- Сдался мне ваш общак! Я просто поинтересовалась.
- Я тебе просто и отвечаю. С общаком полный порядок.
На минуту я затаила дыхание и посмотрела на Макса в упор.
- А ты давно здесь?
- Нет.
- Примерно сколько?
- Где-то около часа.
- Вот как…
- Ну да. А что тебя смущает?
Макс нежно погладил мою руку. Я побледнела и приложила ладонь ко лбу.
- Что с тобой? Тебе плохо?
- Паршиво.
- Может быть, принести воды?
- Нет. Не нужно. Значит, ты пьянствовал с паханом?
- Ну выпили по чуть-чуть… Пахан сказал, что устал, и пошел спать. А я отправился к тебе.
- Понятно. И где вы пили?
- В гостиной. Под окнами гостиной такой прикольный пруд… Пахан специально приказал его вырыть прямо под окнами. Он, как напьется, так начинает рыбок кормить, лягушек. Кинешь кусочек хлеба, рыбки стаей налетают… Прикольное зрелище. Представляешь, что пахан отмочил? Он вылил в пруд полбутылки виски. Говорит, водяная живность тоже любит выпить. Представляешь, прикол!
Я вздрогнула и отползла от Макса.
- Макс, ты что-то видел? Не томи душу, говори…
- А что я должен говорить? Я тебе все сказал. Я бы тебя хотел послушать. Как ты попала в этот дом и по своей ли воле здесь находишься? Наши пацаны молчат. Никто ничего не знает. Только Женька сказал, что ты за Лешика замуж выходишь. И сказал это так серьезно… Женька пацан реальный. Он за базар отвечает. Ты что, правда, замуж собралась? Я почему-то, когда тебя в этом доме увидел, подумал, что ты любовница пахана. У него бабок немерено. И деньги, и власть. Прямо настоящая империя. У него даже частные самолеты имеются. И взлетная полоса находится прямо за домом, где стоит первый борт. Второй находится во Внукове. Там у него место арендовано. Он постоянно меняет самолеты, словно это обычные машины… Знаешь, сейчас модно иметь любовницу из шоу-бизнеса. Какая-нибудь третьесортная звездная певунья вызывает зависть у окружающих. Обычная сделка. У него бабки, а у нее известность. Я и удивился, когда Женька такое отмочил. Да вроде он не комик, а серьезный пацан…
- Женька - пацан серьезный, - с немалой долей сарказма передразнила я Макса. - Пацан… Твоему Женьки уже под сорок, а он все пацан. Башка седая. Странно как-то… У вас, наверное, и семидесятилетние пацанами считаются.
- А что тут плохого? Существуют нормальные блатные понятия. Он же не гнида, а пацан. Это даже очень нормально сказано. С уважением. - Макс замолчал, но по-прежнему не сводил с меня глаз. - А ты что от меня отскочила как ошпаренная?! Ты меня боишься, что ли?
- Макс, ты что-то знаешь? - вновь повторила я.
- Что? О чем ты?
- Я спрашиваю о пахане. Ты придуриваешься или действительно не понимаешь, о чем я?
- О том, что ты его любовница? Да тут и дураку понятно, а иначе что бы ты делала в этом доме! Только неясно, почему вы не спите вместе. Поссорились? Он тебя побил? А может, у тебя критические дни?
- Дурак ты. При чем тут это? Если между людьми нормальные, полноценные отношения, то и критические дни не помеха. Мне от тебя нечего скрывать. Я не любовница, никогда не была и уже вряд ли буду. - Я замолчала, подумала о мертвом пахане и вновь повторила: - Не буду, понял? Ни здесь, ни на том свете.
- А при чем тут тот свет? Ты что пахана хоронишь? У него здоровье знаешь какое, он всех переживет. Он может две бутылки вискаря выпить, и ничего. Кого хочешь перепьет. Здоровый, как бык.
- Я его не хороню. Я хочу знать, что ты о нем знаешь.
- А что я должен знать? Я не понимаю, к чему ты клонишь?
