– Относительно его убежища пока сообщить ничего не могу. Но я нашел следы его отца. Он переехал в Нексус около тридцати лет назад. Женился второй раз, двое детей, внуки… У меня есть адрес и телефон, если ты хочешь с ним связаться.
– Зачем? У меня теперь есть видеодневник из квартиры Саймона. Представляешь, эксперты прошляпили кассету! Я перешлю ее тебе по компьютерной сети. Посмотри и проанализируй, хорошо? После этого ты свободен. То же самое скажи и Пибоди. Но оба оставайтесь на связи, пока его не обнаружат.
– Принято. Рано или поздно он вынырнет, Даллас. Тогда мы его и возьмем.
– Надеюсь. Иди принимай свои подарки, Макнаб. Будем надеяться, что мы все получим на Рождество то, что хотим. Отключаюсь.
– Ты слишком себя нагружаешь, Ева, – заметил Рорк.
– Он наверняка снова начнет действовать сегодня ночью. Ему это будет необходимо. И только он знает, где. И кто станет его очередной жертвой. – Она повернулась к шкафу. – Все его костюмы четко продуманы: цвет, материал… В отношении одежды он даже более внимателен, чем ты.
– Не вижу ничего плохого в том, чтобы иметь хорошо продуманный гардероб.
– Да, особенно если у тебя двести рубашек из черного шелка. Никогда не ошибешься в выборе модного цвета.
– Я так понял, что ты не купила мне в качестве рождественского подарка черную шелковую рубашку.
Ева скорчила гримасу, посмотрев на него через плечо.
– Жуткое дело – покупка подарков на Рождество! Я не понимала этого, пока Фини не просветил меня, что мужу полагается покупать целую кучу подарков. А я купила только один.
– Можешь хотя бы намекнуть?
– Нет, ты и так слишком хорошо разгадываешь загадки. – Она вновь уставилась на одежду Саймона. – Ну-ка, разгадай вот эту. Здесь все рубашки и брюки подобраны по цветам. Сначала идут белые и кремовые, затем – голубые и зеленые. Все они висят в порядке. Потом есть свободное пространство, а дальше коричневые, серые, черные. Какого цвета, по-твоему, не хватает?
– Я думаю, красного.
– Верно. Здесь нет красного. А ведь к костюму Санта-Клауса больше всего подходит красный. Я полагаю, эту рубашку и брюки он унес с собой. Еще одна вещь, которую эксперты не заметили: нигде нет украшения с символическим знаком, обозначающим цифру "пять". Он забрал его тоже. Он готов к новому шоу, Рорк! Но где он все это хранит? Где он сам скрывается?..
Ева обошла комнату, но больше ничего примечательного не обнаружила.
– Он знал, что сюда ему возвращаться нельзя. Он рискнул вернуться только потому, что ему надо завершить свой план, а он не может сделать этого без своих инструментов, приспособлений и костюма. Но он слишком хитер, чтобы не придумать заранее, где спрячется.
– Вся его жизнь прошла здесь: сначала – с матерью, потом – с воспоминаниями о ней, – рассуждал Рорк. – Остается только его работа.
Ева закрыла глаза, пораженная догадкой.
– Боже, он вернулся в помещение фирмы! Он в здании!
– Что ж, давай искать его.
Движение на дорогах стало почти невозможным, они все были испещрены узкими ледяными следами шин. А по тротуарам текла тоненькая струйка пешеходов. Люди почти бежали, спеша домой, к родным и друзьям. Некоторые еще не успели купить подарки и в последнюю минуту пытались наверстать упущенное, бросаясь в немногие еще открытые магазины.
Мерцающие уличные огни сливались в холодные моря света. Ева смотрела на эту живую дорогу саней Санта-Клауса и желала счастливого Рождества всем людям.
Начался ледяной дождь со снегом. Что ж, тем уютнее сейчас в теплых домах.
Когда Рорк остановил машину у обочины, Ева вынула из кармана свой универсальный магнитный ключ. Затем, после минутных колебаний, достала оружие из наплечной кобуры и протянула ему.
– Возьми эту штуку. Так, на всякий случай.
