– Не то что нетронутая, – резко перебила Полина, – собственно, мы здесь лишены цивилизации вообще. А что касается дома, то, естественно, агенты расписали вам его достоинства, хотя на самом деле дом находится в страшно запущенном состоянии и практически готов рухнуть в любую минуту. Чтобы привести его в порядок, вам придется вложить в него целое состояние. Водопровода, можно сказать, нет, а канализация стекает прямо в реку.
– Лина! – укоризненно воскликнул Джордж.
Она замолчала и отвернулась, чтобы скрыть, как дрожат ее губы.
Энтони холодно проговорил:
– Надеюсь, вы позволите мне убедиться во всем этом лично.
– Конечно, просто хотела сэкономить вам время. – Девушка уже вновь обрела контроль над собой. – Вы действительно хотите все осмотреть?
Он посмотрел в серые, с вызовом смотревшие на него глаза, заметив попутно, как длинны темные ресницы. Невольно ему пришло в голову, что, если эту маленькую мегеру соответствующим образом одеть и привести в порядок, она может выглядеть весьма, весьма прилично.
– Да, если позволите.
– Конечно, идите со мной.
Но экскурсия была прервана появлением Герцогини, которая, заслышав голоса во дворе, выскочила из дома и огромными прыжками побежала к ним с громким лаем. Узнав Джорджа, старого своего друга, она бросилась к нему и запрыгала вокруг, размахивая пушистым хвостом, но, заметив незнакомого человека, собака сразу напряглась, шерсть на загривке поднялась дыбом.
– Свои, Герцогиня, – сказал Джордж, наклоняясь, чтобы погладить ее.
Собака осторожно подошла к Энтони, он протянул ей руку, которую она подозрительно обнюхала, потом постепенно хвост, как маятник, заходил из стороны в сторону, и, наконец, она лизнула нового знакомого в ладонь.
– Смотри, она тебя признала, – сказал Джордж с облегчением.
Энтони погладил собаку по голове.
– Хорошая собака, умница.
– Просто старая сентиментальная болванка, – совсем не любезно бросила Полина, раздосадованная отношением собаки к Энтони. – Если хотите посмотреть поместье, идите скорее, я не могу тратить на вас весь день.
Джордж посмотрел на друга, как бы извиняясь, тот ответил на его взгляд легким пожатием плеч. Полина шла впереди, процессия миновала двор, поднялась по нескольким ступеням и оказалась на дорожке, бегущей по склону вверх и огибающей большой сад, окруженный стеной. Герцогиня отправилась с ними, неторопливо вышагивая между двумя мужчинами. Дорожка с обеих сторон заросла цветами, которые боролись за жизнь среди заполонивших их сорняков: анютины глазки, гвоздики, турецкие гвоздики, бархатцы и садовые маргаритки. У поворота стояло вишневое деревце, которое весной покрывалось красивыми цветами, а сейчас казалось уставшим и вялым. На земле под деревом валялись неубранные остатки урожая, и, приблизившись, они спугнули с полдюжины бабочек павлиний глаз, живая мозаика красного, белого, черного и коричневого цветов взметнулась у них из-под ног.
– Бабочки! – радостно воскликнул Энтони. – Какая прелесть!
– Они уже редкость в наши дни, – грустно заметила Полина. – Становятся жертвами химикатов.
Трава в розарии была подстрижена грубо и неровно, необрезанные деревья страдали от плохого ухода, но по-прежнему цвели, заросли георгинов и пионов склонялись под тяжестью цветов. Решетка в саду была вся покрыта цветами жимолости, в воздухе стоял сладкий аромат.
– Тут любой садовник пришел бы в отчаяние, – пренебрежительно заявила девушка. – Майкл подрезал немного траву, а в остальном тут ничего не делалось уже годами.
– Но выглядит очень красиво, – мягко проговорил Энтони, – и многообещающе.
