- Если бы призрак Адама витал в тех стенах, я бы никому не позволила их продать. Я бы посещала дом, как музей. Но призраки существует лишь для тех, кого не отпускает память. Не нужно придумывать страшных историй, девочка. Хотя, - усмехнулась женщина, - зная Адама, можно предположить, что если есть возможность доставать кого-то и после смерти, он свое не упустит.
Лена слышала тихий голос, и перед внутренним взором проходила гроза, с внезапной и недолговечной в летнем жаре прохладой. С её неистовой яростью.
Гроза, подарившая строки, написанные рукой самоубийцы, не пожелавшего уходить в иные миры.
- Зачем вы пришли? - спросила Лена, отворачиваясь
Женщина усмехнулась, пожимая плечами:
- Потому что застала тебя вчера с моим молодым любовником и, понятное дело, приревновала. - Выхватив пачку сигарет из сумочки, женщина досадливо затянулась. - Ты к сердцу-то близко не бери. Мне этот кобелек самой не особенно нужен. Просто досадно чувствовать, что стареешь, и другие молодые кобылки легко добираются до твоего добра.
- Я вам не кобылка, - процедила Лена сквозь зубы. - А Миша - он не ваше "добро".
- Ну-ну, не кипятись. - Елена Григорьевна загасила сигарету в хрустальной пепельнице, стоящей на журнальном столике рядом с телефоном и неиспользуемую с тех пор, как Зоя покинула родные пенаты. - Ладно, извини, что потревожила. Я же не знала, что ты здесь? Не бери в голову. Это я - старая и порченная тетка, а Мишка, - он парень хороший. Я его с детства знаю. Будь я на твоем месте, никому бы его не уступила.
Женщина, посмеиваясь, вышла и стала спускаться по ступенькам. Лена в сердцах захлопнула за ней дверь.
Кипя яростным негодованием и обидой на весь мужской род за их тягу к недостойным женщинам, Лена проревела около часа. А затем, решив действовать, заказала билеты на вечерний рейс. Матери Лена чистосердечно поведала о событиях последних дней и наметившемся, но несостоявшемся увлечении.
Марина без возражений согласилась уехать.
Мишка, вернувшись, попытался объясниться:
- Не нужно ничего объяснять. - Отмахнулась от него девушку. - Не делай все ещё хуже.
- Ты мне действительно нравишься. Елена Григорьевна, она…
- Не говори мне о ней ничего. Не хочу знать!
- Но…
- Ни каких "но" не надо! - Решительно заявила девушка. - Правда. Я сама все понимаю. Я - молоденькая, хорошенькая и глупая. А она - твоя роковая страсть. Я побыла и уехала. А она - она останется.
- Рано или поздно она уйдет. А ты могла бы остаться.
- Партию второй скрипки для сына твоей матери я играть никогда не буду!
- Как скажешь, - зло согласился Мишка.
* * *
Поезд катился "ровно, как по рельсам". За окном мелькали поля - то ещё зелёные, то налившиеся солнцем.
Лена стояла, прижавшись носом к широкому теплому стеклу, над которым из приоткрытой щели тянуло горячим сквозняком.
Правильно ли она поступила, что уехала?
В носу щепало от желания расплакаться. Но Лена не давала слезам ходу.
Что ж! Пусть эта ведьма празднует победу! Все равно она скоро станет старой. А у неё, Елены Лазоревой, вся жизнь впереди! Лет через пять сегодняшняя грусть покажется смешной, незначительно маленькой.
Только пока это мало утешало. Пока было больно.
Глава 6
Призрак
Вернувшись из Москвы, несколько дней Лена тихо отлеживалась на диване с книгой в руках, приходя в себя после бурных чувств, уверенная, что ни с кем не захочет разделять печального одиночества. Но она, как всегда, ошиблась. Через пару дней одиночество опостылело, углы родных пенат надоели, горе приелось. Душа решительно требовала новых впечатлений.
В поиске оных Лена позвонила подружке-Танюшке, по которой, оказывается, успела изрядно соскучиться. Подружка с энтузиазмом откликнулась на Ленину инициативу и радостно примчалась в гости.
