Он отметил Конрада когтями. И, если сплетни о сонных демонах правдивы, то всякий раз, когда Конрад и демон заснут одновременно, Тарут сможет определить местоположение вампира.
Конрад полагал, что слухи о метке были обычными байками, которые демоны распространяли намеренно. Однако рана не заживала.
И это была лишь часть проклятья. Легенда гласила, что Конрад не сможет излечиться, пока либо он, либо демон не будут убиты - или пока самая заветная мечта и самый страшный кошмар Конрада не станут явью.
- Ты потеряешь всё, о чём мечтал, - сказал ему Тарут при их последней стычке.
Конрад подавил озноб. Проклятье, возможно, начинало сбываться. Его мечта… её злой рок.
- Ты выглядишь в тысячу раз лучше после душа, - отметил Себастьян. - И существенно более собран.
Конрад пожал плечами. Это не имело значения. Ведь помимо Тарута за его головой охотилось по меньшей мере полдюжины профессиональных убийц, готовых заполучить его любыми средствами, живым или мёртвым.
Капслига, орден, к которому он когда-то принадлежал, требовала его смерти, потому что само существование вампира, носящего знак ордена на спине, было кощунством. Конрад стал их главной целью, и они объявили охоту на него, спустив с цепи Тарута и других убийц.
Следующими на очереди шли бесчисленные потомки жертв Конрада, жаждущие отомстить мечом за кровь своих предков.
И, наконец, это было лишь вопросом времени, когда его разыщут Ридстром Вуд, сверженный король свирепых яростных демонов, и его наследник Кейдеон, потому что Конрад раздобыл некую информацию, за которую эти двое готовы были убить.
И, хотя ещё по меньшей мере дюжина самых разных демонархий объявила падшего вампира своим врагом номер один, никого из них Конрад не опасался, кроме этих братьев Вуд, как прозвали эту пару.
Любой из тех, кто охотился на вампира, был способен не колеблясь уничтожить всё на пути достижения своей цели. Всех, кто был рядом с ним, могли прикончить в любую минуту, да так, что Конрад и братья и пальцем не успели бы пошевелить ради своей защиты.
- Не надумал попить? - спросил Николай.
- Единственное, что я пью помимо живой крови из вены - это виски, - солгал вампир.
Конраду доводилось пить кровь из пакетов, но сейчас он упорно отказывался. Его жажда усиливалась, однако он не нуждался в столь частом приеме пищи, как многие другие вампиры, и да будет он проклят, если подчинится братьям и в этом.
Мёрдок обозвал его упрямцем, и Конрад этого не отрицал. После того, как они его пленили, заковали в цепи и напичкали лекарствами, вампир не собирался потакать их тщетным планам, особенно теперь, когда он решил убраться отсюда как можно скорее.
Конрад обратил внимание, что ключ от его цепей был у каждого из братьев. Когда призрак вернётся, он заставит её украсть один из них. А потом он сбежит.
Нет ничего проще.
Глава 11
Два проклятых дня! Эта женщина уже два дня не появлялась в его комнате. И всё это время Конрад разрывался между жгучим желанием вырваться на свободу и потребностью выяснить, кем же Наоми для него является.
По ночам приходили братья и продолжали попытки достучаться до Конрада. Однако ему было не до них. Потому что, хотя Конраду и стало существенно лучше, та часть его души, которая должна была тянуться к семье, уже давно была мертва.
К тому же, всеми его мыслями завладела Наоми, и он не мог думать ни о чём другом.
Конрад скрежетал зубами и изо всех сил пытался сохранять спокойствие. Он не мог отправиться на поиски девушки и чувствовал себя в ловушке. Если у него случится очередной приступ ярости, братья, чего доброго, заставят его покинуть Эланкур и заточат где-нибудь в другом месте.
А у Конрада ещё остались тут дела, и покидать поместье было рано. По крайней мере, он не мог этого сделать прежде, чем выяснит наверняка, влияет ли эта девушка каким-то образом на его разум. Конрад по-прежнему страдал приступами неконтролируемой жестокости, однако, мало-помалу его агрессия и ярость становились более управляемыми. Он всё же не сорвался тогда в душе, и этот факт говорил сам за себя.
Может быть, дело вовсе не в Наоми - может, что-то такое таилось в самом этом доме. В конце концов, теперь он трезво мыслил, несмотря на то, что девушки рядом не было.
Нет, это не имело значения. Конрад по-прежнему ощущал её незримое присутствие. Вчера весь день напролёт моросил дождь, и вампир мог поклясться, что чувствовал, как она… грустила. А поздней ночью он то и дело слышал, как Наоми бродила по коридорам дома. До Конрада отчетливо доносился шелест её призрачного платья и вырывавшиеся время от времени тихие вздохи девушки. Он жадно вдыхал воздух каждый раз, когда Наоми проходила мимо его комнаты, и постепенно научился различать даже самый слабый след присущего ей аромата роз.
