- А волки?
- Только не летом. А так их вообще-то хватает.
Кэтрин укрылась накидкой.
- Вы не против, если я подвинусь ближе?
В темноте не было видно, как он усмехнулся, оскалившись по-волчьи.
- Придвигайся и ложись рядом, если так тебе будет спокойнее, детка.
Глава 16
Кэтрин была убеждена, что ей не удастся заснуть на голой земле. Тут еще воодушевление от начавшегося приключения потихоньку стало спадать, и она в полной мере ощутила, как кочки и камни врезаются в тело. В ней все вызывало тревогу: вспыхнувшее пламя в костре, шум реки, острый запах хвои и ощущение силы, исходившей от мужчины, лежавшего рядом. Однако в конце концов сон одолел ее.
Открыв глаза утром, она увидела, что одна, но чувство, что, защищая ото всего, ее обнимают сильные руки, не проходило. Пришлось убедить себя, что ей это приснилось.
- Доброе утро, соня.
Патрик поднимался от реки, и по его мокрым волосам было видно, что он искупался. На нем была та самая проклятая овчинная жилетка, на щеках и подбородке появилась щетина.
- Ты храпела так, что разбудила меня на рассвете.
Смущение сменилось злостью. Потом Кэтрин поняла: он просто смеется над ней.
- Ваш юмор не просто своеобразный, он - чудовищно грубый. В наказание, лорд Стюарт, завтракайте без меня, а я займусь своим туалетом.
Она пошла прочь походкой королевы.
Кэтрин достала мыло, щетку для волос и свежее нижнее белье. Потом почему-то вдруг вытащила килт, сшитый ей Мэгги. "Если он может красоваться в проклятой овчине, я могу надеть шотландку!"
Умывшись и переодевшись, она вернулась к костру.
- Мы сегодня найдем табун, как вы думаете?
- Уверен, что найдем. Допивай вино, и будем седлать лошадей.
Кэтрин засунула вещи в седельную сумку и забрала у него повод своей кобылки. Патрик подставил ей сложенные руки, и когда она оперлась на них ногой, накидка, которая прикрывала килт, разошлась, и он увидел, что было под ней.
У него отпала челюсть.
- Килт, чтоб мне провалиться!
Кэтрин уселась в седло и гордо вздернула подбородок.
- Я не нуждаюсь в вашем разрешении, чтобы потакать своим порывам.
Откинув голову, он расхохотался и хохотал так, что занемели мышцы.
Продолжая улыбаться, Патрик вскочил в седло. Она полностью соответствовала тому, как он ее называл: была маленькой испорченной мерзавкой, чертовой кошкой и вертихвосткой. Но ему не хотелось, чтобы она была другой.
Они ехали долиной, по которой текла река Тайн, когда Патрик вскинул голову и прислушался. Издалека послышался гул и стал быстро приближаться.
- Кэтрин! - крикнул он. В мгновение ока оказавшись рядом, он рывком подхватил ее и усадил перед собой на коня. - Держись крепче!
Она не успела ахнуть, как табун с грохотом ворвался в долину и помчался по другому берегу реки. Тут было по меньшей мере десятка три лошадей разных мастей и размеров. Их вел вожак - дикий вороной жеребец. На своем берегу Хепберн послал коня в галоп, чтобы сравняться в скорости с табуном. Кэтрин захватила гонка. Она захохотала. Из груди вырвался какой-то древний боевой клич. В крови зазвучала победная музыка погони.
- Держись!
Он коснулся губами ее уха. Его руки еще теснее сомкнулись вокруг нее. Подгоняемый хозяином Валиант бросился в реку, чтобы перебраться на другой берег. Вода доходила Кэтрин до колен. Брызги летели в лицо. Наконец они выскочили на противоположной стороне. Погоня за дикими лошадьми продолжилась. Медленно, но уверенно Валиант сокращал разрыв. Вдруг неожиданно они сами стали частью табуна. Вместе с дикими лошадьми они летели, словно на крыльях ветра. Их сердца стучали в такт копытам. На короткий миг люди и кони слились в единое целое, соединенные изначальной волей к жизни.
