дете пользоваться этим золотом, все твои потомки вы-
мрут, а на седьмом поколении твой род прекратит свое
существование. Проклинаю, проклинаю!" – кричала
она страшным голосом.
Слуга кое-как вытолкал ее и захлопнул дверь.
А граф еще несколько дней сидел запершись в своей
комнате и пил, пил, пил. С тех пор у всех наших женщин
стали рождаться мертвые дети. У деда из трех родов жи-
вым родился лишь мой отец. У моей мамы из пяти родов
живым родился лишь я. У вашей мамы все дети рожда-
лись мертвыми, кроме вас. И вот я думаю, может, прав-
да, это золото проклято? Может, закопать его поглубже
и забыть, где оно лежит? А для этого Мауро нужна же-
на богатая, а не эта бедная девочка. Пойди и скажи Ма-
уро, что здесь присутствует граф Вонардо со своей до-
черью. Она не очень красива, но зато, я знаю, очень бо-
гата. А я что-то устал, проводи меня в мою комнату, хо-
чу отдохнуть немного.
Когда Джованни отвел отца и уложил в постель, он
поспешил к брату.
– Мауро! – позвал он его. – Ты знаешь, отец недо-
волен твоим выбором, он советует обратить внимание на
дочь графа Вонардо.
– Он, что, с ума сошел? – удивился Мауро. – Ты ви-
дел ее? Ты видел, что она похожа на обезьяну? Иди сам
с нею танцуй.
Джованни пожал плечами:
– Жениться тебе нужно, а не мне, вот и приглашай
ты. И вообще, почему ты решил, что если она не краси-
вая, то, значит, нельзя на ней жениться? А может, она хо-
рошая, добрая, ласковая. Может, она умница и скромни-
ца. Иди, иди пригласи, не нужно огорчать отца. Доктор
сказал мне недавно, что отец очень плох. Не нужно рас-
страивать его.
Мауро неохотно пошел к графине Вонардо. Он знал
крутой характер отца: если тот что-то решил, то он все
равно этого добьется. Даже сейчас, когда он старый и боль-
ной и кажется совсем не грозным и слабым. Но внутри
него железный стержень и его не согнешь.
"Ну ладно, – решил Мауро, – женюсь я на графине.
В конце концов, жена для продолжения рода, а любовь
всегда можно найти на стороне".
Он галантно поклонился графине и закружил с нею
в танце. Графине давно нравились братья Джильдони,
и она никак не могла придумать, как бы к ним прибли-
зиться. А тут внезапно такое счастье! Мауро сам пригла-
сил ее! Они танцевали весь вечер. Паола пустила в ход
все свои чары, и когда они расставались, Мауро остался
вполне доволен выбором отца. Она оказалась умницей и
симпатичной щебетушкой. Через два месяца они поже-
нились. Разочарование пришло в первую брачную ночь.
Мауро завел молодую жену в спальню, подошел к ней и
поцеловал в губы длинным горячим поцелуем.
– Пойдем, пойдем, – он потянул ее за руку к широ-
кой кровати.
Она вырвала руку.
– Скажи "любимая", тогда пойду, – капризно по-
просила она.
Мауро на миг растерялся, он ее совсем не любил и во-
обще это слово никому не говорил. Но он тут же улыб-
нулся и сказал:
– Киска моя, иди сюда.
Но "киска" выпустила коготки и не думала двигать-
ся с места:
– Любимая, любовь моя. Ну скажи. Ты ведь любишь
меня?
Мауро расстроился: вот пристала со своей любовью!
Его язык никак не мог произнести эти слова. Он схватил
жену в охапку и бросил на кровать. Близость женщины
волновала его, а ее непокорность вызывала жгучее же-
лание. Мауро, задыхаясь от нетерпения, стал целовать
жену, срывая с нее свадебное платье. Его рука нащупа-
ла обнаженную грудь и ласково гладила ее, теребила со-
ски, потом скользнула вниз в заветное местечко и стала
неистово гладить и ласкать эти ворота в рай. Его горя-
чий рот накрыл страстным поцелуем ее тонкие губы. И
вдруг он оторвался от нее и с удивлением уставился, пы-
таясь в темноте увидеть ее лицо. Ему даже показалось,
что она умерла, потому что она совершенно не шевели-
лась, не отвечала на ласки, а лежала как бревно, плот-
но сжав губы.
Мауро вмиг остыл и недовольно отвернулся от нее.
– Пока не скажешь – любимая, я всегда буду та-
кой.
Но и после того как через несколько дней Мауро кое-
как произнес – любимая, Паола оставалась такою же хо-
лодной. В замке она с первых дней начала все перестра-
ивать и переделывать по-своему. В первую очередь она
потребовала, чтобы расширили ее комнату и оббили но-
вым гобеленом. Потом она затребовала себе новую ме-
бель и новую служанку.