Конрад звал её, но безуспешно. В ответ на его зов лишь каждый раз врывался в спальню Николай и обеспокоенно допытывался:
- С кем ты разговариваешь?
Конраду уже начинало казаться, что его психическое расстройство просто обрело новую форму.
"Мне нужно её найти. Хочу, чтобы она была здесь".
Вампира снедало любопытство и мучили множество вопросов. Наоми носила украшения - серьги, бархатку, массивный перстень на указательном пальце - но обручального кольца он не заметил. Если все эти драгоценности принадлежали ей, значит, Наоми была богатой, но, очевидно, не замужем. Однако Конрад сомневался, что девушка происходила из состоятельной семьи. Что-то в её манере держаться выдавало в Наоми человека, которому в прошлом было нечего терять.
"Мог ли заработок танцовщицы быть достаточным, чтобы позволить себе этот дом?"
"Чёрт возьми, при её чувственной привлекательности и абсолютном отсутствии комплексов, она запросто могла бы быть куртизанкой и заработать на этом состояние".
Впрочем, кем бы ни была Наоми при жизни, теперь она мертва. Как он мог так страстно возжелать привидение? Неужели он настолько ненормален? На протяжении минувших дней воображение Конрада то и дело рисовало ему обнажённое тело девушки. Вампир не испытывал физического возбуждения, однако безумно этого хотел.
Он действительно был ненормальным. Не просто сумасшедшим, а ненормальным.
Будь у Конрада хоть немного благоразумия, ему следовало подавить эту всё усугублявшуюся одержимость призрачной женщиной и сосредоточиться на собственных проблемах и плане побега.
На него была объявлена охота. И не дело отвлекаться на воспоминания о том, как призрачная девушка выгибалась навстречу его рукам, жаждущим прикосновения к бледной груди.
С наступлением сумерек последние лучи солнца окрасили дельту в туманные цвета. Мох густым занавесом свисал с ветвей кипарисов, растущих вдоль берега. У самой кромки воды сохранился, хотя и значительно покосившийся, причудливый садовый павильон фолли, стилизованный под руины античного здания.
Несколько десятилетий назад эта небольшая бухта у Эланкура была судоходной, но со временем она настолько заросла водорослями и заилилась, что стала больше походить на болото.
Постепенно плавни обжили самые разные водные обитатели, и теперь болота кишели змеями и аллигаторами. Здесь обосновались также норки и нутрии - эти крупные водоплавающие грызуны частенько резвились среди листьев кувшинок, демонстрируя свои жёлтые зубки.
Это было одно из любимых мест Наоми в поместье. Девушка весь день провела на берегу, сидя на корточках у самой воды и наблюдая, как у головастиков отрастали конечности.
Ничего другого, чем можно было бы себя отвлечь, чтобы не тянуло вернуться в комнату вампира, ей так и не пришло в голову.
"Держись от меня подальше", - предупредил он её.
"Bonne idée", - решила Наоми.
Потому что Конрад её по-настоящему привлекал. Узнав о его героическом прошлом, Наоми невольно смягчилась к вампиру. А вид его обнажённого тела привел девушку в трепет, и теперь её неотвратимо влекло к этому мужчине. Их краткое общение показалось Наоми опьяняющим, и ей безумно хотелось повторения. Это было, словно наркотическая зависимость. Даже воспоминания о грозном рычании вампира на прощанье не могли притупить желание Наоми снова видеть его.
И Наоми отчётливо поняла, что это желание день ото дня будет только усиливаться.
Но что же будет, когда Конрад покинет Эланкур? Если этот сумасшедший, но такой сексуальный вампир исчезнет, она снова останется одна в безлюдном доме, обречённая влачить своё бессмысленное существование, от пустоты которого лишь он сумел её отвлечь.
С её общительным характером для Наоми оказалось невыносимо привыкать к одиночеству загробной жизни и бесконечности однообразных унылых дней, нескончаемой чередой сменявших друг друга. Особенно сокрушительно одиночество обрушивалось на неё, когда очередные жильцы поместья съезжали.
А они всегда съезжали рано или поздно.
Конрад Рос не станет исключением.
И эта мысль приводила Наоми в такое уныние, что она поклялась себе держаться от братьев подальше.
"Лучше мне не привыкать к их присутствию в доме", - решила девушка.
И всё же, всё это время, которое она не приближалась к братьям, ей ежеминутно приходилось бороться с самой собой. На это потребовался весь запас силы воли Наоми, однако в итоге к исходу вечера девушка поняла, что исход этой борьбы предрешён. Она проиграет.
