Она уже натянула джинсы и свитер и прыгала на одной ноге, натягивая на другую ботинок.
– Что за Лаки? – встревожился он.
– Котенок. Я забыла покормить его вечером. Он умирает от голода.
Лукас упал на подушки.
– Расслабься. Он наверняка обходился без еды гораздо дольше.
– Поскольку сейчас он живет у меня, я не допущу, чтобы он голодал.
Элеанор остановилась возле кровати и посмотрела на Лукаса сверху вниз. Он вспомнил, как когда-то сам голодал, и в его горле встал ком.
Он хотел притянуть ее к себе, но Элеанор заявила, что если он занят, она сама вызовет такси. Да, он был занят. Слишком занят, представляя ее обнаженной. Однако на такси она не поедет. Лукас встал и надел джинсы.
Элеанор молчала почти всю дорогу. Лукас боялся, что она сожалеет о проведенной с ним ночи. Или, может, она переживает из-за того, что их увидел персонал отеля, пришедший на работу. Он стиснул зубы. Для Элеанор главное – дело. Так же считал и Лукас, но по какой-то причине ее приоритеты его тревожили. Возможно потому, что мужчину обуревали сумасшедшие мысли, безумные мысли. Элеанор в его квартире… Элеанор в его постели… Элеанор в его жизни… Но она уезжает. Завтра.
В машине женщина просматривала полученные сообщения, и вдруг ее лицо озарила улыбка.
– Она приезжает. Приезжает! Изабелл приедет!
– Для того чтобы преуспеть, твоя семья тебе не нужна. Ты чрезвычайно талантлива и самодостаточна.
– Я знаю.
Она произнесла это довольно сдержанно, и Лукас пожалел, что не промолчал.
Он решил высадить Элеанор у дома и отправиться к себе. Но когда "феррари" свернул на ее улицу, рядом с подъездом как раз нашлось свободное место. Что ж, он проводит ее до двери, но потом сразу уедет.
Только он не уехал. Он зашел в квартиру. И увидел котенка, который выглядел так, словно побывал в спа-салоне для животных. Котенок замурлыкал у Элеанор на руках, и Лукас понял, что ревнует.
К котенку!
– Мне нужно идти.
– О, прости. Нам обоим необходимо принять душ и начать день. Я накормлю Лаки, а после провожу тебя.
Он ждал, пряча недовольство.
Элеанор подошла к нему с легкой улыбкой на губах, которая так преображала ее лицо.
– Что ж…
Лукас схватил ее и прижал к себе.
– Ты говорила что-то насчет душа.
В третий раз он проснулся один. Осознав, что он лежит в постели Элеанор, Лукас нахмурился.
На память ему пришел разговор, который состоялся между ними, когда они шли в ванную.
– Почему ты не сказала мне, что девственница?
Элеанор напряглась, и он отругал себя за прямоту.
– Это имеет значение?
Имеет. Правда, он пока не понимал какое. Разве что испытывал гордость пещерного человека, поскольку стал первым мужчиной, который сделал ее своей. Первым мужчиной, который подарил ей наслаждение. Первым мужчиной, которого она допустила к себе. Впрочем, вряд ли он останется ее единственным мужчиной, когда Элеанор вернется в Нью-Йорк. Конечно, у нее будет достаточно любовников, которые будут целовать ее и ласкать ее бархатистую кожу, которые будут смотреть, как она теряется в водовороте чувственного экстаза… Лукас поспешил выкинуть неприятные мысли из головы.
Но говорить об этом вслух он и не думал, просто сказал Элеанор, что, если бы он знал об этом, был бы еще нежнее. И, может быть, даже отступил бы, хотя не мог это гарантировать.
– Все было прекрасно, – заверила его женщина. – А как для тебя?
– Великолепно, – признался Лукас.
Лаская Элеанор, он испытывал не только потребность дать выход снедавшему ему напряжению, как было с другими женщинами. Это было нечто большее. Лукас словно согрелся изнутри.