Они все-таки настигли вожака. Неожиданно Кэтрин показалась нестерпимой мысль, что это дивное создание окажется в плену.
- Патрик, нет! Он дикий, он непокорный. Не трогай его! Пусть он таким останется!
- Он мой!
- Пожалуйста, Патрик! Пусть погуляет еще год. Оставь его до следующего года!
Патрик мельком посмотрел на нее, и этот взгляд соединил их. Он согласно кивнул:
- Ну ладно. - И усмехнулся. - Так и сделаем.
Хотя Валиант не сбавлял скорости, табун начал медленно уходить от них вперед. У Кэтрин распустилась коса, и волосы свободно полетели по ветру, щекоча Патрику грудь и лицо. Обернувшись к нему, она увидела, что его тоже захватило это невероятное приключение. Он наклонился к ней. Черные глаза пожирали ее. И вдруг он властно и требовательно поцеловал ее. Кэтрин вспыхнула от желания.
Она обхватила его руками за шею и притянула к себе. Запустив пальцы ему в волосы, прижимала к себе, не отпускала, отвечая на его поцелуй.
Стискивая коленями бока Валианта, он заставил коня перейти на рысь, потом на шаг. Держа Кэтрин одной рукой, Патрик соскользнул с седла на землю. Она не отпускала его, покоряясь силе, полностью доверившись его способности защитить ее от опасности. Они опустились в высокую траву, покрывавшую речную долину. Чтобы ей не было жестко на земле, он уложил ее на себя.
Ее колотило от возбуждения. Хотелось большего, чем поцелуи. Прерывисто дыша, она оторвалась от него и подняла голову.
Патрик заворожено смотрел на нее. "Боже правый, сколько в ней огня!"
Он погладил ее по щеке.
- Чертова кошечка! Это прозвище так тебе подходит, - шепнул Патрик. Чувственность, которую он разбудил в ней, захватила и его самого. Перекатившись, Патрик навис над ней. Горящими глазами оглядел ее сверху, от растрепанных волос до скандально короткого килта. - Ты просто сам грех.
- О Господи! Посмотри на себя, Хепберн! Великан ростом больше шести футов, с рожей разбойника, небритый, лохматый и черный как сам дьявол. - Она задохнулась. В глазах вспыхнули золотистые огоньки. - И скачешь, как кентавр.
Сунув руку ей под килт, он стянул с нее чулки и панталоны. В это время она принялась терзать его овчинную безрукавку, пытаясь избавиться от нежелательной преграды. Движением плеча Патрик помог ей и поднялся, чтобы сбросить сапоги. Расстегнув пояс, он освободился от кожаных штанов, наблюдая при этом, будет ли Кэтрин возражать.
На ее лице отразилось только жадное внимание и нетерпение, но никакого смущения при взгляде на его обнаженный живот и бедра, когда он вытянулся перед ней во весь рост.
Она погладила его необъятную грудь, ощутив кончиками пальцев жесткость черной поросли. Взяв ее за руки, Патрик завел их ей за голову.
- Мисс Нетерпение, я хочу увидеть твою грудь, - хрипло шепнул он.
Кэтрин не могла вырваться из захвата, чтобы прикрыться. Бесстыдно топорщились налившиеся соски. И в этот момент ей захотелось стать самой красивой женщиной из всех, кого он когда-либо видел, трогал или укладывал к себе в постель.
Патрик вдоволь насмотрелся. Наклонился, провел губами вниз, вдоль горла, пробуя ее на вкус, словно загипнотизированный ощущением шелковистой нежности ее плоти. Наконец, взяв ее груди в ладони, он нагнулся к ней и поцеловал в губы.
Она не могла оторваться от него, жадно целуя в ответ. Приоткрыла губы, словно приглашая его войти. С готовностью встретила жесткие, требовательные движения его языка. Запустив ему пальцы в густые черные волосы, притянула к себе и сама принялась ласкать его языком. Потом у нее дрогнули и поднялись ресницы, и она заглянула ему прямо в душу.