Уже скоро луна нальётся и серебристой прорехой разорвет полотно ночного неба. Наоми чувствовала неотвратимое приближение этой ночи и, как всегда в эти дни, ощущала себя невероятно уязвимой.
Сказав Конраду, что она ничего не чувствует, Наоми немного погрешила против истины. Каждый месяц, танцуя в полночь под серебристой луной, Наоми снова и снова испытывала смертельную боль и агонию, пережитые ей в вечер своей гибели.
"Я не хочу быть одна. Только не сегодня ночью…"
В конце концов, едва наступили сумерки, Наоми, словно влекомая невидимыми нитями, направилась к спальне Конрада. У самой двери она на мгновенье заколебалась, но из команты неожиданно послышался голос вампира:
- Призрак, иди ко мне!
"Что ж, наслаждайся общением, только не привыкай к этому", - напомнила она себе.
- Я знаю, что ты там, - его голос звучал утомлённо. - Ты теперь меня боишься?
Наоми, пожалуй, никогда не забудет то ужасающее, агрессивное рычание, которое издал тогда вампир. Оно обещало боль, оно говорило о жестокости, не позволяя забыть, кем он на самом деле являлся. И всё же Наоми его не боялась.
Прикусив губу, Наоми загадала:
"Когда я войду в комнату, он не покажется мне таким красивым, как я думала".
Девушка влетела в спальню сквозь закрытую дверь и тут же впилась взглядом в мужчину. Нет, он был даже более прекрасным, чем она его запомнила.
"Très beau".
Почему он настолько её привлекал? Наоми всегда предпочитала более зрелых, состоявшихся мужчин, не столь пылких и пламенных, а тех, чей темперамент немного поостыл под грузом прожитых лет.
Конрад же был подобен пылающему огню… Изумительно прекрасный безумец.
- Где, чёрт побери, тебя носило? - рявкнул вампир без предисловий. Его красные глаза голодным взглядом впились в её лицо, прошлись по груди, метнулись вниз по всему телу девушки и обратно. Он разглядывал Наоми точно так, как это делали мужчины при её жизни.
Как она сможет прожить следующие восемьдесят лет без таких вот обжигающих взглядов?
- Ты скучал по мне? - спросила девушка, не обращая внимания на его тон. Наоми хотела казаться беззаботной. Вампир никогда не узнает, сколько сил ей стоило оставаться вдали от него. - Я должна была быть здесь?
- Раньше ты являлась каждый день, - резко отозвался он.
- Ты велел мне держаться подальше, помнишь? И потом, ты наорал на меня, как взбесившийся медведь.
- Взбесившийся медведь? Я не хотел, чтобы мои братья видели тебя раздетой.
- Конрад, они вообще не могли меня видеть.
Вампир сердито нахмурился.
- Я… забыл об этом! По крайней мере, в тот момент. Иногда мне трудно… - он умолк, а затем добавил: - Проклятье, меня ведь тогда только что укололи этой дрянью!
И снова внутри Наоми шевельнулось непрошенное сочувствие к этому мужчине. Она вдруг подумала, что даже не представляет, что нужно было бы сотворить Конраду, чтобы разрушить это необъяснимое влечение, которое она испытывала к вампиру.
- Почему тебя волнует, увидят ли они меня обнажённой?
Конрад отвёл взгляд и пробормотал:
- Хотел бы я сам это знать.
Наоми спрятала улыбку. Вампира, похоже, влекло к ней не менее, чем её к нему.
- Чем ты там на улице занималась? - спросил Конрад, и в его голосе послышался упрёк.
- Откуда ты знаешь, что я выходила из дома?
- Я целый день тебя не слышал.
Наоми нахмурилась.
- Ты вообще когда-нибудь спишь?
- Нет, если могу, не сплю.
Наоми уже знала, что Конрад спал не больше трёх-четырёх часов в сутки.
- И ты никогда не спишь в одно и то же время. Я не заметила, чтобы у тебя был какой-то режим
- Значит, этого не сможет и никто другой, - обронил он, и прежде чем Наоми попыталась выяснить, что он хотел сказать, вампир сменил тему:
- А теперь расскажи мне, чем ты занималась всё это время?
- Ну, если ты так хочешь знать… Я наблюдала за головастиками. Решила выяснить, как долго у них отрастают ножки. С точностью до минуты.
- Головастики? Зачем тебе это?
- У тебя есть другие предложения, Конрад? Чем ещё мне заниматься?
Вампир не знал, что ответить на это.
- Единственная газета, которую я смогла выудить с подъездной дороги, уже прочитана вдоль и поперёк. В доме нет ненасытных новобрачных, или ищущих приключений подростков, вооружённых баллончиками с краской, так что мне не за кем подглядывать и некого пугать. Однако теперь я здесь, так чего ты хотел?
