12
- Я попросила Фини провести перекрестную проверку жителей района, - сказала Ева, затормозив на перекрестке. - Посмотреть, кто из них покупает в том магазине и ходит в спортзалы. Нам надо добыть списки этих покупателей и посетителей.
- Финн проведет проверку быстрее нас обеих, хотя это все-таки займет какое-то время: район довольно велик, и имен будет много. Но люди обычно делают большую часть покупок поблизости от дома. Не говоря уж про посещение спортзалов.
- Посмотрим, кто из них подойдет под психологический портрет. Начнем с неженатых.
- Это правильно, - кивнула Пибоди. - Он, скорее всего, живет один, возраст от тридцати до пятидесяти.
- Ближе к тридцати, - уточнила Ева. - Я думаю, ближе к возрасту его жертв.
- Почему?
- Не знаю, но что-то мне подсказывает: возраст - это пусковой механизм. Его собственный возраст, ее возраст - той, которую он убивает. Он отыскивает женщин определенного возраста; значит, в этом возрасте он ее и видит. Он вырос, и теперь он с ней на равных. Он может ее наказать. - Ева с досадой передернула плечами, - Я рассуждаю прямо как Мира.
- Есть немного. Но, как и Мира, вы делаете это чертовски убедительно. Значит, берем за рабочую гипотезу, что ему около тридцати. Мы знаем, что он силен, у него большой размер ноги - это подтверждается вещественными доказательствами. Ну, а по утверждению нашего… гражданского консультанта, у него и руки большие, и рост много больше шести футов.
С трудом лавируя в густом движении, Ева тем не менее покосилась на свою напарницу.
- Похоже, тебя не очень убеждают утверждения нашего гражданского консультанта.
- Нет, я ей верю, но видения к делу не пришьешь. Мы должны работать с фактами, а остальное только принимать к сведению.
- Мне нравится этот здоровый скептицизм.
- Она ничего не придумывает, и ее реакция на орудие убийства не была симуляцией. В туалете ее буквально выворачивало наизнанку. Еще минута - и я бы вызвала медиков. Но сами видения могут быть обманчивы.
- Да ну?
- В сарказме вам нет равных, сами знаете. Но тем не менее это правда: видения часто искажают действительность.
Ева взглянула на нее с неподдельным интересом.
- Например?
- Например, Селина воспринимает убийцу как великана - высоченного, с огромными руками и так далее - потому, что он обладает могуществом. Дело не в физической силе, это мы и сами можем определить по почерку, а в том, что он убивает, и это приводит ее в ужас. Пугало всегда кажется огромным.
- Ладно, - кивнула Ева, начиная искать место для парковки, - продолжай.
- Мы знаем размер его ноги: значительно больше среднего. Отсюда мы можем заключить, что он сам значительно выше среднего роста. Мы знаем, что ему хватило сил перенести мертвое тело женщины на расстояние свыше пятидесяти ярдов и спуститься по невысокому, но довольно крутому утесу. Так что можно сказать, что его физический тип мы устанавливаем не с помощью видений, а обычными полицейскими методами.
- Обычные полицейские методы подтверждают правдивость ее видений - или, наоборот, видения подтверждают действенность обычных полицейских методов?
- И то и другое. Разве нет? - Пибоди затаила дыхание, пока Ева ловким маневром, практически на двух колесах, втискивала машину в узкое пространство у тротуара. И перевела дух, только когда маневр успешно сработал. - Гражданские консультанты - это всего лишь инструменты, но надо уметь ими пользоваться.
Ева понаблюдала за движением, прикидывая свои шансы вылезти из машины и не быть вдавленной в мостовую.
- Я с тобой согласна. Жаль только, что она не видит его лица. Вот уж этим я бы с удовольствием воспользовалась.
- А может, он носит маску. Или просто ей так страшно его увидеть, что она блокирует лицо.
Ева все-таки рискнула выйти из машины.
- Разве она может это сделать?
