- А с какой стати мне ехать в Англию и позволять каким-то людям, которых я к тому же еще презираю и ненавижу, командовать мною? - запальчиво спросила Вирджиния, думая в первую очередь о герцоге.
- А ты не позволяй им этого делать! Вскинь свой маленький острый подбородок вверх, как ты делаешь это всякий раз, когда хочешь настоять на своем, и покажи им всем, что ты девушка с характером! Пусть знают наших!
Вирджиния не могла удержаться от смеха.
- Ах, тетя Элла Мей! Какая вы смешная!
- Я помню, Вирджиния, как ты была еще совсем маленькой девочкой, лет восьми, не больше, и пони сбросил тебя во время прогулки. Твой отец подбежал к тебе, чтобы утешить, а ты гордо заявила ему: "Папочка, помоги мне снова сесть на него. Я не собираюсь ему уступать, даже если он сбросит меня сто раз!"
- Неужели правда, что я так сказала? - улыбнулась Вирджиния.
- Да! И ты меня тогда приятно поразила. Я еще подумала: "Вот растет человечек, которого жизнь не сломит ни при каких обстоятельствах!"
- Вы и теперь так считаете, тетя? А я… скажу вам правду… Я боюсь! Очень боюсь!
- Поверь, стоит тебе приехать туда, и страх исчезнет! - принялась успокаивать тетя. - Помни, ты ничего из себя не представляешь. Маловероятно, что они вообще обратят на тебя внимание. Ведь большинство англичан уверены, что Америка заселена индейцами и миллионерами. Все остальные, кто не относится к этим двум категориям, их просто не интересуют.
- А я как раз ни то, ни другое! - обрадовалась девушка. - Отлично! Постараюсь не забывать об этом и вести себя незаметно и ненавязчиво.
- Да! И будь предельно внимательна! Не упускай малейшей мелочи! Мне потом будет интересно услышать все, вплоть до самой пустячной детали! Ах, Вирджиния! Будь я помоложе, непременно отправилась бы вместе с тобой!
- Почему нет, тетя? Поехали! Что вам мешает?
- А что станет с моим огородом? А мои животные? Куры, коровы? Нет, детка, я уже слишком стара для увеселительных прогулок! Когда-то я уже это все видела, а теперь буду счастлива вдвойне, когда и ты увидишь мир и жизнь. Я буду с нетерпением ждать твоего возвращения домой.
- Как и я, тетя! Но это случится не раньше чем через несколько месяцев.
Тетя ничего не ответила ей, но, провожая девушку в дорогу, она крепко обняла ее и сказала, целуя на прощание:
- Береги себя, девочка! Молю Бога, чтобы все обошлось благополучно и я не пожалела о том, что отправила тебя в это рискованное путешествие.
- Еще есть время сойти на берег, тетя! Пока не поздно!
- Да! И выбросить вон все эти дорогие платья, которые мы тебе накупили? Ну уж нет? - возмутилась тетя. - Как тебе только не стыдно, Вирджиния, предлагать такое! Ты же знаешь, все эти туалеты покупались с одной-единственной целью! И будет просто аморально не использовать их по назначению!
Вирджиния, выслушав такие сногсшибательные аргументы, разразилась веселым смехом.
- Ах, тетя Элла Мей! Какая вы шутница, право! И спасибо вам огромное за цветы!
Она смотрела на огромный букет роз, стоявший на туалетном столике в ее каюте.
- От твоего имени я послала такой же букет и миссис Уинчестер, - заметила тетя. - Так что не удивляйся, когда она начнет тебя благодарить.
- Она в соседней каюте?
- Нет, чуть дальше по коридору, у нее двухместная каюта, - пояснила тетя. - Эта женщина замужем за американцем. По-видимому, она не очень состоятельная особа. Поэтому не забывай время от времени, Вирджиния, оплачивать кое-какие пустяки и для нее. Она вряд ли позволит себе хоть малейшее излишество.
- Но если она вызвалась быть при мне кем-то вроде компаньонки, то давайте оплатим ей проезд через всю Атлантику!
- Не забывай, девочка, ты не Рокфеллер! Было бы странно, если бы молодая студентка принялась транжирить деньги направо и налево.