За месяц, что девчонки не виделись, Танюшка успела загореть до состояния мулатки-шоколадки. Ровный и густой загар, покрывавший кожу подруги, был предметом жгучей Ленкиной, даже и не пытающейся скрываться, зависти. Сама Ленка на солнце сгорала, вместо того, чтобы слегка подкоптиться. Её белая кожа никогда не становилась золотой.
Растянувшись на полу, болтая босыми пятками в воздухе, девчонки принялись за любимое времяпрепровождение - болтовню:
- Ну, рассказывай новости! - велела Танюшка.
- Почему я? - возмутилась Лена.
Танюшка резонно отчеканила:
- У тебя новостей должно быть больше. Ну, ладно, если хочешь, сначала расскажу я. Заложу одного серенького козлика с потрохами. Крепись подруга - Серега без тебя даром времени не терял. И не скучал. Все время, пока тебя не было, он встречался с другой девчонкой. Тебе, кажется, это не интересно? - раздраженно закончила Таня, видя, что Лена смотрит стеклянными глазами поверх неё, выискивая нечто занимательное на стене за её, Танюшкиной, спиной.
- Ну почему же? Интересно, - отозвалась Лена, и взгляд её снова стал осмысленным.
Досада чувствительно кольнула в сердце. Как-то резко забылось, что сама Лена в Москве по Сереге не томилась, даже не вспомнила про его существование. Зато с праведным презрением и холодной яростью думалось о том, какие все мужики - козлы! Козлы, не способные хранить верность ей, - единственной и неповторимой.
Так избирательна людская память. Помнит только о чужих грехах.
- Не задевает? - ехидно поинтересовалась вредная Танька.
- Задевает, - поколебавшись с мгновение, честно призналась Лена. - Куда здоровое самолюбие от человека денется? - немного поколебавшись, Лена решила спросить. - А она хорошенькая?
- Не дурнушка. Но это не все. Серёга на лысого побрился.
- С ума сошел? - ужаснулась Ленка. - С его-то ушами!
- Как раз с его ушами терять уже и нечего, - хихикнула Танька.
- А как у тебя с Сашкой дела?
Танька махнула рукой:
- Новые компании, новые друзья, - ждать хорошего от всего этого не приходится? Знаешь, там разговоры только о "травке". Я, в отличие от тебя, не такая правильная, но и мне это все не особенно нравится.
- "Не особенно нравится", - передразнила подругу Лена. - Ты сама-то "траву" случаем, не курила?
- Сейчас все курят, - отмахнулась Танька.
Лена почувствовала острое желание заехать подруге по уху в воспитательных целях. Но бить Таньку она все-таки не решилась (себе дороже!). А вот учинить ссору не погнушалась:
- Ты дура, да?! - закончила Лена "сольное" выступление.
- Да не ори ты так! - тоже повысила голос Таня. - Трава-то была паленая. Я и пробовала-то всего один раз. И то, не попробовала, а так, - можно сказать, рядом постояла. Любопытства ради, понимаешь?
- Не понимаю, - зло рыкнула Лена.
- В жизни все нужно попробовать, так многие считают, - оправдывалась Танька. - От одного раза наркоманом не станешь. Мы же не героин пробовали, а так, "шмаль" третьеразрядную. Ты иногда, правда, бываешь страшной занудой! Не могут же все жить, как по линейке? Я попробовала, - да. Но один раз. Мамой родной клянусь, один!
- Между первой и второй перерывчик не большой. Я думала, ты умнее. - Холодно отозвалась Лена, отворачиваясь от подруги.
- Лен, - заканючила Танюшка, - ну не стоит оно того, чтобы нам ссориться. Лучше бы я тебе ничего вообще не говорила, - в сердцах закончила она.
- Замечательно! Ты дура, - констатировала Лена.
- Я знаю, - согласилась Таня. - И даже не обижаюсь на твою грубость. Ссориться прекращаем?
- Да. Но я на тебя все равно злюсь.
- Злись, - согласилась Танька. - Я сама на себя злюсь. Немножко.
- Кроме шуток, - смягчилась Лена, - ты же не маленькая, Тань. Если хочется твоему Сашке залезть кошке под хвост, - его право. Ты сопровождать его не обязана?