– Думаете получить какую-то прибыль? – предположила Полина, когда они шли через розарий к другой лестнице, окруженной высокими, стройными кипарисами. Когда-то их аккуратно подстригали, теперь же они были запущены донельзя. За деревьями виднелся теннисный корт, заросший бурьяном. – Мы тут косим довольно много сена, – сообщила Полина. – Чтобы вернуть ему былой вид и использовать по назначению, придется заново покрывать дерном, а это стоит астрономических денег.
Джордж готов был ударить ее.
Она стояла на краю теннисного поля и показывала на еще один пролет ступенек, который вел к загонам для лошадей.
– Вон те деревья, вдали, стоят на самой границе нашего участка, – Полина махнула рукой вправо, где наливались соком груши и яблоки, висевшие над изгородью, – а это наш фруктовый сад, он идет от конюшен наверх. Все деревья нужно будет заново опрыскивать и обрезать. Вам понадобится армия садовников, чтобы привести здесь все в порядок.
Энтони не стал отвечать на это язвительное замечание. В тишине слышалось громкое гудение пчел; он обернулся и посмотрел вокруг; сквозь кроны кипарисов виднелась крыша дома, а за ней – дорога, бегущая через деревню Мулинз к голубеющим вдали рощам и полям. Взлетевшая из прибрежных камышей цапля лениво хлопала крыльями над домом, и где-то вдалеке, высоко над головами, звенел жаворонок – мирная, пасторальная картина, классический английский пейзаж. Полина резко развернулась и пошла назад по той же дорожке, по которой они пришли, и в глубоком молчании оба ее спутника и собака двинулись вслед за ней. На последней ступеньке, ведущей вниз, во двор, девушка остановилась.
– Желаете еще что-нибудь осмотреть, мистер Марш?
– Да, я хотел бы взглянуть на дом.
Она замерла.
– Полагаю, у вас есть разрешение на осмотр?
– Ну перестань, Лина! – простонал Джордж.
Энтони засунул руки в карманы брюк и стал с интересом изучать "маленькую мегеру".
– А почему вы так не хотите, чтобы я купил вашу усадьбу, мисс Геральд? Ведь кто-нибудь ее все равно купит, вы же понимаете.
Она это понимала, и слишком хорошо, и сама знала, что ведет себя глупо. Ведь раз она теряет дом, ей все равно, кому он будет принадлежать, но мысль о том, что этот элегантный светский человек завладеет ее домом, была Полине почему-то особенно нестерпима. Он выглядел так, словно у него действительно есть средства привести дом в порядок, подремонтировать, чтобы он стал наконец элегантным и безупречным, как сам Энтони Марш, превратить его в игрушку богатого человека, а Полине нравилось ее поместье таким – слегка запущенным, заросшим, это придавало ему какой-то особый дух. Девушка смутно надеялась, что дом купит другая семья, которая тоже полюбит его таким как есть и оставит здесь все без изменений, хотя эта надежда была совершенно призрачной, потому что такие люди, как правило, не имели достаточных средств. Девушка потерла глаза маленьким загорелым кулачком – последнее время то и дело наворачивались слезы, – но вымучила слабую улыбку.
– Простите, – сказала она. – Если честно, мне невыносимо думать, что кто-то купит наш дом, но я знаю, это неразумно, и вы с Джорджем просто застали меня не в лучшем расположении духа.
– Это когда вы несли охапку сена? – Энтони ответил улыбкой на ее улыбку. – Джордж должен был вас, конечно, предупредить заранее. Может быть, вы все-таки извините нас и покажете дом?
– Да, конечно, – ответила хмуро девушка.
Когда они вошли через парадную дверь и оказались в гостиной, она уже не указывала на реальные и выдуманные недостатки дома. Солнце просачивалось сквозь густые заросли виноградной лозы, увившей весь фасад, с плетей свешивались пурпурные гроздья. В кухне они встретили Линетт и тетю Марион, занятых утренними хлопотами. Все были представлены друг другу, и тетя Марион пригласила гостей спуститься в "салон" и выпить кофе после осмотра верхнего этажа. И действительно, осмотрев все в доме, они спустились в эту комнату: по форме дом представлял собой букву "L", и "салон" находился в перекладине, имея помимо стеклянной двери на веранду и окон, выходивших на нее же, еще и большой застекленный "фонарь", смотревший в огражденный стеной сад справа от дома.
