Работа мастера мне понравилась, когда я посмотрела на себя в зеркало и, оставив щедрые чаевые, для себя решила, что буду здесь частенько появляться, чтобы поддерживать причёску в нужной форме.
Путь в офис фирмы "ДонжонСтрой" занял из-за пробок чуть больше времени, но так как встречи мне не назначали, то я не переживала и старалась не дёргаться. Но всё же чем ближе подъезжала, тем большее волнение ощущала.
"Только бы там действительно хоть кому-то сегодня было назначено собеседование. Иначе дальше ресепшена я не пройду, и тогда вряд ли у меня появится шанс произвести впечатление и зацепиться на фирме".
В половине одиннадцатого я подъехала к особняку и, найдя свободное место, припарковалась. Придирчиво осмотрев себя в зеркало, я припудрилась, а потом перекрестилась и, забрав сумку с ноутбуком и сумочку с документами, уверенной походкой направилась в здание.
Войдя внутрь, я оказалась в большом просторном холле, где всё дышало стариной. Но осматриваться времени не было, и я сразу направилась к стойке ресепшена.
- Здравствуйте. Я на собеседование, - спокойно произнесла я, глядя на миловидную девушку.
- Здравствуйте. Ваша фамилия?
"Ох, блин. Вот тут мне и крантец. С собеседованием я правильно рассчитала, а вот фамилию не учла". Но отступать уже было поздно, и я сказала:
- Екатерина Григорьевна Абрашкина.
- Сейчас я позвоню Валерию Дмитриевичу, и как только он освободится, вас проводят наверх. А пока присядьте на диван - ответила она, указывая на кожаную мебель у меня за спиной, и взялась за трубку телефона.
Кивнув, как будто в курсе кто такой Валерий Дмитриевич, я прошла к дивану и сев на край, принялась со скучающим видом осматриваться вокруг. А сердце в груди пустилось в бешеную пляску. "Хоть бы Валерий Дмитриевич соблаговолил меня принять. У него наверное списки есть, в которых указаны все те, с кем он планировал встретиться, и не найдя там моей фамилии, меня могут просто выставить на улицу". Ожидание тянулось томительно долго и меня так и подмывало вскочить на ноги и начать мерять шагами холл, чтобы хоть как-то успокоиться, но я заставляла себя сидеть и не шевелиться.
- Екатерина Григорьевна, как я понимаю? - рядом со мной появился щуплый, лысый мужчина лет пятидесяти.
- Да, - с достоинством ответила я, вставая с дивана.
- Простите, но вашей фамилии на сегодня в моих списках нет, да и резюме я вашего не припомню, - нахмурившись, произнёс он.
- Я решила, что будет правильнее пообщаться с вами лично, чем посылать обыкновенное резюме. Ведь то просто бумажка, а живое общение расскажет о большем, - я обаятельно улыбнулась. - Человеку, в конце концов, у вас работать, а не какому-то листку с малоговорящими сведениями.
- Хм, - мужчина слегка растерялся от моего взгляда и улыбки, а потом посмотрел на часы и сказал: - Хорошо. Я вас приму. Следуйте за мной.
Развернувшись, он направился к стеклянной, затемнённой двери и уже через пять минут я попала в кипучий улей. По коридорам туда-сюда сновали люди с папками, бумагами, макетами каких-то зданий, некоторый прямо в коридоре обсуждали вопросы, упорно подсовывая друг другу под нос чертежи. В общем, работа шла полным ходом. Пройдя первый этаж, мы поднялись на второй, и там шла не менее активная деятельность.
Подойдя к двери одного из кабинетов, мужчина открыл её и, пропустив меня вперёд, зашёл следом. Глубоко выдохнув, я нацепила на лицо маску уверенности и воли к победе, и, достав из сумочки свои документы, села на стул.