- Если она достаточно сильна как экстрасенс и достаточно напугана. А она таки сильно напугана. Она же не коп, Даллас, - на ходу объяснила Пибоди. - Она видит убийство не по своей воле. Для нее это не профессия, как для нас. Если кто-то не хочет видеть смерть, он не идет служить в полицию. И уж точно - не в отдел убийств. Я это выбрала, потому что хотела жить и работать в Нью-Йорке. Я всегда этого хотела. Я хотела быть полицейским, да не простым, а таким, который находит ответы на большие вопросы. Таким, который выступает на стороне людей, ставших жертвами, и против тех, кто сделал их жертвами. А вы?
- Аналогично.
- Ясно. А вот Селина не выбирала. Она не говорила: "Эй, я хочу быть экстрасенсом, это так клево!" Но она взяла то, что ей было дано, и превратила это в дело своей жизни.
- Это вызывает уважение. - Ева бросила косой взгляд на чумазого, как трубочист, нищего с лицензией, болтающейся на шнурке вокруг шеи. Он с довольным видом позировал туристам.
- А теперь еще и эти видения, - добавила Пибоди. - Мне кажется, больше всего она боится, что одним маньяком дело не ограничится. Что она увидит кого-то еще, когда мы поймаем этого и закроем дело. Ее это гнетет. Она, безусловно, старается нам помочь, но это дорого ей обходится. Ведь, в конечном счете, это же наше дело, а не ее - преступников ловить.
- Согласна. - Ева остановилась у входа в магазин, торговавший разного рода принадлежностями для ремесел. - Использование экстрасенсов проблематично даже при самых благоприятных условиях. А благоприятные условия, по-моему, это когда экстрасенс прошел полицейскую подготовку и решил работать в команде. У нас ничего подобного нет. Но она связана с нашим делом. Неразрывно связана. Стало быть, выбора нет ни у кого из нас. Мы ее используем, задаем вопросы, проводим следственные действия по результатам ее видений. А ты кладешь ей руку на лоб, когда ее рвет. - Она нахмурилась. - Ладно, пойдем применять наши "обычные полицейские методы".
- Ну и ну! Весьма необычное требование, - опешила управляющая магазином.
Это была женщина лет сорока, с румяными щечками и постоянной улыбкой, не сошедшей с ее лица даже в минуту растерянности. В ее крошечном кабинетике помещалось одно-единственное кресло в чехле из множества пестрых кусочков; Еве показалось, что они соединены по велению некоего мстительного и, возможно, страдающего психопатией бога цвета.
- Но вы же держите список клиентов, мисс Чанси?
- Да, разумеется. Большинство наших клиентов приходят к нам постоянно, и они ценят, когда их извещают о новинках, распродажах, выставках. Например, не далее как на прошлой неделе у нас была…
- Мисс Чанси, нам нужен этот список.
- Да, но… Видите ли, мне никогда раньше не приходилось сталкиваться с подобными требованиями, и я просто не знаю, как это делается.
- Позвольте мне вам помочь. - Ева начала терять терпение. - Вы дайте нам список, а мы поблагодарим вас за сотрудничество.
- Но наши клиенты! Они будут возражать. Если им покажется, что я каким-то образом нарушила их частную сферу, они будут возражать, понимаете? И уйдут делать покупки в другом месте.
В тесном помещении Пибоди нетрудно было незаметно толкнуть Еву локтем.
- Мы можем вас заверить, что сохраним конфиденциальность, мисс Чанси, - сказала она. - Мы расследуем очень серьезное дело, и нам нужна ваша помощь. Но нам нет нужды открывать вашим клиентам, откуда мы узнали их фамилии.
- Да, я понимаю. Понимаю.
Но она продолжала стоять на месте, беспомощно покусывая губы.
- Какой прелестный лоскутный чехол! - Пибоди провела по нему рукой. - Это ваша работа?
- Да, моя. Этим креслом я особенно горжусь.
- Прекрасно понимаю, почему. Исключительная работа.
- Спасибо! Вы тоже занимаетесь плетением?
- Немного. Я всем занимаюсь понемногу. Надеюсь выкроить время для рукоделия в ближайшем будущем. Видите ли, я скоро переезжаю на новую квартиру. Мне бы хотелось, чтобы обстановка отражала мои увлечения.
