Сэм вздрогнула, обводя глазами роскошную гостиную. Стены, обшитые дубовыми панелями, казалось, давили на нее. Все здесь было сделано напоказ, все кричало о богатстве - и потому страшно раздражало.
- Хочешь, я покажу тебе сад? - предложил Ник, словно почувствовав ее нежелание оставаться в этих стенах.
- Хочу, - ответила Саманта, надеясь, что в ее голосе не слишком заметно облегчение.
Они прошли через бесконечный холл и вышли из дому через заднюю дверь. По мощеной дорожке Ник провел Саманту между рядами одинаковых ухоженных клумб и безукоризненно подстриженных деревьев и вывел на полянку, украшенную белой мраморной беседкой. Колонны беседки обвивал цветущий вьюнок; сама она словно сошла с картинки в старинной книге.
- Здесь все такое…
- Безупречное? - договорил за нее Ник.
Именно. Безупречное. Слишком безупречное. Совершенство всегда фальшиво: оно может восхищать, но не греет сердце.
Ник и Саманта обменялись взглядами - и улыбнулись друг другу.
На душе у Саманты потеплело. Выходит, кое-что общее у них все же есть! Они понимают друг друга с полуслова, сходно мыслят, сходно чувствуют. А это - очень много.
Но в следующий миг Ник согнал с лица улыбку и снова надел маску бесстрастия.
- Расскажи о себе, - попросила Сэм, когда они вошли в беседку. - Что ты любишь? Какие книги тебе нравятся? Где ты учился? Как начал свое дело? Я ведь совсем ничего о тебе не знаю - только то, что нашла в газетах.
- Да, собственно, и знать-то нечего, - пробормотал Ник, словно восстанавливая утраченную дистанцию. - Где и как я учился, ты знаешь. Сначала в военной школе, потом в колледже. Бросил колледж и завербовался в армию. После службы вернулся, получил диплом и начал свой бизнес вместе с другом.
- А как зовут твоего друга?
- Кэл Уайт.
- Я бы хотела с ним познакомиться.
- Ты же завтра уезжаешь, - напомнил Ник.
- Николас, ты действительно хочешь, чтобы я уехала?
- Ник, - поправил он. - Меня все зовут Ник. Да, хочу. Так будет лучше для тебя… для нас обоих. Уезжай как можно скорее. Может быть, фэбээровцы о тебе забудут, и ты сможешь вернуться к нормальной жизни.
Саманте вспомнились зеленые глаза Маклина… Нет, этот человек так легко о ней не забудет. Возможно, это понимает и Ник.
- Отец в самом деле умирает?
- Так говорят доктора.
- Ты как будто не веришь?
- Я не верю ничему, что связано с отцом. Особенно теперь, когда появилась ты. Я слишком хорошо помню, как он лил крокодиловы слезы по матери. Знаешь, что он о ней говорил? "Ах, она была святая!" - В голосе его звучала неприкрытая ярость.
- Ты жалеешь о том, что встретился со мной? - тихо спросила Саманта.
- Нет. Об этом - нет. Просто беспокоюсь о тебе. Ты так и не поняла, во что ввязалась… Уезжай, Саманта. Как можно скорее. Первым же утренним рейсом.
- Но я так и не узнала то, что хочу знать!
- Может быть, и не узнаешь. Я уже говорил, что отец любит играть людьми. Он бросает намеки, раздает пустые обещания и ждет, пока человек запутается в его паутине.
- Но зачем? Что ему от меня нужно?
- Может быть, хочет через тебя добраться до твоей матери. Он из тех людей, которые никогда не сдаются. И ничего не прощают. Может быть, твоя мать знает о нем что-то такое, из-за чего он ее опасается - поэтому и старается переманить тебя на свою сторону.
Сердце Саманты сжал страх не за себя - за мать. Несмотря на весь ее гнев и обиду, при одной мысли о том, что с матерью может случиться беда, по спине у нее пробежали мурашки.
- Ты будешь держать со мной связь? - спросила она Ника.
- Саманта… ты не понимаешь, о чем просишь.
- Сэм, - поправила она. - Все друзья зовут меня Сэм.