Патрик был готов поспорить, что еще ни с кем она так не целовалась, что для нее это было открытием. Она упивалась поцелуями, их вкусом, жаром, скользкими касаниями, но этого ей было мало. Он отстранился, сел на корточки у нее между ног и оглядел ее. Медленно, наслаждаясь, потянул вверх ее килт, пока не открылся треугольник черных шелковистых волос внизу живота. Потом осторожно отстегнул булавку, соединявшую края шотландки, и разложил ее на траве, по бокам.
- Патрик, я хочу…
Она не знала, чего хочет. Только знала, что хочет.
- Я знаю, чего ты хочешь… что тебе нужно…
Он вытянулся рядом на траве. Перебрал волосы на лобке, пощекотал, легонько похлопал и погладил ее. Потом он раздвинул ей бедра и уткнулся в них лицом. И не мог удержаться. Сначала поцеловал, а потом начал ласкать языком укрытый между складок розовый бутон, который напрягся, увеличился, словно готовясь распуститься цветком страсти. Язык вошел в сладковатое лоно, и Кэтрин вскрикнула, еще теснее прижимаясь к его лицу. Она стремительно стала возноситься к пику, пытаясь сдержать нарастающий изнутри взрыв. Потом сдалась, и взрыв наслаждения сокрушил ее, жидким пламенем растекаясь по жилам.
Патрик подмял ее под себя, легкими поцелуями касаясь кудрявых волос, в страшном беспорядке упавших на лоб. Он сам был на пределе, но все-таки каким-то образом контролировал себя, чтобы не дать выплеснуться грубой похоти, которая копилась в нем уже несколько недель.
Прижимаясь щекой к его груди, Кэтрин слышала, как громко бьется там сердце, слышала, как чисто, - мужчиной! - пахнет его кожа. Ее всегда одолевало любопытство, чем мужчины занимаются с женщинами. И теперь она узнала кое-какие их тайные ритуалы. Вновь приобретенное знание воодушевило ее. Сейчас она была готова к тому, чтобы пройти этот путь до конца, до самого интимного момента, когда мужчина и женщина соединяются телами.
- Твои губы нечто умопомрачительное, но я хочу, чтобы ты любил меня вот этим.
Ее рука скользнула вниз.
Патрик застонал.
- Кэтрин, это невозможно.
- Почему? - спросила она, сбитая с толку.
- Потому что я слишком большой, а ты - миниатюрная, и быстренько покувыркаться в траве не получится, - начал объяснять он. - Нужна спальня, нужна кровать и целая ночь впереди, чтобы добиться того, о чем я мечтаю. А сейчас - нет!
- Ты обязан! Ты будешь заниматься со мной любовью, Патрик Хепберн! - приказала она.
- Почему тебе это так важно, Кэтрин?
- Потому что я хочу избавиться от тебя, Хепберн! Ты меня словно околдовал. Я терпеть тебя не могу, но меня физически к тебе тянет. Это какая-то навязчивая идея. Меня это пугает. Надо избавиться от мыслей о тебе, чтобы потом вернуться домой и выйти замуж за какого-нибудь подходящего английского аристократа.
Он напряженно смотрел на нее, скрывая страх, который вызвали в нем ее слова. "Никогда ты не выйдешь за долбаного английского аристократишку!"
Патрик взял ее руки в свои и поочередно поднес к губам.
- Спокойно, Кэтрин, спокойно. Сначала тебе нужно получить от королевы разрешение на брак.
- Только до совершеннолетия. Но в марте мне исполнится двадцать один.
Он улыбнулся одними губами - глаза не улыбались.
- Если тебе так хочется стать женщиной, разве я могу отказать тебе в этом?
Кэтрин присела на пятки, готовая к тому, что сейчас произойдет. И все равно ей стало не по себе.
- Когда?
Она казалась маленькой, хрупкой и беззащитной, как ягненок, предназначенный для заклания. Патрик вдруг почувствовал к ней нежность.
- До восхода луны.
Он увидел, как она с облегчением вздохнула: он не отверг ее.
Она сказала:
- Во время скачки с диким табуном мне было радостно, как никогда. Спасибо, что позволил ощутить, что это такое. Это была редкостная возможность почувствовать свое единство с другими живыми существами. И я страшно благодарна тебе за это, что ты не стал ловить того жеребца и оставил его на свободе. Ты сделал мне божественный подарок.