- О да, конечно! - с энтузиазмом воскликнула мисс Чанси.
- Я заметила, какой богатый выбор в вашем магазине, как он прекрасно организован. Я обязательно вернусь сюда в неофициальном качестве, как только освоюсь на новом месте.
- Замечательно! Знаете, лейтенант, рукоделие не только позволяет создавать прекрасные вещи в вашем собственном неповторимом стиле, отдавая в то же время дань уважения вековым традициям, но и оказывает терапевтическое действие. Я полагаю, любой, кто занимается вашей работой, должен уметь расслабляться и очищать душу.
- Верно. - Пибоди едва не поперхнулась смехом: управляющая произвела ее в лейтенанты прямо из детективов третьего класса. - Целиком с вами согласна. У меня есть друзья и коллеги по работе, которые тоже нуждаются в этом.
- Правда?
- Если бы мы могли получить список ваших покупателей, мисс Чанси, - Пибоди одарила ее задушевной улыбкой, - мы были бы вам очень благодарны за поддержку Нью-йоркского департамента полиции.
- Гм… Ну, если вы так ставите вопрос… - Она откашлялась. - Но вы обещаете сохранить конфиденциальность?
Улыбка Пибоди не дрогнула.
- Безусловно.
- Минутку, я сделаю вам копию.
На улице улыбка Пибоди приобрела самодовольный оттенок. Она даже стала слегка подпрыгивать на ходу.
- Ну?
- Что "ну"?
- Да ну вас! - Пибоди ткнула Еву локтем в бок. - Скажите, что я молодец.
Ева остановилась у тележки разносчика и купила две банки пепси. Ей был необходим кофеин. Она чувствовала, что без него просто не продержаться.
- Ты неплохо потрудилась. Конечно, мне было бы легче размазать Чанси лицом по ее столу, но это была бы грязная работа. С твоими реверансами все получилось чище.
- Вот видите, теперь, когда мы партнеры, я тоже могу выступать как голос разума!
- Угу. А что это чушь с креслом?
- Плетеное кресло. Может стать доминирующей точкой в обстановке - внести нотку уюта, или добавить юмора, или драматизма. И это прекрасный способ утилизировать обрезки от других изделий. Мне не понравился ее выбор тканей, но работа отличная.
- Надо же, сколько бесполезных вещей существует на белом свете, - заметила Ева. - Абсолютно бесполезных! Чем накачиваться диетической пепси, прибавь лучше шагу, Пибоди. Так ты быстрее сбросишь вес.
- Я пью диетическую пепси и одновременно иду спортивным шагом. А это значит, что сегодня вечером в гостях я имею право съесть десерт. А вы что наденете?
- Что я… о черт!
- Мне кажется, это не самый подходящий наряд для званого ужина. Надеюсь, вы не собираетесь его проигнорировать, - продолжала Пибоди, не давая Еве возразить. - Дружеское общение и отдых… это не помешает расследованию, Даллас.
- Господи боже! - Ева глотнула пепси, продолжая энергично шагать в направлении спортзала. - Мне вообще не по душе затея с этой дурацкой вечеринкой, а теперь еще придется торчать там после бессонной ночи, пока трупы продолжают накапливаться. А ведь когда-то моя жизнь была такой простой!
- Как же, как же.
- Да, была! А теперь в ней появилось слишком много… лишних людей.
- Ну, если вам нужно кого-нибудь выкинуть, чтобы ее упростить, может, начнете сразу с Рорка? Понимаете, у нас с Макнабом есть уговор: если Рорк будет свободен, я попробую его заарканить. А Макнаб попытает счастья с вами.
Ева поперхнулась последним глотком пепси, и Пибоди услужливо похлопала ее по спине.
- Шучу. Вы что, шуток не понимаете?
- У вас с Макнабом совершенно нездоровые отношения.
- Верно, - просияла Пибоди. - Мы с ним очень, очень счастливы!
