Рука Джека осторожно ласкала ее спину и поясницу. Мэдди переполняло желание запустить пальцы в его волосы и прижаться к нему. С каждым вздохом ее дыхание становилось все прерывистее, а в жилах все сильнее бурлила кровь. Мэдди не хотелось думать о здравомыслии. Она лишь желала целоваться - снова и снова…
И все же, помимо страстного желания, существовала опасность и неуместность ситуации. Мэдди не могла игнорировать тот факт, что подобная сцена может иметь неприятные последствия.
Собравшись с силами и вздохнув, она отвернулась:
- Это неправильно.
Костяшкой пальца он заставил ее повернуть к нему губы:
- Это невероятно правильно.
Когда Джек зажал ее нижнюю губу между своими губами и Мэдди почувствовала, как ее живота коснулась его возбужденная плоть, ее решимость стала стремительно таять. Желание поддаться страсти было настолько сильным… Но она не могла забыть об очевидном и важном.
Мэдди толкнула Джека в мускулистую грудь:
- А как же Тара?
Джек был так возбужден и увлечен, что она почти ожидала, как он проигнорирует ее очевидный вопрос. Однако он ее удивил. В его взгляде появилось понимание. Он медленно поднял голову и стал пристально смотреть в ее глаза, будто приходя в себя. Когда конь снова заржал, Джек шагнул назад и убрал ладонь, которой настойчиво ласкал спину Мэдди.
Его низкий голос прорезал темноту:
- Тебе следует пойти в дом.
По ее спине пробежала дрожь. Выражение его лица стало иным, почти уязвимым. Она осторожно коснулась его плеча, но выражение лица Джека осталось прежним.
- Ты должна идти, - снова сказал он, затем отвернулся и пошел к конюшням.
Позже, лежа в кровати и глядя в потолок, Мэдди услышала удаляющийся топот копыт. По-прежнему ощущая прикосновения и поцелуи Джека, она повернулась на бок и легонько коснулась своих губ.
Если раньше она считала, будто ее целовали опытные мужчины, которые пробуждали в ней желание, она ошибалась.
Глава 5
Следующим утром Джек отправился в Хоксборо.
Припарковавшись напротив парикмахерской Брюса. Джек выбрался из внедорожника и погрузился в городскую атмосферу безвременья. Сью любила этот город почти так же сильно, как Джек любил ранчо. Они всегда приезжали сюда вместе, чтобы поболтать с местными жителями, а потом прогуляться. А по воскресеньям они здесь ужинали.
Утонченной Мэдисон Тайлер, привыкшей к канапе и коктейлям, не понравился бы Хоксборо, где был всего лишь один светофор и кинотеатр. Ну и ладно, ведь через тринадцать дней ей придется уехать отсюда и вернуться к цивилизации.
Мэдди не была похожа ни на Сью, ни на Тару, ни на одну знакомую ему женщину. Этим можно объяснить причину, по которой он вчера ее поцеловал. Однако такая причина неуместна. Рядом с Мэдди он теряет над собой контроль. Он не в состоянии не думать о ней. Сегодня, в четыре часа утра, он наконец понял, что ему следует делать.
Джек вошел в отель "Шангрила" и подошел к миссис Клаудии - дружелюбной седовласой регистраторше, которую знал всю жизнь. Она отложила в сторону кроссворд, и они обменялись шутками по поводу ее стареющей канарейки и по поводу того, что давно не было дождя. Затем она позвонила в номер, в котором всегда останавливалась Тара.
Тара ответила после второго гудка.
Джек расправил плечи:
- Тара, мне нужно тебя увидеть.
После короткой паузы на другом конце телефонной линии послышался вздох:
- Джек, это ты. Слава богу. Поднимайся.
Судя по ее слабому голосу, дела у Тары были не совсем в порядке. Джек догадывался, в чем причина. Однако, поднимаясь в старинном лифте, он знал, что никакие плохие новости не помешают ему сообщить о том, что он хочет ей сказать.
Когда Тара открыла дверь, Джек обнаружил, что ее волосы, как обычно, ухожены и красиво уложены, но взгляд потух. Взяв большой конверт, она устало улыбнулась.