Из холода они сразу попали в тепло и покой.
– В салоне целый день снуют люди, а ему нужно скрыться. Возможно, здесь есть пустующие комнаты, и мы сможем проверить их, но, мне кажется, он понимает, что возвращаться в салон слишком рискованно. Я бы на его месте использовала квартиру Пайпер. Он знает, что она в больнице, а Руди не оставит ее одну. Значит, и не вернется сюда. Их квартира – отличное, спокойное убежище. Для полицейских нет никакого смысла возвращаться сюда после тщательного осмотра.
Когда лифт бесшумно поднялся на нужный этаж, прежде чем открылись двери, Ева инстинктивно загородила собой Рорка. Она не видела, как мрачно он прищурился у нее за спиной, как потемнели его глаза. Когда двери открылись, Рорк резким движением оттолкнул ее и выскочил в холл, держа оружие наготове.
– Никогда больше так не делай! – прошипела она, прикрывая его спину.
– А ты никогда не превращай себя в щит для прикрытия мужа. Готова вышибать дверь?
Еву трясло от негодования, но она решила, что разберется с ним потом.
– Я бью вниз, – прошептала она, нацеливаясь на замок. – Это у меня лучше получается.
– Отлично. На счет "три". Раз, два…
Они вышибли дверь чисто, как на учениях.
Внутри квартиры горел свет, звучала рождественская мелодия. Перед окном сверкала праздничными огнями и украшениями елка. По пути в спальню Ева заметила, что мусор и разные специфические запахи реактивов, которые должны были остаться после экспертов, отсутствовали. Воздух благоухал цветами и дезинфектантом. Над ванной стоял пар, вода была еще горячей. В спальне царил порядок – кровать заправлена, подушки взбиты.
Ева понюхала одеяло.
– Он взял чистое белье. Мерзавец, он спал на кровати, где насиловал ее!
Волна жгучей ненависти захлестнула ее. Она рывком открыла шкаф. Среди одежды, которую предпочитали Пайпер и Руди, висели несколько рубашек и брюк, явно инородных для их стиля.
– Расположился как дома! – Ева нагнулась и вынула из шкафа черный чемодан. – Смотри-ка, остатки его штучек.
С сильно бьющимся сердцем она открыла чемодан и высыпала на пол драгоценные безделушки.
– Здесь все, кроме номера пять. Он взял его с собой… – Ева встала. – Итак, он принял отличную расслабляющую ванну, оделся в красный костюм, собрал свои причиндалы и ушел. Но он намерен вернуться назад.
– Hy что ж. Мы подождем.
Больше всего Еве хотелось согласиться с Рорком. Она хотела взять Саймона сама, посмотреть в его лицо в этот момент. Ей нужно было одолеть его, чтобы одолеть ту часть себя, которая жила в ее ночных кошмарах. Но она боялась, что, если встретится с ним с глазу на глаз, то не удержится и совершит непоправимое.
– Я позвоню. Приедут несколько полицейских, которые будут дежурить здесь ночью: человека четыре вокруг дома и двое внутри. Они будут здесь через час. После этого мы поедем домой.
– Но ты ведь не хочешь отдавать его никому, Ева.
– Нет, не хочу. – Она повернулась к нему и вспомнила слова Миры. – Но я должна жить той жизнью, которую выбрала для себя. С тобой.
– Тогда звони. – Он погладил ее по щеке. – И поехали домой.
Пибоди закончила писать последнюю бумагу, тяжело вздохнула и поймала на себе взгляд Макнаба, который стоял в дверях.
– Что?
– Просто проходил мимо. Даллас сказала, что ты можешь быть свободна, когда закончишь писать свои рапорты. – Он посмотрел на ее стол, где все уже аккуратно было сложено. – Так что, мне кажется, ты можешь идти. Предстоит жаркий праздник с мистером Монро?
– Ты действительно невежа, Макнаб. – Пибоди встала из-за стола. – Никто не проводит Рождество с парнем, которого обычно заказывают на один вечер.
"Хотя, – подумала она, – Чарльза можно было заказать и на сегодняшний вечер…"
– Твои родные живут не здесь?
– Нет.