Спортзал "Жим Джима" располагался в полуподвале. На неосвещенной лестнице можно было переломать ноги, а чтобы открыть железную дверь, требовалась недюжинная сила. Ева предположила, что это своего рода предупреждение неперспективным клиентам: не можешь совладать с дверью - катись отсюда подобру-поздорову со своими жидкими бицепсами.
Запах в помещении стоял мужской, но неприятный: он бил прямо в лицо, как потный, обсыпанный спортивным тальком кулак. На стенах, выкрашенных в фабричный серый цвет, вероятно, в год ее рождения, облупилась краска; на потолке образовались ржавые разводы - следы многочисленных протечек. Покрытый унылым бежевым линолеумом пол так пропитался потом, что его испарения висели в воздухе подобно гнилостному туману.
Ева предположила, что посещающие заведение мужчины вдыхают его как благовоние - иначе каждый из них выбрал бы другой спортзал.
Оборудование было самое элементарное: гантели, штанги, брусья, перекладина, боксерские груши, скакалки и тому подобное. Было несколько допотопных тренажеров, судя по виду, изготовленных в середине прошлого века. На стене помещалось одно-единственное захватанное зеркало. Рядом с ним какой-то мужчина, сложением напоминавший грузовой космический корабль, накачивал бицепсы, поочередно поднимая гантели согнутыми в локте руками.
Другой мужчина, с торсом, похожим на мамонтовое дерево, качал пресс со штангой из положения лежа. Третий молотил боксерскую грушу с таким ожесточением, словно это была его неверная жена.
Все были в мешковатых серых трикотажных штанах и таких же фуфайках с обрезанными рукавами. "Как униформа, - подумал Ева. - Не хватает только эмблемы "Скверная задница" на груди".
Как только присутствующие заметили появление Евы и Пибоди, всякое движение прекратилось. Большой Бицепс так и застыл с пятидесятифунтовой гантелью в руке, Большой Пресс с грохотом обрушил штангу на держатель, Боксерская Груша, обливаясь потом, замер в бойцовской стойке.
В наступившей тишине до Евы из соседнего помещения донеслись глухие удары, а затем подбадривающее: "Бей левой, тупой хрен!"
Она обвела глазами присутствующих и направилась к Боксерской Груше, потому что он был ближе всех.
- В заведении есть менеджер?
К ее изумлению, он побагровел всей своей двухсотфунтовой тушей.
- Э-э-э… только Джим. Он тут… э-э-э… хозяин. В смысле, это место принадлежит ему. Только он… э-э-э… сейчас занят на ринге. Тренирует Бинера в спарринге. Мэм.
Ева двинулась через комнату. Большой Пресс, приняв сидячее положение на скамье, окинул ее взглядом, полным нескрываемой враждебности.
- Джим тут баб не обслуживает!
- Джим, должно быть, не в курсе, что дискриминация по половому признаку запрещена.
Он разразился лающим хохотом.
- Дискриминация! Никого он не дискриминирует. Просто не принимает баб.
- Какое тонкое различие! Что там у тебя на штанге? Двести семьдесят пять фунтов? Это примерно твой вес?
Громила стер пот с широкого лица цвета какао с молоком.
- Если парень не может поднять свой вес, значит, он не парень, а девка.
Ева кивнула, подошла к штанге и сняла несколько колец.
- А вот это мой вес.
Она поманила его пальцем, предлагая встать. Большой Пресс освободил место, и Ева легла на скамью. Боксерская Груша, явно встревожившись, подошел к скамье, пока она устраивалась поудобнее.
- Мэм? Вы же не хотите себе что-нибудь повредить?
- Нет, не хочу. Следи, Пибоди!
- Ясное дело.
Ева обхватила руками перекладину и выполнила десять медленных и четких отжиманий. Водрузив штангу на держатель, она соскользнула со скамьи.
- Ну что, видели? Я тоже не девка!
Она кивнула Боксерской Груше, который вновь залился краской, и направилась в соседнюю комнату.
- А я еще не умею выжимать свой вес, - вполголоса призналась Пибоди. - Должно быть, я девка.
- Тренируйся.
