- Таддеуш, ты, наверное, не знаком с нашим новым сотрудником? Позволь тебе представить…
- Вы чрезмерно увлекаетесь сочетанием "прямодушный и веселый", мистер Вегнер, - повторил Палгрейв, проигнорировав мою протянутую руку.
- Я не понял тебя, Таддеуш.
- В "Самом смертоносном дне" вы проинформировали нас о том, что Амброуз Бернсайд был прямодушным и веселым командующим правым крылом армии Потомака. Во "Втором Манассасе" ты заявил, что Джон Поуп, "хотя и был прямодушным и веселым в повседневной жизни, но заслужил репутацию решительного и хитрого военачальника на западном театре военных действий". А в "Дороге на Чанселлорвилль" мы узнаём, что генерал Джозеф Хукер, "прямодушный и веселый человек, принял на себя командование Второй дивизией Третьего корпуса в начале кампании на полуострове". - Палгрейв кивнул в сторону страницы, на которой появилась возмутительная фраза. - Я могу продолжить.
Вегнер попытался обратить все в шутку, но я видел, как покраснели его уши.
- Мне придется за этим проследить, - вздохнул он. - Но у каждого писателя есть свои любимые выкрутасы. Ты согласен?
- Если вы хотите сказать, что большинство писателей страдают ленью и безответственностью, - уточнил Палгрейв, - я буду вынужден согласиться. Или я вас неправильно понял?
В комнате воцарилось молчание. Питер Альбамарль вмешался в попытке спасти ситуацию.
- Боюсь, Таддеуш, что я тоже этим страдаю, - засмеялся он. - Мне стыдно признаться, сколько раз я использовал фразу "скрылся за завесой свистящих пуль и клубов голубого дыма". В моих главах никто никогда не совершает тактическое отступление. Они неизменно скрываются за завесой свистящих пуль и клубов голубого дыма. Это превратилось в своего рода…
Палгрейв отмахнулся от него, продолжая сверлить взглядом беспомощно извивающегося на пробковой стене Вегнера.
- Генерал Хукер не был ни прямодушным, ни веселым, - продолжал он. - А если точнее, то как раз наоборот. Я бы посоветовал вам перечитать эпохальный труд мистера Дэниела Баттерфилда "Генерал-майор Джозеф Хукер и его солдаты в Потомакской армии при Чаттануге". Это поможет вам осознать всю ошибочность своих воззрений. Как сказали бы древние, "Age quod agis".
Было ясно, что Вегнер перестал его слушать задолго до завершающей эпиграммы. Он сделал глоток вина и со скучающим видом обвел взглядом комнату, словно высматривая того, кто подвезет его домой. Затем, сделав вид, что не замечает обращенных на него взглядов, он поставил пластиковый стаканчик на стол, взглянул на часы и скрылся за завесой свистящих пуль и клубов голубого дыма.
- Этот тип просто придурок! - заявил Брайан, ставя бокал на стол. - Я хочу сказать, что считаю подобное поведение недопустимым. Особенно в отношении Джорджа Вегнера.
Мы сидели в ирландском пабе на Кинг-стрит, уныло глядя на огромное блюдо с начос.
- Он не придурок, - возразила Кейт. - Он далеко не придурок. Он вампир.
- Ты всех считаешь вампирами, - отмахнулся Брайан. - Ты даже Лайонела Ричи называешь вампиром.
- А кто сказал, что он не вампир?
- И Шпандау-балет.
- Я не называла Шпандау-балет вампирами. Я говорила, что они зомби. Это разные вещи.
- После "Мистических вызываний" с тобой стало невозможно разговаривать.
Я потрогал пальцем подставку под бокалом. "Гиннесс - это сила", - гласила надпись на салфетке.
- После чего? - поинтересовался я.
- После "Мистических вызываний". Или это были "Космические и потусторонние существа"?
- Понятия не имею, о чем вы говорите.