Элеанор подарила ему медленную чувственную улыбку женщины, которая только что осознала свою силу, и мысли его покинули.
– Да, так и было, – согласилась она и погладила его подбородок с проступившей на нем щетиной.
– Красавица. – Лукас снял с нее свитер и обхватил ее груди ладонями. – Моя красавица…
Шум в коридоре прервал воспоминания. Он услышал приглушенное проклятье и улыбнулся. Возможно, это имеет отношение к котенку.
Лукасу и раньше приходилось просыпаться в постели женщины. Но для него было непривычно просыпаться, сжимая женщину в объятиях.
Он долго жил один и привык к свободе. Однако сейчас, проснувшись и не обнаружив рядом Элеанор, Лукас был недоволен.
Определенно, одной ночи недостаточно, чтобы потушить пылающий в нем пожар. Даже сейчас он был готов снова заняться с ней любовью, и это не было на него похоже.
Ну, ладно, паниковать не стоит. Ему нравится Элеанор. И ему безумно понравился секс с ней. Более того, такого великолепного секса у него еще не было. А то, чем они занимались в душе… Как она ласкала его губами… Лукас простонал. Элеанор быстро училась.
Когда он поднялся, его приветствовал приятный запах. Что это? Она что-то печет? Вряд ли. Сосредоточенная на карьере женщина не будет заниматься кулинарией.
Войдя в кухню, Лукас замер.
На Элеанор был шелковый халатик, под которым, судя по всему, ничего не было. Она была боса, а из пучка торчали те самые палочки, которые он видел в вечер встречи с ней. И она что-то пекла.
Что-то мягкое и теплое коснулось его ног, и он чуть не подпрыгнул.
Элеанор, увидев его, улыбнулась, но улыбка быстро исчезла.
– Что это? – спросил он.
– Бисквиты. Я решила, что ты можешь проголодаться.
Бисквиты… В нем возродилась детская мечта – иметь семью. В животе все сплелось в тугой узел. Чей-то голос прошептал, что его жизнь вовсе не так идеальна, как он привык считать.
Нет, это невозможно. Не для него. Он хорошо выучил урок.
– Лукас, что случилось?
– Ничего. – Он прочистил горло. – Просто я не предполагал, что ты богиня домашнего очага.
– Богиня домашнего очага? – Элеанор нахмурилась. – Почему это кажется мне оскорблением?
– Это не оскорбление. Ладно, мне пора.
Элеанор, онемев, смотрела на мужчину, который занимался с ней любовью всю ночь напролет, а потом и утром, пока у нее не возникло ощущение, что она готова парить в воздухе от переполняющего ее блаженства.
Ей казалось, что Лукас испытывает то же самое, но у него был такой вид, словно он жалел, что не может стереть из памяти то, что их связало.
– Скажи мне, – холодно произнесла она, – ты когда-нибудь угощал женщину горячим шоколадом после секса?
Его брови полезли на лоб.
– Горячим шоколадом?
– Я так и думала. Ну что ж, прощай. Приятного дня.
Элеанор ушла в гостиную и встала у окна. Она вдруг остро ощутила одиночество.
– Элеанор… – Лукас подошел к ней, развернул ее лицом к себе и прижал к груди.
Женщина сопротивлялась, но его губы оказались такими жаркими и жадными, что она воспламенилась.
– Прости, Элеанор. Я не знаю, что на меня нашло. Иногда я веду себя как… – Он сказал что-то по-русски. – Как сейчас.
– Не понимаю.
– Иногда я глуплю.
– Нет, это я не должна была ожидать, что ты останешься на завтрак.
Лукас снова ее поцеловал, и Элеанор почувствовала, как ее намерение устоять слабеет под натиском искусных мужских губ. Да уж, целоваться он умеет.
– Нет, ты была вправе ожидать этого, но я должен идти, – пробормотал Лукас. – Еще много предстоит сделать к открытию.
