- Привет, - равнодушно отозвалась Шармейн. Четкость дикции и интонация безошибочно изобличали в ней аристократку. Об этом же говорила ее невозмутимость и спокойная самоуверенность. Несомненно, предков своих Шармейн могла проследить до седьмого колена, а то и дальше.
Взмахнув ресницами, Шармейн окинула беглым взглядом лицо Эйлис и, не найдя там ничего примечательного, принялась рассматривать ее платье. Эйлис знала, что ее простое, в стиле греческой туники белое, расшитое золотыми нитями платье - неподходящий наряд для этого вечера.
Не решаясь что-либо сказать, Эйлис ограничилась принужденной улыбкой. Ей задали какой-то вопрос, но кровь так стучала в висках, что трудно было сосредоточиться. После секундной паузы за нее ответил Стивен:
- Эйлис живет у меня. Знаете, она совершенно потрясающая актриса. В моем последнем фильме я дал ей маленькую роль.
Онемев от неожиданности и смущения, Эйлис уставилась в пол.
- Вы извините нас, - сказал Марк, устремляясь к промелькнувшему знакомому.
- Мне надо еще добавить, - проговорил Стивен и, развернув Эйлис, направился с ней к бару.
Все еще не пришедшая в себя Эйлис не могла выговорить ни слова. Что подумал Марк? Впрочем, он же вообще о ней не думает. И та ночь в Мексике ровным счетом ничего для него не значит.
- Потрясающая баба, правда? - обратился к ней Стивен, протягивая свой стакан бармену.
К Эйлис наконец вернулось самообладание, вместе с которым проснулся гнев.
- Черт возьми, Стивен, кто просил вас сообщать, что я у вас живу?
Оставив ее всплеск без внимания, Стивен продолжал:
- Этой Шармейн Кроун в скором времени предстоит стать Шармейн Кимброу.
Они помолвлены! Негодование Эйлис отступило на задний план, когда она осознала смысл сказанного Стивеном. Слабой рукой она потянулась за новым бокалом шампанского.
- Джейсон говорит, что помолвка вот-вот будет объявлена. Да и пора. Ведь они уже два года как вместе.
Два года! Господи, какой же дурой она оказалась! Сердце наполнила тупая ноющая боль. Однако она заметила искру торжества в глазах Стивена. Неужели ему известно о той ночи? Может быть, и известно: в этих киногруппах трудно что-то утаить.
- Не знаю, как Марк охмуряет женщин типа Каролины Хэмптон. Ведь он уговорил ее выйти за него и использовал ее капитал в качестве стартового. А когда разбогател, бросил ее. - Стивен покачал головой, изображая отвращение. - Теперь же он охотится не за деньгами, хотя деньги у Шармейн огромные. Ему понадобились связи ее отца. Кимброу наметил себе политическую карьеру.
Эйлис задумалась. Как все это противно, ей-богу. Отчего Стивен всегда говорит одни гадости?
- Мы все пытались предупредить, предостеречь Каролину, но она ничего не желала слушать, - продолжал Стивен. - Даже ее отец, противившийся этому мезальянсу, и тот не смог ее отговорить. Она так и не смогла разлюбить Марка. Плакала, жаловалась всем и каждому, что он подал на развод, что не берет трубку, когда она звонит. Кончилось тем, что она стала пить.
В пух и прах разлетались мечты Эйлис, вдребезги разбился возведенный ею хрустальный замок. Итак: Марк точно такой же, как Пол. Правду говорят психоаналитики: женщины нередко влюбляются в мужчин одного типа. Она презирала себя за слабость. Дважды совершить все ту же ошибку непростительно!
- Ну и как Каролина теперь?
- Она погибла.
Еще издали Линда углядела Эйлис, стоящую у бара со Стивеном Хантером. Секунду она колебалась: подойти ли? Уже которую неделю Линде хотелось предупредить Эйлис, чтобы та остерегалась Стивена, ловко ее использовавшего. Эйлис слишком чистый человек, чтобы об этом догадаться.
Окинув взглядом собравшихся, Линда оценила подбор гостей: все как всегда, обычная разношерстная компания. Линду пригласили, чтобы узнать, где она пропадала последние два года. "Пусть помучаются", - решила Линда. Она прошла через зал, не обращая внимания на восхищенные взгляды, которыми награждали ее саму и ее розовое переливающееся платье без бретелек. Линда все же решила подойти к Эйлис.
