К шести часам, когда появился Чейз, Джипси ни на шаг не приблизилась к решению загадки. Она пыталась рассуждать разумно, но мысли вновь и вновь возвращались к одному и тому же.
Джипси знала, что многого лишена из-за своих кочевых привычек. У нее были какие-то приятели и приятельницы, но настоящих друзей не было. В старших классах школы и в колледже за ней, разумеется, ухаживали молодые люди; она ходила с ними в кино, танцевала, даже несколько раз целовалась в темных уголках, но при мысли о более глубокой близости ее охватывало неприязненное чувство. Ни с одним из этих юношей ей не хотелось прожить всю жизнь - а близость на время казалась Джипси бессмысленной.
Шли годы, и Джипси убедила себя, что ничего не теряет. Наоборот, "обет безбрачия" уберегает ее от боли и сердечных ран. Со временем Джипси пришла к выводу, что жить с ней - и жить счастливо - сможет только необыкновенный человек. Даже ее добрейшая домоправительница Эми, обладательница стальных тросов вместо нервов, уже не раз впадала в отчаяние.
Да что там - даже родители, обожающие свою взрослую дочь, с трудом выдерживают ее присутствие. Что же говорить тогда о постороннем мужчине?
Поэтому, открывая Чейзу дверь, Джипси твердо решила сократить всякие романтические увертюры до минимума. Согласно всем учебникам этикета, от такого приема доблестный воин должен, преисполнясь оскорбленного достоинства, удалиться с поля битвы.
Одна беда - Чейз, кажется, твердо решил уйти со щитом.
- Нашли? - с улыбкой спросил он. Джипси, в этот момент запиравшая дверь, не сразу поняла, о чем он спрашивает.
- Страховой полис? Да, нашла. - Она последовала за ним в современно обставленную кухню, на ходу отметив, что в джинсах и тенниске он выглядит ничуть не хуже, чем в деловом костюме. - Он лежал в карточке Корсара.
- Где? - Чейз опустил сумку с продуктами на оранжевый кухонный стол и удивленно оглянулся.
Увидев рисунок у него на тенниске, Джипси прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Похоже, он не так консервативен, как ей сперва показалось! Надпись на тенниске гласила: "НАРУШЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ПРАВ". Ниже был изображен очень решительный мужчина, строящий глазки привлекательной и вызывающе одетой женщине.
Джипси не сразу ответила на его вопрос:
- В медицинской карточке Корсара. Я регулярно вожу его к ветеринару.
- Ага. Не буду спрашивать, что там делал ваш полис. - И Чейз вернулся к своей сумке.
- Э-э… - Джипси указала на его тенниску. - Какая милая у вас маечка.
- Спасибо. Не слишком тонкая шутка, как вы находите?
- Это зависит…
- От чего? - Он невинно взглянул на нее, но в глазах его плясали лукавые огоньки.
- От того, на что вы намекаете этим рисунком.
- Прикусите язык! - обиженно отозвался Чейз. - Я никогда не позволяю себе столь плоских намеков!
"А зачем же тогда вы ее надели?" - хотела спросить Джипси, но решила оставить этот вопрос до лучших времен.
Чейз окинул ее взглядом с головы до ног.
- Вы прекрасно выглядите, - заметил он, разглядывая ее ладную фигурку в облегающих джинсах и майке с короткими рукавами. - А это что такое? - спросил он, протянув руку к сдвинутым на лоб очкам с затемненными стеклами.
- Рабочие очки, - представила их Джипси и водрузила обратно на лоб. - Чтобы предотвратить снижение зрения - так мне объяснял доктор.
- Ага. - Чейз снова протянул руку и сдвинул очки ей на нос. Джипси хмуро уставилась на него. Чейз несколько секунд полюбовался результатом, затем заметил: - Вы в этих очках похожи на профессора.
Джипси подняла их обратно на лоб.
- Я в них похожа на сову, - коротко ответила она. - Если вы хотите, чтобы я помогла вам готовить, забудьте об этой теме.
