Существо было грузным, с серо-зеленой шкурой и руками, огромными, как стволы деревьев. Шло оно прямо и было одето в заляпанную грязью кожаную куртку, но на этом сходство его с человеком кончалось. Налитые кровью глаза злобно сверкали под нависшими бровями, а огромные желтые клыки высовывались из полураскрытой пасти. Хуже всего было то, что от этого существа воняло так, будто оно не мылось с сотворения мира.
- Боже милосердный! - воскликнул Синклер, застыв на месте, - это что еще за штука?
- Думаю, что орк, - заявила Джиллиан, подойдя к собеседнику. - Только маленький.
- Маленький? - Синклер резко повернулся и уставился на надвигавшегося монстра. Слегка ссутулившийся, он все равно был ростом не менее семи футов. На вид он мог нокаутировать молодого слона, прижав его лопатками к земле, даже при условии, что одна рука у него будет заведена за спину.
А шло чудовище прямо на них.
- Паркер! - пролаял Синклер. - Уберите эту тварь отсюда!
- Пытаюсь, - ответил Феликс, - но программа утонула в топологической матрице, и я не могу ее отыскать.
- Зараза чертова, - выругался Синклер, понимая, что в данный момент это выражение более чем уместно. Топологическая программа, которую следовало пролистать, чтобы отыскать точку наложения, была не менее шести дюймов глубины. И если Феликс не знал, в каком именно месте искать, то программу этой твари он не найдет никогда в жизни.
Синклер покачал головой, чувствуя, как накатывается жуткая головная боль. Затем вновь поглядел на гигантского монстра, радуясь что это тяжеловесное создание передвигается крайне медленно. Они легко смогут от него убежать. Схватив миз Полански за запястье, он ринулся в обратный путь, намереваясь сделать именно это.
Но миз Полански даже не пошевельнулась.
- Угу, - произнесла она.
Выражение "угу" не совсем соответствовало сложившейся ситуации. Оглянувшись, Синклер убедился в том, что его партнер-кибернавт по недосмотру опять попал в самую гущу кустов куманики. Как бы медленно ни передвигался монстр, он все равно их настигнет до того, как им удастся высвободиться. Вздохнув, он сообразил, что выход есть только один.
- Прекращайте эксперимент, Хеджес. Выводите нас отсюда.
Последовала продолжительная пауза, а затем отстраненный голос Сэди Хеджеса проговорил в ответ:
- Я и могу, и не могу это сделать, док.
- Сэди, - на одном дыхании произнес Синклер, пытаясь сохранить хладнокровие, - спорить некогда. Выводите нас отсюда. И немедленно!
- Док, вас-то я выведу отсюда без проблем. Но поглядите-ка, на чем стоит она!
Синклер стал всматриваться в хитросплетение веток и сучьев под ногами у партнера и разглядел тоненькую мерцающую линию кобальтового цвета. Черт! Колючий куст оказался как раз поверх одной из линий силовой сетки. А прелестная лодыжка миз Полански была от нее в опаснейшей близости. Голова у Синклера стала раскалываться по-настоящему.
- Что ж, - проговорил он, кладя руку на инкрустированный меч, - похоже, мне представляется случай проверить, защищают ли виртуальные доспехи, как настоящие.
На этот раз инициативу проявила миз Полански, схватив спутника за запястье.
- Доктор, это всего лишь проекция, верно? Она ведь не может причинить вам вреда?
Синклер посмотрел в ее честные глаза. И нежно снял ее руку со своей, проявляя все ту же заботливость, с какой он высвобождал ее платье из колючек.
- Я запроектировал симулятор так, чтобы он стремился к воспроизведению физических стимулов, - спокойно произнес он, словно беседовал о погоде. - Всех физических стимулов.
В нескольких ярдах от них грузный монстр прорычал, как бы подтверждая справедливость этого заявления.
"Черт, - подумал Синклер, глядя на это создание, - эта тварь похожа на танк "Шерман" с ногами!"
- Я не позволю вам делать что-либо подобное!
