Джим свернул в кабинет. Здесь стоял стол, заваленный боксерскими перчатками, загубниками, бумагами и побывавшими в употреблении полотенцами. Стены были увешаны фотографиями молодого Джима в боксерских трусах. На одной из них он держал на вытянутых руках призовой пояс. Поскольку правый глаз у него совершенно заплыл, из носа текла кровь, а весь корпус был изукрашен синяками, Ева решила, что победа досталась ему в честном бою.
- В каком году вы взяли этот приз? - спросила она.
- В восьмидесятом. Двенадцать раундов. Вогнал Харди в кому. Он только через три дня оклемался.
- Что ж, вам есть чем гордиться. Так вот, Джим, мы проводим расследование по делу об изнасиловании и удушении двух женщин.
- Ничего про это не знаю! - Он сбросил кучу грязного тряпья со стула и сел. - Я дважды был женат. И после второй поставил крест на женщинах.
- Мудрое решение. Мы полагаем, что убийца либо живет, либо работает, либо часто бывает в этом районе.
- Живет, работает или бывает? Как это похоже на женщин! Никогда не знаете толком, что вам нужно.
- Я понимаю, откуда взялись две жены, Джим. Ваше обаяние просто неотразимо! Как бы то ни было - две женщины убиты. Их избили, изнасиловали, задушили и изуродовали по одной простой причине: они были женщинами.
Нахальная усмешка сползла с его лица.
- Вот почему я смотрю только спортивные каналы. Думаете, мне больше делать нечего, как избивать, насиловать и убивать женщин? Может, мне теперь адвоката пригласить?
- Это вам решать. Вы не подозреваемый, но мы полагаем, что мужчина, убивший этих женщин, а возможно, и многих других, очень серьезно относится к поддержанию физической формы. Он высокий и очень сильный. У вас тут такие есть.
- Господи ты боже мой! Что ж мне теперь делать? Спрашивать каждого, кто сюда приходит покачать мышцы, не собирается ли он, выйдя отсюда, придушить пару баб?
- Я объясню, что вам теперь делать. Оказать содействие полиции и передать мне список членов вашего клуба.
- Вы меня на понт не берите, я законы знаю! Ничего я вам не должен, пока не предъявите ордер!
- Давайте лучше попробуем вот это. - Ева сунула руку в сумку Пибоди и извлекла оттуда идентификационное фото Элизы Мейплвуд. - Вот так выглядела одна из его жертв до встречи с ним. Что с ней стало после, я вам не покажу. Вы бы ее все равно не узнали после того, что он с ней сделал. У нее осталась четырехлетняя дочка.
- Господи ты боже мой! - повторил Джим, отворачиваясь от снимка и уставившись в стену. - Я знаю всех парней, которые сюда приходят. Думаете, я пущу сюда какого-то ненормального убийцу? Да я скорее женщин пущу!
- Мне нужен список членов клуба.
Джим надул щеки.
- Я насильников не признаю. Руки-то у каждого есть, верно? Стало быть, каждый может сам себя обслужить. А если уж кому приспичило непременно втыкать свой член во что-то, кругом полно проституток. Нет, я насильников не признаю. Хуже убийц, если хотите знать мое мнение.
Он разгреб беспорядок на своем столе, и из-под мусора показался древний портативный компьютер.
Пибоди с шумом перевела дух, когда они вышли на улицу.
- Вот это да! Мое обоняние все еще в шоке. Мне потребуется неделя, чтобы оправиться. Вчера мы посетили несколько колоритных мест, и там тоже попахивало. Но это абсолютный чемпион!
- Надо навестить еще один. Второй ремесленный магазин в двух кварталах к востоку. Пойдем сначала туда, а потом заглянем во второй спортзал.
Пибоди прикинула уже пройденное и еще предстоящее расстояние.
- Сегодня вечером я заслужила двойную порцию десерта.
На все про все у них ушло два часа. Ушло бы и больше, но в магазине ремесел они наткнулись на помощницу менеджера, которую так взволновала перспектива принять хотя бы косвенное участие в расследовании убийства, что она беспрекословно выложила им все данные, какими располагала.