Но уже через пять минут вся моя уверенность начала таять, как снег по весне. Потенциального работодателя явно не впечатлило резюме, и он сразу об этом сообщил, делая упор на отсутствие у меня опыта в строительном бизнесе. Я пыталась заверить его, что креативных идей по продвижению фирмы на рынке у меня масса, и даже достав ноутбук, стала показывать свои предыдущие проекты, заверяя, что для меня не проблема сменить направление, и я всему быстро учусь. Но чем больше я говорила, тем больше скуки отображалось на лице мужчины, и я поняла, что это провал. "Сейчас он поблагодарит меня, а потом скажет, что они перезвонят, как только все собеседования закончатся".
- Спасибо, Екатерина Григорьевна, мы вам перезвоним, когда примем окончательное решение, - как я и предполагала, сказал мужчина и, поднялся, давая понять, что пора покинуть кабинет.
"Облом по полной!" - расстроенно подумала я и начала запихивать ноутбук в сумку. "А с другой стороны, чего я хотела? У меня к отсутствию опыта в строительном бизнесе плюс и перерыв в стаже, когда играла в примерную жену и домохозяйку. Если уж возьмут меня маркетологом, так не в эту фирму. Придётся придумывать что-то новой, чтобы выйти на свою бывшую семейку". Застегнув сумку, я взяла свою трудовую книжку и резюме, и направилась к двери, на ходу засовывая их в дамскую сумочку и ругая себя за неудачу.
Но трудовая упорно не желала занимать нормальное положение и я остановилась перед дверью, чтобы справиться с мелкой проблемой, а в следующее мгновение дверь резко распахнулась и на меня кто-то налетел. Не удержавшись, я оступилась и потом вообще плюхнулась пятой точкой на пол, а обе мои сумки, и с ноутбуком и дамская, полетели в разные стороны. От удара или от неудачи с собеседованием, а может и от всего вместе, на глаза выступили слёзы. "Сейчас я кого-то убью! Или не стесняясь, выскажу что думаю! Всё равно на работу меня не возьмут, поэтому можно не сдерживаться" - подумала я и подняла голову, а уже в следующее мгновение оторопела, увидев того, кто меня уронил.
- Лось… пугливый? - промямлила я, увидев гастарбайтера с квартиры. Только в этот раз он совсем не походил на строителя, а скорее на преуспевающего бизнесмена.
Одетый в дорогой темный костюм, светло-бежевую рубашку, с галстуком, чисто выбритый, он смотрелся сногсшибательно, и я отрыла от изумления рот, отмечая где-то краем сознания, что волосы у него действительно чёрные, слегка волнистые и теперь я совершенно точно могу сказать, что он конфетка, а не мужчина.
- Пигалица? - мужчина удивлённо посмотрел на меня, а потом широко улыбнулся. - Хм, вижу, ты любишь во всех зданиях, принадлежащих мне, пятой точкой полировать полы.
- Ты мало того, что криворукий и пугливый, так ещё и дикий! Надо смотреть куда идёшь, а не ломиться, сметая всех на своём пути, - прошипела я, поднимаясь с пола и потирая спину и копчик, и хотела добавить ещё пару ласковых, но осеклась. "Стоп! Что значит "во всех зданиях, принадлежащих мне"? Он что, здесь директор? И квартира тоже…". От пришедшей в голову догадки, что это мой бывший сводный брат, я почувствовала головокружение. "Боже, курица! У него такие же зелёные глаза, как у Вари! Пипец! Вот это я попала! Обхамила два раза того, перед кем хотела представь тихой и скромной женщиной, чтобы расположить к себе и втереться в доверие".
- А ты всё такая же язва, - весело ответил мужчина и принялся подбирать мои вещи с пола.
Валерий Дмитриевич, пребывающий в ступоре от моего падения, а потом и перепалки, ожил и кинулся боссу помогать, пролепетав:
- Эмиль Васильевич, я сейчас сам подберу, не утруждайте себя.
Но босс уже потерял к моим вещам интерес, и сейчас изучал моё резюме, которое при падении вывалилось из сумки.
- Работу себе ищешь? - спросил бывший брат, поднявшись, и протянул мне сумку с ноутбуком.