– Моя служанка должна быть украшением дома, а
эта сморщенная сухая женщина пусть работает в хле-
ву, – строго сказала она мужу.
– А эта старуха, что она делает за общим столом? -
негодовала Паола.
– Это моя няня, она как член семьи и я не могу вы-
гнать ее, – возмущался Мауро.
– Пока эта старуха будет за столом, ноги моей здесь
не будет, – она обиженно надула губы и зло хлопнула
дверью.
– Ну ладно, я буду обедать в моей комнате, – сказа-
ла старая няня, – не ссорьтесь из-за меня.
А когда Паола забеременела, она стала совершенно не-
выносимой. Она хваталась за голову и за сердце и кри-
чала, что ей здесь совершенно невозможно жить, что ее
никто не любит, все обижают. Она целыми днями лежа-
ла в кровати и не впускала мужа на ночь.
– Мне жарко, я задыхаюсь, почему не работает этот
фонтан? – бурчала она. – Немедленно отремонтиро-
вать! Какая невкусная еда, мне холодно, мне жарко, пло-
хо пахнет.
И не было конца ее недовольствам.
Однажды в замке Мауро увидел молодую черноволо-
сую и черноглазую красавицу. Сердце его оборвалось:
– Кто такая? – спросил он Джованни.
– Новая служанка Линда, – улыбнулся брат. – Прав-
да, красотка? Твоя жена просила красивую, вот я и на-
шел ей красавицу. А посмотри, какая у нее фигурка, ну
просто куколка! Вот на такой бы я женился, – протя-
нул мечтательно он, но пока жив отец, это желание не-
осуществимо.
– Боже, как она хороша! – воскликнул Мауро. -
Я возьму ее в любовницы.
– Попробуй, – улыбнулся Джованни. – Я ее уже три
дня обхаживаю, но она крепкий орешек.
– Ты молодой и неопытный, – улыбнулся Мауро, -
я ее быстро покорю.
На следующий день Мауро столкнулся с Линдой в
длинном полутемном коридоре. Он схватил ее за талию
и страстно поцеловал в губы. Но тут же получил увесис-
тую пощечину.
– Ты, служанка, как смеешь мне, графу, давать по-
щечину? – воскликнул он. – Да ты должна умирать от
счастья, что я обратил на тебя внимание.
– Вам я ничего не должна, я не ваша служанка. Я слу-
жанка вашей жены, – и она скрылась за дверью комна-
ты Паолы.
Мауро вошел в гостиную, держась рукой за красную
щеку.
– Ну что, удалось? – улыбнулся Джованни.
– Да она меня чуть не убила, – расхохотался
Мауро.
– Какой темперамент, какое достоинство! Да, с этой
придется побороться!
Но он опоздал – Линда с первого взгляда влюбилась
в Джованни. Но она и мечтать не смела о нем. Он граф, а
она служанка. Нет, это несбыточная мечта. И им никогда
не быть вместе. Комната Джованни была в другом конце
замка. Он сам выбрал ее, потому что не любил домашней
суеты. Паола с Мауро вечно ругаются, непонятно из-за че-
го, отец постоянно кашляет и бурчит. С приходом Паолы
в замок он постоянно был расстроен, что выбрал для сы-
на эту злючку. Джованни не нравилось множество слуг,
которых набрала Паола и которые весь день шныряли по
комнатам. А здесь, в конце замка, было тихо и спокойно.
Джованни любил читать, заниматься философией и аст-
рономией. Однажды он услышал крик:
– Спасите, помогите! – это визжала Линда.
Джованни ворвался в гостиную, которая находилась
недалеко от его комнаты. Линда висела, уцепившись ру-
ками за картину с изображением замка, а под ее ногами
провалился пол и зияла пустота.
– А-а-а! – верещала она, болтая ногами.
Джованни схватил большой круглый стол, который
стоял посредине комнаты и швырнул его на дыру в полу.
Перепуганная Линда стала на стол.
– Линда, ты что здесь делаешь? – спросил стро-
го Джованни. – Ты же могла провалиться в эту дыру
и убиться. Иди сюда, – он взял ее на руки и снял со
стола.
Она, дрожащая и испуганная, уцепилась за его шею
и от страха никак не могла разжать руки. Он поставил
ее на пол, а она все еще держалась за него. Джованни
почувствовал упругость ее груди, округлость бедер, и
желание мгновенно вспыхнуло в нем и загорелось не-
угасаемым пламенем. Она стояла так близко, ее пре-
красное лицо было в нескольких сантиметрах от его
лица. Ее пухлые губки как два розовых лепестка, аро-
матных и нежных, а глаза как два бездонных волшеб-
ных омута. Линда перестала дрожать, она почувство-
вала такое необыкновенное тепло, силу и нежность,
исходящие от его тела. Это тепло переливалось в нее
и разгоралось огнем и каким-то сладким желанием, ко-
торое она еще ни разу в жизни не испытывала. В ком-
нату ворвался Мауро:
– Что случилось, кто здесь кричал?