- Не буду. Обещаю. Слово бывшей пионерки, - отсалютовала Танька.
- Только попробуй его нарушить. Я тебя родичам сдам.
- Что?! - попыталась не понять Танюшка-подружка.
- Матери твоей все расскажу, вот что.
- Нет, Лен, ты правда последний скаут. Тебе в "Тимур, и в его команду", - нужно.
- Нашла бы себе Тимура, давно была бы в его команде. Не сомневайся.
Танька театрально вздохнула.
- И я бы пошла с тобой. И воздух там, и речка! - Мечтательно закатила она глаза. - И мальчики симпатичные. - Лена не удержавшись, засмеялась. Вот уж, право, кто о чем? - О, где они, герои былых времен? Где они, - берёзовые рощи?! Ну, а теперь, пока мы снова не поссорились, расскажи мне поскорей о твоем названном братце. Он - красавчик? Я правильно догадалась?
Лена кивнула.
- Любовь была? - с жарким интересом продолжала вести допрос Танюшка.
- Платоническая - Память услужливо нарисовала сцену в клубе, Лена поправилась:
- Почти.
- Почти? - Таня выразительно подняла брови домиком. - Это как следует понимать?
- Мы целовались, - улыбнулась Лена, в ответ на подначивание подруги.
- Он тебе понравился? - продолжила Таня вести допрос с пристрастием.
- Конечно. Если я с ним целовалась.
- Ну, вот нет, чтобы красочно, ярко, с подробностями. Целовалась, - и все. Как отрезала, - надула алые губки подруга.
- Что и говорить, не писать мне бабских романов, - согласилась с ней Ленка. - Постельные сцены никогда не удаются. Вот и Серега сбежал. Гад лысый!
- Попробуй писать детективы.
- У меня склад ума не тот. Не аналитический.
- Тогда ничего не пиши. Повествуй в устной форме. Ну, давай. Рассказывай! - шутливо пихнула Таня Лену в бок.
Лена отвернулась:
- Что рассказывать-то? Он мне нравится, но это не способно изменить того факта, что Миша - сын своей матери. Между нами не было и не может быть ничего серьезного. Но целуется он классно! Хотя, - Лена прикусила нижнюю губку, - если бы на трезвую голову, то может быть, так и ничего особенного? Я, правда, перед этим травку не курила. Но напилась так, что три дня потом, кроме как на сухой батон, ни на что смотреть не могла.
- Мне устроить ответную истерику с нотациями? - засмеялась Таня.
- Не надо. Я сама себя ругала-ругала.
- О! Тогда лучше помолчу. Тебе и так здорово досталось, бедняжке.
Танюшка просидела у Лены почти до самого вечера. Вскоре после её ухода позвонил Серега.
- Ленусь, это я. - Бодренько отрапортовал он в трубку. - Как ты там? Хорошо отдохнула?
- Неплохо.
- Как дела?
- Нормально.
- Как настроение?
- Хорошо.
Он хмыкнул:
- Чем думаешь заняться? Я соскучился.
- Надо же? Когда успел?
- Ну, мы давно не виделись. Может быть, погуляем? Погода хорошая. Возьмем пивка, посидим на лавочке?
"Очень увлекательная программа", - подумала Лена про себя, вслух ответив:
- Серёжа, я не хочу.
- Почему? - искренне удивился он.
Лена зажмурилась. К чему тянуть с объяснениями? Никто из них друг по другу не скучал. И вряд ли когда-нибудь будет.
- Потому, что мы с тобой больше встречаться не станем, - выпалила она на одном дыхании.
В трубке слышалось обиженно сопение:
- Как? Вообще, что ль? - Пауза. - Ты что? Даешь мне отставку?
- Да.
- "Да"?! - передразнил он. - Ты решила закончить наши отношения, и сообщаешь мне это вот так? По телефону? - Злое фырканье. - Здорово! Нашла кого-нибудь себе, да? - Угрожающе сопение.
Лена не стала напомнить о том, что он тоже не скучал.
- Ты просто стерва! - возмущался Серега.
- Я знаю. А ещё - я тощая и белобрысая. Я длинная. Ну, сам подумай, зачем тебе все это?