- Да, - буркнула я, не зная, что делать и как себя вести. Белой и пушистой прикидываться уже не имело смысла, а хамство могло только усугубить ситуацию.
- К сожалению, как маркетолог ты нам не подходишь, опыта нет в строительном бизнесе, а учить тебя тут никто не будет, мы не школа, а серьёзная фирма, - деловито продолжил он.
- Ой, больно надо! В Москве полно фирм, - меня задел его тон и выхватив сумку с ноутбуком, а потом резюме, я окатила его презрительным взглядом.
- Но у меня есть к тебе предложение, только ответь мне сначала на пару вопрос - ты только хамить умеешь, или и нормально общаться? - спросил он, уже откровенно веселясь.
- Если мне не роняют краску на голову и не сбивают с ног, то могу и нормально разговаривать, - ответила я, не понимая, куда клонит мой бывший родственник.
- Хорошо. Но при этом как бы не сложилось, за словом в карман не лезешь и всегда найдёшь что сказать? - он хитро посмотрел на меня.
- Конечно, - я гордо вскинула голову. - На словарный запас не жалуюсь.
- А всякие там громкие названия, типа - новостные каналы, общественные организации, правозащитники тебя не пугают? Не хочется сразу спихнуть общение с ними на кого-то другого?
- Мне по барабану, пусть хоть папа Римский мне лично звонит и учит праведной жизни. Найду, что ответить в рамках приличия.
- Вот и чудесно! Предлагаю тебе работать моим секретарём, а заодно исполнять обязанности пресс-секретаря фирмы.
В любой другой ситуации я бы возмутилась, что мне предлагают работу обыкновенной секретарши, но сейчас смекнула, что мне это только на руку. "Работая секретаршей у Эмиля, я буду в курсе всех его дел! И быстро найду то, что поможет отомстить всей семье!".
- Я согласна, - ответила я, пытаясь скрыть победную улыбку. "Я даже получила больше, чем хотела!".
- Прекрасно! - ответил он и, повернувшись к Валерию Дмитриевичу, властно добавил: - Сегодня же подготовьте документы на увольнение той клуши, что сидит у меня в приёмной. Благодаря ей, я двадцать минут выслушивал претензии какой-то барышни из общественной организации, ратующей за сохранение старой Москвы. Эта клуша, видите ли, не знала, что ответить на вопросы и переключила на меня, потому что так потребовала звонившая дамочка. - Будет сделано, Эмиль Васильевич, - мужчина тут же кивнул и, засуетившись, принялся доставать какие-то папки.
- Ну а ты, чтобы завтра в девять находилась на месте. Будешь принимать дела, изучать мои привычки и распорядок дня, а также свои обязанности, - приказным тоном произнёс будущий босс и вышел из кабинета.
На лице появилась торжествующая улыбка, и я чуть не запрыгала от радости. "Ура, всё вышло! Значит, не зря я своего бывшего братца два раза обхамила! Ну что ж, выходит у меня белая полоса прёт по жизни, раз и здесь я получила то, что хотела!".
Глава 10
Первая неделя после устройства на работу и переезда к Серафиме Павловне, прошла, как в тумане. Оказалось не просто после размеренной жизни домохозяйки, снова втянуться в рабочий ритм. Да и на самой работе никто поблажек мне не делал.
Секретарша, сдававшая дела и вводившая в курс дела, не особо старалась, а иногда и откровенно делала гадости, стараясь подставить. Не имея опыта работы в этой сфере, я первое время вообще не знала, за что в первую очередь хвататься. И в первые дни мне не раз перепало от шефа. Но радовало то, что он никогда не кричал и вёл себя спокойно. Хотя и это его спокойствие порой выводило меня, потому что, тихо высказывая свои претензии, он доводил меня иногда до бешенства, а я, боясь вылететь с работы, не решалась и слово пикнуть. Однако имелись и положительные моменты - после выговора, он сдержанно объяснял, что именно я сделала не так, и в дальнейшем это позволяло мне не совершать ошибок.