Он быстро перевел взгляд на партнера-кибернавта. Перепачканная, с золотым обручем на боку и в разорванном, испорченном сотнями колючек когда-то роскошном платье, она стояла с высоко поднятой головой, а карие глаза ее были наполнены абсурдной, но в то же время истинной гордостью.
- Простите, миз Полански, но вы вряд ли находитесь в том положении, когда можно отдавать приказы кому бы то ни было.
- Я не отдаю приказы, я работаю головой, - заявила она, решительно скрестив перед собой руки. - Вы в состоянии уйти. Я - нет. Вы - мозг этой операции, а не я. - Она вздернула голову, встретив его взгляд без малейшего намека на страх. - Вами нельзя пожертвовать, доктор. Мною можно. Оставьте мне свой меч и уходите, пока это еще возможно.
Синклер поглядел на нее, потрясенный и подавленный ее смелостью и ясностью мысли. Совсем недавно между ними произошло нечто, чем она могла бы воспользоваться, если бы захотела. Но она не такая. Стоя спиной к стене, он вообразил, как она будет сражаться и ни за что не попросит даже на грамм пощады. Одни бегут от противника, другие встречают его лицом к лицу.
У Синклера зародилось подозрение, что Джиллиан Полански принадлежит к числу тех редких личностей, которые своими противниками закусывают перед обедом.
- Ваша логика… безупречна.
- Значит, вы уйдете?
- Нет, но ваша аргументация великолепна. Теперь прошу извинить: у меня назначено свидание с шагающим бульдозером.
- Доктор, я…
Фраза повисла, и настало молчание, говорившее больше, чем любые слова. Прозрачные слезы засверкали у нее в глазах - слезы страха, но не за себя. Где-то в глубине души у него все сломалось.
Он припомнил тот неразделенный миг десять минут назад, нежность, которую он отверг, обозвав сбоем в программе симулятора. Сложность чувств часто искажалась черно-белой логикой матриц симулятора. Но не это помешало ему тянуться всей душой к эмоциям, замеченным в ее глазах. И не заставило позабыть прикосновение ее руки к своей шее - руки, мягкой как шелк, до такой степени нежной, что он даже позабыл, что такое возможно.
"Господи, да кого же я обманываю? Ведь я хотел танцевать с ней на вечеринке у Гриффита! Я же буквально рванулся через всю комнату, когда началась эта песня в медленном ритме…"
Джиллиан облизнулась, и этот простейший жест вызвал у Синклера ниже пояса реакцию наподобие ядерного взрыва. После этого она заговорила:
- Доктор, я даже не знаю, как вас зовут…
- Иэн, - проговорил он, поворачиваясь лицом к приближающемуся монстру. - Мне бы тоже хотелось занести в протокол, что и вы, миз Полански, не совсем то, что я предполагал ранее.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Синклер и раньше во имя науки встречал опасность лицом к лицу. Когда ему было одиннадцать, он взорвал гордость деда - розарий в ходе эксперимента, целью которого было доказать наличие у удобрений способности к возгоранию. На первом курсе у него произошел несчастный случай с чересчур ретиво функционировавшим циклотроном, в результате которого он провалялся в больнице целый месяц. В избранном им роде деятельности смерть была запланированным риском, и Синклер был готов к подобной возможности, сознательно и тщательно продумав такого рода вероятность точно так же, как он продумывал и прочие свои дела. Он заранее составил завещание и обновлял его каждые три месяца. Он удостоверился в том, что техники и ассистенты знакомы с объемом и характером исследований, так что работа будет продолжаться. У него не было причин сожалеть о самой возможности смерти - за исключением весьма ненаучного желания продолжать жить.
Когда орк стал на него надвигаться, Синклер задумался обо всем, что он еще не сделал, о теориях, которые он еще не проверил на практике, о том, что он еще не сказал Партриджу, - единственному, о ком он позволял себе заботиться. Пришли в голову и другие мысли, как например о невинно соблазнительной улыбке миз Полански и потрясающей форме ее длинных ног, способной свести с ума. Нет, в данный конкретный момент он положительно умирать не собирался. Однако, бросив взгляд на массивные плечи орка и его демонически-яркие глаза, Иэн сделал вывод, что в данной ситуации от его желания мало что зависит.