Вирджиния снова весело рассмеялась.
- Ой, тетя! А я уже и забыла о нашей маскировке!
- Ты обязательно должна войти в роль, которую вызвалась играть, - наставительно сказала тетя Элла Мей. - Помню, когда я училась в колледже и участвовала в любительском театре, наш режиссер часто повторял: "Заставьте себя поверить, что вы Юлий Цезарь, и вы будете им!" или: "Вообразите себя Клеопатрой, и при минимальном гриме вы станете похожей на нее!"
- Я - Вирджиния Лангхольм, студентка-историк, еду в Англию исключительно для научно-исследовательской работы, - заученно продекламировала Вирджиния. - Надеюсь, в результате этой поездки я смогу написать толковую книгу о предмете моих исследований.
- Ты самая красивая студентка, которая когда либо занималась изучением истории, - заметила тетя.
- И все же, тетя, напрасно мы оставили мое имя - Вирджиния.
- Душа моя, на этот счет можешь не волноваться, - успокоила ее женщина. - Вряд ли герцогу придет в голову связать имя скромной американской студентки со своей женой - он ведь знает, что она все еще находится в коме. В Америке тысячи и тысячи девушек с именем Вирджиния. И потом, он же помнит тебя совсем иной! Достаточно взглянуть на старые газетные вырезки.
Вирджиния зябко поежилась от этих воспоминаний.
- Не хочу вспоминать об этом! Рухнувшая на пол туша!
- Тогда и не взвинчивай себя понапрасну. Он тебя и через десять лет не узнает! Хотя я бы на твоем месте обязательно сказала правду на прощание, пусть только для того, чтобы увидеть выражение его лица.
- Нет, тетя Элла Мей! Этого он от меня не дождется! - презрительно бросила Вирджиния. - И давайте условимся раз и навсегда. Я еду заниматься исследовательской работой. Мое путешествие не сопряжено ни с какими драматическим сценами, и само собой, оно не увенчается хеппи-эндом.
- Нет? Уверена в этом? - интригующим тоном спросила тетя. - А между тем мужчины-англичане очень привлекательны!
- Что с того? - возразила девушка. - Когда я стану свободной, я найду себе привлекательного американца, такого, как дядя Клемент, и мы с ним станем жить на маленькой ферме, наподобие вашей, забудем про мои злосчастные деньги и постараемся быть счастливыми несмотря ни на что.
- Дай Бог! Дай Бог, чтобы твое пророчество сбылось, - вздохнула умудренная жизнью женщина. - Но, глядя на пассажиров этого парохода, вижу, что твоего будущего избранника среди них нет.
- Будем надеяться, - оптимистично ответила Вирджиния.
Тетина оценка мужской части обитателей судна оказалась верной - скучные и неинтересные люди. В большинстве своем это были бизнесмены, проводившие все время за стойкой бара. Сомнительного рода шутки, которыми они при этом обменивались, вызывали сокрушительные взрывы смеха у окружающих. Было много пожилых людей, направлявшихся в Европу на лечение и отдых. Несколько человек, таких, как миссис Уинчестер, - англичанка, вышедшая замуж за американца, работающего в Лондоне, возвращалась к себе домой из Огайо, где гостила у родственников мужа.
Миссис Уинчестер оказалась на редкость разговорчивой женщиной, казалось, даже звуки собственного голоса доставляли ей удовольствие. Но, к счастью для Вирджинии, дама была подвержена частым приступам морской болезни, и поэтому стоило пароходу покинуть нью-йоркскую бухту и выйти в открытое море, как она тотчас скрылась в своей каюте. Первые два дня их путешествия действительно немного штормило, но потом погода наладилась, стало тепло и солнечно.
У всех англичан, находящихся на борту, излюбленной темой для разговоров была погода.
- Я всегда считала август лучшим месяцем для морских путешествий, - снова и снова слышала Вирджиния.
Они даже приветствовали друг друга не иначе как:
- Чудесный сегодня день, не правда ли?
- О да! Прекрасная погода!
Пару человек пытались втянуть ее в свои разговоры, игры и прочие увеселительные мероприятия, организуемые для досуга пассажиров. Вирджиния была неизменно вежлива и любезна, но всем своим видом ясно давала понять, что она предпочитает, чтобы ее оставили в одиночестве. Ей о стольком нужно было передумать, разобраться в себе.