- Мы с тобой не друзья, - отрезал он.
- Пока - нет. Но я надеюсь, что станем друзьями.
- Не любишь мириться с отказами?
- Не люблю, - улыбнулась она. - Особенно когда чувствую, что мне отказывают, потому что беспокоятся обо мне.
Ник вздохнул:
- А твоя мать такая же упрямая?
- Ник, она и твоя мать.
- Нет. И никогда не будет мне матерью.
- Она - хороший человек! - горячо заговорила Саманта. - Ей было очень тяжело с тобой расстаться, и даже сейчас…
- Не надо об этом, - перебил ее Ник.
На щеке его снова задергался мускул, и это придало Саманте надежду. Раз ему больно - значит, не все равно.
Саманта догадывалась, что детство Ника было не слишком счастливым. Тяжело расти без матери, в холодном доме; еще тяжелее знать, что твой отец - преступник. Для ребенка это должно быть просто ужасно. Возможно, этот груз давит на него до сих пор…
Как могла мать бросить его здесь, среди этих людей? Почему бежала без оглядки? Что ее так напугало?
Они молча сидели в беседке, и молчание было насыщено скрытыми эмоциями, полно незаданных вопросов и непроизнесенных ответов. Сердце Сэм рвалось к обретенному брату, но она сомневалась, что сердце брата отвечает ей тем же.
- Уезжай, - сказал наконец Ник. - Возвращайся в Колорадо. И благодари судьбу за то, что имеешь.
- Но ты…
- У меня все в порядке, - отрезал он. - Мне жаловаться не на что. И я не хочу гадать о том, что было бы, если бы… Какой в этом смысл? Мы живем в реальном мире, где каждый идет своим путем.
- Но я хочу идти рядом с тобой!
- Это невозможно, - просто ответил он.
Подняв голову, Саманта встретилась взглядом с темно-синими глазами, так похожими на ее собственные, но такими холодными и непроницаемыми. Она отвернулась и опустила голову.
- Уезжай, - тихо повторил он. - Если не думаешь о себе - подумай о матери.
- Что ты хочешь сказать? - повернулась к нему Саманта.
- Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что ей грозит опасность. Это единственная разумная версия. Он вызвал тебя сюда, чтобы погубить твою мать.
Семейный ужин обернулся кошмаром.
В голове у Саманты погребальным колоколом гремели слова Ника: "Он вызвал тебя сюда, чтобы погубить твою мать". Но почему Ник так настаивает, чтобы она уехала? Что за опасность грозит матери?
Или ей самой?
"Вы попали в дурное общество… Как только почувствуете опасность - звоните, не откладывая…" Может быть, пора прислушаться к предупреждениям агента Маклина?
Ужин, казалось, тянулся бесконечно. Ник молчал; молчал и Пол, неотрывно наблюдая за всеми членами семьи. Одна Анна старалась поддерживать беседу. Многочисленные дяди и тетки косились на Саманту, словно на захватчицу, явившуюся отобрать у них лакомый кусок. Некоторые из них были откровенно грубы, а Пол даже не пытался ее защитить: объявив всем, что наконец нашел свою дочь, он откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, молча наблюдал, как львы рвут ее на части.
Впрочем, какие это львы? Скорее уж стая шакалов!
Только один раз Пол вмешался, когда его брат Виктор заговорил:
- Как же, как же, хорошо помню Трейси! Ветреная, неблагодарная маленькая…
- Довольно, - негромко оборвал его Пол, и Виктор тут же замолк.
Возможно, в молодости Виктор был красив, как и его брат. Но если у Пола ни старость, ни болезнь не отняли присущего ему обаяния, Виктор с годами сделался попросту страшен: грузный, обрюзгший, с одутловатым лицом, покрытым багровой сеточкой вен, и тяжелым взглядом выцветших, налитых кровью глаз.
- Вы совсем на нее не похожи, - добавил другой брат, Рикардо, которого все звали Рич. Смысл его слов был яснее ясного: Рич открыто намекал, что Саманта - самозванка.
- Похожа, - вздернув подбородок, спокойно ответила она. - И на нее, и на брата.