– Я знаю. – В ней теплилась надежда, что они проведут этот день вместе, так как завтра она улетает. Проснувшись, она подумала, что в Лукаса легко можно влюбиться. Он такой сильный, такой успешный, такой нежный, и с ним так приятно общаться. Однако она, судя по всему, в его планы не входит. – Мне самой многое предстоит сделать, – сказала Элеанор. – Но мы увидимся вечером на приеме?
– Обязательно.
Элеанор не шелохнулась, пока Лукас закрывал за собой дверь. Затем, чувствуя тяжесть в ногах, она вернулась к стойке и взяла бисквит. Отломила кусочек. Ее оранжевый ноутбук лежал на маленьком столике у окна. Элеанор стряхнула крошки с пальцев, открыла его и прочитала список своих целей. Потом закрыла.
Элеанор записывала свои цели с тех пор, как умерла ее мать. С тех пор, как однажды, вернувшись из школы, она побежала в мамину спальню, чтобы подарить ей птицу из пластилина, которую с усердием лепила. Однако спальня была пуста.
После смерти матери у нее было такое чувство, словно ее швырнули в штормовое море. Элеанор потихоньку от всех сделала альбом с фотографиями мамы, спрятала его в шкафу и вытаскивала, когда ей было совсем плохо.
Перечитывая список, она чувствовала себя увереннее. Это помогало ей. Но что, если она, подчинив свою жизнь достижению целей, отказала себе в радостях?
"Должен сказать, я удивлен, что брак стоит у тебя на предпоследнем месте", – всплыли в ее памяти слова Лукаса.
Лукас сел за руль, но заводить машину не спешил. Что случилось? Он собирался попросить Элеанор провести день с ним, показать ей пару зданий, которые присмотрел для школы, а в следующую минуту необъяснимо запаниковал. Все дело было в этих чертовых бисквитах. Никто и никогда не пек для него – только Мария, но ей шестьдесят лет. Она готова угостить всех и каждого. Увидев Элеанор в кухне, Лукас почувствовал себя особенным.
Он нервно рассмеялся и осознал, что руки у него трясутся. Он сильнее сжал руль.
Особенный?
Какая глупость!
Похоже, от секса у него размягчились мозги. Только этим можно объяснить столь странные мысли.
Глава 11
– Элеанор, ты проделала великолепную работу. Элеанор расцвела от похвалы Изабелл и обняла сестру.
– Я так счастлива, что ты приехала.
– Прости, что не смогла присутствовать на открытии "Гласьер". У меня было сумасшедшее расписание.
– Все уже в прошлом. Как Оливия?
– Собирается замуж.
– Я только что об этом узнала! И за Бена Чатсфилда… Мне не терпится с ним увидеться.
Изабелл откинула темные волосы назад.
– Пожалуйста, не произноси при мне это имя. Конечно, я рада за Оливию, но праздновать Рождество вместе со Спенсером, поскольку он станет родственником…
– Он все еще тебе досаждает?
– Не то слово. – В глазах Изабелл промелькнуло непонятное выражение. Неужели это боль? Спенсер ее чем-то задел?
– Иззи, ты в порядке?
– Да. Но я предпочла бы не вспоминать Спенсера. Давай лучше поговорим о твоем письме.
– Я была немного на взводе, когда его писала, но…
– Не извиняйся. Ты права. Думаю, пора возложить на тебя больше ответственности в нашем бизнесе.
– Правда? – Элеанор заморгала.
– Правда. – Изабелл помолчала. – Что скажешь о должности вице-президента, отвечающего за австрало-азиатский регион?
У Элеанор чуть не отвисла челюсть.
– Повтори.
Изабелл улыбнулась:
– Мне правда жаль, Эл. Я была так занята делами после смерти отца, что не подумала об этом раньше.
– Вице-президент… – Элеанор усмехнулась. – Ты меня разыгрываешь?
– Ты не хочешь? – поддразнила ее сестра.
– Конечно хочу, но…
– Но что?