- Мне кажется, что ты все прекрасно понимаешь, просто нагло издеваешься надо мной. Если ты что-то видел и что-то знаешь, то лучше скажи. Не нужно ходить вокруг да около. В этом нет никакой необходимости. Ты поможешь мне выбраться на свободу, а я заплачу тебе за это хорошие деньги.
- Ты что, богатая, что ли?
- Не богатая. Только с тех пор, как стала жить самостоятельно, уяснила одно золотое правило: любая помощь требует материального вознаграждения. В наше время за красивые глаза не помогут. Нет бабок - и нет разговора. Нынче даже доброе слово денег стоит.
- Я что, похож на альфонса? - не на шутку разозлился Макс.
- А ты считаешь, что помощь оказывают только альфонсы?
- Я считаю, что деньги с женщины может брать только альфонс.
- Бред. Если, правда, так думать, то можно считать альфонсами все мужское население нашей страны. Мужики жадные стали. Смотрят на женщин только с меркантильной стороны.
- Я к таким не имею ни малейшего отношения. Мне кажется, что ты тоже что-то не договариваешь. Что я должен знать о пахане?
Я начала свой малоприятный допрос:
- Когда ты приехал?
- Я же тебе сказал, час назад.
- И все это время пил с паханом?
- Пил.
- А затем ты пошел ко мне, а пахан к себе?
- Я его в постель не укладывал и теплым одеялком не укрывал. Я только видел, как он пошел в спальню и дождался, когда у него хлопнет дверь. А то, если бы он к тебе на трахатушки собрался, я бы вторым не пришел…
- Да пошел ты со своими трахатушками. Ты же ко мне явно явился не трахаться?
- Нет, - немного смутился Макс. - Я пришел поговорить.
- И на этом спасибо. И где вы с паханом пили?
- Как где? Ну где он обычно пьет? В гостиной.
- А говорят, пахан пил еще с двенадцати часов.
- Может быть. Когда я в гостиную зашел, он уже был тепленьким, сидел на диване с рюмкой и разговаривал с кем-то по мобильному. Увидел меня, приглашающее махнул рукой и был просто счастлив, что я составил ему компанию, хотя привык пить в одиночестве. Только я могу составить ему компанию. Он искренне мне обрадовался.
- А разве пахан бывает искренним?
- Бывает. По крайней мере со мной. Как с другими, не знаю.
- И как он выглядел? - Мой голос предательски задрожал, я боялась сорваться в истерику.
- В смысле?
- Все ли с ним было в порядке?! - крикнула я и подтянула колени к подбородку.
- Все в порядке… А что у него должно быть не в порядке?
- Может, у него затылок был странный?
- Как это? Нормальный затылок. Обыкновенный…
Не выдержав, я упала на пол и забилась в истерике. Перепуганный Макс сорвался с места и принялся меня успокаивать.
- Ты что?! Успокойся! Что случилось-то? - спрашивал он, прижимая меня к себе.
- Ты меня обманываешь! Ты что-то знаешь, но не хочешь мне говорить!
- Да что я должен знать, черт бы тебя побрал?!
Я сделала над собой усилие и успокоилась.
Макс не мог пить с паханом хотя бы потому, что пахана больше нет. Я убила его собственными руками и скинула в пруд. Мне не могло все это померещиться. Я всегда мыслила здраво и никогда не страдала галлюцинациями. По всей вероятности такими галлюцинациями страдает Макс. Возможно, он хорошо принял на грудь и что-то напутал, а возможно, вообще сидит на наркотиках и абсолютно не ориентируется во времени.
- Макс, а ты травку употребляешь? - спросила я.
- Травку?
- Ну да… Коноплю, например.
- Коноплю - нет. Из травки я употребляю только укроп и петрушку, - нервно усмехнулся Макс.
- Я имею в виду дурь…
- Ну, так выражайся яснее. Я похож на наркомана?
- Непохож.
- Ну, тогда зачем спрашиваешь?
- А у тебя как с определением во времени, путаницы не бывает?