- И, правда, - зачем? Но я бы хотел ещё раз обсудить…
- Серёжа, встречаться с тобой мы больше не будем, - как можно мягче уронила Лена. - И обсуждать что-либо тоже. Прости. Всего хорошего.
Лена опустила трубку на рычаг, обрывая между ними связь.
* * *
Пролетело две недели, в течение которых Михаил Лену ни разу не побеспокоил. Ничего другого Лена и не ожидала.
Не ожидала, но все равно надеялась ошибиться.
Не ошиблась…
Зато регулярно доставал звонками Серега. Лена уже устала от него прятаться.
Со скуки девушка согласилась помочь Танюшке с устройством вечеринки, которую планировалось провести по поводу окончания летних каникул. И хотя она прекрасно понимала, что на этом "празднике жизни" умнее было бы не показываться, все равно пошла. Гордыня восставала против того, чтобы позволить кому-то думать, будто новый Серёжкин роман её чем-то задевает.
Вечер не задался с самого начала. Сашка, позабыв про Танюшку, всё время торчал около крашеной блондинки. Лена нашла, - возможно, из сочувствия к Танюшке, - что девушка, привлекшая Сашкины взоры, была излишне пухленькой.
Новая Сережкина пассия была о себе высокого мнения, и нарочито это демонстрировала, ни с кем, кроме самого Сережки, не общаясь. Она лениво растягивала слова в разговоре, хлопала тяжелыми ресницами, манерно поджимала розовые губки, по форме напоминавшие бантик. Поведение её было довольно нелепым. Но, к собственной досаде, справедливости ради, следовало признать, что сама девушка была прехорошенькая.
Ребята, приняв спиртное в изрядных дозах, включили "видик". Сначала пришлось наблюдать за кровавыми играми Фреди Крюгера. Потом мальчишки перешли на: "Дикие забавы Екатерина Великой". Порнуха пользовалась успехом у мужской половины населения, в то время как женская была заброшена и, не таясь, скучала. На экране пышные блондинки визжали и трясли грудями ненатуральных размеров. Перед экраном мальчишки пускали слюни, тараща глаза и, судя по всему, были вполне довольны собой и жизнью.
Лена поняла, что больше так "развлекаться" не в состоянии. Залитая водкой скатерть, осовевшие кавалеры, лениво оттягивающиеся перед телевизором "оголяли" нервы.
- Я пойду домой, - твердо заявила она. - Хватит. Нагулялась.
- Тебя проводить? - живо подхватила Татьяна.
Разгуливать по городу в двенадцатом часу вечера одной Лене "не улыбалось". Да и как-то само собой выходило, что проводить девушек вроде бы как обязательно. Угоревшей компании свежий воздух повредить не мог. Но, если женская половина на предложение Тани ещё лениво посмотрела в сторону двери, мужская никак не отреагировала. Отрывать пятую точку от дивана, а взор от "диких забав" рыцари явно не планировали.
- Сама дойду, - вздохнула Лена. - Не маленькая, не заблужусь.
Таня посмотрела на Сашу ну очч-чень выразительно. Но безрезультатно.
- Я пойду с тобой - Танюшка была такой злой, что даже расстроиться забыла.
Выбравшись на прохладный, бодрящий ночной воздух, девушки признали, что отвратительнее вечера трудно себе представить.
- Давай закурим, что ли, с горя? - предложила Татьяна, - Сигареты по случаю дамские. С ментолом.
Сигаретный дым противно застревал в носу. Но сам жест - взмах руки туда-сюда, - успокаивал.
- Да, Лена, - прокомментировала Танюшка ситуацию, - наши мальчики "не фонтан".
- Это очевидно, - флегматично поддержала Лена.
Докурив вторую сигарету, девушки загрустили. По всему выходило, что попасть домой они смогут разве только пешком: за сорок минут не проехало ни одного автобуса. Ловить попутку было как-то боязно. Слишком уж часто по городу ходили страшилки о расчлененных женских труппах припозднившихся с возвращением домой, красоток.