Второй спортзал оказался чище, народу в нем было больше и не так воняло. Но менеджер настоял на разговоре с владельцем, а тот категорически отказался от сотрудничества в какой бы то ни было форме, пока сам не приедет и не разберется в ситуации.
Владелец оказался атлетического вида азиатом ростом шесть футов три дюйма со светлой кожей и коротким ежиком черных с проседью волос на макушке. Он пожал Еве руку со всей бережностью большого человека, помнящего о своих размерах и силе.
- Я слыхал об этих убийствах. Это ужасно.
- Да, сэр, ужасно.
- Почему бы нам не сесть?
Его кабинет оказался таким же тесным, как у Джима, но его явно убирали ежедневно, а не раз в четверть века.
- Как я понимаю, вам нужен список наших членов?
- Совершенно верно. В ходе расследования мы установили, что убийца мог пользоваться услугами заведения, подобного вашему.
- Мне не хотелось бы думать, что у меня может быть что-то общее с подобным субъектом. Я не отказываюсь сотрудничать, лейтенант, но мне следует прежде всего посоветоваться с моим адвокатом. Списки членов клуба - это конфиденциальная информация.
- Это ваше право, мистер Линг. Можете не сомневаться, мы получим ордер. Для этого потребуется время, но мы его получим.
- А за это время он убьет еще кого-нибудь? Я понял ваш намек. Хорошо, я дам вам список, но если понадобится что-нибудь еще, прошу вас обращаться прямо ко мне, а не к моему менеджеру. Мужчины сплетничают не меньше, чем женщины, лейтенант. Я не хочу терять клиентов. Им может не понравиться мысль о том, что они, возможно, выжимали гири или принимали душ рядом с серийным убийцей.
- Никаких проблем. - Ева подождала, пока он отдавал приказ компьютеру вызвать из памяти список членов клуба и скопировать его на гибкий диск. - Вы не обслуживаете женщин?
- Отчего же? Мы приветствуем участие женщин, - ответил мистер Линг с легкой улыбкой. - В противном случае я нарушил бы федеральные законы и законы штата в отношении дискриминации. Но, как ни странно, вы увидите, что в списках наших клиентов в настоящий момент женщин не числится.
- Надо же, какой сюрприз!
- Мы отдадим это Фини, пусть пока поиграет. А сами поспим пару часиков, - сказала Ева Пибоди по дороге в управление. - Нам нужны последние отчеты от Морса и Миры, и если к пятнадцати ноль-ноль у меня не будет отчета из лаборатории, придется дать пинка Дикхеду.
- Хотите, я переброшу данные Фини?
- Нет, я… - Ева запнулась, увидев великана, поднявшегося со скамьи у входа в ее отдел. - Да, давай. А потом возьми два часа личного времени.
Только после того, как скрылась в "загоне", Ева двинулась вперед, глубоко спрятав руки в карманы.
- Привет, Крэк.
- Даллас! Вовремя ты появилась. Копы начинают нервничать, когда на горизонте появляется большой красивый черный парень.
Большим он, безусловно, был. Черным - тоже. Но красивым? Ни с какого боку. Его лицом вряд ли стала бы восхищаться даже одержимая любовью мамаша - и это еще до того, как он разукрасил себя татуировками.
На нем была обтягивающая серебристая футболка, а поверх нее длинный черный кожаный жилет. Черные эластичные брюки плотно облегали ноги толщиной с мачту и длиной в морскую милю. Черные сапоги на толстой подошве добавляли лишний дюйм к его и без того внушительному росту.
Крэк владел секс-клубом "Даун энд Дерти", где музыка была оглушительной, напитки - почти смертельно ядовитыми, а посетители по полжизни проводили в тюрьме.
Крэком он прозвал себя сам, утверждал, что именно такой звук издают человеческие головы, когда он сталкивает их. А прошлым летом он рыдал как ребенок на плече у Евы рядом с телом своей убитой сестры.
- Ты пришел попугать полицейских? - спросила она.