- Мои извинения новичкам. Это было до тебя. У нас была серия книг под названием "Рассказы о непознанном". Ты должен был о ней слышать. Реклама была повсюду. - Брайан откашлялся. - Некий мужчина собирается сесть в самолет, - загробным голосом затянул он. - Вдруг его посещает странное предчувствие грядущего несчастья. Он разворачивается и покидает летное поле. Именно этот самолет…
- Брось, Брайан, - обрывает его Кейт. - Это не то. Ты говоришь о "Библиотеке загадочных происшествий". Я имела в виду "Рассказы о непознанном".
- Ах да. Ладно. Тогда давай так. На продуваемых всеми ветрами холмах Румынии, вдали от любопытных глаз перепуганных селян происходит странный ритуал. Одинокая фигура, кутающаяся в складки развевающейся на ветру накидки, возвышается на разбитой каменной плите алтаря. В руках незнакомец стискивает украшенную драгоценными камнями…
- Ага, вот это оно. - Кейт повращала остатки вина на дне бокала. - Итак, Палгрейв - вампир. Все сходится.
Брайан потянулся кусочком маисовой лепешки к ломтику халапеньо.
- Я когда-то потратил двадцать минут на прослушивание лекции Палгрейва о различиях между военной шляпой и военной фуражкой. Он просто придурок. В этом нет ничего сверхъестественного. Иногда придурок - это всего лишь придурок.
- А как же Джейн Россмайр? - Кейт непроизвольно повысила голос. - Говорю тебе, она исчезла. Бесследно.
Брайан молча прожевал лепешку.
- Ну, если смотреть на дело под таким углом, Палгрейв должен быть вампиром. То есть я хочу сказать, что не могла же она внезапно уехать из города или получить другую работу. Ее исчезновение может объясняться только тем, что Палгрейв вампир. Какой же я дурак!
- Она бы попрощалась.
- Может, ей было стыдно? - предположил Брайан. - После сегодняшнего дня я бы не удивился, если бы больше никогда не увидел Джорджа Вегнера.
Кейт махнула официантке, потребовав еще один бокал вина.
- Говорю тебе, Таддеуш Палгрейв - творение ночи. Подумай сам. Во-первых, его зовут Таддеуш. Что это за имя такое? Можно подумать, он лично подписывал Декларацию Независимости или что-нибудь в этом роде.
- Я не уверен, что понимаю твою аргументацию, - покачал головой Брайан. - В бухгалтерии работает парень по имени X. Бейзил Вортингтон. Он что, тоже вампир?
- Э-э, послушайте, - подал голос я. - Я новичок, и, может, это не моего ума дело, но вы это серьезно? Насчет вампиров? Закутанных в черные плащи созданий с острыми клыками?
Кейт закатила глаза под лоб.
- Мы сейчас говорим не об ужастиках. Пойми, я говорю о вампирах. О настоящих вампирах.
- Ты надо мной издеваешься?
- Они ходят среди нас, дружище, - хмыкнул Брайан. - Мой дед ест черный пудинг. Тут и до настоящей крови недалеко.
- Вообще-то вампиры довольно интересная разновидность ночных существ, - снова вступила в разговор Кейт. - Тебе известно, что у мексиканских вампиров вместо головы голый череп?
- Вечная исследовательница, - фыркнул Брайан. - На тебе лежит заклятие "Лайфспэн букс".
- Я серьезно. Вы можете представить себе подобное зрелище? Голый череп?
- Как на обложке атласа "Благодарные мертвецы"?
- Мне это кажется просто интересным, вот и все. А еще я слышала, что в Скалистых горах живут вампиры, которые сосут кровь носом. Они втыкают нос в ухо жертвы. Как вам такое нравится?
- Я хотеть ню-ухать твой кроф-ф!
Брайан уже принялся за третью пинту пива.