Ева остановилась в дверях, чтобы полюбоваться на спарринг-матч.
На ринге бился профессионал-тяжеловес, обтянутый лоснящейся черной кожей, до того блестящей, что казалось - его облили с головы до ног сырой нефтью. Его ноги были подобны бревнам, брюшные мышцы напоминали стальные поковки, Ева отметила, что у него мощный удар правой, но левое плечо провисает.
Его оппонентом был златокудрый нордический бог, весьма резвый и проворный, судя по всему, приглашенный со стороны.
А вокруг ринга носился тренер в серой трикотажной униформе, с одинаковым жаром выкрикивая указания и оскорбления. "За пятьдесят, - прикинула Ева, - рост - пять футов восемь дюймов". Расплющенный нос, видимо, достаточно часто и регулярно встречался с чьим-то кулаком. Когда он оскалил зубы, чтобы изрыгнуть очередную порцию проклятий, она заметила у него во рту старомодную металлическую "фиксу".
Она дождалась конца раунда и подошла к канатам, когда черный тяжеловес, повесив голову, слушал, как его поносит тренер в весе мухи.
- Извините, что помешала… - начала Ева. Голова Джима дернулась и повернулась, как на шарнире.
- Эй, я не потерплю женщин в моем заведении! - Он бросил своему боксеру полотенце, а сам покатился на Еву, как маленький танк. - Вон отсюда!
Ева извлекла свой жетон.
- Почему бы нам не начать сначала?
- Женщины-копы? Еще хуже, чем просто женщины. Это мое заведение! Мужчина имеет право делать, что ему вздумается, в своем собственном заведении! А женщинам-копам нечего совать сюда свой нос и указывать ему, что он обязан обслуживать женщин! - Он здорово распалился: шея у него раздувалась, как у бойцового голубя, глаза вылезали из орбит. Было ясно, что он уже имел по этому поводу столкновения с правоохранительными органами. - Да я скорее закроюсь, чем допущу сюда баб, чтоб они тут прыгали и требовали у меня этот чертов лимонад!
- В таком случае считайте, что нам обоим повезло. Я не за тем пришла, чтобы капать вам на мозги из-за открытого нарушения закона о дискриминации.
- Дискриминация? Черта с два! Просто это серьезный спортзал, а не заведение для кисейных барышень.
- Я так и поняла. Я лейтенант Даллас, а это детектив Пибоди. Мы из отдела убийств.
- Ну, я-то точно никого не убивал. В последнее время.
- Как я рада это слышать, Джим! У меня камень с души свалился. У вас есть кабинет?
- А что?
- Ну, мы могли бы пойти туда и поговорить, тогда мне не пришлось бы надевать на вас наручники и тащить вашу упрямую задницу в Центральное управление на допрос. Я не собираюсь вас сажать. Мне плевать, блокируете вы доступ женщинам в ваш спортзал или привозите их сюда грузовиками, чтобы они плясали в голом виде в ваших душевых. Если, конечно, у вас есть душевые. Судя по запаху - вряд ли.
- У меня есть душевые! У меня есть кабинет! Это мое заведение, и я им управляю, как хочу!
- Прекрасно. Отлично. Ну и как? У вас в кабинете или у меня, Джим?
- Чертовы бабы… - пробормотал он и ткнул пальцем в своего боксера, все еще стоявшего на ринге с опущенной головой. - Час будешь прыгать через скакалку. Пока не поймешь, что тебе делать с твоими косолапыми ногами. А мне надо пойти поговорить.
И он направился к выходу из зала.
- Дела пошли наперекосяк с тех самых пор, как нам, женщинам, дали право голоса, - заметила Пибоди, пока они шли за ним. - Держу пари, этот злосчастный день помечен трауром в его вечном календаре.
Им пришлось взобраться следом за Джимом по ржавой железной лестнице на второй этаж. Неописуемый запах пота, плесени и дезинфекции, от которого слезились глаза, возвестил о приближении к душевым. Даже Ева, не считавшая себя слишком разборчивой, была вынуждена согласиться с оценкой Пибоди.