- Рентген Хендрикса. Небольшая киста в скакательном суставе. По моему мнению и по мнению ветеринара, не о чем беспокоиться. - Она швырнула конверт на столик для телевизора. - Но покупатель хочет сбить цену.
- Три тысячи долларов за коня - хорошая сумма, - сказал Джек, вешая шляпу на крюк.
- Но не для блестящего скакуна. - Взгляд ее карих глаз смягчился, на губах появилась призывная улыбка. - Но давай не будем об этом.
Взяв его за руку, она подвела его к кровати. Джек смотрел прямо перед собой. Однако только слепец не заметил бы ее наряда: короткую бледно-розовую шелковую накидку, под которой ничего не было.
Она потянула его в сторону неприбранной кровати. Приблизившись к Джеку, Тара прикоснулась ладонями к его груди, закрыла глаза, поднялась на цыпочки и потерлась носом о его нос.
- Так приятно видеть тебя… - Ее пальцы сжали его рубашку, когда она тихо сказала: - Мне заказать завтрак?
- Я поел.
Услышав его тон, она открыла глаза:
- Мне нужно извиниться за то, как я повела себя вчера вечером. Но ты должен понять, меня застигли врасплох. Меньше всего я ожидала увидеть ребенка… - она присела на смятую простыню, - или другую женщину. - Переплетя свои пальцы с пальцами Джека, она вынудила его присесть на кровать рядом с ней. - Но я должна была держать себя в руках. Ты прав. Нам следует поговорить об этом наедине. - Она повернулась, и накидка, распахнувшись, обнажила ее бедро. - Что ты решил по поводу воспитания сына Далии?
Он стиснул зубы:
- Дело решенное.
- Конечно, ребенку нужен дом… - Она коснулась его бедра, ее рука замерла на его ляжке. - И теперь я не вижу причин, почему нам нельзя пожениться. Я понимаю, что ты чувствуешь, потеряв собственного ребенка. Джек, я не могу вообразить, насколько сильно ты страдаешь даже сейчас. Но тебе достался этот ребенок, а значит, ты получил очередной шанс. Мы сможем подарить этому маленькому мальчику братика или двух… - Она сжала его ногу. - Настоящая семья, для всех нас.
Он встал, ее рука соскользнула.
- Нам нужно поговорить.
- Если ты беспокоишься по поводу наследства, - что я могу отдать предпочтение нашим с тобой совместным детям, - я более чем с радостью соглашусь с тем, что все дети получат равные права…
- Я не могу на тебе жениться.
Она отскочила от него, словно укушенная змеей. Слезы навернулись на ее глаза.
У Джека сжалось сердце от чувства вины. Признание казалось жестоким даже ему.
- Ты не можешь жениться… - Она осторожно поднялась. - Мы давно это обсудили. Покончили с этим! - Она шагнула в его сторону, в ее голосе появились нотки отчаяния. - Как насчет земель?
- Мне наплевать на земли. - Тихо выругавшись, он потер бровь. Конечно, ему есть дело до земель, но… - Я не могу сейчас об этом говорить. - Он решительно встретил ее взгляд.
- Это из-за той женщины, верно? - Она передернула изящными плечами. Ее ноздри гневно раздувались. - Как давно ты ее знаешь?
Он ответил правдиво:
- Я познакомился с Мэдди в тот день, когда узнал о смерти Далии.
- Шустрая дамочка. Ведь уговорила же тебя согласиться на то, чтобы остаться на ранчо.
- Все не так.
Тара пристально его разглядывала.
- Скажи мне, что ничего не происходит, Джек. Скажи, и я тебе поверю. Ты и прежде совершал ошибки… - Ее страстный взгляд стал нерешительным. - Ты ведь не хочешь ошибиться снова?
Он прищурился:
- Тара, мы с тобой друзья. Я всегда считал тебя другом.
- Дружба может перерасти в любовь. - Она взяла его за подбородок и потянулась вверх, чтобы коснуться губами его рта. - В моем случае так и получилось.
Он сжал ее руку:
- Нам лучше остаться друзьями.
Однажды Джек был женат. Ему следовало знать, что он не забудет свою жену никогда. Кольцо, которое он носит на цепочке на шее, будет с ним всегда.