Не обращая на него внимания, Кейт гнула свою линию:
- В раннем фольклоре они описываются как краснолицые отечные создания. Вероятно, такими виделись людям последствия чрезмерного употребления крови. Я когда-то написала колонку о стригоях… Слышали о таких? О румынских вампирах. Вам известно, что у них рыжие волосы, синие глаза и два сердца?
- Как у Мика Хакнелла, - кивнул Брайан. - Много сердец и ни одной души.
Я покосился на него.
- Значит, если Таддеуш Палгрейв внезапно запоет "Удерживая годы", мне надо сматываться?
- Сначала выруби его усилок, - посоветовал Брайан. - Из соображений здравого смысла.
- Что ж, - кивнул я, - увлекательное начало работы. На всякий случай уточню, чтобы знать, что говорить мамочке, когда она позвонит и спросит, как у меня дела. Я, разумеется, скажу ей, что у меня все хорошо, что я провел по-настоящему увлекательное исследование битвы при Спотсильвании, нашел квартиру, один из моих коллег вампир, а я пытаюсь попасть в софтбольную команду, так?
- Что-то вроде того, - кивнула Кейт.
- Я не стал бы упоминать софтбол, - покачал головой Брайан. - Она расстроится, если тебя не возьмут.
Кейт обвела кончиком пальца краешек бокала.
- Просто мне до сих пор не верится, что Джейн Россмайр со мной даже не попрощалась. - Она обернулась ко мне. - Слушай, Новый Сотрудник, мы ведь, похоже, подружились, верно? Мы с Брайаном согрели твое одинокое сердце своим умиротворяющим трепом и все такое, правда? Окажи мне услугу. Если ты когда-нибудь решишь исчезнуть без видимой причины, не поленись попрощаться. Просто сунь мне под дверь записку или что-нибудь в этом роде. Всего пару слов типа: "До свидания. Спасибо за начос".
Я прикончил пиво.
- Договорились.
Прошло несколько недель, прежде чем я осознал, что течение сносит меня под прицел Таддеуша Палгрейва. В то время в мои обязанности входило сверять фактический материал публикаций с исходным исследовательским материалом и следить за тем, чтобы все факты и цитаты сопровождались соответствующими ссылками. Если в главе или колонке встречалось нечто, чему я не находил подтверждения в исследовательских материалах, я ставил на полях красную галочку. Глава не допускалась к публикации, пока не удалялись все красные галочки.
Поначалу, пока я только осваивался в этой роли, когда мне не удавалось подтвердить тот или иной факт, я часто подходил к авторам, которые неизменно восклицали что-то вроде: "О, прошу прощения, я нашел это у Боутнера! Это где-то у меня на столе…"
Постепенно я освоился и научился пользоваться собственными источниками, не пересекаясь с авторами. Со временем я вообще перестал обращать внимание на то, кто из авторов написал данные страницы. Поэтому и не подозревал, что работаю над творением Палгрейва, пока он внезапно не возник на пороге моего кабинета. Близился к окончанию последний рабочий день недели - пятница. Шел дождь. Я с нетерпением ожидал выходных.
- Замки червей, - произнес он.
Я готов был поклясться, что температура понизилась на десять или пятнадцать градусов. В одной руке он держал фиолетовую папку, которой похлопывал по косяку двери.
- Замки червей, - повторил он.
- Прошу прощения? - только и смог ответить я.
Он открыл папку и повернул ее таким образом, чтобы был виден текст внутри. На полях стояла единственная красная галочка. Он тяжело вздохнул.
- Вы усомнились в термине "замки червей" в моей колонке о скудном рационе войск федералов.
- A-а, ну да. Прошу вас, мистер Палгрейв, присядьте.
Я сбросил спортивную сумку со складного стула в углу кабинета.
Он остался стоять.
- Мистер Кларк… - начал он.
- Джефф, - перебил его я. - Пожалуйста, называйте меня Джефф.