Посовещавшись, решили скоротать ночь в квартире с призраком. До злополучного дома с остановки, на которой они топтались, было пять минут ходу. Ни Татьяне, ни Лене перспектива ночевать в зловещем доме не улыбалась. Но обе сходились во мнение, что лучше призрак, чем полуночный маньяк-убийца.
- Мрачноват ночной пейзаж, - сказала Таня, как только они закрыли за собой дверь, отгородившись от ночного города. Девушки с облегчением сбросили с ног туфли на высоком каблуке.
Танюшка прямиком прыгнула на диван. У неё была отвратительно-вредная привычка сидеть на собственных ногах, в результате чего она их все время отсиживала и потом ковыляла по дому, как утка.
- А если бы я с тобой сейчас не была, ты решилась бы ночевать тут одна? - задала Таня провокационный вопрос.
- Не решилась бы, - признала Лена.
- И пошла бы домой? Одна? Пешком?
- Да
Таня состроила гримасу:
- Ну и где тут логика, скажи на милость? Ведь одну одинокую девушку обидеть гораздо легче, чем двух одиноких девушек?
- А нет логики, - согласилась Лена. - Зато факт. В этой квартире мне страшно. Даже когда я не одна.
- И даже с учетом выпитого алкоголя, - подняла Таня указательный палец к потолку. - Ладно. План "А". Быстренько умываемся и ложимся спать. Когда спишь, и страх ни так донимает, и спирт потихоньку из головы выветривается. Да, ещё, чур, я у стеночки!
- Почему это ты у стеночки? - попыталась возмутиться Лена.
- А потому что я - гостья. Гостям полагается отдавать все самое лучшее.
Что тут можно возразить? Все правильно.
- План "В"? - тоскливо поинтересовалась Лена, заранее предвидя ответ.
- Отсутствует, - бодро сообщила Таня.
За неимением плана "В" девушки, быстро постелив постель, одновременно нырнули под одеяло. Болтать не стали. Потому что хорошего о прошедшем вечере сказать было все равно нечего. А плохого говорить не хотелось.
Вопреки ожиданиям, Лена провалилась в сон почти мгновенно.
Снилось, будто она вместе с матерью, вместе с умершими дедушкой и бабушкой, приехала в деревню. В те годы, когда они ездили туда наяву, это был цветущий край. С два десятка домов затерялись среди душистых трав, яблоневых садов, черёмухи и вязов.
Но во сне долина покрылась густой тенью. Грунтовые дороги развезло, залило водой до беспролазного состояния.
Бабушка забеспокоилась:
- Как же мы выедем-то, Коленька?
- Да не беспокойся ты ни о чем, Ниночка. По траве проедем, по жнивью.
Марина хранила молчание, отворачиваясь ото всех.
Изба была такой же, как всегда: сенцы, прихожая, откуда приятно веяло прохладой и запахами хлеба и керосина.
Предвосхитив намерение Лены пройти дальше, дедушка вдруг неожиданно крепко ухватил её за руку:
- Ты, деточка, в дом-то не входи. Беги к матери. Пока можешь. А то потом-то поздно будет.
Опустив с ласкового дедушкиного лица взгляд вниз, Лена со удивлением заметила его ноги, все в глубоких язвах и струпьях. Леденящие пальцы страха сжали девушки сердце.
- Да ты, деточка, меня-то не бойся, - ласково, мягко, с жалостью сказал дедушка. - Я ведь люблю тебя. Я предупредить тебя пришел. Беги!
Лена побежала со всех ног к машине, которая вдруг оказалась очень далеко. Бежать приходилось по залитому водой колючему жнивью. А ноги почему-то оказались босыми?
Вода была ледяной.
- Мама! Мама! - кричала Лена на бегу, задыхаясь, - Уезжать нужно. Они мертвые все! Все мертвые! Они нас съесть хотят!
Подбежав, она ухватилась за руку женщины в черном балахоне. Женщина повернула лицо, и Лена поняла, что это не Марина - нее ей мать. Узкое злое лицо незнакомки, с щелевидными глазами, заволоченные мраком, было безобразным. Истлевшая кожа стекала с костей на лице.
- Нет! Они не хотят. Это я тебя проглочу.
Острые зубы вонзились Лене прямо в лицо. Резкая боль разлилась по телу.