Желая, чтобы он поскорее ушел, Пибоди нервно обошла вокруг стола.
– Что же ты не поехала домой на Рождество?
– Не твое дело.
Макнаб пожал плечами.
– Я вот тоже никуда не поехал. Нынешнее расследование съело всю мою личную жизнь, и теперь у меня никаких планов. – Он скрестил на счастье пальцы в карманах. – Что бы ты сказала, Пибоди, если бы я призвал тебя объявить мораторий на Рождество?
– Я не нахожусь в состоянии войны с тобой. – Она повернулась, чтобы взять форменную шинель с вешалки.
– Ты выглядишь несколько печальной…
– У меня был длинный день.
– Итак, если ты не собираешься провести сочельник с мистером Монро, почему бы тебе не провести его с товарищем по работе? В такую ночь нельзя быть одной. Я куплю тебе выпивку, угощу ужином.
Опустив глаза, Пибоди очень старательно застегивала пуговицы на шинели. Рождество в одиночестве – или пара часов с Макнабом? Оба варианта были не слишком хороши, но остаться в одиночестве ей хотелось меньше всего.
– Я не настолько хорошо к тебе отношусь, чтобы позволять угощать меня ужином. Пополам.
– Заметано!
Пибоди не думала, что получит удовольствие от этого ужина, но после пары коктейлей "Санта-Клаус специальный" решила, что отнюдь не несчастна. В конце концов, болтовня ни о чем помогает убить несколько часов.
Она взяла немного цыпленка, так как знала, что это не нанесет ущерба фигуре. Постоянная диета была ее адом.
– Как ты можешь есть это? – спросила она Макнаба, с ненавистью и завистью наблюдая, как он уплетает двойную пиццу с грибами. – Почему ты не толстеешь?
– Метаболизм, – ответил он с полным ртом. – У меня он работает с полной нагрузкой. Хочешь кусочек?
Пибоди прекрасно знала, что борьба с аппетитом – ее постоянная битва за выживание, но все-таки взяла приличный кусок и с удовольствием слопала его.
– Скажи, у вас с Даллас по-прежнему напряженные отношения?
Пибоди с трудом проглотила кусок и в изумлении уставилась на него.
– Это она тебе сказала?
– Эй, я, между прочим, детектив! Сам заметил.
Два выпитых коктейля окончательно развязали Пибоди язык.
– Мы с ней всегда прекрасно уживались, но в какой-то момент… Она просто смешала меня с грязью!
– Вы разругались?
– Полагаю, она на меня обиделась, – вздохнула Пибоди. – Но я обиделась еще больше! Хотя теперь и не знаю, правильно ли поступила.
– Кто-то вытаскивает тебя из-под пули, а ты сердишься, что при этом он разорвал тебе рубашку? У нас в семье, например, было принято ругаться, драться, а потом мириться.
– Так то в семье…
– А велика ли разница? – Макнаб улыбнулся ей. – Послушай, ты собираешься съесть всего этого цыпленка?
Пибоди почувствовала смущение. "Мужчина может сильно обидеть девушку, – подумала она. – Но уж если он прав, так он прав".
– Я продам тебе остатки цыпленка за еще один кусок пиццы.
Приехав домой, Ева постаралась тут же забыть о проводимой операции. На месте находились хорошие, опытные офицеры, а система электронного слежения охватывала площадь радиусом в четыре квартала. Через минуту после того, как Саймон пересечет периметр, он будет схвачен. Но она не могла не размышлять, не задавать себе тысячу вопросов, не высчитывать, где он может быть и что он делает. Если еще кто-нибудь умрет, это будет ее вина…
"Они схватят его еще до наступления утра, – твердо сказала она себе. – Все доказательства его вины у нас есть. Он отправится за решетку и никогда оттуда не выйдет. Этого достаточно".
– Ты, кажется, что-то говорила насчет того, чтобы напиться, – заметил Рорк.
– Говорила.
Оказывается, улыбнуться было легче, чем она себе представляла. Надо просто взять бокал вина из рук Рорка.
– И заниматься любовью, как животные?
– Я высказала такое предложение.