Он посмотрел на меня с выражением, напоминающим искреннее любопытство.
- Это еще зачем?
- Видите ли, просто… если мы будем вместе работать, я думал, было бы неплохо обращаться друг к другу по имени.
- Вы что же, мистер Кларк, полагаете, что мы можем стать друзьями?
Я попытался расшифровать выражение его глаз.
- Я думал… - Я вздохнул и начал снова: - Сегодня пятница… день без формальностей…
Этот ответ его, похоже, удовлетворил.
- Ну да, разумеется, Джефф. - Каким-то образом он разбил мое имя на два слога, как будто переводя со староанглийского. - Давайте рассмотрим возмутительный параграф моего описания пищевого рациона солдат во время Чаттанугской кампании.
- Слушайте, я всего лишь проверял источники. Я вовсе не хотел…
- Основной рацион солдат армии федералов состоял из галет - самого простого печенья из муки, воды и соли. Галеты были очень удобным продуктом, предоставлявшим массу преимуществ армии во время марша. Их было легко производить и почти невозможно уничтожить. Галеты легко выносили любые колебания температуры и самое жесткое обращение, которому они неизменно подвергались в солдатском вещмешке. Более того, это твердокаменное изделие оказалось таким неуничтожаемым, что прежде чем съесть галету, солдату приходилось размачивать ее в утреннем кофе. Этот дополнительный шаг предоставлял еще одно дополнительное преимущество. Если неподобающие условия хранения продуктов способствовали вторжению в запасы насекомых, вымачивание в кофе приводило к тому, что любые нежеланные личинки и черви всплывали на поверхность, откуда их легко было снять. В результате солдаты часто говорили о своем рационе галет как о "замках червей". - Палгрейв перестал читать и выжидательно посмотрел на меня. - И что же? Вас это не устраивает?
- Это просто великолепно, - кивнул я. - Исчерпывающе и познавательно. Но мне нужен источник выражения "замки червей".
- Я не вижу проблемы.
- Мне нужна ссылка. Может, это и формальность, но мне она нужна. Моя работа, насколько я ее понимаю, заключается в проверке фактов, пусть даже самых тривиальных. Если кто-то заявит, что генерала Гранта звали Улисс, я должен это проверить. Вы не можете утверждать, что во времена Гражданской войны солдаты использовали фразу "замки червей", не упоминая при этом источник подобной информации. Что, если они этого не делали?
- Делали.
- Я вам верю. Мне просто нужно услышать, как вы об этом узнали.
Он прищурился.
- Мистер Кларк, я работаю здесь тринадцать лет.
- Я это высоко ценю. А я работаю здесь всего несколько недель. Поэтому и прошу вас: помогите выполнить мою работу.
- Вы можете быть уверены в том, что все мои факты достоверны.
- При всем уважении к вам, я не могу принять это на веру. Мне нужен источник.
- Я ваш источник.
- Но откуда вы знаете, что это действительно было так?
- Просто знаю. - Он захлопнул папку и долго молча смотрел на меня. - Per aspera ad astra, - произнес он, покидая кабинет.
Это я знал. "Через тернии к звездам".
Палгрейв начал вставлять один-единственный не подлежащий проверке факт в каждую страницу своих письмен. Я снова и снова приходил к нему с вопросом, откуда он это знает. Каждый раз он в упор смотрел на меня и отвечал:
- Оттуда.
Красные галочки цвели на полях его трудов, создавая затор в производственной цепочке. Задача пробивать эти заторы целиком и полностью лежала на мне.
Однажды днем в дверях моего кабинета возник Питер Альбамарль. Он являл собой редкостное зрелище в коридорах рабочих пчел, поэтому я довольно неплохо представлял, что меня ожидает.
- Насколько я понимаю, у вас не заладились отношения с Таддеушем, - сказал он.
Я посмотрел на него и понял, что на кону стоит моя работа. Моя первая работа. Работа, которой предстояло стать моими воротами в большую журналистику.