Чейз вел себя очень покладисто и тут же заговорил о другом:
- Вам повезло: сейчас увидите шеф-повара за работой. Садитесь на табуретку и смотрите.
Его приказной тон задел Джипси. Несколько мгновений она размышляла, стоит ли затевать спор.
- Похоже, в военной школе вас не научили вежливости, - заметила она наконец обманчиво мягким голоском.
- Вы, кажется, не любите, когда вами командуют?
- Угадали.
- Мисс Тейлор, не будете ли так любезны присесть на эту табуретку, дабы я продемонстрировал свое кулинарное искусство пред вашим недоверчивым оком?
- Так-то лучше, - признала Джипси, садясь на высокую табуретку.
- Говорят, желание переделать мужчину - первый признак влюбленности, - заметил Чейз, снова углубляясь в свою необъятную сумку.
Джипси твердо решила, что не поддастся на его подначки.
- Несколько раз мне приходилось обучать детей хорошим манерам, - вежливо ответила она.
- Правда? - спросил Чейз, роясь в кухонном шкафу в поисках пряностей. - Мне казалось, у вас нет ни братьев, ни сестер.
- Совершенно верно. - Джипси прикусила язык, подумав, что Чейзу Митчеллу следовало бы работать в разведке. - Но я люблю детей. Поэтому, куда я ни приеду, сразу нахожу поблизости ясли или детский сад и нанимаюсь на пару дней в неделю помогать воспитателям.
- Так вы любите детей? - спросил он, кладя гамбургер в духовку. - Готов пари держать, вы мечтаете о собственном доме с кучей детишек!
- И проиграете. Я вообще не хочу детей: из меня не получится заботливой матери.
Чейз прервал свои кулинарные манипуляции и окинул ее удивленным взглядом:
- Почему? Из-за вашей цыганской жизни? Она покачала головой:
- Я сама выросла в "цыганской" семье, и мне это не мешало. Нет, дело в работе. Есть писатели, которые пишут, словно отсиживают в конторе - по будням с девяти до пяти. - Она улыбнулась. - Но я так не могу. Когда я работаю, то забываю обо всем на свете. Сижу за машинкой с утра до ночи, без перерыва на обед и без выходных. Теряю сон, аппетит… и иногда друзей. Бегаю по комнате, ругаюсь и швыряюсь словарями. Корсар, бедное животное, ходит за мной и умоляет, чтобы я его накормила. - Улыбка ее стала грустной. - Представляете, что за жизнь будет у моих детей?
Чейз молчал и серьезно смотрел на нее. Наконец он тряхнул головой, словно выкидывая из головы назойливую мысль, и заговорил - не о детях, а о ее писательстве:
- И вы не боитесь "сгореть на работе"?
- Нет, - серьезно ответила Джипси. - Я ведь сказала: "когда я работаю". Между книгами я делаю перерывы в несколько недель. Я здорова и счастлива - чего еще желать?
Видимо, ее образ жизни все-таки был непонятен Чейзу.
- Но кто-то должен о вас заботиться!
- Обо мне заботится Эми, моя домоправительница. А у вас горит гамбургер.
Чейз повернулся к плите и тихо выругался. Предотвратив кулинарную катастрофу, он заговорил снова:
- Расскажите мне о своих родителях. Сперва о матери: я жажду познакомиться с создательницей кофе по вторникам.
- Вы просто помешались на этом кофе, - вздохнула Джипси. - Хорошо. Моя мама - художница, и очень талантливая. А вот домохозяйка из нее никудышная, и мы с папой порой просто в отчаяние приходим: мы с ним оба люди от природы нетерпеливые. - Она задумалась, что еще можно сказать о матери. - Мама… ну, мне трудно ее описать. Моя мама, и все.
- Вы говорите, она художница? А я о ней слышал?
- Вы разбираетесь в живописи?
- Да.
- Тогда, конечно, слышали. Ребекка Торн. Чейз, в этот момент резавший лук, едва не рубанул ножом себе по пальцу.
- Боже мой! Разумеется, слышал! - Он поднял глаза на Джипси, не замечая, что орудует ножом в опасной близости от пальцев. - Так вы происходите из знаменитого семейства!