Конрад дважды открыл и закрыл рот, как будто не знал, с чего начать, но так и не произнёс ни слова
- Ничего? - беззаботно поинтересовалась девушка и помахала рукой. - Ну ладно, всего хорошего…
- Останься! - воскликнул вампир. - Я хочу, чтобы ты осталась.
- Почему? Находишь моё общество более интересным, чем созерцание облупившейся краски на потолке?
Конрад покачал головой.
- Я хочу с тобой поговорить.
Высоко подняв подбородок, Наоми с беспечным видом прошествовала через комнату и уселась в воздухе над кушеткой в проёме окна.
- Возможно, я останусь, если ты согласишься ответить на пару вопросов.
- Каких вопросов?
- Я случайно подслушала несколько разговоров твоих братьев, но многое, из сказанного ими, мне совершенно не понятно. Ты мог бы кое-что прояснить.
Он как-то устало, коротко кивнул, соглашаясь.
- Что они имеют в виду, говоря о твоих воспоминаниях?
- Если вампир пьёт прямо из вены, он пьёт живую кровь. Живая кровь несёт в себе воспоминания человека о всей его жизни. Таких воспоминаний со временем становится всё больше и больше, пока ты не теряешь над ними контроль. Я уже не могу отличать чужие воспоминания от своих собственных.
- Мёрдок каждую ночь возвращается откуда-то с новой информацией о тебе. Он говорит, что чуть ли не все на свете хотят видеть тебя мёртвым, - продолжила девушка.
- Это правда.
- Он также сказал, что ты, возможно, играл со своими жертвами, прежде чем убить их.
- Я делал только то, за что мне платили.
- Тебе платили за то, чтобы ты разрывал им глотки так, что жертва лишалась головы?
Конрад прищурил глаза.
- Когда пьёшь из источника, помимо воспоминаний жертвы ты получаешь и бульшую часть силы того, кого убиваешь, и даже его магические способности. А гарантированно убить бессмертного можно лишь обезглавив его.
- А женщин и детей ты тоже убивал? И людей?
- Зачем мне это? - недоумение Конрада казалось искренним.
Немного успокоенная его ответом, Наоми продолжила:
- Как ты стал вампиром?
Гнев исказил лицо мужчины.
- Николай решил влить мне в глотку своей заражённой крови, когда я был при смерти.
- Ему не надо было тебя кусать?
- Так бывает только в фильмах, - пояснил Конрад. - На самом деле лишь кровь запускает механизм трансформации, а смерть выступает катализатором этого процесса. Обратиться в существо Ллора можно только так.
- Значит, стать вампиром так легко?
- Легко? Не знаю. Это не всегда работает. И когда не срабатывает, ты просто умираешь.
- Кто обратил твоих братьев?
Кристоф, рождённый вампир, а не обращённый - и о нём я говорить не хочу. Спроси что-то другое.
- Хорошо. А ты всё ещё можешь есть обычную пищу?
- Могу, но для меня это то же самое, как для тебя пить кровь, - лицо Наоми исказилось от отвращения. - Вот именно. Впрочем, я люблю хороший виски.
Наоми тоже когда-то любила виски. В студии у девушки до сих пор был припрятан небольшой его запас.
- А эта ваша телепортация, или перемещение? Как далеко ты можешь переместиться?
- Мы можем пересечь весь мир - не только гостиную дома, населённого привидениями, - ответил вампир, и Наоми поджала губки, состроив ему гримасу. - Но мы можем отправиться только к тем местам, где уже побывали, или если пункт назначения находится в пределах нашей видимости.
- А что такое Воцарение?
- Это феномен в мире Ллора, который происходит каждые пятьсот или около того лет. Зарождаются новые семьи и союзы, и число бессмертных резко возрастает. Между различными фракциями разгораются конфликты, и вспыхивают клановые войны. Многим из бессмертных суждено погибнуть в них.
Эти таинственные мужчины не раз в присутствии Наоми говорили о мире Ллора как об отдельной реальности, в которой существуют различные расы существ, непохожих на людей. Братья упоминали валькирий, ведьм и упырей, а также "благородных эльфов". Наоми слышала про оборотней и духов - и, очевидно, все эти существа жили бок о бок друг с другом.
- А русалки существуют на самом деле? - спросила Наоми.
- Да.
Девушка невольно ахнула, широко распахнув глаза и не в силах скрыть своего волнения.
- А ты видел хоть одну? У них длинные рыбьи хвосты? Покрытые чешуёй? А Несси? Она существует? Она кусается, и вообще, она девочка, или?…
- Сколько тебе было лет, когда ты умерла, призрак? - прервал её Конрад со снисходительным выражением на лице. - Ты так и не успела повзрослеть?
Наоми расправила плечи и выпрямилась.