Она постоянно ловила себя на мысли, что после выздоровления будто заново родилась. Все эти долгие месяцы, проведенные ею в постели без сознания, были своего рода периодом внутриутробного развития эмбриона. И вот она родилась! И мир, окружающий ее, абсолютно ей незнаком, полон всяких чудесных и волнующих открытий. А главное - он не имеет ничего общего с тем унылым и мрачным мирком, в котором она жила.
Нынешнее ее состояние пьянило девушку именно духом свободы, которого она никогда не знала раньше.
- Я свободна! Я свободна! - повторяла она, счастливо жмурясь на солнце.
Свободна от деспотичной матери, от всех забот, от невеселых мыслей о будущем. Пароход казался Вирджинии волшебным кораблем, уносящим ее из прошлого прямо в будущее, минуя все хлопоты и тревоги сегодняшнего дня.
Когда наконец на горизонте показалось побережье Англии, ее охватило странное чувство, какое, должно быть, испытывали древние завоеватели, ступая ногой на открытые ими земли. Ее переполняло радостное волнение, но страха не было. Она была одна, но не чувствовала себя одинокой. Впервые в жизни она была свободна в своих поступках и могла делать все, что считает нужным.
Вот сейчас она ступит на берег и растворится в этой толпе, исчезнет, и никто и никогда не найдет ее. Захочет, поедет на материк, захочет, немедленно вернется в Америку. Захочет… Чем ближе становился берег, тем сильнее ее охватывало воодушевление, будто вдруг выросли крылья. Прочь страхи и сомнения! Прочь все, что смущало и угнетало в прошлом. Она - в Англии! И ее ждет самое необыкновенное, самое волнующее приключение в жизни!
Вирджиния побежала в каюту паковать вещи. В коридоре она столкнулась с миссис Уинчестер - бледной, измученной бесконечными приступами морской болезни.
- Ах, мисс Лангхольм! - воскликнула она. - А я вас всюду ищу, чтобы извиниться. Мне так неловко, что я не смогла выполнить данное вашей тете общение присматривать за вами во время вояжа. Но мне всю дорогу было так плохо, так плохо! Доктор сказал, что он еще ни разу не встречал пассажира, который бы так мучительно переносил морское путешествие. Ах, мисс Лангхольм! Я просто ненавижу это море! Я так и сказала доктору, что следующий раз я скорее отправлюсь в Америку вплавь, чем решусь еще раз путешествовать на судне.
- Глубоко вам сочувствую, миссис Уинчестер! - ответила Вирджиния. - А за меня, пожалуйста, не переживайте. Я и сама справилась со всем.
- Все равно мне стыдно, что я не смогла ничем вам помочь. Надеюсь, в Англии у вас тоже не будет проблем? Вас ведь должны встречать, не так ли?
- О да! Да! - поспешно заверила ее Вирджиния. - Меня встречают! Пожалуйста, не волнуйтесь обо мне, миссис Уинчестер! - Девушке не терпелось поскорее отделаться от старой сплетницы.
Но миссис Уинчестер увязалась за ней в каюту, снова повторяя, как ей жаль, что все так случилось, и что она обязательно напишет письмо ее тете с извинениями.
- Ах, пожалуйста, не делайте этого! - воскликнула девушка. - Не стоит расстраивать тетю Эллу Мей! Я напишу ей, что наше путешествие прошло великолепно.
- Наверное, вы правы! - согласилась миссис Уинчестер. - Что ж, пусть это останется нашим маленьким секретом. Будете в Лондоне, обязательно навестите меня. Вы ведь сначала отправитесь в деревню, не так ли?
- Да, в деревню, - подтвердила Вирджиния, преисполненная решимости ни за что на свете не посвящать эту женщину в цель своего путешествия.
- Вот мой адрес. - Миссис Уинчестер протянула ей бумажку. - Мы с мужем будем рады видеть вас у себя. Конечно, домик у нас небольшой. Нам его предоставила фирма, в которой трудится мой муж. Но у нас есть комната для гостей. Правда, отделана она как мансарда. Честное слово! Мы будем искренне рады видеть вас у себя!