Но увидев обнимающихся Джованни и Линду разо-
чарованно протянул:
– А, вы обнимаетесь, а чего орать?
Но тут он увидел провал в полу и удивленно спро-
сил:
– Что это? Что случилось?
Линда смущенно отошла от Джованни и сказала:
– Ваша жена приказала мне принести эту картину в
ее комнату. Я ее хотела снять, но пол вдруг провалился…
а¼ а граф Джованни спас меня.
Мауро отодвинул стол и долго заглядывал в глубокую
яму, но ничего не увидел и сказал:
– Нужно спросить отца, как закрыть эту яму. А по-
ка запрем эту гостиную, чтобы кто-нибудь еще не про-
валился.
Когда рассказали об этом инциденте старому графу,
он сказал:
– Как же я забыл предупредить вас?! Там секретный
замок. Это придумал мой прадед или прапрадед, уже не
помню. Специально, чтобы картину не украли. Если кар-
тину начинают снимать, стоит чуть наклонить ее, и пол
проваливается вниз. А чтобы закрыть его, нужно карти-
ну ровно повесить. И скажи своей жене, что эта карти-
на висит в гостиной уже века и это ее место. И чтобы
она и не помышляла ее взять себе в комнату, – сказал
он строго.
С этого дня Джованни не переставал думать о Лин-
де, он любовался ею, когда она пробегала мимо, пытал-
ся уловить запах ее волос, и сердце его сладко сжима-
лось. Молодой граф понял, что он влюбился навсегда и
бесповоротно.
У Паолы начались схватки. Она визжала и стонала на
весь замок. Срочно привезли доктора, который закрыл-
ся со своей помощницей в комнате графини и никого не
пускал. Старый граф уже не поднимался с постели, он
угасал, как свечка. Когда он услышал крики невестки, то
обрадовался:
– Наконец-то я увижу внука!
Через несколько часов вышел вспотевший и усталый
доктор и сказал:
– Два мальчика, и оба мертвые. Мать чувствует се-
бя нормально.
Когда старый граф узнал, что внуки его родились мер-
твыми, он горько вздыхал и вскоре умер.
Через некоторое время Паола опять забеременела. На
этот раз, чтобы сохранить ребенка, она вообще не выхо-
дила из своей комнаты и целыми днями лежала на ши-
рокой кровати.
Мауро, если он раньше относился к жене равнодуш-
но, то теперь просто невзлюбил ее. "Родить даже не мо-
жет нормально", – досадовал он.
Однажды, поймав за руку пробегающую по коридору
Линду, он сказал ей:
– А хочешь, я подарю тебе сундук золота? Пошли, по-
кажу, – он потащил ее по ступенькам в подвал.
– Не надо мне вашего золота, – вырвала Линда
руку.
– Ну не хочешь брать, пошли хоть посмотришь.
– Да не хочу я на него смотреть! – крикнула Линда
и поспешила уйти от графа.
– Но имей в виду, один сундук твой, – крикнул вслед
Мауро.
Он присел на ступеньку и задумался. И что это он
бегает за этой девчонкой? Ловит каждый ее взгляд, лю-
буется каждым ее движением. И главное – мысли. Его
мысли постоянно заняты ею, он думает о ней, он меч-
тает о любви с нею. Да, да именно о любви. Он еще не
понял, а любовь уже цвела в нем. Однажды после обе-
да, когда все замирает и члены семьи отдыхают, Мау-
ро подошел к окну и увидел прекрасное явление. Лин-
да, думая, что все спят, сняла с себя платье и осталась в
тонкой прозрачной сорочке. Мауро увидел ее прекрас-
ную грудь и ахнул от восторга. А она села на парапет,
перекинула прекрасные ножки в воду и поплыла. Лин-
да с наслаждением отдалась теплой воде и, полузакрыв
глаза, тихо плавала.
– Боже мой, – простонал Мауро, – как я ее хочу,
как я ее люблю!
А с другого края замка не дыша любовался ею Джо-
ванни.
– Боже мой, как я ее люблю! Как я ее хочу!
А Линда, не видя и не зная, что два брата любуются
ею и сгорают от любви, плескалась и плескалась в про-
зрачной теплой воде…
На следующий день граф позвал Джино, и они о чем-
то долго шептались. А позже приехали двое мужчин и
вместе с Джино стали грузить старинное огромное зер-
кало в позолоте или золоте, Катя не знала, которое стоя-
ло в комнате графини.
– Куда это вы его забираете? – спросила Катя.