Лишь один раз я умудрилась довести своего бывшего братца до бешенства, но благодаря этому и кое-что узнала о его личной жизни. Позвонила какая-то хамоватая девица и потребовала соединить её с Эмильчиком, сказав, что звонит по личному вопросу. У меня как раз была запара и долго выяснять кто же она, я не стала, а затем и выгребла за это по полной программе.
Как потом меня просветили девчонки с фирмы, наш босс очень своеобразно расставался со своими девицами, коих менял, как перчатки. Провстречавшись с ними короткое время, он просто звонил и говорил, что больше не видит смысла в отношениях, а потом вносил телефон дамочки в чёрный список, чтобы она не беспокоила его звонками. Однако некоторые барышни не хотели упускать из своих коготков такого завидного женишка и готовы были вырывать победу зубами, поэтому звонили на рабочий номер, а некоторые пытались прорваться и в офис. И я имела "счастье" соединить своего босса именно с такой барышней.
Тогда он чуть не стёр меня в порошок, а я впервые не стерпела и высказала в ответ, что я ему секретарь и помощница в рабочих вопросах, а не в делах амурных. На что незамедлительно получила ответ, что от меня и требуется - не давать его отвлекать в рабочее время посторонними звонками, а тем более - амурными. В общем, победа в словесной перепалке оказалась на стороне Эмиля, и я тогда испытала горячее желание насыпать ему в кофе слабительного.
Помимо этого я узнала ещё одну важную вещь, которая заставила меня задуматься, а также познакомилась со своим бывшим отцом.
Это случилось, когда моя первая рабочая неделя подходила к концу. В приёмную вошёл высокий, представительный мужчина и холодно кивнув мне, прошёл в кабинет босса, а я даже не успела преградить ему путь. Ринувшись следом, я услышала, как Эмиль сдержанно поздоровался с ним, назвав отцом, и замерла в дверях, пожираю мужчину глазами.
За двадцать девять лет мой бывший отец изменился до неузнаваемости и ничего общего с тем, кого я видела под гипнозом и на фотографиях, уже не было. Раньше это был высокий, светловолосый, статный мужчина с открытым, добродушным взглядом. А сейчас передо мной предстал не то чтобы старик, а уставший от жизни человек. Волосы полностью поседели, в зелёных глазах читался холод и какая-то безысходность. Осталось только статная осанка, но теперь это выглядело как-то пугающе. Создавалось впечатление, что на него давит тяжёлый груз, но он всё равно пытается выстоять и не прогнуться под ним, но это даётся ему с трудом. Жадно глядя на него, я почувствовала, как в сердце шевельнулась жалость, и с неохотой заставила себя выйти из кабинета, когда шеф сказал, что я могу быть свободна.
Выйдя, дверь плотно я не закрыла и прилипла к ней ухом, надеясь, что узнаю хоть что-нибудь существенное. Но узнала только одно - Эмиль с отцом не то чтобы не в ладах, а скорее прохладно друг к другу относятся. Мой бывший отец говорил с ним холодно и сдержанно, а братец отвечал уважительно, но не менее сдержанно. Обсудив какой-то проект, они распрощались, и когда Василий Зиновьевич покинул кабинет, я ещё долго пыталась разобраться в своих ощущениях. Странным казалось то, что они даже не поинтересовались у друг друга какими-то личными делами, не сказали добрых слов. Казалось, что встретились не сын с отцом, а ученик с уважаемым учителем, или малознакомые люди, у которых один бизнес на двоих и больше их ничего не связывает. В общем, отношения у них явно были не как у любящего отца с дорогим и единственным сыном. Да и похожи они были мало. Единственное, что оказалось общим - это цвет глаз, но объяснения этому быстро нашлось. Переехав к Серафиме Павловне и найдя в себе силы заново посмотреть на фотографии, я расспросила её и про мать Эмиля. Оказалось, что его восточная внешность уходят корнями в семью матери. Отец Лидии был татарином, поэтому у Эмиля, как и у его матери были черные волосы, слегка раскосые глаза и более смуглая кожа.