- Большое спасибо! - с чувством ответила Вирджиния. - Вы очень любезны! И спасибо за то, что составили мне компанию во время путешествия! Вы были очень-очень добры, согласившись присматривать за мной.
- Боюсь, я не справилась с данным мне поручением, - завелась сначала миссис Уинчестер.
Наконец с большим трудом Вирджиния распрощалась с докучливой компаньонкой и принялась за багаж. Все свои наряды она аккуратно сложила в баулы и коробки, вызвала стюарда, чтобы он помог ей застегнуть ремни и замки на чемоданах и сумках, привязала ко всем ручкам бирки с адресом, который заранее написала тетя Элла Мей: "Мисс Вирджиния Лангхольм следует в Рилл-Кастл, графство Кент".
Сказать по правде, Вирджиния не рассчитывала, что ее будут встречать. Но не успела она сойти на пирс, как к ней подошел высокий, представительный и уже немолодой мужчина в котелке.
- Мисс Вирджиния Лангхольм?
- Да, это я, - ответила девушка.
- Его сиятельство герцог Мерилл распорядился, чтобы я сопроводил вас к поезду. Карета ждет вас. Ваши вещи уже уложены.
Он проводил Вирджинию к комфортабельной карете, которая доставила ее на железнодорожный вокзал. На перроне незнакомец отдал проводнику ее билет, и Вирджиния с удивлением обнаружила, что для нее зарезервирован целый вагон первого класса. В купе она нашла большую корзину с провизией и теплый плед для ног.
- Полагаю, здесь есть все, что вам нужно, мисс, - почтительно сказал ей провожатый. - На остановке я подойду узнать, что еще вам потребуется.
- Его сиятельство очень любезен, - неуверенно начала Вирджиния. - Все эти хлопоты, право…
- Но вы же гостья его сиятельства, - ответил ей пожилой человек с обидой в голосе.
Вирджиния только усмехнулась такому заявлению, глядя в спину удаляющегося от нее важной походкой старого джентльмена. Едва тронулся поезд, как она с чисто детским нетерпением принялась распаковывать корзину. Вирджиния и вообразить себе не могла подобного изобилия: паштет из птицы, запеченные перепела, цыплята-табака со сложным овощным гарниром, профитроли с кремом, сыр трех сортов, кружок золотистого масла, завернутого в листья салата, свежайшие булочки, рогалики, пирожные, фрукты на любой вкус - огромные спелые груши, сливы размером с теннисный мяч, мускатный виноград. И в довершение ко всему - бутылка рейнвейна, бутылка с чистой водой и серебряный кофейник, укутанный в шерстяную грелку, с еще горячим кофе.
- Если это ассортимент того, что едят господа в замке, - подумала Вирджиния, - то очень скоро я снова стану такой же, как была год назад. Она съела крылышко цыпленка и немного фруктов. Бутылка с рейнвейном осталась нетронутой, а памятуя о том, что тетя крайне отрицательно относилась к привычке американцев без конца и по любому поводу пить кофе, Вирджиния отказалась и от кофе.
- Я слишком взволнована, - подумала она, - и поэтому совсем не хочу есть. Она начала считать часы, пока они прибудут в Рилл. Наконец поезд сделал остановку на полустанке с небольшой вывеской на маленькой опрятной платформе: "Только для гостей замка Рилл-Кастл".
Когда Вирджиния вышла из поезда, пожилой господин уже давал указания носильщикам относительно ее багажа. Она двинулась в сторону небольшого станционного здания, за которым их уже поджидала закрытая повозка с великолепной парой гнедых. Они нетерпеливо переминались с ноги на ногу и все время вскидывали вверх свои породистые головы. Их серебряные уздечки мелодично позвякивали и переливались в лучах заходящего солнца. Кучер был уже на месте, а на запятках стоял лакей.
Вирджиния зашла в карету, ожидая, что следом за ней войдет ее пожилой провожатый. Но дверь захлопнулась. Она придвинулась к окну и увидела, что он остался стоять на дороге, почтительно сняв котелок в знак прощания.
- Разве вы не поедете со мной? - удивленно воскликнула девушка.