Энтони оглядел длинную, низкую комнату с широким открытым камином и глубоко вздохнул.
– Нет ничего удивительного в том, что вы так любите этот дом, – сказал он Полине. – Думаю, я и сам полюбил бы его.
Кощунственней для Полины ничего нельзя было придумать. Этот чужак позволяет себе связать себя с ее родовым гнездом, домом, где она родилась, который он только что увидел впервые в жизни. Это истощило все запасы терпения Полины, и она резко сказала:
– Да, летом здесь все красиво, однако зимой гораздо мрачнее.
– Ну вообще-то, я давно не видел в Англии снега, – ответил он. – В Лондоне он, не успев выпасть, превращается в слякотное месиво.
– Да, снега у нас обычно немного, – подтвердила Полина. – Зато грязи вполне, вполне достаточно.
– Осмелюсь заметить, что готов примириться даже с этим. – И Энтони насмешливо оглядел ее.
Она, не желая встречаться с ним взглядом, опустила длинные пушистые ресницы. Ей уже начало казаться, что никогда в жизни она еще не встречала человека, который был бы ей так же неприятен, как Энтони Марш. От нее не ускользнуло его замечание "в Англии", несомненно, он был знаком и со швейцарским климатом, и с различными курортами Европы. Он был плейбой, бездельник, и за это она презирала его всем сердцем.
Приход тетушки Марион с кофейником прервал ее размышления и попытки Энтони примириться. Майкл был на уроке верховой езды с двумя местными девушками, потому что скромные средства тетушки Марион да плата за уроки – все, на что они жили в эти томительные недели ожидания. Линетт расставила на столе чашки и тарелочки с пирожными и теперь внимательно рассматривала гостя. Этот человек был совершенно другим, непохожим на всех, кто раньше бывал у них. Большинство молодых людей, которых она знала, были деревенскими, грубоватыми парнями, добродушные шуточки которых заставляли ее съеживаться от ужаса. Когда она подала Энтони его чашку, а тот отказался, сказав, что сам нальет ей чаю, девочка вспыхнула. Она подумала, что гость напоминает героя ее любимого романа сэра Ланцелота Озерного или Ретта Батлера из "Унесенных ветром". Линетт захотелось узнать, есть ли у него жена и привезет ли он ее сюда, когда купит поместье. Она надеялась, что Энтони скажет что-нибудь такое, что прояснит для нее намерения или семейный статус гостя, но разговор упорно не выходил за рамки светской болтовни, то есть погоды, состоянии дорог и дороговизны жизни.
"Что ж, – думала с горечью Полина, оглядывая костюм Энтони и вспоминая его машину, – ему-то дороговизна нипочем". Она заметила, что Марш словно что-то ищет взглядом в гостиной. После очередного пристального оглядывания комнаты тот с удивлением спросил:
– Кажется, у вас нет телевизора?
Тетя Марион рассмеялась:
– Нет, никогда не было, мой племянник вечно твердил, что это Пустая трата времени.
– Он хотел смотреть только ежегодные бега и считал, что неразумно платить такие деньги только за то, чтобы посмотреть их раз в год, – сообщила Линетт и вспыхнула от собственной смелости.
– Собственно, одно время у нас был телевизор – три месяца, – заметила Полина, и не стала объяснять, что его увезли, потому что они за него так и не расплатились.
Джордж закашлялся.
– Когда по телевизору будут показывать что-нибудь интересное, они могут прийти посмотреть передачу ко мне. – Извиняющимся взглядом он посмотрел на друга, и Полина уловила что-то мелькнувшее между ними, особенно когда Энтони ответил:
– Ну, я полагаю, это не так важно, Как мы привыкли думать. – Никто из них не стал вдаваться в подробности, и вскоре оба поднялись, чтобы попрощаться.