Остальные же полученные сведения были незначительными и не давали пока зацепок, чтобы отомстить. Хотя и просто изучать своего бывшего родственника оказалось делом интересно. На работе Эмиль являлся строгим и собранным, умеющим чётко сформулировать и поставить задачу. К сотрудникам был взыскательным, но без самодурства и никогда не требовал невозможного. При том, что у него была репутация ловеласа, разбившего не одно женское сердце, на фирме ни с кем амуров он не крутил и вообще не поощрял знаков внимания, которые ему пытались оказывать некоторые сотрудницы. В общем, начальником он был хорошим, хоть и суровым. И порой, наша первая и вторая встречи, казались мне какими-то нереальными, потому что я уже не могла поверить, что он может так улыбаться и беззлобно язвить, как в квартире, или в кабинете начальника кадров. На работе он был совершенно другим. И иногда я ловила себя на мысли, что не прочь снова поприпираться с тем гастарбайтером из квартиры, а не деловито извещать о назначенных встречах или выслушивать сухие указания. И постоянно задавалась вопросом - почему Эмиль сам делал в той квартире ремонт, ведь в штате фирмы имелась не одна бригада, занимающаяся внутренними работами. Но спросить естественно не могла, потому что в первый же рабочий день он ясно дал понять, что от меня требуется исправно выполнять свою работу, отгавкиваться всяким надоедливым общественным организациям и не лезть в его дела, а также забыть наше первое знакомство.
Когда же пошла вторая неделя нашей совместной работы, как-то утром, присутствуя на летучке, и записывая сроки выполнения задач, которые он ставил перед сотрудниками, чтобы потом проконтролировать это, почувствовала, что у меня невольно просыпается к нему уважение и интерес. В тот день у него в обед предстояла встреча с каким-то важным заказчиком, сулившим большой проект и я залюбовалась Эмилем. Одетый в дорогой, чёрный костюм, светло-голубую рубашку и подобранный в тон галстук, он сидел за столом, и бегло просматривая бумаги, раздавал всем распоряжения, а я сидела сбоку на стуле и, глядя на его мужественный профиль, не могла оторвать взгляд. А когда он во время разговора поднимал руку и проводил ею по подбородку или по волосам, испытывала желание сама запустить пальцы в его шевелюру или провести рукой по щеке, или чётко очерченным губам, или по волевому подбородку. Это мысль настолько меня испугала, что я даже перестала дышать, однако быстро справилась с собой, приказав не думать о глупостях. А вообще, вторая неделя выдалась ещё насыщеннее, чем первая. Фирма выиграла тендер на внутренний ремонт и перепланировку старинного особняка, и почему-то именно нас, все ратующие за сохранение старинных зданий, сделали крайними. Телефон просто раскалился, но я стойко держала оборону и не беспокоила Эмиля, а потом, на правах пресс-секретаря и дала небольшое интервью, прикатившему к офису новостному каналу.
Это событие повлекло за собой два последствия и одно открытие для меня лично. Во-первых, кто-то из знакомых мамы увидел меня по ящику, и вечером я имела с ней продолжительный разговор, в котором пришлось признаться, что я развожусь с мужем и переехала в Москву. Конечно, мама обиделась, что я раньше всё ей не рассказала, и мне стоило большого труда сохранить то хрупкое доверие и понимание, что в последнее время у нас с ней возникло. И вот в этом и заключалось открытие - раньше я бы недовольно фыркнула в трубку, или раскричалась бы, а в этот раз старалась объяснить всё тихо и спокойно. Во мне появилась дипломатичность, которая раньше была не присуща. Но в принципе поняв это, удивилась я не сильно. Работая у бывшего брата и понимая, что фирма у него солидная, я должна была держать себя в руках, чтобы меня не уволили раньше срока, а значит - спокойно и сдержанно со всеми разговаривала, и это постепенно стало в ходить в привычку.