…К вечеру он привез ее в замок Хейлз.
Глава 17
Они поднялись на второй уровень, а оттуда пошли вверх по другой каменной лестнице, которая вела в башенные покои. Здесь не было окон, только узкие бойницы, откуда было бы удобно стрелять из лука по осаждавшим замок. Патрик опустил сумки на пол и подошел к ступенькам под кронштейном с факелами. Зажег два. Темнота отступила, и он критически оглядел комнату.
Кэтрин проследила его взгляд: темно-красный восточный ковер, шпалеры на стенах, камин и огромная кровать с пологом.
- Вот то, что нам нужно.
Она вспыхнула, подумав, что он имеет в виду кровать.
Но ошиблась.
- Я про дрова для камина. Чтобы соблазнять, этим огнем не пользуются.
"Тебе и не нужно меня соблазнять. Я сама напросилась!"
Он понял, о чем она подумала, и ухмыльнулся:
- Речь не обо мне, а о тебе. Ты ведь сама меня соблазняешь, чертова кошка.
Она вскинула подбородок.
- И тебя это развлекает, да?
- Чрезвычайно. Сходи в соседнюю комнату, поищи подушки и свечи, а я пока разведу огонь.
Свет в другую комнату почти не доходил, и в полутьме Кэт наткнулась на канделябр со свечами. От факела она зажгла одну, вернулась назад и зажгла остальные. Воздух сразу наполнился запахом роз, и она сообразила, что свечи душистые. Совершенно определенно, это была комната женщины, и Кэтрин предположила, что здесь, должно быть, жила графиня Ленокс. Ковер был темно-синего цвета. Занавеси на кровати более светлого оттенка. На подушках чехлы из золотой парчи. Ширма из слоновой кости скрывала большую ванну, в которой можно было лежать. "Замок, конечно, в упадке, но обставлен по высшему разряду".
Пламя из камина заливало комнату золотистым светом.
- Запах роз воодушевляет. Но есть кое-что другое, более соблазнительное, что может свести меня с ума. - Патрик двусмысленно поиграл бровями. - Я чую запах еды! Вернусь сию же секунду.
Надо было достойно ответить.
- Не забудь виски!
Ему понравилась ее бравада. Она вся была полна ею.
Патрик вернулся с котелком, висящим на локте. В руках была корзинка со свежевыпеченными пресными лепешками и кувшин с виски. Котелок тут же оказался на огне.
- Тушеная баранина с ячменной подливкой, - со смаком объявил он.
Патрик обошел стол, поднял ее и посадил себе на колени.
- Давай я тебя покормлю.
Кэт покорно открывала рот каждый раз, когда Патрик подносил ей полную ложку, а потом облизывала губы. Наконец замотала головой.
- Значит, ты не хочешь получить награду? - прошептал он ей на ухо.
Ягодицами она чувствовала, как он сжимает ее своими мощными бедрами.
- Что награда, что наказание - для меня все едино.
Это было довольно дерзко сказано, но ему показалось, что ее все-таки пугает предстоящее испытание, хотя она умрет, но не признается в этом. Патрик поднес виски к ее губам и с удовольствием увидел, как она сделала несколько глотков.
Он взял в руки кости.
- Метнешь со мной пару раз, девочка? На фанты?
- При дворе Елизаветы первый ход делают дамы.
- Здесь, в Хейлзе, первый ход у Хепбернов.
Он сделал бросок.
- Одиннадцать! Ты жульничаешь!
Она соскочила с его колен. Теперь они были одного роста, хоть он и оставался сидеть.
- Чем ответишь?
Патрик протянул ей кости.
- Двойная шестерка! Я выиграла! - заликовала она.
Он запрокинул голову и расхохотался.
- Про кости ты знаешь так же мало, как и про то, как соблазнять мужчин. Двойка, тройка и двенадцать - это проигрыш. Так что ты должна мне фант… по моему выбору.
- И какой же твой выбор?
- С тебя подвязки, и я сниму их сам.
- Эта игра кажется мне рискованной.
Он запустил пальцы в волосы на лобке и потерся губами о ее ухо.
- Эта игра называется прелюдией.