- Вовсе нет, мистер Альбамарль, - отозвался я.
Он переплел пальцы.
- Таддеуш… Он непростой человек, - медленно сказал главный редактор.
- Я уверен, что мы все уладим. Я еще не вполне освоился.
- Возможно. - Альбамарль сделал шаг и, оказавшись у меня в кабинете, закрыл дверь. Это не сулило ничего хорошего. - В этом нет ничего личного, - снова заговорил он, - но не всем такая работа по плечу. Если хотите, мы переведем вас в "Вокзал чудес" и передадим Таддеуша более искушенному исследователю.
"Вокзал чудес". Детская серия. Сибирь издательства.
- Я уверен, что в этом нет необходимости, - ответил я.
- В этом нет ничего личного, - повторил Альбамарль. - Таддеуш получает удовольствие, создавая проблемы другим людям. Наше издательство - это весь его мир. За тринадцать лет он ни разу не был в отпуске. Ни разу. Я пытался его урезонить, но…
Он поднял руки и пожал плечами.
- Я понимаю, - кивнул я.
Вообще-то я ни черта не понимал, но отдавал себе отчет в том, что Альбамарль готов без малейших колебаний пожертвовать моей незначительной персоной.
- Дело в том… Дело в том, что если вы не порешаете свои проблемы, то мы не уложимся в срок. До окончательной даты осталось десять дней.
- Значит, мне необходимо разыскать источник для каждой из красных галочек в главах мистера Палгрейва?
Альбамарль натянуто кивнул.
- Вот именно.
- Без его помощи?
- Боюсь, что да.
- Где-то среди десятков тысяч книг и справочников, которыми мы располагаем по истории гражданской войны? - Я перелистал страницы книги, которую держал в руках. - Это все равно, что искать иголку в стоге сена! Только в нашем случае стогом сена является Библиотека Конгресса США.
У Альбамарля хватило совести принять сконфуженный вид.
- Боюсь, что вы весьма точно описали ситуацию, - снова кивнул он.
Самым странным было то, что мне начало казаться, будто у меня все получится. Я хотел доказать Палгрейву, что справлюсь, какие бы трудности он мне ни создал. Я всего себя посвятил устранению красных галочек. Я приходил на работу очень рано и вгрызался в стодвадцативосьмитомный труд - "Официальные записи о Войне против мятежников". Я с головой зарывался в мемуары офицеров и рядовых, я отдельно исследовал историю генерал-майора Джона Д. Седжвика, самого высокопоставленного военачальника армии федералов, павшего на поле боя. Он стал жертвой снайпера во время битвы при Спотсильвании. Его последними словами было: "С этого расстояния они и в слона не способны попасть".
Брайан и Кейт наблюдали за мной с всевозрастающим ужасом.
- Десяти дней недостаточно, чтобы узнать все, что только можно узнать о гражданской войне, - убеждал меня Брайан. - На это необходимо не меньше трех недель.
Но остановить меня было невозможно. Я перестал выходить на перерыв, предпочитая бутерброд с тунцом и авокадо, не мешавший мне перелистывать историю очередного полка. Если зов природы вынуждал меня выбраться из-за стола, я шагал по коридору, напевая баллады времен гражданской войны. Спустя пять дней мне удалось вычеркнуть семь красных отметок. К восьмому дню у меня их осталось всего три. А к последнему дню я свел список к единственной красной галочке - той, с которой все началось. "Замки червей".
Вечером накануне установленного мне срока Брайан и Кейт вернулись в офис и застали меня дремлющим на "Наступлении и отступлении".
- Ясно, - вздохнул Брайан. - Это перешло всякие границы. Тебя срочно надо лечить.
Они почти силой выволокли меня из здания и затолкали в ирландский паб. Кейт наотрез отказывалась говорить, пока мы не расположились в углу зала с пивом и начос.