- Вы еще не все слышали!
- Ваш отец тоже знаменит?
- Угу. Но чтобы слышать его имя, вы должны разбираться в науке. Он физик. Работает в каком-то закрытом научном центре. Время от времени исчезает и не любит говорить о своей работе. - Она на мгновение задумалась. - Выглядит папа как классический профессор, рассеянный и неприспособленный к жизни. Очень вежливый, говорит мало и тихо и никогда в жизни не станет стирать носки - даже за целое состояние! Она вдруг широко ухмыльнулась:
- Удивительно, что они с мамой счастливо прожили вместе почти тридцать лет! Если я бы не знала, с чего все началось, то удивлялась бы, как папе удалось заарканить маму!
- А с чего же все началось?
- Неважно.
- Джипси! Это нечестно!
- Простите, но я не хочу сплетничать о своих родителях. Можете поехать к ним и спросить сами. Они живут рядом, в Портленде.
- А мне казалось, что они путешествуют.
- Путешествовали раньше. Сейчас они осели - хотя папе время от времени приходится улетать, а мама ездит на выставки.
Чейз поднял голову от салата и взглянул на нее с простодушным лукавством.
- Они такие разные, однако прекрасно уживаются вместе?
Но Джипси не заметила тайного смысла, заключенного в его словах.
- Сколько я себя помню, да. Хотя однажды, еще до моего рождения, родители крупно поссорились. Мама на шестом месяце беременности решила отправиться с выставкой своих работ в настоящий тур, а папа пришел в ярость. Если бы вы знали моего папу, вы поняли бы, что это значит. На моей памяти он ни разу даже не повысил голоса!
- И что дальше?
- "Будь я проклят, - воскликнул папа, - если позволю нашему ребенку родиться где-нибудь в лифте или на складе галереи!" - а, зная мамину беспечность, этого можно было ожидать. Еще он сказал, что не позволит ей метаться по свету как угорелой. Вместо этого он повез ее в приятное длительное путешествие, хоть это и не понравилось правительству.
Чейз помолчал, переваривая эту информацию, и задал очевидный вопрос:
- Почему?
- Почему правительство было недовольно? - переспросила Джипси. - Не знаю, честно говоря. Папа что-то такое для них делал, и они здорово разозлились, когда он ни с того ни с сего взял отпуск на три месяца. Но что же делать - гения нельзя стеснять расписанием.
Чейз немного помедлил, затем вежливо спросил:
- И где же вы родились?
Джипси удивленно приподняла брови.
- В Фениксе. Среди ночи мама проснулась от схваток. Будить папу не имело смысла - он всегда спит как убитый. Она встала, вызвала такси и поехала в больницу одна. Но в суете забыла оставить папе записку. Представляете, что с ним было, когда он проснулся - а жены нет?
Чейз с большим интересом выслушал эту историю.
- Итак, вы родились, как все люди, в больнице, - подытожил он. - Слишком банальное для вас появление на свет.
- Если быть точной, я родилась в такси. Меня довезли до больницы, и таксист бросился внутрь за доктором. Доктор подоспел как раз вовремя, чтобы принять роды. Таксист - его зовут Макс - до сих пор присылает мне открытки на день рождения.
Чейз забыл о салате, облокотился о стол, и лишь через минуту Джипси сообразила, что тело его содрогается от беззвучного хохота.
- Что вас так рассмешило?
Чейз словно не заметил вопроса.
- Джипси, - произнес он дрожащим от смеха голосом, - я непременно должен познакомиться с вашими родителями!
- В воскресенье они приедут меня навестить, - отозвалась Джипси, - можете зайти и познакомиться. - Она уже забыла, что совсем недавно мечтала от него избавиться.
- Спасибо, обязательно так и сделаю. - Все еще качая головой, Чейз вернулся к недоделанному салату. Минуту спустя он негромко воскликнул: - Ну вот, так и знал!
- Что такое? - Джипси соскользнула с табурета и подошла к нему.