Однако когда спустя несколько минут Джек вышел из отеля, он напомнил себе, что брак и сексуальные утехи - разные вещи. Для утоления сексуального голода не нужно получать лицензию. Естественные желания есть у каждого человека.
Их с Мэдди влечет друг к другу.
Вчера, стоя под звездным небом, они едва не потеряли рассудок. Он знал, что понравился Мэдисон Тайлер с самого начала. Ему хотелось близости с ней.
Примитивное желание требовало удовлетворения, оно барабанило в его мозг ежеминутно. Такой страсти он не испытывал ни с Тарой, ни даже со Сью.
Ах, эта Мэдди, льнущая к нему в лунном свете, запускающая пальцы под его рубашку, призывно размыкающая губы…
Вздыхая, он забрался во внедорожник, включил зажигание и поехал прочь.
Происходит неизбежное. Мэдди испытывает к нему то же самое. Она желает того же, чего жаждет он. Джек решил, что до конца недели убедит ее отдаться взаимной страсти.
"Срочно перезвони. Это насчет фирмы "Помпадур".
Кусая губу, Мэдди перевела взгляд с текстового сообщения на улыбающегося Боу, который лежал рядом на одеяле в тени дерева.
Он поел, но засыпать не собирался. Вот уже двадцать минут Мэдди наблюдала, как он от души дрыгал ножками и гукал.
Хотя все домашние знали о том, что она будет вне зоны доступа, Мэдди, вопреки привычке, взяла с собой смартфон. Ее отец не стал бы посылать ей сообщения без веской причины.
Неужели фирма "Обувь и аксессуары "Помпадур" решила заключить сделку с другой рекламной фирмой?
Неужели отец отстранил Мэдди от ведения переговоров?
Мэдди уже собралась перезвонить отцу, как откуда ни возьмись появилась Нелл и устроилась неподалеку. Мэдди вздрогнула и невольно протянула руки к Боу, который беззаботно играл с погремушкой. Однако внимание Нелл было сосредоточено на горизонте, она навострила уши.
Мэдди вздохнула, чтобы успокоиться.
Если собака хочет сидеть рядом, пусть сидит. Мэдди не против, если только собаке не вздумается приставать к ней. Но вот Боу захныкал, а Нелл рванула вперед и пробежала мимо них, отчего у Мэдди на затылке зашевелились волосы.
Нелл услышала шум мотора.
Джек вернулся домой.
При виде самоуверенного владельца ранчо Мэдди вздрогнула и вытерла вспотевшие ладони о брюки цвета хаки. Джек пристально оглядел ее с головы до ног, а она деловито его поприветствовала. Он отрывисто кивнул. Она смотрела на его большие сильные руки и чувствовала их прикосновение к своему затылку и спине. Мэдди видела щетину на его подбородке и представила, как она касается ее щеки и губ…
Следующие тринадцать дней ей придется разрываться между нежеланием расставаться с Боу и необходимостью возвращаться в Сидней. Необходимостью забыть о поцелуе с Джеком и желанием испытать восхитительные ощущения снова.
Джек присел на корточки рядом с ребенком. Из крошечного кулачка Боу выскользнула погремушка, и Джек, подняв ее, потряс ею. Боу схватил погремушку и засунул себе в рот.
Уголок рта Джека пополз вверх.
- Полагаю, он проголодался.
- Он пообедал. Я думаю, его пора укладывать спать.
Джек пощекотал животик Боу, и тот радостно вскрикнул и выронил погремушку. Джек тихо хихикнул:
- Он похож на Далию. Такая же нахальная улыбка.
Мэдди улыбнулась.
"Нахальная улыбка - семейная черта".
Всякий раз, когда Джек улыбался ей таким образом и касался пристальным взглядом ее губ, она была готова сойти с ума. Остается только предполагать, что могло произойти вчера ночью.
- Хотите пообедать, Джок? - спросила Кейт, стоя на верхней площадке лестницы.
По-прежнему сидя на корточках, Джек повернулся в ее сторону:
- Попозже что-нибудь поем.
Кейт кивнула:
- Мне забрать ребенка, Мэдди?
- Я сама, - ответила Мэдди.