- Паркер, что, никак не удается избавиться от этой твари? - крикнул он.
- Стараюсь, - ответил Феликс, причем по тону его голоса было ясно, что он выкладывается до предела. - Это далеко не просто.
"Это намного проще, чем стоять лицом к лицу с орком".
- Ладно, только постарайся сделать все, что можно, - заявил он, молясь про себя, чтобы это паркеровское "все, что можно" помогло. И его собственное тоже. Потому что если он не остановит эту тварь раньше, чем Джиллиан выпутается из колючего кустарника и сойдет с силовой сетки, его голова окажется не единственной в коллекции чудовища.
- Зараза чертова, - прорычал он, надвигаясь на эту тварь с осторожностью пса, подбирающегося к раздраженному быку. Он вынул меч из ножен, приложил его к сердцу и дотронулся сталью до стали. На весу прикинул центровку оружия, тотчас же учтя вес и качество лезвия. Когда Иэн был еще ребенком, дед настоял на том, чтобы мальчик научился биться на палашах: эта традиция существовала в семействе Синклеров еще с начала семнадцатого века. Иэн всеми силами сопротивлялся этому точно так же, как он с ходу отвергал обучение чему бы то ни было в силу кажущихся бессмысленными традиций, лишь утяжеляющих бремя свалившегося на него наследия. Но в данный момент он был благодарен судьбе за то, что он прошел эту школу.
- Эй, ты, ходячий мусоровоз! - воскликнул он, точно бросая вызов противнику на поединке. - А ну-ка посмотрим, устоишь ли ты против честной английской стали!
Орк зарычал и ответил на вызов Иэна выпадом гигантской лапы. Иэн поднырнул, легко уйдя от медлительного монстра. На чудовище работала его масса, зато Иэн был скор и ловок, чем и собирался воспользоваться. Он сделал рывок вперед, который наверняка бы удостоился наивысшей похвалы со стороны учителя фехтования, наставлявшего его в детстве, и нанес рубящий удар по лапе орка повыше локтя.
Тварь жутко взвыла, отбросив Иэна назад одной лишь мощью звука.
- Иэн, берегитесь! - крикнула ему из-за спины Джиллиан.
Инстинктивно реагируя на реплику, он бросил взгляд через плечо. Джиллиан стояла в самой гуще кустарника, прямая, как стрела, смело вздернув голову в знак полнейшего пренебрежения опасностью. И все же за внешним ее бесстрашием во взгляде невероятно огромных глаз просматривалось напряженное опасение, а губы ее слегка подрагивали. Взгляд их встретился вновь, и колдовское пламя, словно поток расплавленного металла, слило их воедино. Она была прелестнейшей из всех, кого он знал, и выглядела как самая настоящая благородная дева в беде. Только в беде, по правде говоря, очутилась не она, а он.
Тягостное молчание разрушил Паркер.
- Доктор, что-то не так? Ваша температура подскочила на десять градусов!
"Милый Феликс, когда на тебя бросит взгляд такая женщина, посмотрим, какая у тебя будет температура!"
- Со мной все отлично, - бросил Синклер, неохотно отводя взгляд от Джилл.
Но пока он еще вполоборота глядел на нее, размахивавший лапой орк задел ему голову, и он кубарем покатился под уклон. Когда ему удалось остановиться, оказалось, что шлем слетел от сильного удара. Мучительная боль в затылке подсказывала ему, что вместе со шлемом чуть-чуть не слетела и его голова.
Он приподнялся, потирая ноющие виски, и попробовал, несмотря на раскалывающуюся от дикой боли голову, сосредоточиться на создавшейся ситуации. По крайней мере, виртуальный симулятор его работает успешно. Болевые ощущения оказались чертовски реальными.
И Синклер бросил взгляд вверх, ожидая увидеть, как орк грузно спускается с холма вслед за ним.