- Эйлис, откуда ты? Когда приехала?
- Сегодня днем. И ужасно рада тебя видеть!
Эйлис порывисто обняла подругу. Ей хотелось узнать, что же произошло с Каролиной, но сейчас это было некстати, и она отошла с Линдой, оставив Стивена у стойки бара.
- Что-нибудь случилось?
Несмотря на то, что нервы ее были натянуты до предела, Эйлис испытывала невероятное облегчение оттого, что рядом Линда.
- Уоррен здесь. Я хочу, чтобы вы с ним познакомились.
Уже две недели, как Линда вернулась в Лондон, но Уоррена не было в городе, и увидела она его в этот вечер впервые. Когда он вошел и она поздоровалась с ним, он был удивлен, очевидно, не ожидая ее здесь встретить. Не высказав особой радости, он холодно ответил на ее приветствие и тут же демонстративно отвернулся. Но сдаваться так просто Линда не собиралась.
- Вот он! - шепнула Линда. - Вон там, с маленькой блондинкой в красном платье.
Как раз в этот момент к Уоррену подошли Марк с Шармейн. Эйлис попыталась вернуть себе хладнокровие, вспомнив ложь Марка насчет "Виндзор эрлайнс" и то, как гнусно он поступил с женой.
- Познакомься с моей подругой, Уоррен, - сказала Линда, подходя к ним вместе с Эйлис. - Эйлис Маккензи.
Откуда ни возьмись у Эйлис прорезался голос, и ей удалось любезно сказать "привет" и мило улыбнуться, протянув руку невысокому и коренастому рыжеватому мужчине с россыпью веснушек на лице. Ответная улыбка Уоррена была неотразимо обаятельна. Он вовсе не был красив, как можно было бы подумать по рассказам Линды, однако Эйлис он понравился с первого же взгляда.
- Джулия Хартли, - отозвался Уоррен, представляя румяную блондинку, с видом собственницы опиравшейся на его руку. Выговор у него был безукоризненно аристократический.
- Очень рада, - произнесла Эйлис. Блондинка недоброжелательно косилась на Линду.
- Мне кажется, я имею честь разговаривать с писательницей, - сказал Уоррен. Он обращался к Эйлис, но глаза его были устремлены на Линду.
- Да, - подтвердила Эйлис. Как бы невзначай она окинула взглядом всю стоявшую особняком группу. Встретившись взглядом с Марком, она увидела, что, несмотря на всю его английскую любезность, глаза его холодны как льдинки. - Здесь будет ставиться моя пьеса...
- Эйлис, дорогая, - прощебетал вдруг за ее спиной высокий женский голос, - вот ты где, оказывается!
Повернувшись, Эйлис очутилась в пылких объятиях Мелани Таренхолт. Актриса тут же принялась уверять ее в своих дружеских чувствах и расписывать, как, оказывается, ей не хватало присутствия Эйлис. На Мелани было ядовито-зеленое парчовое платье с вырезом, который с полным правом можно было охарактеризовать как чрезвычайно смелый. На плечи ее было накинуто боа из белых перьев страуса. Мелани распространяла все тот же одуряюще сладкий аромат.
- Вы уже познакомились с моей подругой Эйлис? - осведомилась Мелани, сопровождая свой вопрос взмахами фальшивых ресниц. - Эйлис тоже снимается в кино, между прочим, в весьма фривольной обнаженной сцене. - Она взмахнула боа перед самым носом Уоррена и захихикала.
Эйлис задохнулась от возмущения:
- Нет, это не была...
- Хоть одним глазком взглянуть бы на эту сцену! - И Уоррен засиял озорной улыбкой.
Шармейн лишь слегка изогнула тонкую бровь, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к вульгарной особе, выставляющей свое тело на всеобщее обозрение.
- Сцена эта выдержана в очень хорошем вкусе, - вмешалась Линда. - Ведь правда же, Марк?
Марк холодно смерил взглядом Эйлис:
- Не знаю. Я отснятого не видел.