- Я порезался вашим ножом! - Чейз открыл воду и сунул указательный палец под ледяную струю. Струйка алой крови постепенно розовела, смешиваясь с водой. - Или ножом Роббинсов. Но, так или иначе…
Его рассуждения вслух были прерваны грохотом падающего тела.
Джипси почувствовала странный холод и не сразу поняла, что лежит на полу. Из тумана выплыла пара озабоченных изумрудных глаз. Джипси не сразу поняла, почему лежит на полу и зачем Чейз поддерживает ее за плечи. "Судя по лицу, он здорово напуган", - подумала она, и эта мысль почему-то была ей приятна.
Затем она вспомнила струйку крови и поморщилась, прикрыв глаза.
- Вы забинтовали палец?
- Замотал туалетной бумагой, - ответил он и тут же спросил с тревогой: - Джипси, почему вы не сказали мне, что не выносите вида крови? Бог свидетель, по вашим книгам этого никак не подумаешь!
- Такие вещи не принято рассказывать при первом знакомстве, - сухо ответила Джипси, открывая глаза. - Так… попробую-ка встать. - Почему-то ей не хотелось двигаться с места. "Физическая слабость, и ничего больше", - строго сказала себе Джипси.
- Вы уверены? - Чейз, кажется, тоже не спешил ее отпускать. - Вы не ушиблись? Где-нибудь болит?
- Если и ушиблась, то несильно. Пожалуйста, помогите мне встать, - старательно-спокойным голосом попросила Джипси.
Чейз молча выполнил ее просьбу и поддержал за плечи, пока головокружение не прошло.
- Вы уверены, что с вами все в порядке?
- Все отлично, - ответила Джипси, поправляя майку. - Извините, если я доставила вам беспокойство.
- Беспокойство? - прорычал Чейз. - Да вы напугали меня до полусмерти! Черт возьми, мне и в голову не приходило, что автор таких кровожадных романов может бояться крови!
- Когда я пишу, - терпеливо ответила Джипси, - то настоящей крови перед собой не вижу.
Чейз покачал головой и долго смотрел на нее. Отвлекло его только бульканье закипающего соуса. Однако, повернувшись к плите, Чейз продолжал удивленно качать головой.
- Надеюсь, вы исчерпали запас сюрпризов, - проворчал он. - Я вообще-то предпочитаю обходиться без них.
Джипси бросила на него любопытный взгляд, но отвернулась, услышав громкое мяуканье. Корсар сидел на низеньком кухонном шкафчике: поза его выражала немой укор.
- Извини, дорогой, - пробормотала Джипси и, достав пакетик кошачьего корма, высыпала его в миску.
- А Буцефал? - напомнил ей Чейз.
- Его я уже покормила.
- А-а. - "Пора сменить тему", - подумал он. - Объясните-ка мне одну вещь. Почему в ваших книгах совсем нет положительных героев? Точнее, они мало чем отличаются от злодеев.
- А героев вообще не бывает, - ответила Джипси, возвращаясь на свою табуретку.
Чейз вопросительно взглянул на нее:
- Никак не ожидал такое от вас услышать! Что вы хотите сказать?
- Именно то, что сказала. Героев не бывает. По крайней мере, таких, какими привыкли восхищаться люди. Настоящие герои в наше время возможны лишь в исторических романах или в фантастике.
- Например?
- Ну, все эти борцы за правду, справедливость и американский образ жизни. Супермен. Зорро. Ковбои в вестернах. Иногда - благородные разбойники. Рыцари с белыми перьями на шлемах. Все они - выдумка. Чистая игра воображения.
Чейз открыл холодильник и поставил туда миску с салатом.
- А в современном мире героев нет?
- Таких - нет. Все они либо давно умерли, либо существуют лишь на страницах книг. А жаль - ведь наш мир нуждается в героях.
Чейз поднял бровь, намазывая ломтики хлеба чесночным соусом.
- Ваши слова несут на себе печать разочарования, - заметил он. - Только не говорите мне, что вы в душе романтик!
Джипси вдруг захотелось грубо выругаться, но она спокойно ответила:
- Я знаю, в наши дни это страшный грех.