Но Кейт уже шла им навстречу.
- Не сомневаюсь, но вы не спускаете с него глаз с семи утра.
Взяв ребенка на руки, Джек слегка покачал его в воздух и вручил Кейт.
Сияя, Кейт прижала к себе ребенка:
- Теперь моя очередь с ним нянчиться.
Боу так уютно устроился на руках Кейт, что у Мэдди не было причины возражать. Но ведь после ухода Кейт с Боу они с Джеком останутся наедине. При мысли об этом ее сердце забилось чаще.
Мэдди взяла с одеяла свой смартфон.
- Странно, что Кейт называет тебя Джоком.
- Джок. Джек. Джам. Это сокращенные имена от имени Джеймс.
У Мэдди сжалось в груди. Так его зовут Джеймс? Она вспомнила, как он вздрогнул в тот день, когда она назвала ему имя ребенка. Хотя он и Далия годами не общались, она назвала ребенка в честь старшего брата - Боу Джеймс. Мэдди могла только вообразить, какое сильное чувство вины он испытал, когда услышал имя малыша.
- Наверное, тебе очень приятно, что Далия таким образом дала тебе знать, что не забыла тебя, - тихо сказала Мэдди.
Он снял шляпу и провел пальцами по волосам:
- Так звали и нашего деда. Имя переходит по наследству. Но да, мне было… приятно. - Пристально глядя на свою шляпу, он провел указательным и большим пальцами по краю шляпы, затем медленно поднялся. Прищурившись от ярких лучей солнца в зените на безоблачном небе, он огляделся: - Великолепный день. Не слишком жаркий. - Он выгнул бровь, глядя на Мэдди. - Как насчет поездки верхом?
Не сдержавшись, Мэдди рассмеялась. Этот человек неисправим!
Ей не слишком хочется долго оставаться с ним наедине. Она не намерена опять с ним целоваться. Еще меньше ей хочется запрыгивать на спину лошади.
Она провела пальцем по дисплею смартфона, стирая с него пыль:
- Я предпочитаю, чтобы в родео принимали участие опытные наездники.
- Тебе не нужно перепрыгивать через шестифутовые заборы. Мы поедем шагом. Или быстрым шагом.
Мэдди представила, как будет крепко обнимать Джека за талию, касаться грудью его спины… После того, что произошло вчера вечером, он наверняка понимает, что его предложение сродни игре с огнем.
- Ты поедешь со мной, - продолжал он, надевая широкополую шляпу, - даже если мне придется похитить тебя и усадить на лошадь без седла.
Мэдди стало тяжело дышать.
- А тем временем… - он протянул ей руку, - я покажу тебе сараи для стрижки овец, обработки и хранения шерсти.
По-прежнему размышляя о поездке без седла, Мэдди, не подумав, взяла его за руку. Ощутив прикосновение к его разгоряченной коже, она почувствовала, как по ее спине пробегает дрожь. Переведя дыхание, она встретила его пристальный взгляд, в котором не было ни неловкости, ни волнения, а лишь всепоглощающая самоуверенность.
После короткой поездки, во время которой Мэдди пришлось прижиматься плечом к пассажирскому сиденью, чтобы сохранить между собой и Джеком некое подобие дистанции, они остановились у массивных и протяженных деревянных строений, расположенных на обширной территории.
- Сейчас это похоже на город призраков, - сказал Джек, открывая Мэдди дверцу автомобиля, - но во время стрижки овец здесь было шумно и многолюдно.
Когда они вошли в здание, Мэдди внезапно почувствовала себя очень маленькой. Она с благоговением огляделась.
- Восемьдесят два ярда в длину. Здание было построено в 1860 году, чтобы разместить в нем пятьдесят два стригаля. Через тридцать лет тут было уже тридцать шесть загонов с автоматическими приспособлениями для стрижки на паровых двигателях. Плюс десять стендов с ручными лезвиями, чтобы стричь овец вручную, ведь машина может выйти из строя.
Их шаги эхом отражались от деревянных стропил, некоторые из которых были затянуты паутиной. Кое-где копошились воробьи. Высушенная земля, потрепанное атмосферными осадками дерево. Но остался запах, который напомнил Мэдди павильон домашнего скота на сельскохозяйственной Пасхальной королевской выставке в Сиднее.