- Тебя ничем не испугаешь, Белая Девочка. Минутка найдется? Надо поговорить. Есть тут место, где не так много ушей?
Ева провела его в свой кабинет и закрыла дверь.
- Полиция! - пробормотал он с усмешкой. - Никогда не бывал здесь, так сказать, на добровольных началах.
- Кофе хочешь?
Крэк покачал головой и переместил свою внушительную тушу, чтобы выглянуть в окно.
- А тут у тебя не больно-то много места, детка.
- Зато все мое. Может, присядешь?
Он опять покачал головой.
- Давненько мы с тобой не виделись.
- Да…
Наступило минутное молчание: оба вспоминали обстоятельства, при которых им довелось свидеться в последний раз.
- В тот раз ты пришла в мое заведение сообщить, что взяла ублюдка, убившего мою сестру. Я тебе тогда почти ничего не сказал…
- Не о чем было говорить.
Его могучие плечи поднялись и опали.
- Наоборот. Слишком много надо было сказать.
- Я заходила к тебе пару недель назад. Бармен сказал, что тебя нет в городе.
- Не мог я оставаться здесь после того, что случилось с моей малышкой. Хотел выбраться отсюда хоть на время. Попутешествовал немного… Посмотрел на этот обдолбанный мир, так сказать. Так и не поблагодарил тебя за то, что ты сделала для меня и моей сестренки. Не мог выжать из себя ни слова.
- Ты и сейчас не обязан, Крэк. Не мучайся.
- Она была такая красивая!
- Да, она была красивая. Я никогда не теряла близких мне людей, но…
Вот теперь он повернулся к ней лицом.
- Ты теряешь людей каждый день. Не знаю, как ты с этим справляешься. - Крэк судорожно втянул в себя воздух. - Я получил письмо от твоего парня. Он написал, как вы с ним посадили в парке дерево в память о моей малышке. Это было очень благородно. Я пошел туда, посмотрел, и я тебе говорю: это было очень благородно. Хочу тебя поблагодарить за это.
- Не за что.
- Ты все для нее сделала, вот что я хотел сказать. Ты о ней позаботилась, и я этого не забуду. Живым приходится жить дальше, что бы ни случилось. Вот этим я и намерен заняться, насколько смогу. Заглянешь в "Даун энд Дерти" - найдешь меня там. Буду пинать задницы и раскалывать головы, как всегда.
- Я рада, что ты вернулся.
- Если что надо - только скажи. А я должен тебе сказать, Белая Девочка, ты, бывало, выглядела и получше.
- Выдалась пара горячих деньков.
- Может, пора и тебе выбраться из города на время?
- Может быть. - Ева склонила голову набок, разглядывая его. - Ты большой парень.
- Детка! - Он похлопал себя по ширинке. - У меня тут живое доказательство на этот счет.
- Не сомневаюсь. Но ты все-таки держи этого зверя на привязи. - Все это время она думала о своем. - А если большой красивый черный парень хочет держать себя в форме, он регулярно ходит в спортзал.
- У меня есть собственное оборудование. - Крэк сладострастно подмигнул. - Но я хожу в одно место пару раз в неделю. Дисциплинирует ум и тело.
- Знаешь клуб "Жим Джима"?
- Отхожее место.
- Да, до меня доходили слухи. А как насчет "Строителей тела"?
- Там нет дам. Какого черта я должен тратить такое тело на кучку мужиков? И вообще, к мужчине с моими параметрами в таких местах начинают приставать. И что мне остается делать, как не размазать чью-то рожу по стенке? Для меня это пустая трата драгоценного времени, уж ты мне верь. Нет, я себе подобрал отличное местечко: "Часовые пояса". Там парню для расслабухи после тренировки делают полный массаж. Полный массаж, ты меня понимаешь?
- Но ты знаешь и другие места, не так ли? И ты мог бы их проверить, если бы захотел?
Крэк расплылся в широченной улыбке.
- Мог бы, если бы какая-нибудь тощая белая девчонка-коп меня об этом попросила.
- Я ищу одного парня. Рост - шесть футов с четвертью, вес около двухсот семидесяти фунтов. Кожа белая. Женоненавистник. Держится особняком. Очень силен.