Маленькая Линетт отважилась довольно робко сказать:
– Искренне надеюсь, что вы решите купить наш дом, мистер Марш. Мне было бы приятно думать, что здесь будете жить вы.
– Как это мило с твоей стороны, – ответил ей Энтони, а Полина нахмурилась. Ей было ясно, что Линетт очарована незнакомцем. – Вы очень снисходительны, – прибавил тот, бросив искоса взгляд на старшую сестру. Полина отвернулась, притворяясь, что ничего не слышала.
Когда Джордж с Энтони подошли к воротам, они увидели Майкла, возвращавшегося со своими ученицами, и посторонились, пропуская маленькую кавалькаду. Майкл приветственно взмахнул стеком.
Энтони казался задумчивым.
– Значит, ты действительно считаешь, что эта школа верховой езды может стать выгодной? – спросил он.
– Совершенно уверен, – с жаром подтвердил Джордж, имевший в этом деле свой, корыстный интерес. – Просто нужно, чтобы кто-то взял руководство над Линой и Майклом. Они понятия не имеют о бизнесе – не их вина, таким же был их отец, но их можно научить. – Бартон с беспокойством взглянул в лицо другу, но Энтони не смотрел на него.
– Бедные ребята, – только и сказал он.
Визит Энтони Марша не прошел незамеченным в Мулинзе и вызвал много толков. Незнакомец прожил у Джорджа два дня, он был из большого города, из Лондона, все еще казавшегося местным далеким, как другая планета, а когда по деревне разнеслись слухи, что он посетил поместье "Три Печки", страсти достигли предела. Было ясно, что у этого человека есть деньги, а богатый владелец поместья может облагодетельствовать и всю округу. Джон Геральд, который вечно жил в долг и не имел ни пенни наличными, приносил соседям скорее неприятности, чем радость. Поместье пришло в страшный упадок, по этому поводу в деревне многие покачивали головами, но если бы теперь появился состоятельный лондонский покупатель, то имение могло бы получить будущее. Оба молодых Геральда проявляли по отношению к гостю не меньше любопытства, чем деревенские, и не скрывали своего интереса, но Полина старалась казаться равнодушной. Но когда на следующий же вечер после нашумевшего визита у них на веранде снова появился Джордж и постучал в окошко, чтобы его впустили, девушка с беспокойством всматривалась в темень за его плечом, опасаясь увидеть высокую, уже ставшую знакомой фигуру, и с неожиданной радостью облегчения увидела, что Бартон пришел один. Во всяком случае, так она говорила самой себе, хотя на самом деле то, что она испытала, подозрительно смахивало на острое разочарование. А уж то, что разочарованы Линетт и Майкл, было совершенно очевидно. Джордж помахал в воздухе журналом про автомобили.
– Здесь есть кое-что, что может заинтересовать Майка, – объявил он, чтобы оправдать свой поздний визит. Майкл равнодушно взял журнал. Помимо регистрации на бирже безработицы, он не сделал ничего, чтобы найти место, уверенный в том, что когда дела пойдут совсем туго, Полина примет предложение Джорджа.
– А где мистер Марш? – спросил он.
Полина была благодарна брату за этот вопрос, задать его самой ей мешала гордость.
– А, он уехал обратно в Лондон, – небрежно бросил Джордж. – Не мог дольше оставаться: у него же работа, знаете ли.
Полина приподняла красивые тонкие брови.
– Ты что, хочешь сказать, что мистер Марш сам зарабатывает себе на жизнь?
– Разумеется. – Джордж был ошеломлен презрением, звучавшим в голосе девушки. – Нам всем приходится это делать, разве не так?
– Нам – да, – подчеркнула Полина. – Во всяком случае мы стараемся, – вздохнула она, прекрасно зная, насколько безуспешны до сих пор были эти попытки. – А мне показалось, что он этакий плейбой.