Широко открыв глаза, Кэтрин поняла, что означает это слово.
Он засунул ей руку под юбку между ног, нащупал подвязки и вытащил их наружу. Потом протянул ей кости.
- Твоя очередь.
Кэтрин выкинула две двойки.
- Четверка. Четыре столба дьявольской кровати.
Она посмотрела на широченную кровать на четырех опорах:
- Я думаю, что дьявол и Хепберн - одно и то же, двое в одном лице.
- Наверное, ты права. Так что же дьявол у тебя попросит? - Он метнул на нее плотоядный взгляд. - Всю имеющуюся на тебе одежду. И я раздену тебя сам!
Зажав ее между ног, Патрик быстро расшнуровал ей лиф. Она осталась голышом. Они вдруг стали серьезными, и между ними повисла напряженность. Их глаза оказались на одном уровне. Молча он потянул ее к себе, пока их губы не встретились.
- Я хочу посмотреть на твою кошечку, - выдохнул Патрик. Он жадно поцеловал ее. - Пройдись-ка туда-сюда, для меня.
Идея расхаживать перед ним голышом вызвала в ней дрожь. Хотя татуировка совсем не портила ее. Скорее наоборот, придавала шарма. Она согласно кивнула и отстранилась. Высоко держа голову, с кошачьей грацией Кэтрин направилась к камину. Задержавшись на ходу, через плечо кинула на него взгляд. Этим старым, как мир, жестом женщины пользовались всегда, чтобы заставить мужчин следовать за собой.
Патрик вскочил с места, но она царственным движением руки остановила его.
- Не приближайся к огню, пока не разденешься.
- Только об этом и мечтаю.
Он скинул с себя все в мгновение ока и подошел к ней. Развернул ее к огню ягодицами, и сполохи пламени осветили очаровательную черную кошечку.
- Будешь хорошей девочкой, и кошечка получит свою сметанку.
Кэтрин облизала губы.
- А если я буду плохой девочкой?
Патрик застонал. "Берегись, Хепберн. Она возьмет тебя за яйца, а потом приберет к рукам и твое сердце, и твою душу".
- Перенеси подушки к камину, а я буду смотреть, как ты ходишь.
- Говоришь приказами, как проклятый лорд Стюарт. Мне больше по душе Хепберн, который не командует, но добивается всего, чего хочет.
Он усмехнулся:
- Мы с ним оба доберемся до тебя, каждый своим путем.
Вольготно раскинувшись, Патрик лежал у камина. Он любил ее глазами, не давая воли рукам. Это был самый верный путь заставить ее мучиться от желания, заставить захотеть, чтобы он дотронулся до нее.
А Кэтрин смотрела на его бронзовое от загара литое тело. Все в нем было большим, мощным и твердым, как гранит, только было живым, с теплой плотью и пульсирующими венами.
- Можешь удовлетворить свое любопытство. Обследуй меня. Не сдерживай порыва, - попросил он, прекрасно понимая, что таким образом она сможет избавиться от последних страхов.
Опустившись рядом с ним на колени, Кэтрин кончиками пальцев коснулась его высоких скул, прочертила линию вниз и дотронулась до энергичных губ. Провела рукой вниз по мускулистой шее, по ключицам, потеребила волосы на широкой груди. Между большим и указательным пальцами помяла медно-красные соски и усмехнулась, заметив, как они затвердели.
Легко касаясь, она погладила его напрягшиеся бедра и перешла на внутреннюю, более чувствительную сторону. Он оторвал бедра от пола и потянулся навстречу ей. Ее рука соскользнула и оказалась у него между ног.
Из его горла вырвался то ли рык, то ли стон. Патрик приподнялся и властно завладел ее губами. Возбуждение росло, и его поцелуи становились жестче и требовательнее. Ухватив за волосы, он не давал ей отстраниться. Покрыл поцелуями лицо, лоб, за ухом, ложбинку на шее. Вдохнул ее запах. Ноздри у него затрепетали. Патрик кинул ее на ковер, подложив одну подушку ей под голову, а другую под ягодицы. Желание, жарким облаком окутавшее их, требовало выхода.
Прижимаясь к нему, Кэтрин ногтями вцепилась ему в плечи.