- Ну, я, конечно, мог бы заглянуть в пару мест: вроде как решил сменить спортзал. Может, и встретил бы такого.
- Может быть. И тогда ты мог бы сказать мне.
- Посмотрим, что я сумею сделать.
13
Ева проспала час у себя за столом. Проснувшись, она чуть ли не с разочарованием обнаружила во входящей почте отчеты из лаборатории - у нее не осталось законного предлога устроить головомойку главному эксперту.
Она перечитала отчеты, выслушала на автоответчике сообщение Пибоди о выполнении ее указаний, просмотрела остальную голосовую и электронную почту. Сообщение из канцелярии майора извещало о том, что ей необходимо присутствовать на пресс-конференции в шестнадцать ноль-ноль.
Ева потерла лицо руками и позвонила Морсу в городской морг. Он был в кабинете и ответил сам.
- Что ты можешь мне сказать? - спросила она.
- Я как раз собираюсь послать тебе отчет, но на словах могу сообщить, что Лили Напье прожила недолгую жизнь, и эта жизнь была оборвана тем же способом, что и жизнь Элизы Мейплвуд. По моему мнению, руками, того же индивида. На лице и теле наблюдается значительно больше повреждений, и это наводит меня на мысль, что его ярость возрастает. - Морс помолчал - видимо, вывел какой-то файл на монитор компьютера. - Твой осмотр на месте был, как всегда, подробным и тщательным. К этому могу добавить, что она поела плова со свининой за несколько часов до смерти. Страдала анемией в легкой форме. Я обнаружил во влагалище текстильные волокна; подозреваю, что они занесены с ее же белья во время изнасилования. Есть на теле и другие волокна - тоже, надо полагать, текстильные, и почти наверняка с ее одежды. Под ногтями грязь и трава, как ты и предполагала. Она хваталась за землю. Волос, кроме ее собственных, нет.
- Волосы на теле Мейплвуд оказались собачьими и беличьими, - сказала ему Ева. - Ну, собачьи - это естественно, а беличьи могли пристать к телу с травы в парке. Дикхед идентифицировал волокна из-под ногтей Мейплвуд как искусственные, черного цвета. Обычный черный эластик, встречающийся повсюду. Мы, конечно, проведем сравнительный тест, когда поймаем его, но пока у нас нет ничего.
- Маньяки, увы, редко бывают дураками.
- И не говори. Спасибо, Морс.
Ева уже собиралась позвонить Мире, когда почувствовала резкое снижение уровня сахара в крови. Ее собственный запас шоколада временно истощился, и ей ничего другого не оставалось, как обратиться к торговым автоматам. Она вышла в коридор и смерила кондитерский автомат враждебным взглядом.
- Проблемы?
Она оглянулась и увидела Миру собственной персоной.
- Нет. Я как раз собиралась что-нибудь перехватить и звонить вам.
- А у меня была консультация в этом секторе, и я решила сама заглянуть к вам.
- Вот и отлично. - После недолгого колебания Ева вытащила кредитки из кармана. - Будьте добры, купите мне какой-нибудь батончик.
- Ладно. - Мира удивленно подняла брови, но кредитки у нее не взяла. - Я угощаю.
- Спасибо. - Ева спрятала кредитки в карман. - Я стараюсь по возможности избегать контактов с автоматами. Это эксперимент.
- Гм… Фруктовый или карамельный?
- Карамельный. Вы успели прочесть отчет по Напье?
- Боюсь, у меня хватило времени только на поверхностное знакомство.
Мира ввела код выбора, и автомат - с нестерпимо самодовольной, по мнению Евы, интонацией начал расписывать восхитительный вкус батончика, его бодрящее воздействие и удобство упаковки, позволяющей есть на ходу, после чего перечислил ингредиенты и калорийную ценность.
- На этих штуках следовало бы ввести немой режим. В обязательном порядке! - Ева сорвала обертку и вонзила зубы в дешевый эрзац-шоколад. - Вам требуется дополнительное время на изучение дела?