Сказано это было спокойно и как бы между прочим, но каждое слово больно ранило Эйлис. Как может он так говорить! В ней закипал гнев.
- Мне мой импресарио ни за что не разрешил бы сниматься в обнаженной сцене, - продолжала гнуть свое Мелани, взмахивая боа для пущего эффекта. - А вот Эйлис у нас - личность многосторонняя. Сейчас она работает со Стивеном Хантером над другой картиной.
- Да нет, я сейчас занята пьесой, - запротестовала было Эйлис.
- Неудивительно, что тебе захотелось отдохнуть! Такая бурная жизнь! - застрекотала Мелани, не давая Эйлис вставить слово. - Как тебе вилла Джейсона Тэлбота в Марбелле? А сам Джейсон? Потрясающий мужчина, верно? - В красивых глазах Мелани светилось торжество.
- Да я едва знакома с ним, - промямлила Эйлис.
Это было чистой правдой. В Марбелле Джейсон, правда, попытался ее соблазнить, но быстро переключился на объект более доступный. Эйлис чувствовала все большее смятение. Во всем, что говорила Мелани, была доля истины. Вдаваться же в объяснения смешно и неуместно. Ей хотелось сказать какую-нибудь грубость, чтобы заткнуть наконец рот Мелани.
- Ну брось, не надо скромничать! Джейсон рассказывал, как вы с ним проводили время. Он пригласил тебя на день-два, а ты провела там десять дней. Не всякой женщине удается заинтересовать Джейсона Тэлбота!
Уоррен бросил быстрый взгляд на Марка, и в глазах его было какое-то странное выражение - вполне любезное, но отчужденное.
- Он не... Я вовсе не... - взволнованно начала оправдываться Эйлис, но Мелани опять прервала ее, пустившись в рассуждения о достоинствах Джейсона. Она всерьез вознамерилась не дать Эйлис заговорить. Ее одолевали ярость и унижение. Но тут положение спас Чонси Беддингтон.
- Моя дорогая, - сказал он, подходя и предлагая ей руку, - Одри уже всех рассаживает.
Они отыскали свои места за столом на двенадцать человек, который заняли вместе с ними еще несколько пар. Последними подошли Марк Кимброу с герцогиней Данфи. Их места были как раз напротив Эйлис. К счастью, между ними стояли огромный букет алых роз и высокий подсвечник, так что не только поддерживать беседу, но и ясно видеть друг друга через стол было невозможно.
Линда дожидалась удобной минуты, чтобы сделать решительный шаг. Когда официанты засуетились, освобождая столы для следующего блюда, Линда в общей суматохе подошла к столу Уоррена.
- Можно мне поговорить с тобой конфиденциально? - спросила она громко, так, чтобы его дама ее слышала. - Это займет всего секунду.
С колотящимся сердцем глядела она, как Уоррен Чарльз Джеффри Резерфорд-Джеймс, наследный виконт Аттенборо, поднялся из-за стола. Она была уверена, что Уоррен не откажет ей. Принятые в высшем обществе, к которому они оба принадлежали по рождению, правила хорошего тона требовали неукоснительной учтивости, особенно в присутствии посторонних.
- Так в чем же дело? - спросил Уоррен, когда, взяв под руку, она повела его в картинную галерею.
- Давай сядем, - предложила она, желая осложнить ему возможность ускользнуть.
Уоррен нехотя уселся напротив нее. Карие глаза глядели внимательно, без улыбки.
Эту речь она репетировала много лет, мысленно повторяя ее снова и снова, но сейчас, когда надо было произнести ее, слова застревали в горле.
- Уоррен, я хочу, чтобы ты знал, как ужасно я раскаиваюсь в том, что сделала.
Молчание.
- Ты был так великодушен. Я не понимала, каким сокровищем владела, пока не потеряла его.
Уоррен смотрел на нее рассеянно и недоуменно, словно не понимая, о чем это она толкует.
- Я любила тебя... и, честно говоря, до сих пор люблю. Не знаю, что это тогда на меня нашло...
- Спасибо за такое признание, - произнес он равнодушным тоном, от которого мороз побежал у нее по коже. Это было хуже любых сердитых слов.
- Я поступила отвратительно, - сказала она дрожащим голосом. - Дай мне возможность доказать мою любовь.