– Да, у него, должно быть, чертовски хорошая работа, раз он может позволить себе купить наши "Три Печки", – напрямик высказался Майкл. – А чем он занимается?
Джордж замялся.
– Ну... э-э... я в общем-то сам точно не знаю... занимает какую-то руководящую должность...
– Майк, ты задаешь бестактные вопросы, – сурово заметила тетя Марион.
– О, я вовсе не хочу совать свой нос в чужие дела, – протянул Майкл. – Я ведь не знал, что он такой загадочный. Он что, банк ограбил или что?
– Не говори глупости, – упрекнула его Полина. – Дела мистера Марша нас совершенно не касаются – во всяком случае, я уверена, что никакого банка он не грабил, у него на это пороху не хватит.
Линетт с упреком посмотрела на сестру.
– Лина готова разорвать его на куски! – воскликнула она жалобно. – Непонятно почему, но мне он показался очень милым.
– Это из-за того, что он хочет купить дом, – объяснил Джордж. – Она так старалась представить ему поместье в самом черном виде, пока водила нас смотреть его. Если Полина будет продолжать в том же духе, у вас его так никто и не купит и долги вы никогда не отдадите.
– О, Лина, ну как ты могла! – Линетт широко раскрыв глаза смотрела на сестру.
Полина, сдерживаясь, листала журнал, принесенный Джорджем.
– Можно прекратить обсуждение мистера Марша? – спросила она. – Искренне надеюсь, что мы его больше никогда не увидим. Нам нужно подумать о других, более важных вещах.
Даже самой себе она не могла объяснить антипатию, вспыхнувшую у нее к Энтони Маршу. "Это из-за того, что он такой весь прилизанный, высокомерный", – твердила она себе, хотя на самом деле Марш не был таким. Истина таилась гораздо глубже. За свою недолгую жизнь Полина всегда властвовала над Джорджем и местными сельскими простаками, умела заставить отца исполнять почти все ее прихоти. В лице же Энтони, Полина чувствовала это, она встретила человека, которого не склонить к послушанию никакими уловками, его сила воли была еще сильнее, чем ее. Он смущал и расстраивал ее, и девушка надеялась, что они в самом деле никогда больше не увидят Энтони Марша.
Несколько дней спустя к Геральдам приехал мистер Смитерс, их семейный адвокат, маленький, стареющий человек, такой же высушенный и сморщенный, как его старый кожаный портфель. Самые дурные предчувствия мучили Полину, пока она смотрела из окна офиса, как он идет по дорожке к дому. Этот человек навсегда будет связан в ее мыслях с тем страшным днем, когда ему пришлось объяснить им, в каком они оказались положении. Это случилось сразу после гибели отца, двойной удар потряс девушку, и теперь она с нарастающей тревогой думала, о какой еще катастрофе он пришел объявить им.
Все Геральды оказались дома и быстро собрались, когда мистер Смитерс заявил, что хочет поговорить со всей семьей. Они собрались в таком же гнетущем молчании, как и в тот страшный день, и, увидев встревоженные лица, адвокат изобразил подобие улыбки, растянув поджатые губы.
– На этот раз у меня для вас хорошие новости, – начал он.
Майкл радостно вскочил с дивана:
– Значит, все оказалось ошибкой? Значит, мы не должны распродавать имущество? Все выяснилось?
Полина сжала руки, сердце ее забилось от отчаянной надежды, но это, конечно, было бы слишком хорошо.
Так оно и оказалось.
– Аукцион проводиться не будет, – продолжал мистер Смитерс. – Все продадут целиком: все поместье с домом и службами переходит в частные руки.
– О! – выдохнула Полина, разочарование захлестнуло ее, и даже Майкл растерянно опустился на стул. Только Линетт с интересом смотрела на адвоката.
– И кто его купил? – спросила она.
Полина знала ответ.
– Мистер Марш, кто же еще, – сказала она глухо.