- Неудивительно, что вы отвергаете близость.
- Вы меня совсем не поняли! - нетерпеливо ответила Джипси. - Я вовсе не жду сказочного принца! Это глупое и безнадежное занятие. Но… знаете, должна же быть какая-то золотая середина. В наши дни романтика ушла из жизни. И под словом "романтика" я понимаю не вздохи на скамейке, как обычно делается. Для меня это… ну, просто романтика. Приключения, поиск идеала…
Джипси провела рукой по своим черным кудрям, пытаясь подобрать нужные слова. Почему-то ей было очень важно, чтобы Чейз ее понял.
- Борьба за то, за что стоит бороться.
Чейз долго молчал, опустив глаза. Наконец поднял, и в их зеленых глубинах Джипси увидела странное, непонятное для нее выражение.
- И делают это настоящие герои, - произнес он. Она кивнула: - Да, настоящие герои. Ну, шеф-повар, скоро ли ужин?
3
На следующий день, вспоминая этот ужин, Джипси признала - хоть и неохотно, - что Чейз оказался великолепным собеседником. Он рассказывал обо всем, что она хотела знать, - о военной школе, друзьях, о том, как порой "достают" архитектора капризные клиенты, - и на протяжении нескольких часов Джипси не проскучала ни одной минуты.
Чейз не только говорил сам, но и задавал вопросы. О родителях, о местах, где ей случалось жить, о том, как она пишет книги. Он приготовил потрясающие спагетти и салат, угостил Джипси великолепным красным вином и отказался от ее великодушного предложения помыть посуду.
Он ушел уже за полночь. На прощание улыбнулся и пожал ей руку.
Совсем не то, чего ожидала Джипси!
В субботу утром, встав с постели после необычно беспокойной ночи, Джипси приказала себе выкинуть Чейза из головы. Она приготовила себе овсянку, машинально отметив, что молоко кончается, покормила Корсара и Буцефала и выпустила через черный ход на двор.
В субботу ей предстояло пить сок, и Джипси поставила перед пишущей машинкой огромный стакан апельсинового сока. Обычно она пила апельсиновый, виноградный или томатный.
Два часа спустя Джипси вынуждена была признать, что бесполезно тратит время и работа не двигается с места.
Перемена занятий - вот что ей нужно! Писательство требует работы мысли, а думать она сейчас может только о Чейзе Митчелле.
Не без труда отыскав садовую корзину и удивившись, что она оказалась в ванной, Джипси вышла в сад. Двор сиял чистотой, цветочные клумбы ухожены - результат ее двухмесячных трудов.
Джипси была прирожденным садоводом. На клумбах у соседей только-только пробивалась травка - а у нее уже вовсю радовали глаз яркими красками цветы. И неудивительно, ведь Джипси трудилась в саду почти каждый день.
Джипси оглядела клумбы, проверяя, все ли в порядке. В углу у забора, отделяющего владения Роббинсов от сада Чейза, зеленели сорняки. Джипси опустилась на колени и принялась за работу.
Вдруг внимание ее привлек какой-то шелест в кроне могучего дуба, ветви которого простирались над клумбой. Затем раздался звон, и рядом с Джипси на землю упала сверху связка ключей. Ключи? От дуба можно ждать скорее желудей…
Джипси подняла голову и встретилась со взглядом Чейза. Сосед лежал плашмя на широкой нижней ветке. Судя по его тяжелому дыханию и покрытому капельками пота лицу, он там не просто отдыхал.
- Что это вы там делаете? - без особого удивления спросила Джипси.
- Достаю ключи от машины, - задыхаясь, отозвался он.
- И давно ли вы стали держать их на дереве?
- С тех пор, как познакомился с вашим котом!
Джипси окинула взглядом крону могучего дуба и увидела Корсара; он сидел на той же ветке, ближе к концу. Хвост кота подергивался из стороны в сторону, на морде застыло выражение оскорбленной невинности.
Джипси перевела вопрошающий взгляд на Чейза.
Чейз поворочался на ветке, устраиваясь поудобнее, и уложил подбородок на скрещенные руки.