Еще проще оказалось отставить бокал с вином – и броситься на него.
Пибоди пришла домой позднее, чем намеревалась. И провела время лучше, чем предполагала. "Конечно, – думала она, поднимаясь по лестнице, – возможно, это результат хорошей выпивки, а не хорошей компании. Хотя, – призналась она себе, – он был не таким придурком, как обычно. Сегодня вечером, пожалуй, его нельзя было назвать занозой в заднице".
Она мечтала о том, как, приняв ванну и завернувшись в любимый домашний халат, включит телевизор и будет смотреть рождественскую передачу. А в полночь позвонит родителям, и они наговорят друг другу много приятных сентиментальных слов.
Так она и встретит это очередное Рождество – не лучше и не хуже, чем прежние.
Слегка запыхавшись, Пибоди поднялась на последнюю ступеньку и подошла к двери.
В следующее мгновение из-за угла коридора вышел Санта-Клаус с большой серебряной коробкой в руках и с сумасшедшими глазами.
– Здравствуй, девочка! Ты припозднилась. Я боялся, что не смогу вручить тебе рождественский подарок.
"О дьявол!" – подумала Пибоди. У нее была всего секунда, чтобы собраться с мыслями. Бежать или остаться? Ее пистолет находился в наплечной кобуре под пальто, а пальто было плотно застегнуто. Но мобильный телефон был в кармане, и она легко могла им воспользоваться.
Пибоди решила рискнуть. Стараясь улыбаться, она на ощупь нажала на телефоне кнопку быстрого набора номера специальной прямой полицейской линии.
– Ой, Санта-Клаус! Я никогда не думала, что встречу тебя перед дверями своей квартиры, и что ты принесешь мне подарки. Но у меня даже нет камина…
Санта-Клаус откинул голову назад и неестественно громко рассмеялся.
Когда улеглись последние содрогания, Ева откинулась на подушку. Они часто занимались любовью на полу, бросив на ковер пару подушек и плед.
– Это было неплохо для начинающих.
– Я подумал о том же. Но где же мой рождественский подарок?
– А тебе что, этого мало? – Она рассмеялась и обняла его за шею.
А в следующий миг из-под вороха брошенной на пол одежды раздался голос Пибоди: "Ой, Санта-Клаус! Я никогда не думала, что встречу тебя перед дверями своей квартиры".
Ева вскочила, словно ужаленная.
– О черт! Черт! – Она судорожно натягивала на себя одежду. – Рорк! Скорее! Звони в полицию! Скажи, что сержант Пибоди просит поддержки. Ну, скорее же, Рорк!
Одной рукой он натягивал штаны, другой пытался позвонить по телефону.
– Ладно, пошли быстрее! Позвоним по дороге!
-Я ждал тебя, – сказал Саймон. – С очень необычным подарком.
"Разговаривай с ним. Отвлекай его внимание. Затягивай время", – твердила себе Пибоди.
– Не намекнешь, с каким?
– Его выбрал человек, который тебя очень любит, – проворковал Саймон, направляясь к ней.
Продолжая улыбаться, Пибоди лихорадочно расстегивала пальто.
– Да? И кто же этот таинственный влюбленный?
– Санта-Клаус, Делия. Моя милая Делия!
Пибоди увидела, как он вскинул руку, и почувствовала, что ей в лицо ударила струя газа. Отшатнувшись, она сильно ударилась затылком о стену, но по инерции продолжала царапать пальто, пытаясь достать оружие.
– Гадкая девчонка!
Он схватил ее за плечи и прижал девушку лицом к стене, его дыхание стало прерывистым. Из последних сил Пибоди попыталась лягнуть его ногой, но попала в коробку. Теперь ее оружие было зажато между нею и стеной.
– Пошел вон, сукин сын!
Ценой неимоверного усилия она сумела развернуться и попыталась сделать ему подсечку, но промахнулась, мысленно проклиная себя за то, что выпила. В следующее мгновение Пибоди почувствовала резкий укол в шею и увидела, как убийца отскочил от нее. С трудом сделав еще два шага, она сползла на пол.