Но орк вслед за ним не шел. Кто-то отвлекал его, бросая отскакивавшие от его волосатой шкуры огромные камни. Кто-то, не имевший на себе виртуальных доспехов, кто-то, кто будет испытывать не только боль, если чудовище до нее доберется.
Иэн вскочил на ноги и, не обращая внимания на легкое растяжение мускулов, помчался вверх по склону.
- Джилл, Бога ради, прекратите!
Камень, приготовленный для броска, безвольно рухнул у самых ее ног.
- Вы живы! - воскликнула она, и сияющая улыбка осветила ее лицо. - Иэн, вы живы!
Он почувствовал, как внутри него заполыхал жар от этой улыбки, но он тотчас же погас, как только орк, до того сбитый с толку, пришел в себя и двинулся в направлении Джиллиан. Пришпиленная к месту колючками, она играла роль подсадной утки, приманивающей надвигающегося монстра. В реальной жизни тело ее было в безопасности, защищенное от физического воздействия оболочкой яйца кибернавта. Но мозг ее был привязан симулятором к виртуальному окружению, и Иэн знал, что если она в этом мире будет ранена, то сознание зеркально перенесет увечье в тот мир. Даже фатальное.
Он бежал к вершине, боясь потерять чудовище из виду. Задержался он на мгновение лишь для того, чтобы поднять упавший меч, но даже тогда не отвел взор от твари. Несмотря на всю свою неуклюжесть, она умудрилась довольно быстро приблизиться к Джиллиан.
Она же сжала руки в кулаки и встала в боксерскую позицию. "Она безумна!" - говорил Иэну внутренний голос. "Она неподражаема!" - шепотом возражал другой.
Кровь вскипела в жилах. Пробудились древние инстинкты, унаследованные от далеких предков, сражавшихся с варварами, королями и диктаторами, чтобы защитить тех, кто неспособен был защитить сам себя. Азенкур. Ватерлоо. Дюнкерк. Вспомнились места легендарных сражений, запечатлевшихся в исторической памяти и слишком долго пребывавших в пыли забвения, как давно прошедшая слава. Настало время заявить о своих наследственных правах.
Иэн занес меч и издал боевой клич, впечатавшийся в его сознание еще до рождения. Неожиданный возглас отвлек орка, чья покрытая белым пухом голова резким движением дернулась в сторону бросившего вызов рыцаря, оставив вне поля зрения Джиллиан. Чудовище уставилось на Иэна, а на губах его появилось некое издевательское подобие улыбки. И орк медленно сделал замах могучей рукой, чтобы точно нанести окончательный смертельный удар.
Но Иэн нанес удар первым. Не обращая внимания на опасность, он изо всех сил ринулся прямо в смертельные объятия великана и обеими руками вонзил меч прямо в сердце. Вой твари потряс весь белый свет. И когда лапы ее безвольно рухнули, то задели Иэну грудь, отчего тот пролетел несколько ярдов, кувыркаясь в воздухе. Чудовище же свалилось наземь, и вокруг разлилась ядовитая зеленая кровь.
Иэн осторожно привстал, посмеиваясь про себя над тем, какие неудобства доставило ему столь простое действие. Мускулы его тела жег адский огонь, но это не играло роли. Он победил. Он остановил сукиного сына прежде, чем тот успел до нее дотронуться. Она спасена.
Орк лежал бесформенной грудой, а меч Иэна торчал из его груди. Иэн отер лицо ладонью, а на сердце стало невероятно легко. Мысли затуманились и стали расплываться, как кино не в фокусе. Он смутно припоминал, что была какая-то важная причина, заставившая его пойти на бой с чудовищем. А какая именно, он не мог четко сформулировать.
- Доктор Синклер, ну скажите же что-нибудь!
Словно во сне, он повернулся к женщине, стоявшей перед ним на коленях. Это миз Полански, - услужливо подсказал ему разум. Красавица миз Полански. И в данный момент едва прикрытая одеждой миз Полански. Ее элегантный наряд, превратившийся в лоскуты, стал почти неузнаваем, а оставшаяся на ней полоска бархата вполне могла сойти за первую и одновременно последнюю в эпоху средневековья юбку "микро".