– Граф сказал, чтобы я его продал и выплатил тебе
зарплату, – сказал Джино. – Вернее он сказал: "Линда,
наверное, нуждается в деньгах, а у меня ничего нет, про-
дай зеркало графини и дай денег Линде".
– А нельзя мне выдать зарплату зеркалом? Оно та-
кое красивое. Жалко его продавать.
Джино пожал плечами:
– Ну если хочешь, бери зеркалом.
Он извинился перед мужчинами и отпустил их.
Катя подошла к зеркалу и погладила его таинственно
блестящую поверхность.
– Что ты, Джино, разве можно продавать такую кра-
сивую и дорогую вещь. Ты даже представить себе не мо-
жешь, сколько оно видало, и если бы умело говорить, оно
нам столько бы рассказало.
Джино стоял рядом, любовался Катей и удивлялся ей.
Она отказалась от денег, чтобы сохранить это старое, об-
лезлое зеркало. Чудачка!
Ему вдруг со страшной силой захотелось обнять ее и
долго, страстно целовать, целовать. Он подошел к Кате
сзади так близко, что она почувствовала тепло его тела.
Джино обнял ее за талию и, глядя в зеркало, сказал:
– Тебе не кажется, что мы рядом хорошо смот-
римся?
Катино сердце забилось встревоженной птичкой, по
телу покатилась сладкая волна вниз, в ее райский уголок.
Она почувствовала, как раскрылся бутон в ее теле и за-
горелся нестерпимым желанием. Но вдруг, испугавшись
своего чувства, она слегка оттолкнула Джино и, чтобы
скрыть смущение, улыбаясь, сказала:
– Посмотри в зеркало, все твои предки смотрят на
нас и особенно сердита графиня, жена графа Мауро, -
показала она на отражение портрета графини.
– А в глазах у нее смертная тоска и боль. Я так ду-
маю, это потому, что граф Мауро не любил ее, и ей бы-
ло больно от этого. А может, еще какая-то трагедия была
в ее жизни. Во всяком случае, нам нужно поскорее уйти
отсюда¼ и потом, у меня дела.
Она выскочила из комнаты. Сердце ее колотилось,
сладкая истома наполняла ее тело, щеки горели огнем, а
в голове стучало: "Люблю! Люблю! Как я его люблю!"
Был воскресный день. По выходным Катя обычно спа-
ла до десяти, так как граф тоже любил поспать по вы-
ходным. Ну, расписание у него такое. В будние дни спать
до восьми, а в выходные до десяти. Катю это расписа-
ние вполне устраивало. А чего вскакивать рано, делать
все равно нечего. Когда Катя вошла в комнату графа, он
уже сидел на кровати и возился со старым, выцветшим
халатом, пытаясь натянуть его на себя. Катя помогла ему
одеться и, накормив завтраком, усадила его в его старое
кресло.
– Отдыхай, милый, – она погладила старика по го-
лове.
Полдня она возилась с уборкой и готовкой обеда, а
когда граф поел и лег отдохнуть, Катя пошла к фонтану.
Стоял жаркий день, и она решила искупаться. У поро-
га скинув шлепанцы, в которых она ходила по дому, Ка-
тя пошла по стриженой зеленой траве босиком. Трава
была мягкая и теплая и ласково обнимала нежные жен-
ские ножки. Катя стянула с себя сарафан и осталась в
одних трусиках.
– А кто увидит? Граф спит, а Джино в городе.
Попробовав воду рукой, она забралась в бассейн. Во-
да была прозрачная и теплая. Над ее голубой поверх-
ностью кружила мошкара и, играя, гонялись друг за
другом стрекозы. Катя с удовольствием погрузилась
в воду и поплыла. Она закрыла глаза и с наслаждени-
ем отдалась этой теплой, как парное молоко, воде. И
она не видела, что в дальнем конце замка у окна сто-
ял Джино. Он подъехал с другой стороны замка, и по-
этому Катя не слышала. Он стоял не дыша, наслажда-
ясь этим прекрасным видением. Сердце его замирало,
а губы шептали:
– Боже, как я ее люблю!
Наплававшись, Катя вышла из бассейна и, свесив
стройные ножки с парапета, подставила свою прекрасную
грудь солнцу. Она наслаждалась этими горячими лучами,
легким ветерком, который целовал ее стройное и нежное
тело, и не видела, что ее любимый смотрит на нее, не от-
рывая восторженного взгляда, и сгорает от любви.
– Нет, она сведет меня с ума! – воскликнул Джино,
но оторвать глаз от Кати был не в состоянии. Когда Ка-
те надоело загорать, она надела сарафан и направилась
к замку. Джино отпрянул от окна, боясь, что она его за-
метит и, выскочив из замка, пошел к машине. Он поехал
к друзьям, чтобы немного успокоиться и остыть. Когда
Катя вошла в комнату, то застала старого графа спящим,
она прогулялась по замку и решила убрать в комнате