- Не бывает. Да в чем, собственно, дело-то?! Ты что ко мне прицепилась? Я что, на лоха похож?! - не на шутку разозлился Макс и злобно зыркнул на меня.
Я, конечно, не психолог и никогда не отличалась особыми знаниями в этой области, но, посмотрев в честные глаза Макса, решила, что он не лжет. Скорее всего он пил с паханом. Конечно же, пил, от него так и разит перегаром… Но только не сейчас. Намного раньше… До того, как я его убила…
А затем состоялся разговор. Я рассказала, как поругалась со своей самой лучшей подругой и пошла прогуляться. Как меня похитили и в буквальном смысле слова подарили уроду сначала как игрушку, а затем в качестве будущей жены… Как неожиданно я стала пленницей, потерявшей надежду на спасение… Я промолчала только об одном. О том, что меня изнасиловал пахан и мне пришлось отомстить за это. Макс внимательно слушал и ни разу не перебил. Как только я закончила рассказ, он снял галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки.
- Бред какой-то… - только и смог выговорить он.
- Ты мне не веришь?
- У меня нет оснований тебе не верить, а у тебя нет никаких оснований мне врать. Только твой рассказ не укладывается у меня в голове. Фантастика.
- Если он не укладывается у тебя в голове, то представь, что эти события не укладываются и у меня! Представь, как я смогла свыкнуться с этой реальностью и не сойти с ума! - крикнула я.
- Не вопи, а то разбудишь весь дом. У меня создается впечатление, что тебе требуется помощь психиатра.
- А как, по-твоему, я должна себя вести? Радоваться жизни и веселиться? Психиатрическая помощь требуется не мне, а обитателям этого дома.
Я с надеждой посмотрела на Макса - он непременно мне поможет! Я ведь это почувствовала, как только увидела его в первый раз в беседке. Вернее, нет. В беседке я увидела его уже во второй раз. В первый - в ресторане. Судьба свела нас не случайно. Без него мне не справиться.
- Помоги мне, - еле слышно прошептала я и от волнения прикусила и без того сильно разбитую губу. Я сморщилась от боли, вытерла тыльной стороной ладони кровь и принялась шептать так, как произносят заклинание:
- Помоги мне, пожалуйста… У меня никого больше нет…. Помоги, умоляю! Помоги, помоги… - почти бессознательно шептала я и умоляюще смотрела на Макса. - Если ты мне не поможешь, я умру. Я не смогу здесь пробыть и дня. Я медленно умираю. Кажется, что от меня отламывают по маленькому кусочку. Сначала от души, затем от тела, а потом и от разума… Я прошу тебя о помощи, могу отблагодарить тебя деньгами. Бог дал, и я стала зарабатывать. Если тебе не нужны деньги, можешь взять мое тело. Если оно, конечно, тебя интересует. А хочешь, возьми и то и другое сразу. Мне уже нечего терять. - Меня снова начала бить лихорадка. Интересно, а от нее умирают? Сейчас я отдала бы все на свете, чтобы умереть…
Я принялась раскачиваться из стороны в сторону, словно душевнобольная, и даже стала что-то напевать себе под нос. Я с радостью приняла мысль, что осталось совсем немного, и я уйду на тот свет. Возможно, меня не станет от сердечного приступа, потому что нервы на самом пределе. Возможно, я умру от лихорадки, с которой уже просто не смогу справиться… А может, я просто сойду с ума? Жизнь в психиатрической лечебнице приравнивается к смерти…
Может быть… Когда меня не станет, ничего не изменится, только газетчикам прибавится немного работы. Поклонники… Поклонники будут поклоняться другим идолам. Очень скоро меня все забудут. И все же стоило прожить эту жизнь хотя бы для того, чтобы испытать настоящую славу.