При этих словах Пол Мерритта поморщился - Сэм не поняла: то ли ему больно, то ли он пытался улыбнуться. В столовую он вошел, тяжело опираясь на руку Регги; видно было, что каждый шаг причиняет ему мучительную боль. Лицо его было еще бледнее, чем днем, взгляд затуманен - видимо, сказывалось действие болеутоляющих.
- У вас, кажется, маленький магазинчик в Колорадо? - заметил Джордж. Хоть он и приходился ей сводным братом, Саманта не находила в себе никаких родственных чувств к этому лощеному красавчику, начисто лишенному обаяния Ника.
- Не такой уж маленький, - холодно парировала она. - Мы продаем картины по всему миру.
- Галерея искусства Запада! - презрительно произнес кто-то на другом конце стола. - Да какое там искусство, в этой глуши! Нужели вам удается хоть что-то зарабатывать?
Саманта обвела взглядом холодные или откровенно враждебные лица родственников. На секунду остановила взгляд на непроницаемом лице Ника, затем - на Поле. Ждут, что она ответит?
- На жизнь хватает, - пожала плечами она.
- Денег никогда не бывает слишком много, - заметила одна из теток. Смысл ее слов был очевиден: все они, собравшиеся здесь, видят в ней охотницу за состоянием.
- Все зависит от того, как эти деньги заработаны, - отрезала Сэм.
Отец усмехнулся:
- У меня нет сомнений в том, что Саманта - моя дочь и ваша племянница, - веско произнес он. - Она - член семьи, и больше тут говорить не о чем.
Повисло напряженное молчание.
- У нас с Самантой нашлось много общего, - заговорил вдруг Ник, очевидно, решив встать на ее защиту. - Например, страсть к горным лыжам. Или интерес к бизнесу.
Родственники начали встревоженно переглядываться. Очевидно, слово "бизнес" для них имело и второе значение, далекое от общеупотребительного.
Лицо Ника оставалось непроницаемым, но Саманта почувствовала, что он доволен. Он говорил, что отец любит манипулировать людьми, сталкивая их лбами, - может быть, и Ник унаследовал от него эту черту?
Но в какую игру играет он?
Саманта ничего не понимала. Какой чужой она была в этом мире, где в каждом слове прятался двойной смысл, в каждой тени - скрытая угроза! Зачем только она сюда приехала? Отец к ней равнодушен, брат не желает иметь с ней ничего общего, прочая родня откровенно ненавидит…
И все же Саманта не жалела о том, что решилась на поездку в Бостон.
Перед глазами встало бледное лицо матери. Лицо, искаженное ужасом. Сэм понимала: она не сможет успокоиться, пока не узнает, чего так боялась и продолжает бояться мать. Почему она бежала из Бостона, бросив сына. Будь сама Сэм матерью, даже смертельная угроза не заставила бы ее покинуть своего ребенка!
Но, может быть, именно такой выбор предстоял матери тридцать пять лет назад - бежать или умереть?
Внезапно Пол Мерритта, покачнувшись, вцепился в край стола, и лицо его исказилось от боли. Анна первой оказалась возле него, что-то ему прошептала и, подхватив под руку, помогла подняться на ноги.
- Завтра, - с трудом проговорил Пол, повернувшись к Сэм. - Обо всем поговорим завтра.
- Я рассчитывала завтра уехать, - отозвалась она.
- Мне нужно с тобой поговорить, - настаивал он. - Это будет долгий разговор. Ты не знаешь… есть кое-что…
Не договорив, он заковылял прочь из комнаты.
В столовой воцарилось неловкое молчание. Саманта нарушила его первой - отложила вилку и повернулась к Нику:
- Мне пора. Ты готов идти?
- Всегда в твоем распоряжении, - без улыбки ответил он.
Родственнички опасливо переглянулись, явно встревоженные тем, что Ник так явно оказывает ей поддержку.
А его все это, кажется, только забавляло - он подошел к Саманте и галантно подал ей руку, помогая встать.
На пути у них вырос братец Джордж.
- Послушайте, леди! - прошипел он. - Не знаю, кто вы такая и что вам нужно, но имейте в виду: богатство, которое мы все зарабатывали потом и кровью, вам не достанется!
В этот миг самообладание Саманты дало трещину.
- А теперь вы все меня послушайте! - звучно заговорила она. - Мне от вас ничего не нужно. Я приехала, потому что об этом попросил отец. Потому что хотела знать правду о своей… о том, кто я и откуда. Что ж, вот и узнала. И очень об этом жалею. Честно говоря, я предпочла бы оставаться сиротой!
11
- А ты молодчина, - сказал ей Ник, когда автомобиль подъехал к воротам.
На миг Саманте почудилось, что железные двери никогда не распахнутся перед ней, что она обречена навеки остаться в этом роскошном капкане, но в следующее мгновение ворота бесшумно разъехались, и Сэм выругала себя за излишнюю впечатлительность.
- Почему?
- Хорошо держалась. Не дала себя заклевать. Ты сильный человек, а старик сильных уважает. Может рвать и метать, может ненавидеть - но уважает.
- Плевать мне на его уважение! - огрызнулась Саманта. - Мой настоящий отец - Дэвид Кэрролл! По крайней мере, тридцать четыре года он был для меня единственным настоящим отцом. Пол Мерритта ему и в подметки не годится. Он…
Сэм осеклась и замолчала, вспомнив, что как-никак говорит о человеке, давшем ей жизнь. А для ее брата единственным и настоящим отцом был именно Пол Мерритта.
Николас пожал плечами:
- Что ж, уезжай и забудь о нас, как о страшном сне. У тебя, судя по всему, детство было безоблачное. Не стоит портить такие воспоминания.
- Прости, Ник.
- Не стоит извиняться, - сухо ответил он. Саманта попыталась сменить тему:
- Я думаю, тебя он уважает. У тебя успешный бизнес…
Ник бросил на нее быстрый взгляд, затем пожал плечами:
- Я не знаю, как он на самом деле ко мне относится.
- А для тебя это важно?
- Я бросил об этом думать много лет назад.
- Но не прекратил с ним общаться?
- Он все-таки мой отец. - Теперь Ник не отрывал глаз от дороги.
Они мчались по четырехполосному шоссе; за окнами машины мелькали роскошные особняки богатых бостонцев. Автомобилей в этот предзакатный час было немного, и все ехали быстро, явно превышая установленную скорость в сорок пять миль в час. Сам Ник держался на пятидесяти - пятидесяти пяти, и другие машины его обгоняли.
"Только не хватало, чтобы нас остановили за превышение скорости! - с мрачной иронией подумала Сэм. - Саманта Кэрролл, примерная гражданка, задержана в автомобиле, принадлежащем члену мафиозной "семьи"…" И в следующее мгновение вспомнила, что и сама она теперь - член мафиозной семьи. В самом прямом смысле.
Ник включил фары; Саманта откинулась в кресле и расслабилась. Как ни странно, с Ником она чувствовала себя спокойно, не испытывая нужды болтать о пустяках: молчание ее не угнетало. Как будто они близки давным-давно…
Осталось только понять, чувствует ли он то же самое.
Некоторое время спустя Саманта заметила, что Ник часто - пожалуй, чаще необходимого - взглядывает в зеркало заднего вида. Она оглянулась через плечо, но ничего особенного не увидела.
По ассоциации мысли ее обратились к недавнему ограблению, и Саманта решила об этом поговорить.
- Я тебе рассказывала, как меня ограбили дома, в Горячих Ключах? - спросила она.
Ник кивнул, не отрывая взгляда от дороги.
- Так вот, я подумала - может быть, это просто случайность?..
- Когда имеешь дело с нашей семьей, случайностей не бывает. Что у тебя украли?
- Ничего ценного. Видимо, мое возвращение спугнуло грабителя.
Ник снова бросил на нее быстрый взгляд - Саманте показалось, что в нем промелькнуло удивление… и, может быть, что-то еще.
- Значит, ничего ценного? Так что же они взяли?
- Записную книжку.
Он вполголоса выругался.
- Ты что-то об этом знаешь? - спросила она.
- Скажу одно: меня это не удивляет.
- Но зачем моему отцу…
- Так теперь он твой отец? - резко проговорил Ник. - Быстро же ты привыкаешь.
- У меня было время привыкнуть.
- Но ведь и у тебя не было доказательств.
- Я верю своей матери.
- Ах да, конечно! Извини, не могу разделить твою дочернюю преданность. - Плотно сжав губы, он свернул на другое шоссе, увешанное яркими рекламными щитами.
- Ты по-прежнему не веришь?
- Да верю, черт возьми! Хотя отцу верить нельзя, поклянись он на целой стопке Библий. Он использует людей, Саманта. И те, кто ему доверяет, порой погибают при странных обстоятельствах. Не забывай об этом.
- Он обещал не причинять вреда моей матери. Этому можно верить?
- Нет, - сухо ответил Ник.
Он снова взглянул в зеркало заднего вида, и Саманта обернулась через плечо. На этот раз она заметила сзади фары другой машины. Близко. Слишком близко. Всего в двух-трех футах от их автомобиля.
Резко повернув, Ник вырулил на эстакаду. Фары преследователя на мгновение исчезли, затем появились снова. Саманта инстинктивно вцепилась в поручень - и в следующую секунду вторая машина ударила их сзади.
Удар был не слишком сильным, но ощутимым. Взгляд Сэм метнулся к Нику. Тот прибавил скорость; губы его были плотно сжаты, взгляд не отрывался от дороги. Теперь они мчались на скорости восемьдесят миль в час - и стрелка спидометра все ползла вперед.
Саманта со страхом оглянулась. Фары преследователя сверкали сзади, словно глаза хищника. Сэм зажмурилась, и в следующее мгновение раздался новый удар - на этот раз такой сильный, что, не будь на ней ремня безопасности, она пробила бы головой стекло.
- Что им нужно? - прошептала Саманта пересохшими губами.
Николас молчал, сражаясь с рулем. Противник пытался вытолкнуть их на встречную полосу.
Ник резко вывернул руль вправо. Но противник, очевидно, ждал этого маневра: он вовремя оказался слева, чтобы ударить их автомобиль в левый бампер. Машину понесло к обочине - к обрыву в пустоту.
Саманта съежилась на сиденье, не в силах даже крикнуть. Послышался громкий хлопок и шипение - это взорвался "воздушный мешок"; а в следующий миг ее швырнуло вперед, и ремень безопасности врезался ей в грудь, выдавливая воздух из легких.
Саманта хватала ртом воздух, не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой. Грудь горела, словно кто-то раздул в ней тлеющие угли. Закусив губу, чтобы не стонать, Сэм поискала взглядом Ника. Он лежал рядом, тяжело навалившись на руль, и пронзительные звуки гудка оглашали пространство.
У Саманты от ужаса почернело в глазах, но в следующее мгновение Ник шевельнулся.
- Как ты? - хрипло спросил он.
Саманта растерянно огляделась. На сиденье, на приборной доске, у нее на коленях - везде сверкали осколки разбитого стекла. Должно быть, лицо и руки у нее были в порезах, но боли она пока не чувствовала.
- Кажется…
Договорить Сэм не успела - у левого окна машины выросла темная фигура. На миг Саманта испытала облегчение - но только на миг, пока не заметила на незнакомце лыжную маску и револьвер в руке.
Ник приподнялся, загораживая ее собой. Послышался тихий хлопок: Ник покачнулся и рухнул на сиденье.
Парализованная шоком, Саманта даже не заметила, когда и как человек с револьвером отступил и растворился во мгле.
- Ник! - крикнула она..
- Все в порядке, - с трудом проговорил он. - Я только… - Голос его оборвался, сменившись тихим стоном.
Из искореженного моторного отсека явственно тянуло дымком. Дрожащими руками Саманта расстегнула ремень безопасности, наклонилась к Нику и осторожно ощупала его. Живот, грудь - здесь все в порядке, но Ник застонал, когда она коснулась его плеча. Саманта с ужасом ощутила на пальцах горячую влагу.
- Ник! Двигаться можешь?
- Могу… - хрипло прошептал Ник. - Надо отсюда выбираться.