– Черт! Черт! Посмотри, что ты наделала! Ну, посмотри! – Он показал ей на смятую коробку. – Ты могла что-нибудь сломать. Я очень рассержусь, если ты сломала какую-нибудь из моих вещиц. Теперь ты будешь хорошей девочкой? Пошли домой.
Саймон прислонил ее к двери, открыл замок, распахнул дверь и дал ей просто упасть на пол.
Пибоди почувствовала удар, но как-то отстраненно, будто ее тело было укутано в поролон. Мозг кричал, требовал, чтобы она двигалась, но ноги отказывались повиноваться.
Сквозь туман она видела, как Санта-Клаус вошел и закрыл за собой дверь.
– Теперь пошли в кроватку. У нас еще много дел. Рождество уже почти наступило. Ты об этом знаешь, любовь моя?
Бормоча что-то себе под нос, он потащил ее к кровати, словно куклу.
– Меня не волнуют долбаные специальные команды и группы захвата! – кричала Ева в трубку. – Сержант Пибоди – в смертельной опасности! Ее убивают, черт вас подери!
– Нецензурные выражения неприемлемы на этом канале, лейтенант Ева Даллас. Ваши оскорбления записываются на пленку. Специальные подразделения поднимаются по тревоге, через двенадцать минут они будут на месте.
– У нее нет двенадцати минут! Если она пострадает, сукин ты сын, я лично приду и намотаю тебе на шею все ваши провода!
Ева швырнула трубку и повернулась к Рорку.
– Рождество, все это чертово Рождество! Они оставили дежурить самых последних идиотов и минимальное количество офицеров. Рорк, не можешь ли ты заставить эту штуку двигаться побыстрее?
Он уже летел со скоростью больше ста восьмидесяти километров в час, не обращая внимания на скользкую дорогу и дождь со снегом. И все-таки прибавил еще.
– Почти приехали, Ева. Мы будем вовремя.
Ева испытывала нечеловеческие муки, слыша голос Саймона по телефону. Она слишком хорошо представляла, что там сейчас происходит.
Проверив крепость веревок, он медленно срезает с нее одежду…
У Евы пересохло во рту. Она выскочила из машины раньше, чем та успела остановиться, поскользнулась, упала и по инерции пробежала на четвереньках еще пару шагов. Когда она смогла подняться, Рорк уже был рядом. И только теперь вдали послышались полицейские сирены.
Ева достала универсальный ключ и открыла дверь квартиры.
– Полиция!
С оружием на изготовку она вошла в спальню.
Глаза Пибоди был широко открыты и наполнены ужасом. Голая, привязанная к кровати, она дрожала от холода, которым веяло из открытого настежь окна.
– Он убежал по пожарной лестнице! Он убежал! Со мной все в порядке.
Ева остановилась, чтобы отдышаться, затем подошла к окну.
– Оставайся с ней, – бросила она Рорку.
– Нет, нет! – Беспомощно мотая головой, Пибоди натягивала веревки, пытаясь вырваться. – Она убьет его, Рорк! Она хочет убить его! Остановите ее!
– Держитесь. Полицейские сейчас будут здесь.
Он поднял одеяло с пола и накрыл ее, затем шагнул в окно вслед за женой.
К тому времени, как Ева спустилась на землю, ее ноги и руки были стерты в кровь. Она спрыгнула с лестницы, поскользнулась и упала на колени, но тут же вскочила. А в следующее мгновение увидела его. Он бежал на восток, освещенный праздничными огнями улиц, в своем ярко-красном наряде – как в крови.
– Полиция! Стоять!
Разумеется, Ева не рассчитывала, что он остановится, и уже бежала за ним. Тысячи ос жужжали в ее голове, тысячи ос жалили все ее тело. Оружие Ева сунула в карман. Она хотела взять его голыми руками.
Ее прыжку позавидовал бы голодный тигр. Хищник, оказавшийся дичью, рухнул лицом на тротуар. А она сидела на нем и била изо всех сил, не чувствуя этого, она выкрикивала самые грубые ругательства, не слыша саму себя.
Затем она перевернула его на спину и приставила к горлу дуло пистолета.
– Ева, – послышался спокойный голос Рорка. Он стоял около нее.