- Прошлое осталось в прошлом, - сказал Уоррен, легко поднимаясь на ноги. Обойдя кресло, он оперся обеими руками о спинку. - Все кончено, и возродить это не в нашей власти... даже если бы мы и мечтали об этом. Береги себя.
И с этими словами он ушел.
После ужина Чонси сопроводил Эйлис в зал, где играл оркестр. Скользя в танце в объятиях герцога, она размышляла над тем, как она могла опять так ошибиться. Марк такой же бессовестный лжец, стремящийся лишь к деньгам и власти, как и все прочие. Марк Кимброу просто вульгарный соблазнитель. Ей еще повезло, что правда открылась относительно быстро. Есть время все забыть. Да, именно так она и сделает. Она будет веселиться, словно никакого Марка и не было.
Ее кружили кавалеры - то один, то другой, - имена и лица их она не в состоянии была запомнить. От выпитого шампанского она заливалась смехом и болтала, болтала без умолку. В сторону Марка она заставляла себя не смотреть и тем не менее знала, что он, танец за танцем, танцует с Шармейн. Они прекрасно смотрелись вместе - высокие, темноволосые, похожие на мастерски подобранную пару чистокровных скакунов.
Глава 12
Эйлис свернула с Шефтсбери-авеню на Эрлхем-стрит и, быстро пройдя мимо рядов уличных торговцев, очутилась на улочке, ведущей к Тауэру. Моросил дождь, и тротуары были мокрыми и скользкими.
Эйлис никак не могла разобрать нацарапанный на бумажке адрес. Окинув недовольным взглядом китайский рынок, она увидела на другой стороне улочки старое кирпичное здание с георгианским фасадом и резными решетками, которое, судя по всему, и было целью ее путешествия. Над затейливыми, видимо, много лет не открывающимися двойными дверями готическими буквами была вырезана надпись: "Театр Ридженси".
Эйлис потянула дверь на себя - Рената и Линда должны ждать ее внутри. Неподатливая дверь со скрипом отворилась, и Эйлис очутилась в фойе. Бр-р... промозглая сырость, запах плесени, с потолка свисает голая, без абажура лампочка. Да не ошиблась ли она?
- Эй! - крикнула Эйлис, и голос ее гулким эхом разнесся в пустоте. - Эй!
Она раздвинула пахнущие плесенью портьеры, отделявшие фойе от зрительного зала. В самом конце его сквозь закрытый занавес пробивался луч света. Она выждала несколько секунд, привыкая к тусклому освещению.
- Линда? Рената?
Никто не отозвался. Эйлис пошла по проходу по направлению к свету, оглядывая зал. Все вокруг толстым слоем покрывала паутина. Амфитеатром поднимались ряды продавленных и поломанных некогда ярко-алых кресел с порванной в клочья обивкой.
- Мы здесь, Эйлис! - отозвалась наконец Рената.
- Ну, какое впечатление? - голубые глаза Линды смотрели выжидающе.
- Я... Я... Не... - забормотала Эйлис. Ей не хотелось огорчать приятельниц, видимо, настроенных вполне оптимистически.
- Не ожидала такого? - рукой в кольцах Рената махнула в сторону рампы.
- Да, - призналась Эйлис. - Сколько же лет здесь не играют?
- Да лет десять, - ответила Линда. - Отыскать приличное театральное помещение в Уэст-Энде не так-то просто. Большинство арендовано на много лет вперед.
- И это лучшее, на что мы можем рассчитывать? - нахмурилась Эйлис.
- Да, - заверила ее Рената, направляясь за кулисы. - Мы покажем тебе два других поблизости, но они еще хуже.
- Ну хоть ремонтировать помещение вы собираетесь?
- Администратор пообещал нам от имени владельца большую скидку, если мы арендуем здание на два года, - сказала Линда.
"Интересно, что он называет большой скидкой?" - подумала Эйлис. Проще всего было бы сжечь этот театр и на его месте построить новый.
- Давай пойдем и осмотрим два других здания, - предложила Рената, когда они вернулись в заплесневелое фойе.
- Здесь рядом театр Амбасадор, ведь так, кажется? - спросила Эйлис, когда они вышли на улицу и она нырнула под зонтик Линды.