- Почти весь мой наряд повис на колючках, - пояснила она, поймав направление его взгляда. И машинально подняла руку, чтобы откинуть с лица прядь спутанных волос, полных прицепившихся колючек. - Похоже, у меня жуткий вид.
Жуткий? Вид у нее был чертовски восхитительный. Каштановые волосы по-язычески обрамляли ее лицо, делая ее похожей на водяную нимфу - создание из легенды. Но все остальное было сугубо человеческим. Разодранное, превратившееся в лохмотья платье давало ему возможность в самом лучшем виде рассмотреть узкую талию, преисполненные грацией руки и пару ног, уходившую, как ему показалось, в бесконечность. Иэн проглотил вставший в горле ком. И в желудке тотчас же возникло жжение, не имевшее ни малейшего отношения к мускульному растяжению.
- Доктор Синклер? Иэн?
Еще никогда его имя не произносилось столь нежно. Он поднял взгляд и тотчас же заметил выражение отчаяния в огромных карих ее глазах. Лесная нимфа. Древесное создание. И ему вспомнилась одержанная им победа, битва, где он сражался ради ее спасения, но не это воспоминание давалось ему с таким трудом. И только тогда, когда его взор скользнул по ее губкам сердечком, ему припомнилось, что именно ему хотелось совершить еще давным-давно. Рот, способный ублажить мужчину сотней разных способов и заставляющий его просить о сто первом.
Не говоря ни слова, он потянулся к ней и принял в объятия, намереваясь попробовать хотя бы один.
"Такого не может случиться", - в отчаянии подумала Джиллиан, как только его губы сомкнулись, вобрав в себя ее губы. В симуляторе перепутались контакты. Доктор Синклер ее не поцелует. А если и поцелует, то от этого поцелуя по его жилам не разольется пылающее солнце.
За несколько минут Джилл перечувствовала столько, что хватило бы на целую жизнь, а диапазон эмоций при этом был необычайно широк: от ужасающей беспомощности до ни с чем не сравнимой радости. Очутившись в западне, она наблюдала за тем, как на вид безжизненное тело Синклера покатилось вниз по склону, причем отдавала себе отчет в том, что не в состоянии помочь ему абсолютно ничем. Сердце ее пронзила дотоле неведомая боль. Задыхаясь от слез отчаяния, она обратила свою ярость на орка, забрасывая его камнями, от которых у него на шкуре не оставалось даже мельчайшей царапины. Ей тогда стало до предела наплевать на собственную безопасность - ей вообще на все было тогда наплевать.
Но ни ужас, ни отчаяние, ни радость не вызвали у нее столь интенсивных эмоций, как те, что обуревали ее сейчас.
- Джилли, - прошептал он.
Он еще раз произнес ее имя, но на этот раз он пробормотал его прямо ей в губы, прикасаясь к ней как горячим дыханием, так и жарким, вопрошающим языком. Он вдвинул язык между слегка раздвинутыми ее губами, точно пчела, познающая вкус цветка, пытаясь завоевать ее собственной деликатностью. Она только-только ускользнула от нежного ухаживания. Пока он не повторил попытки.
"Господи, да что же я делаю?", - смятенно подумала она. Это же Синклер, у которого вместо сердца секундомер. Она попыталась отодвинуться, но он крепко ее удерживал, а его стальная мощь более чем соответствовала образу человека в металле. Она открыла было рот, чтобы выразить свой протест, но тут же на нее обрушился самый влажный поцелуй из когда-либо испытанных. Синклер глубоко проник ей в рот, а его шершавый язык лениво-возбуждающе ходил по кругу, отчего кровь ее превращалась в тягучий, горячий мед, а сердце ухало, как вскрывающий асфальт отбойный молоток. "Мне не следует этого делать!", - в очередной раз пришло ей в голову, но на этот раз намерение, стоящее за этими словами, было гораздо менее отчетливым, словно растрепанный ветром дым.