоторые боги, разъяренные такой непочтительностью и короткой памятью, стали злыми духами, дьяволами по-вашему. Другие даже не заметили того, что реки их почитателей оскудели и иссякли, ибо жили другими мирами. Третьи до сих хранят потомков некогда преданных им племен.
С приходом христианства, власть над миром захватили католические священники мужеложцы. И началась "охота на ведьм".
Христианская церковь, будучи тогда единой, внешне провозглашала смирение, непротивление злу и насилию. Но сама же развязывала войны и благословляла на них. Именем креста, за которым несли острие меча, погибло такое количество народу, которого нет на счету Древних Богов, открыто требующих себе жертву.
Христианство и мусульманство, как кривое зеркало, искажали картину мира, делая сложным и запутанным то, что от Создателя вышло простым и ясным. Инакомыслие искоренялось новыми религиями каленым железом, полыхающим огнем. Любая попытка противостоять злу каралась, как не угодная Богу. Те, кто обладал древней мудростью и подлинным знанием о мире, уничтожались последователями христианства первыми. Нищета, лепра, чума, войны и людское отчаяние распространялись и множились. Рухнули старые обереги, а новые святыни ещё не набрали силы и не могли отгонять нечисть, вослед которой движутся несчастья. Чем больше люди ярились, тем больше напастей сыпалось им на голову. Но, утопая в нечистотах, людское племя веками не могло расслышать голосов Благих Богов, выдавая собственную волю и пороки за повеление Небес. За двадцать веков, истекших со дня воцарения христианства, большинство потомков тех, кто нес в себе огонь высшей крови, были уничтожены церковью и новой аристократией меча и наживы. Уничтоженными оказались ценные знания, без которых способность первородных обращалась во зло. Вроде гранаты в руках у обезьяны.
Лена поджала губы. Ей не нравилось то, как Роберт говорил об одной из главных концессий в мире. Особенно теперь, когда вот-вот придется лицом к лицу столкнуться с высшими силами. Но возражать она не стала.
- Исходя из сказанного, быть ведьмой, способность видеть то, что не видят другие, это ЗЛО?
- Да. Безусловно. Опасное зло. И для тебя. И для других. Отдавая свою силу чудовищу, ты питала его, делала сильнее. На шабашах ведьмы отдавались демонам на астральном уровне, с тем, чтобы сознательно открыть им портал в наш мир. А когда те воплощались, вновь через акт совокупления закрепляли полученный эффект, обеспечивая им возможность появляться в срединном мире.
Ты же была девственницей, и вместе со своей кровью дала этому чертенку огромные возможности. Ему, или, что ещё хуже, - тому, кто стоит за ним. Ты практически воплотила потустороннее и неизвестное зло. Без твоей силы не погиб бы Сергей, не видели бы призраков твои друзья. - Роберт замолчал, и Лена почувствовала что напряжение, витавшее вокруг него, стало почти осязаемым. - Ответь мне на один вопрос. Ведь как ни мало сведуща ты в мире магии, как не мало в твоем мире верят в демонов или ангелов, ты же не могла не понимать, не чувствовать, что делаешь мягко говоря, ненормальные вещи?
Лена опустила голову, сцепив пальцы в замок.
- Почему ты отдалась существу, которого должна была избегать? - немилосердно продолжал допытывать Роберт.
Лена могла бы сделать вид, что она долго думает. Или, напротив, могла говорить ни о чем очень долго. Благо туман к этому располагал. Она могла бы поведать о том, что в этой страсти стремилась постичь неведомое. О том, что её заворожили, подавили волю, подчинили, заставили, превратив в беспомощную жертву.
О том, что… Потому что… Для того что…
Но Лена ответила коротким предложением из трех слов:
- Я его люблю.
И это было правдой. Наверное, Лена полюбила Адама ещё до того, как увидела. Уже тогда, когда читала записи о жизни, иссякшей до её рождения. Роберт покачал головой:
- Это просто чары.
- Нет, - решительно возразила девушка. - Нет. Это не чары.
- Как ты можешь его любить? Разве ты знаешь, кто он?
Лена отрицательно покачала головой.
- Ты знаешь, что он собой представляет?
- Нет.
- Знаешь, чем он живет, дышит? Чего хочет?
- Нет, - не скрывая грусти, вздохнула она.
- Ты разделяешь его желания?
- Вот уж нет!
- Ты хочешь быть с ним всегда рядом?
- Нет.
- Нет, нет и нет. На все вопросы. Твоя любовь такая странная. Я такой не понимаю.
- Я сама не все понимаю. Мы с Адамом настолько разные, что быть вместе для нас наверное, будет карой, а не благом.
Я всегда верила, что быть хорошей, это хорошо. Я люблю Добро и Свет, как бы глупо, как бы банально, по-детски это не звучало. Я верю в простые истины: Бога, любовь и в то, что завтрашний день наступит вопреки всем предсказаниям Апокалипсиса.
А Адам? Я знаю, что он, это Зло. Я никогда не смогу принять его, понять его, разделить его взгляды. Я никогда не прощу его извращенных увлечений, его способность убивать, цинично манипулировать другими людьми. Я буду, если потребуется сражаться со всем этим, в любом из миров. В любом из обличий.