- Да, за углом.
Известие это ободрило Эйлис. В театре Амбасадор рекордно долго шла "Мышеловка". Значит, по крайней мере, район они выбрали хороший. Ветер стих, но дождь лил как из ведра. Эйлис мысленно выругала себя: почему она в Испании вместо этого идиотского платья для коктейлей, которое надевала на прием, не купила себе дождевик? Воспоминание о приеме заставило ее вспомнить о Марке. Несмотря на шокирующую неожиданность всего произошедшего, слез, чтобы облегчить боль, она в себе не находила. Она все не могла свыкнуться с мыслью, что Марк женился ради денег. В Мексике Марк казался таким искренним, таким безукоризненно честным... Но он не позвонил ей. Конечно! Зачем звонить, когда все мысли заняты элегантнейшей из женщин. Видно, и вправду Эйлис была для него девушкой на одну ночь, и ничем, кроме этого.
- А Стивен где? - прокричала Рената, перекрывая шум дождя. - Я считала, что вы придете вместе.
- Уехал за город на несколько дней, - ровным, насколько это было возможно, голосом ответила Эйлис. Она не стала добавлять, что отлучка эта явилась для нее полной неожиданностью. Только утром после звонка Линды она обнаружила записку от Стивена.
По сравнению со следующими двумя театр Ридженси был просто королевским дворцом.
- Да, не о таком театре я мечтала, - сказала Эйлис, когда, окончив осмотр, они ждали или случайного такси, или прекращения ливня.
- Это тебе не Штаты, - усмехнулась Рената. - У нас театры старинные. Любовь к театру у англичан в крови, и смотреть интересный спектакль мы готовы где угодно - в мюзик-холле, трактире, церковном подвале или на деревенском лужке. Для нас главное - это сам спектакль.
Как ни обидно, Эйлис вынуждена была с этим согласиться. Она вспомнила, что англичане действительно самые большие театралы в мире. Средний англичанин за год смотрит спектаклей раза в три больше, чем американец за всю его жизнь.
- Ты права. Поэтому-то мне и хотелось поставить пьесу именно здесь и самой быть ее продюсером. Дома мне бы этого не дали сделать, ссылаясь на то, что я женщина.
- Все будет прекрасно, - сказала Рената. - Твой пол здесь не будет иметь значения. Главное, чтобы пьесу признали стоящей. Остается решить, хочешь ли ты арендовать театр в Уэст-Энде или поищем что-нибудь на окраине.
- Нет, только Уэст-Энд! - горячо воскликнула Эйлис, которой было известно, что это все равно что Бродвей для американцев. - Ты должна играть в Уэст-Энде, а не в какой-нибудь дыре!
- Тогда придется довольствоваться Ридженси.
- Давайте нырнем за уголок в кафе "Бомбей" и там все обсудим, - предложила Линда. - Заодно и дождь переждем.
"Нырнуть за уголок" оказалось нелегко: до "Бомбея" пришлось шагать квартала три-четыре. В кафе Эйлис вошла, дрожа от холода. Такой ливень в Лос-Анджелесе посчитали бы всемирным потопом.
- Пересидим, а потом прогуляем тебя по магазинам, - сказала Линда, бросив взгляд на раскисшие от дождя и вконец испорченные кожаные туфли Эйлис. - Тебе нужен хороший зонтик, плащ от Бербери и непромокаемые сапожки.
Попивая горячий чай в ожидании заказа, Эйлис немного согрелась. Погода вполне отвечала ее настроению - такая же безотрадная. Все складывалось не так, как она намечала. Поможет ли Ренате роль в спектакле, сыгранном в такой развалюхе? И, что еще важнее, выполнит ли Стивен свое обещание насчет финансов? Теперь в ее жизни остались лишь друзья и карьера. Ей надо из всех сил постараться, чтобы пьеса имела успех. Тогда после выхода картины ее будут знать по трем вещам - книге, картине и пьесе. Это уже кое-что в плане карьеры. И денег будет достаточно - она сможет несколько лет посвятить работе над новым толстым романом.
- Я в субботу поговорила с Уорреном, - сказала вдруг Линда.
- Да? И что? - заинтересовалась Рената.