- О нет, мисс! Мои обязанности на сем завершены.
- Тогда до свидания! Благодарю вас за все.
- Для меня было огромной честью и удовольствием сопровождать вас, - церемонно поклонился ей старик, и повозка двинулась в путь.
- Ну и дела! - проговорила Вирджиния, откидываясь на подушки мягкого сиденья. - Его сиятельство умеет произвести впечатление! Если с такой помпой он встречает обычную студентку, то что можно сказать о приеме, который он закатил бы в честь герцогини?
И она невольно улыбнулась своим мыслям. Все же очень забавно путешествовать вот так, инкогнито, и очутиться в конце концов в самом логове зверя, как она уже давно определила для себя резиденцию своего мужа. Вскоре карета выехала на широкую дубовую аллею, ведущую прямо к замку. Девушка посмотрела вперед и не смогла удержаться от восхищенного возгласа.
Рилл-Кастл рельефно выделялся на фоне закатного неба и представлял поистине фантастическое зрелище. Многочисленные башенки и шпили придавали ему сходство со сказочным дворцом. Казалось просто невероятным, что в таком огромном замке могут жить обычные люди. Чем ближе подъезжала Вирджиния к дворцу, тем величественнее и гармоничнее он представлялся. Вот откуда-то из-под крыши выпорхнула стайка белых голубей и взмыла в золотисто-розовую высь вечернего неба, словно приветствуя гостью таким странным и прекрасным образом. Легкий ветерок подхватил полотнище флага, вывешенного над шпилем, и он тоже затрепетал, салютуя незнакомке. Только совершенно бесчувственный человек остался бы равнодушным при виде такого величественного зрелища. И этот поражающий своей роскошью дворец, стоящий на некотором возвышении, и прекрасный парк вокруг него, лесные угодья вдали - все это завораживало своей красотой и королевской величавостью. Вот сбоку мелькнула зеркальная гладь озера. Царственно-грациозно скользили по поверхности воды черные и белые лебеди. Чуть дальше весело гоготала и крякала разноцветная стая гусей и уток.
- Боже! Как здесь прекрасно! - прошептала девушка, и в ту же минуту лошади стали. Она увидела ряд высоких ступенек, по которым проворно сбежал лакей в темно-зеленой ливрее с серебряными пуговицами и галунами. Он быстро открыл дверь кареты.
Вирджиния вышла и посмотрела туда, где уже распахнулись массивные дубовые двери, обитые кованой медью.
Но не успела она ступить на лестницу, как из открытых дверей выбежали двое мужчин и устремились вниз с такой скоростью, словно за ними гнались. За ними на крыльце появился высокий темноволосый мужчина и прокричал им вдогонку:
- Чтобы духу вашего здесь больше не было! Еще раз увижу вас в замке, сверну шеи! Так и знайте!
- Но… герцогиня… сама… просила… нас… - пролепетал один из беглецов с побелевшим от страха лицом.
- Независимо от того, чего желает или чего не желает ее сиятельство, вы будете подчиняться моим указаниям, ясно? - последовал суровый окрик. - Убирайтесь отсюда прочь и немедленно! И горе вам, если вы еще когда-нибудь попадетесь мне на глаза! Ступайте!
Голос незнакомца был исполнен такой ярости, что мужчины, по всей вероятности какие-то торговцы, кубарем скатились вниз, причем один из них зацепился за ступеньку и едва не упал. Ошарашенная этой сценой, Вирджиния недоуменно остановилась, не зная, что делать. Разгневанный мужчина, распекавший незадачливых визитеров, исчез так же мгновенно, как и появился. Вместо него на крыльце появился седовласый дворецкий с наружностью епископа, торжественный и важный.
- Мисс Вирджиния Лангхольм, как я понимаю? - спросил он почтительно и тихо. - Сюда, пожалуйста, мэм.
Вирджиния с трудом заставила себя преодолеть остальные ступеньки.
- Кто… кто это был? - спросила она запинаясь, и дворецкий безошибочно догадался, кого она имела в виду.
- Его сиятельство сегодня несколько не в духе! - заметил он умиротворенным тоном.
- Не в духе? - повторила она обескураженно, стараясь ничем не выдать своего возмущения.