Мэдди показала на огражденные поручнями загоны:
- Именно тут выстраиваются овцы для того, чтобы лишиться своих свитерков?
Он шлепнул ладонью по поручню:
- В каждом загоне размещается то количество овец, которое можно обработать за два часа. Подсобный рабочий вытаскивает овцу из загона, и стригаль приступает к работе. Как только шерсть сострижена, овца отправляется в накопитель.
- Накопитель?
Он указал на прямоугольную раму на стене:
- Он за одним из этих люков.
- Веселая, должно быть, работа, - сказала она и, вспомнив знаменитую песню стригалей, пропела: - "Щелк, щелк, щелк…"
Когда в его зеленых глазах появился смех, Мэдди ощутила жаркий трепет и заставила себя не показывать свою реакцию. Нахальная улыбка. Взгляд из-под полуопущенных век.
Зря она решила остаться с Джеком наедине.
- Великая австралийская песня, - сказал он, - но, к сожалению, ты не совсем правильно ее поешь.
Потянувшись вверх, он достал смятую жестяную банку с грязной полки. Мэдди наблюдала за игрой мускулов на его предплечьях, пока он открывал крышку. Ее сердце на миг замерло, когда она скользнула взглядом выше и остановилась на великолепных плечах и невероятно мускулистой груди Джека. Снова почувствовав возбуждение, она выдохнула, вынуждая себя отвести взгляд, и поняла, что Джек что-то достал из банки. Это были ручные ножницы для стрижки.
- Стригаль натачивал их острее, чем опасную бритву. Идея состояла не в том, чтобы отрезать или щелкнуть… - он дважды открыл и закрыл ножницы, демонстрируя, - а чтобы лезвие свободно входило в шерсть. - Он прорезал ножницами воздух.
- Как ножницы портнихи в ткань.
- Точно. - Он подошел к большому прямоугольному столу. - Овечья шерсть раскладывается на один из этих столов для вычесывания, в процессе которого удаляется грязь, репьи и шипы, затем отправляется на оценку. - Он достал квадратный кусок белой шерсти из оловянной банки и провел по ней указательным пальцем: - Чем тоньше волокна или завиток, тем выше качество.
Когда он передавал Мэдди кусок шерсти, их руки соприкоснулись. Она взяла шерсть и, наслаждаясь ее мягкостью, подумала о том, что мгновение назад Джек не торопился убирать пальцы от ее руки.
- После того как шерсть прошла оценку, ее сортируют по соответствующим резервуарам, - продолжал он. - Когда соберется достаточное количество шерсти одного класса, ее прессуют в тюки. Сначала тюки перевозились на волах. Отсюда до ближайшего города, Ньюкасла, было семь месяцев пути.
Мэдди представила себе Джека Прескотта, жившего в те времена. Рядом с ним такая же полная сил женщина. Осторожно перебирая пальцами шерсть, Мэдди закрыла глаза и увидела себя в девятнадцатом веке стоящей рядом с Джеком Прескоттом и его волами, перевозящими тюки шерсти. Она вздрогнула, подумав о том, как этот самоуверенный, решительный человек добивается успеха.
Открыв глаза, чувствуя легкое головокружение, Мэдди вернулась в реальность. Ей в самом деле нужно держать себя в руках.
- Что ты планируешь сделать с этими строениями? - спросила она.
Он огляделся, сжав зубы:
- Что будет, то будет.
- Но мне кажется, нельзя бросать это просто так.
- Шерстяная промышленность Австралии достигла пика расцвета в девятнадцатом веке, в начале пятидесятых, когда мой дед и его отец управляли ранчо, но с Лидибруком покончено. - Он сдвинул брови, его глаза потускнели. - Времена изменились.
"И ты должен идти в ногу со временем, - подумала Мэдди, пристально глядя на кусок шерсти, который поглаживала. - Даже если твое сердце и наследие осталось в прошлом".
Его низкий голос эхом отразился от стен огромного помещения.
- В этот уик-энд состоится праздник.
Она резко подняла глаза, понимающе глядя на него, и улыбнулась: