Однако, вскоре на улицах замелькали какие-то автомобили - от навороченных джипов до реликтовых "копеек", какие-то мужики, мало кому знакомые зашастали по поселку - в правление, в склады, снова в правление. Понятно было, что наехала та самая "крыша"… Самого Барсика не было видно, но бригада его работала энергично, словно комитет по продразверстке.
Василий, конечно, тоже ввязался в разборки, к счастью без боестолкновений, и, когда, наконец, крышняк отвалился, вернулся домой злой и возбужденный. На вопрос Жени, что там происходит, долго не отвечал и только немного успокоившись, объяснил все одним емким словом:
- Сволочи…
То, что наехали сволочи, Женя знала и без него, ее беспокоила иная информация, которую муж уже должен был подцепить в поселке, но, то ли сарафанный телефон еще не работал по причине занятости телефонисток, то ли Василий был озадачен другими проблемами, но речь о Лехе-рефрижераторщике он так и не завел. Виниться Женьке, вроде бы было и не в чем но она-то помнила о своих смятениях, и сознание, что в какую-то минуту могла дать слабину оставило неприятный осадок. Тем более, что после нескольких безумных ночей с Василием ей совсем непонятными стали те минувшие странности.
Узнать у своего партизана, что происходит в поселке, ей не удалось и Женя, чувствуя, что назревает что-то неладное, решилась зайти к тете Гели. Прихватив с собой хозяйственную сумку, она сослалась на то, что кончается сахар и отправилась к громоздкому черному дому за таким же черным и плотным забором. Позвякав без результата кованным ржавым кольцом по калитке, Женя нашла щепку и, просунув ее в щель, откинула заложку. Первое, что попало ей на глаза тот самый полугрузовичок-полуджип посреди двора, на котором они с Василием ездили за дровами. На заднем плане развешанные сети, скорее их останки. Только потом Женя увидела на крыльце, словно памятник неприступности фигуру тети Гели.
Рыбачка смотрела на нее в упор, но кивнула в сторону входа. Что означало приглашение.
Комната, в которую они вошли, была классической, с низким потолком и небольшими окнами. Хозяйка включила свет, отчего мало что изменилось. Все так же молча она кивнула в сторону стола, и первой уселась на табурет.
- Чо-ж, до сих пор не приходила, - проворчала она - Болтать я не люблю, но чайку бы попили. Уж полгода здесь.
Женя посмотрела в сторону и заметила в углу телевизионный приемник.
- Ящик тоже не смотрю. Одно вранье меняют на другое…, - пояснила рыбачка.
Потом она замолчала и Женя поняла, что должна объяснить свое несанкционированное появление.
- Тетя Геля, что там происходит, какие-то мужики, возня… Василий мне ничего не рассказывает, но я-то догадываюсь, что он снова ввязывается во что-то…
Тетя Геля помолчала с минуту, потом поднялась и воткнула штепсель самовара в розетку. Это, видимо означало приглашение отпить чайку. Потом грузно осела обратно на свой табурет.
- Нормальный мужик у тебя. Мой такой же был. Всюду ввязывался.
На этом повествование закончилось но Женя, еще несколько минут ждала продолжения. Оно последовало лишь, когда дымящийся ароматный чай был разлит по чашкам.
- Пронюхали гады чего-то. Требовали денег. Твой и поставил их на место. Траулер то у него, можно и на дно пустить. Сами-то рулить не умеют.
- Он что, сошел с ума?
Тетя Геля медленно повернула к ней голову.
- Он то, как раз в уме. Чего остается?
- Не пугайте меня тетя Геля!
- Ну, тебя не больно испугаешь, да и не сделает он это-го. Надо же им как-то яйца прищемить.
- Но так ведь гады же…
- Гады, - просто согласилась тетя Геля.
- А кто выдал то? - собираясь подняться, спросила Женя.
Тетя Геля еще больше помрачнела.
- Да в том то и загадка. Отгадаем…
На крыльце, заметив, что Женя смотрит на машину, уже без вопроса пояснила:
- От мужа остался.
- Вы что и сами водите?
- Бывает.
У калитки Женя ожидала, что рыбачка предложит ей заглядывать почаще, но та, молча, закрыла за ней калитку.
Вернувшись домой, Женя сразу же отыскала мужа, который возился с заскрипевшей дверью.
- Я была у Гели.
- Ну и что?
- Кто-то же вас выдал. Вася, это не я. Клянусь, ни с кем не встречалась, никому ни слова.
Муж с недоумением посмотрел на нее..
- Ты-то тут причем?
- Но кто у тебя был в команде?
- Разберемся сами, - мягко, поставил точку Василий.
Радости всегда кончаются быстрее, чем хотелось бы. После недельного отдыха наступила самая горячая для рыбаков пора - весенне-летней путины, с частыми штормами и непогодой. В зимний период разлука тем, кто оставался на берегу, давалась легче. Скованное льдом море не пугало своей неукротимостью, и страсти, в которых где-то находились рыбаки, можно было лишь представлять. По крайней мере, воображение не подогревалось удручающими иллюстрациями…
Первый весенний рейд начался удачно. Оставшиеся на перевозе рыбаки уже дважды отгрузили заполненные крупной рыбой баркасы, однако затем связь прервалась и в назначенное время траулер с командой у причала не появился. В последние дни ветры усилились и волны, от которых у Жени уже мельтешило в глазах и своими размерами приводили ее в ужас. Все валилось из рук, глаза ни на что, включая экран телевизора, не смотрели. Садоводство было заброшено. Мысли о плотских утехах больше не посещали, и желание было только одно - увидеть мужа живым. И даже в воображаемых эпизодах его возвращения вся эротика ограничивалась объятием. При такой жизни недолго стать и фригидной…
У правления она встретилась с несколькими женщинами, женами членов команды, которые тоже пришли узнать, нет ли каких-нибудь известий. Невозмутимый председатель на этот раз не скрывал своей тревоги - наладить внезапно прервавшуюся связь с кораблем не удавалось. Не получив никакой информации они, тем не менее, не выглядели перепуганными и молча разошлись по домам. Их поведение озадачило Женю. То ли подобная ситуация для них просто привычна или в самом деле не было особых причин тревожиться. Хотелось верить в последнее, но фраза одной из них о том, что пора идти к тете Глаше насторожила. Женя уже знала, что это гадалка. О ней вспоминали здесь редко, но когда что-нибудь случалось, для старухи наступали золотые денечки. Тогда женщины цепочкой тянулись к ее жилищу, которое, как и положено колдуньям и прочим служителям темных сил, было расположено на краю села, рядом с лесом, только с другой стороны от той, где жила Женя.
Предсказания гадалки благополучного исхода чаще всего совпадали с реальностью (других прогнозов тетя Глаша просто не делала) и это укрепляло веру обитателей в ее способности. Бывали, правда, у нее и обломы, однако это никого ничему не учило, и люди продолжали натаптывать дорожку к местной прорицательнице. В конце концов, хоть какое-то утешение. Женя решила выдержать еще сутки, но когда к вечеру следующего дня снова ничего не изменилось, а пустынное море продолжало бушевать, достала свою книгу записей, вписала в расходную статью "непредвиденное" десять долларов и отправилась к заветному домику.
Бабка, уже обслужив почти всех домочадцев команды с пропавшего траулера, отдыхала и пила из алюминиевой кружки растворимый кофе, аромат которого чувствовался еще в сенях. На Женю она уставилась, как на инопланетянку, хотя одеяние гостьи мало чем отличалось от нарядов остальной публики. Разве что полушубок поаккуратнее, да на голове не было платка, по сути обязательного для местных обитательниц.
Женя подошла к столу и молча положила на край десятидолларовую купюру. Бабка, не спрашивая о цели прихода, быстро подхватила зеленую бумажку, глянула на свет и, убедившись в подлинности, положила ее на край поближе к себе. Только затем уставилась на клиентку вопросительно.
- Ну?
- Вы же знаете.
- Я много что знаю, на то и экстрасенс.
Последнее слово она выговорила с трудом, и Женя едва не усмехнулась.
Бабка видимо просекла ее усмешку и нахмурилась, а Женя, извиняющимся тоном объяснила, что в море ее муж, капитан того самого траулера, что она, как и все, надеется на то, что все закончится благополучно, но опасения одолевают… Или она может сказать что-то другое?
- Жив, - заглянув в кружку с кофе, ответила старуха.
- Но… но где тогда он?
- Почем я знаю? Это отдельного изучения требует, большого напряжения… Да и зачем тебе? Где бы ни был, лишь бы жив. Где-нибудь затаились. Стихнет непогода и явится. Зазнобы там нету. Одна была и та на берегу осталась, - бабка захихикала. - Боится оставить своего моториста без присмотра, а тот снова в запое. На этот раз его и не взяли. Но она баба решительная, вылечит от алкоголизма живо. Хоть и хроник. Я пробовала, ни в какую. Такой трудный мужик, хоть и мелкий. А та, ему меж глаз как приложит, и, смотришь, выздоровел.
Бабка снова захихикала, а Женя, взглянув на стол, обомлела - купюра исчезла, хотя "экстрасенс" все время держала руки на коленях. Какая-то мистика. Если так пойдет дальше, скоро начнешь верить и в нечистую силу.
"Предсказания" гадалки к счастью, оправдались и на этот раз. Уже к утру волны улеглись, а к вечеру следующего дня на горизонте показались знакомые очертания судна. Встречали его, на этот раз, всем людом, песен и шуток не было слышно, но переживания, которые перенесли ближние, кое-кому, вышли боком…
Как оказалось шторм рыбаки пережидали в одной из бухт, из которой не было связи.
Василий переступил порог и едва раздевшись, рухнул на кровать. Женя не успела даже обмыть его, но не стала тревожить, сама легла на лежанку но уснуть долго не могла, время от времени, поднимая голову, чтобы убедиться, что мужчина, по которому она сходила с ума все эти тревожные дни, рядом. Только тогда, умиротворенная, опускалась на свою подушку.
Проснулась она от прикосновения его губ. Василий, вероятно, успел выспаться, потому что был умытым, и не выглядел таким измученным, как вчера.
Женя догадалась, по лукавинкам в его глазах, что баня уже протоплена, а на столе, наверняка, готов завтрак - она видела за его спиной, как сквозь дырочки поблескивал тлеющими углями самовар.
- Можно подумать, что сама вернулась с моря! - отругала она себя вслух, обняла его за шею и соскользнула вниз. Василий поддержал ее, отчего ночная сорочка задралась, и по ее горячему бедру скользнула его огрубевшая родная рука.
- Ты у меня окрепла от деревенской жизни, - притиснув ее к себе широкой лапой, довольным тоном засвидетельствовал он.
- Еще как. Я уже, наверное, смогу обойтись и без секса. При спартанской то непредсказуемой жизни! - хмыкнула Женя. - Тебя тоже скоро от архангельских аборигенов не отличишь, - разглаживая его обветренное потемневшее лицо, заметила она.
Он действительно изменился. Если раньше в чертах бледного лица, в очертаниях рук с гладкой кожей было что-то изысканное, то теперь, появилось что-то грубоватое…
- На южных пляжах вернемся в форму…, - пообещал Василий.
- Дожить бы до них! От одних переживаний умереть можно. Переполошили весь поселок. Бабку Глашу, порадовали…
- И ты что ли ходила? - отпустив ее, удивился Василий.
- Ходила… Как ты думаешь, мне тут…
Василий, не дослушав, засмеялся, потом покачал головой и снова сгреб ее в объятия.
- Знаю как. У нас отказала рация. Загружены были под завязку… Наудачу в ту же бухту непогодой занесло шведское судно. Половину улова им и сгрузили. Только тогда и смогли выйти… Так что мы сделали еще один шаг на юг… Только это опять секрет!
Женя его уже не слышала, рука мужа блуждающая по ее ягодицам, лишила ее такой способности.
- А мне и здесь хорошо, - прошептала она, прогибаясь в пояснице. - Особенно сейчас…
На следующий день Василий умудрился съездить в Архангельск и привезти Жене и себе по подарку. Когда она увидела яркие коробки, не поверила глазам. Мобильники. От радости она готова была обцеловать мужа от пяток до затылка. Долгие тягостные вечера она мечтала о них.
- Ты мой волшебник! - не находя других слов забормотала она, рассматривая телефон. - Наконец-то! Уж теперь-то ты от меня не скроешься…
Василий, прислонился к косяку.:
- Ну, здесь не очень надежная связь, вышку только смонтировали, но, изредка должно получиться… Я вот думаю, может быть, в самом деле, устроить тебя, на базу. Я разговаривал с управляющим. Платить, правда, много не обещают, но будешь все-таки с людьми. Но со всякими там Барсиками, и прочими, надо быть осторожнее. Леха-то парень вроде спокойный, да и девочка у него уже есть…
Женя в изумлении уставилась на мужа.
- Тебе что, информацию доставляют прямо на судно? Так вроде и рация у вас не работала…
Василий усмехнулся.
- Поселок маленький, а ты здесь новенькая, к тому же молоденькая жена старого облезлого капитана не может не привлекать внимания.
- Дурак! - неожиданно сорвалось у Жени, но она тут же исправилась, - Прости, я хотела сказать, что молодым то до тебя… не каждый дотянется… А, скажи, деда Мишу ты озадачил патрулировать?
Василий округлил глаза. Прикидывается.
- Да я слышал у него тут в перелеске сено заготовлено. Воруют…
- Это вы вместе придумали? У него и коровы то давно нет.
Хитрец отвел глаза.
- Так как насчет работы? Сейчас светло почти круглые сутки…
- А как насчет телохранителя? - не отступала Женя.
- Ну, так он что, разве мешает?
- Да нет, наоборот. Я и спать стала лучше…
- А как насчет трудовой славы?
Женя задумалась. Особого желания влиться в компанию рыбачек она не испытывала, ее уже вполне устраивал комфорт отшельницы.
- Конечно, я пойду. Все-таки доход, - вздохнула она.
- Не смеши, - пробормотал Василий, заглядывая под кровать, где спала Жучка. - Это же не из-за денег…
Муж позвал собаку, сел на кровать и, погладив друга человека, добавил:
- Повеселее будет, а если что уже и друг защитит.
- Подруга, - поправила Женя, трепля собаку за шею.
- Да? Ну, тогда у нее что-то с ориентацией, - хмыкнул Василий. - Хотя оставлять эту лесбиянку наедине с молоденькой, да хорошенькой женщиной уже рискованно.
- Ну, ты что?! - ошарашено посмотрела на мужа Женя.
- Нет, тебя в люди надо выводить, пока не поздно… Шуток уже не понимаешь!
Вечером Женя вытащила из стола свою амбарную книгу и, разложив ее у себя на коленях, принялась подводить итоги:
- Сколько стоят мобильники, и сколько ты привез с рейса?
- Зачем это тебе?
- Я же веду учет расходам и доходам. Теперь месяц будем жить по утвержденному бюджету. Питаться, в основном овощами…, - после паузы Женя вздохнула. - И рыбой.
Василий ухмыльнулся, но согласился, что это разумно. В определенной степени. Только не следует перегибать. Ей здесь и без того не радостно.
Устраиваться на работу они отправились вдвоем. Третьей попыталась было увязаться Жучка, но ее заперли в сенях охранять дом. База представляла собой два огромных деревянных барака, у самого берега. Один был разделен дощатыми перегородками на секции, в которых сортировали рыбу, а во втором цех по переработке и холодильник. В цехах работали только женщины, не считая двух подростков, которые больше мешали, чем оказывали помощь, не к месту и не ко времени устраивая какие-то дебильные игры с воплями, догонялками, и швыряниями отходами в физиономии друг друга. Их постоянно кто-нибудь окрикивал и ругал, но не прогоняли. На замечания старших недоросли не реагировали никак. Один из них, белобрысый показался Жене знакомым. Да и второй беспризорник, со спины кого-то напоминал…
Нона Григорьевна - заведующая базой, (она же бригадирша, кладовщица и сторожиха) вышла из цепочки работниц, которые копошились у транспортерной ленты.
Окинув Женю взглядом, словно видела впервые, она предупредила, что ей следует пройти обучение, но, поскольку она всю рыбу, которую ловят у этого побережья, знает по прилавку в магазине можно считать, что зачет принят. Потом поведала, что работа здесь всегда авральная, потому что холодильник маломощный, и часто выходит из строя, а рыба поступает неравномерно. Нередки и простои.
После экскурсии по разделочным цехам Женя, считавшая, что уже привыкла к запаху рыбы, вышла наружу пошатываясь. Василий тотчас усомнился в правильности решения, но Женя упрямо кивнула головой. Что значат ее страдания в сравнении с тем, что приходится выносить рыбакам?!
Нона Григорьевна, которая тоже вышла, принялась убеждать ее, что это явление временное. Все когда-то так начинали. Даже те, кто здесь с младенчества, как она. Производство у них, конечно допотопное, нет, не только кондиционирования воздуха, но и элементарной механической вентиляции, разве та, что в щели между досок. В последние месяцы, когда здесь еще была какая-то власть они вели переговоры с норвежцами, и те соглашались поставить им хоть и бэушное, но хорошее оборудование, но сейчас… Нона Григорьевна при этих словах словно очнулась и, оглянувшись, замолкла. Женя поняла, что песни о светлом прошлом здесь не приветствуются…
Спецовку будущей ударнице выдали хоть и не новую, но крепкую - костюм х/б без дырок, резиновые сапоги неопределенного размера и прорезиненный фартук, этот совсем новехонький. Посмотрев на окружающих ее теток и, представив себя со стороны, Женя усомнилась в том, что после того, как она наденет эту униформу, собственный муж сможет ее здесь отыскать. Ну, разве что на ощупь… Утешала только одна мысль, что это совсем ненадолго.
Во дворе комплекса они обнаружили и деда Мишу. Он проводил технический осмотр своему транспорту - заглядывал куда-то под телегу, похлопывал лошаденку по широким ляжкам, подергивал лямки… Женя знала, что он здесь в штате, вместе со своей кобылой, Долли.
Уже когда собрались домой, одному из шалопаев упал, наконец, на ногу ящик с треской. Возопив на все побережье, он, прихрамывая, поволокся в поселок.
- А без придурков нельзя? - провожая взглядом подростка, невольно спросила Женя начальницу.
- Племянники управляющего, - коротко объяснила Нона Григорьевна.
Только тогда Женя вспомнила, где видела белобрысого раньше. Это он маячил у окна их дома когда Василий с председателем обсуждал ближайшие планы. Она хотела было спросить об этом у начальницы, но по лицу бригадирши поняла, что та не расположена к откровениям и промолчала.
Дома Женя занялась изучением инструкции по пользованию мобильными телефонами, усвоив азы, взялась за амбарную книгу и поинтересовалась, во что обходятся такие разговоры. Услышав приблизительную цену осторожно, словно гранату понесла свою трубку к коробке.
- У меня в бюджете такой статьи нет!
Василий засмеялся.
- На переговоры твоей зарплаты хватит.
- И только?! - протянула Женя.
Василий уже занявшийся обшивкой потолка опустил очередной лист на пол.
- Не мелочись Женя. Денег у нас больше, чем числится в твоей книге.
- Откуда? - удивилась Женя.
- Оттуда, - хмыкнул Василий и снова принялся за отделочные работы.
Женя посмотрела ему в спину, но спрашивать ничего не стала. Бесполезно.