Признаться честно, я никогда не считала себя выдающейся личностью и избегала мужчин, которые выбирали меня только из-за популярности, совершенно не обращая внимания на мой внутренний мир. Господи, а ведь еще совсем недавно я была полна решимости, мечтала осуществить столько грандиозных планов! Я хотела сняться в одном очень заманчивом сериале, сыграть в замечательном спектакле и даже написать собственный сценарий. А еще я мечтала сделать пластическую операцию и стать еще красивее. Я никогда не стыдилась этого желания. Природную красоту нужно поддерживать, а пластические операции творят чудеса. Можно и в тридцать с хвостиком выглядеть так же, как в девятнадцать.
Я понимаю, что зрители по-своему жестоки. Они хотят знать о своем кумире буквально все. Натуральные ли у тебя волосы, силиконовая ли у тебя грудь, подтянуто ли у тебя лицо? Иногда хочется перестать привлекать внимание, смешаться с толпой, но ничего не получается.
Я вновь вытерла капающую с губы кровь и посмотрела на растерянного Макса. Я не понимала, почему он молчит. Возможно, переваривал все, что ему довелось услышать, и это вызывало у него какие-то сомнения, и никак не укладывалось в голове? А может, он обдумывал свой отказ, потому что не мог наплевать на бандитские законы, поставить на кон свою безупречную среди братков репутацию. Он молчал.
- Ты мне не поможешь… - Я не обращалась к Максу. Я даже перестала смотреть в его сторону. Я сказала это словно себе. - Я поняла, что ты не поможешь… Ты же браток, а это твоя "семья". Если меня похитили, значит, это кому-то нужно. Ты не пойдешь против своих товарищей. Да и зачем? Репутация превыше всего. Что бы вы ни сделали - всегда правы. Это не подлежит обсуждению. Ерунда, что похитили беззащитную женщину, чтобы выдать ее замуж за сумасшедшего урода. Это так, мелочи. Женщина виновата уже в том, что она телезвезда и приглянулась изуродованному шизофренику. Это ерунда, что она сойдет с ума или наложит на себя руки. Тебе наплевать на ее страдания, на то, что ее избили, как скотину. Это не имеет никакого значения. Ведь вы цените только себя и не можете сострадать даже своим близким, а до людей вне вашего круга вам просто нет дела. Знаешь, я на тебя не обижаюсь, не имею на это права. Но я хочу, чтобы ты знал - я поняла, что теперь совсем одна. Где-то там, в другой жизни, остались близкие мне люди, которые уже, наверное, извелись от безрезультатных поисков. Где-то там и сотни поклонников со своими беспардонными вопросами и безобидными просьбами автографов. Но все же в той жизни я всегда себя чувствовала как за каменной стеной. Я ничего не боялась. Ничего, кроме того, что могу вдруг оказаться за бортом известности. Правда, иногда мне было очень больно. Особенно когда обо мне писали гадости, врали, а многие этому верили и осуждали меня за аморальный образ жизни. В такие моменты мне хотелось сбежать, спрятаться и не высовывать голову. Но я хочу вернуться и посвятить себя карьере, без которой не могу жить. Хочу, чтобы меня осаждали поклонники, а фанаты мечтали дотронуться до моей руки. И пусть пишут даже самые безобразные гадости. Пусть говорят, пусть осуждают, но только не молчат. Плохо или хорошо говорят, но не молчат. Если человек говорит, значит, он не безразличен. А еще, еще я хочу связать свою судьбу с одним человеком. Не могу жить одна. Это вредно. Вредно и для здоровья, и для карьеры. Одна не может быть счастливой. И пусть желтая пресса не оставляет меня в покое, я вытерплю. Я очень терпеливая женщина. Вытерплю не только я, но и мой будущий муж, потому что он тоже очень терпеливый. Мы очень долго проверяли свои чувства на прочность для того, чтобы воссоединиться.
Я вновь встретилась взглядом с Максом и прочитала в его глазах любопытство.
- У тебя есть любимый человек? - спросил он.
- Есть.
- Тогда почему же ты предлагаешь мне себя?
- Потому что мне больше нечего предложить. В данный момент у меня даже денег нет. Только тело.
- А ты считаешь, что любимый человек понял бы твою жертву?