- Я, безусловно, возьму дополнительное время, а пока могу сообщить вам только то, что вы наверняка уже поняли и без меня. У него происходит эскалация. Поскольку он снова убил со столь незначительным перерывом, логично будет предположить, что он уже выследил и наметил несколько новых жертв. Ваш предварительный отчет указывает на отсутствие оборонительных ранений и на более жестокое предсмертное избиение.
- Она была ниже ростом, чем Мейплвуд. Она была более хрупкой. А он, насколько я могу судить, первым делом ударил ее по лицу и сломал челюсть. После этого она не могла оказать серьезное сопротивление.
- Судя по повреждениям, нанесенным при жизни, это его еще больше раздосадовало и озлобило. Думаю, он может полноценно продемонстрировать свою силу и превосходство, только если жертва сопротивляется.
- Избивать бесчувственный мешок с костями, конечно, не так интересно.
- Вы правы. Очевидно, для него она стала своего рода разочарованием.
- Если он разочарован, значит, следующий перерыв будет еще меньше. Видимо он без этого удовольствия уже жить не может. - Ева снова откусила от батончика и прошлась взад-вперед по коридору; Мира терпеливо ждала. - В четыре у меня пресс-конференция. И что мне делать? Посоветовать всем женщинам с длинными каштановыми волосами не выходить на улицу после наступления темноты? У меня такое ощущение, что я сколачиваю гроб вокруг него, но не успеваю вовремя поставить на место все нужные доски. А пока я их устанавливаю и подпираю, пока ищу крышку, он может убить еще кого-нибудь.
- Да, скорее всего, именно так и будет, - совершенно спокойно подтвердила Мира. - Возможно, он убьет еще не одну женщину, пока вы будете сколачивать стенки гроба и накрывать его крышкой. Но эти убийства будут на его совести, а не на вашей.
- Я знаю, но…
- Вам трудно смириться с мыслью, что где-то там живет женщина, занимается повседневными делами и знать не знает, что кто-то собирается оборвать ее жизнь самым жестоким и чудовищным образом. Вам трудно смириться с мыслью, что он может преуспеть, несмотря на все ваши усилия.
- Пока он планирует следующее дело, я сегодня вечером иду на какой-то гребаный званый ужин!
- Ева! - Мира взяла ее под руку и отвела в сторонку от проходивших по коридору полицейских. - Было время, когда вы вообще ничего не знали, кроме работы.
- И слава богу! Как можно сравнивать званый ужин с возможностью остановить убийцу?!!
- Все не так просто и элементарно, и вы это сами прекрасно понимаете. - Заметив, как упрямо вздернулся подбородок Евы, Мира покачала головой. - Скажу вам прямо: по моим расчетам, у вас было два, максимум три года, прежде чем вы сгорели бы дотла. У вас просто не хватило бы сил сохранить рассудок. Это была бы трагедия и для вас, и для департамента, и для города.
При одной мысли об этом у Евы все похолодело внутри.
- Я не дала бы этому случиться!
- Это не зависит от вашей воли, - тихо возразила Мира. - В феврале исполнилось два года с тех пор, как вы пришли ко мне для стандартного тестирования после выстрела на поражение в подозреваемого.
- "Подозреваемый" - довольно расплывчатое определение. Я помню этого типа, державшего в руке окровавленный нож, пока девочка, которую он только что зарезал, лежала в луже крови у его ног…
- Вы тогда еле-еле прошли тестирование. И повлияла на вас не ликвидация - сама по себе необходимая и оправданная, - а эта девочка. Вы держались исключительно и только силой воли. Вы это знаете, и я это знаю.
Ева снова, в который раз, вспомнила, как стремительно бежала вверх по лестнице, а воздух содрогался от душераздирающих криков. Помнила, что увидела, когда распахнула дверь. Слишком поздно.
Она казалась куколкой. Маленькой куколкой со стеклянными глазами в руках чудовища.
- Я до сих пор ее вижу. Ее звали Мэнди. - Ева судорожно вздохнула. - Некоторые случаи бьют сильнее всех остальных.