- Не знаю, но я не хочу об этом думать. Я вообще не хочу ни о чем думать. Ни о чем, кроме своего освобождения.
Я постаралась посмотреть на Макса теми глазами, которыми я смотрела на мужчин до своего похищения. Он был довольно интересным, подтянутым и совершенно не походил на братка. Ни на братка, ни на "ботаника". Он был каким-то особенным, и я бы сказала, даже благородным. Наверное, именно поэтому я и увидела в нем союзника. Союзника с благородными мужскими чертами.
- Тяжело быть знаменитой? - неожиданно посочувствовал он. - Я наблюдал за тобой в тот вечер в ресторане. Люди смотрели на тебя, терялись и совершенно не знали, как себя вести в твоем присутствии. Верно, такой слепой фанатизм не вызывает ничего, кроме головной боли? Я понимаю: превратившись в звезду, ты перестала быть просто женщиной. Окружающие обращаются с тобой как с вещью. Тебе могут сказать гадость за спиной, посмеяться, плюнуть в лицо или облить презрением. Для того чтобы мириться с такой жизнью, нужно быть очень сильной. Слабая личность не смогла бы все это вынести. - Макс встал, посмотрел на часы, покачал головой, давая понять, что уже очень поздно. - Светает, - ласково сказал он и взял меня на руки.
Я не пыталась сопротивляться. Похоже, Макс мне поможет. Он обязательно мне поможет, но за это возьмет "натурой". Наверное, деньги ему не нужны, а вот от звездного тела он бы не отказался. В конце концов мы живем один раз, и не каждому дан шанс переспать со звездой. Что ж, правильное решение, довольно мудрое. Бережно положив меня на кровать, Макс достал носовой платок и промокнул им мою разбитую губу.
- Тебе больно?
- Нет. Я не чувствую боли.
- Это потому, что у тебя шок.
- Ты мне поможешь? - почти выдавила я из себя и почувствовала, как из опухших глаз потекли слезы.
- Помогу.
- Спасибо.
Я постаралась улыбнуться и покорно подняла ночную рубашку. На мне не было нижнего белья.
Трусики разорвал пахан, а к лифчикам я как-то не привыкла и постоянно их игнорировала. Раздвинув ноги, покрытые множеством синяков и царапин, я притянула Макса к себе и тихонько всхлипнула:
- Возьми меня. Ты же этого хотел. Ты когда-нибудь спал со звездами?
- Нет и не горю желанием.
С ужасом бросив взгляд на мою истерзанную грудь, Макс сложил мои ноги вместе и опустил ночную рубашку, накрыл меня пледом и бережно вытер мои слезинки.
- Я тебя не хочу и даже если бы сильно хотел, то никогда бы не смог воспользоваться ситуацией, в которой ты оказалась. Я не подонок. Лучше сбереги свои ласки для любимого человека. Я тебе помогу.
- Почему?
Мой вопрос смутил Макса. Он растерянно пожал плечами, но быстро нашелся:
- Считай, что я помог тебе как поклонник. Думаю, если бы кто-нибудь из твоих поклонников узнал, что ты в беде, он сразу бы поспешил на помощь.
- Когда?
- Что когда?
- Когда ты мне поможешь?
- В самое ближайшее время. Я все как следует обдумаю и помогу тебе с побегом.
- Спасибо.
- Еще рано благодарить. А теперь постарайся уснуть. Ты должна немного отдохнуть. Несколько часов сна, и ты будешь выглядеть намного лучше. Завтра я скажу тебе, как лучше организовать побег. Все надо сделать с умом, потому что чужие еще никогда не выходили отсюда живыми.
Макс было направился к двери, но остановился и повернулся ко мне:
- Знаешь, если бы я был твоим близким человеком, я бы этого подонка убил, не раздумывая ни минуты.
- Какого подонка?
- Насильника.
- Мой любимый человек слишком далеко и не может за меня заступиться. Мне пришлось самой позаботиться о себе, - глухо сказала я и закрыла глаза.