Элеанор прикусила губу, пытаясь разобраться в обуревавших ее чувствах. Это было то, о чем она мечтала, и даже больше, но почему-то ее глаза искали Лукаса. Она не видела его после того, как он ушел из ее квартиры. Интересно, какова будет его реакция?
Он пока не появлялся. По спине Элеанор пробежал холодок. Что, если он вообще не придет? Нет, придет. Обязательно.
– Элеанор!
Элеанор заставила себя не думать об этом и с несколько наигранным энтузиазмом спросила:
– Мне придется переехать в Австралию?
– Не обязательно. Вообще-то я думала о Сингапуре. Это большой рынок, и тебе придется проводить там львиную долю времени. Но мы обговорим детали позже.
– Конечно.
– Ты счастлива, Эл?
– Конечно. Просто… просто я еще не пришла в себя.
И ей хотелось поделиться новостью с Лукасом.
– Как работается с Лукасом Кузнецовым?
– Он не так плох, как мы думали.
Изабелл скорчила гримаску.
– Сложно в это поверить. Репутация жесткого бизнесмена бежит впереди него.
– Как и твоя, – улыбнулась Элеанор.
Изабелл вздохнула:
– Надеюсь. Скоро она мне понадобится.
– Ладно, Изабелл, выкладывай, что случилось?
– Дело в Спенсере. Он не отступится от поглощения, и я боюсь, что у меня не хватит акций.
– Сколько их сейчас?
– После того, как Оливия продала мне свою долю, у меня тридцать пять с половиной процентов. Недостаточно.
– Я продам тебе свои. С ними у тебя будет сорок девять процентов.
– Я не могу взять твои акции.
– Почему?
– Это твое наследство.
Элеанор пожала плечами:
– Мне они не нужны. И если ты купишь их у меня по той же цене, что и у Оливии, я буду счастлива.
– Элеанор, такие решения не принимаются спонтанно.
– Хорошо, я подумаю. Но знай: что я на твоей стороне, что бы ни случилось.
Элеанор снова осмотрела зал и в этот раз нашла Лукаса на самом верху лестницы. На нем был смокинг, и выглядел он бесподобно. Женщина ощутила облегчение.
– Это Лукас Кузнецов? – спросила Изабелл.
– Да.
Ее сердце забилось чаще, и все отступило на второй план, когда их взгляды встретились.
– Ты что-то от меня скрываешь, Элеанор? – строгим голосом, который она довела до совершенства еще до того, как умерла их мать, спросила старшая сестра.
– Нет.
Прозвучало это неуверенно, и темные брови Изабеллы поползли вверх.
– Ты всегда была никудышной лгуньей.
Элеанор вздохнула:
– Я переспала с ним.
Изабелл молча смотрела на нее во все глаза. Наконец она кашлянула и поинтересовалась:
– Когда?
Внимание Лукаса кто-то отвлек, и Элеанор заставила себя повернуться к сестре.
– Только после того, как закончила работу.
– Меня волнует не столько работа, сколько… Эл, я просто в шоке. Ты никогда прежде не делала ничего подобного, а он, он такой…
– Восхитительный? Я знаю. – Элеанор вздохнула. – Я сама в это не могу поверить.
– Ох, Эл. Да ведь ты влюбилась! Неужели и ты в ближайшем будущем окажешься у алтаря?
Как же она этого хочет…
Что?! Элеанор с трудом перевела дыхание. Откуда у нее возникла эта мысль? Она совсем не любит Лукаса и уж точно не хочет выходить за него замуж. Она хочет занять пост вице-президента компании в австрало-азиатском регионе, разве не так?
Лукас подошел к ним.
– Должно быть, вы Изабелл Харрингтон.
Он протянул руку, и Изабелл автоматически ее пожала.
– Да.
– Лукас Кузнецов.
– Я знаю.
"О, Иззи, пожалуйста, только не говори о свадьбе! Если Лукас это услышит, он сбежит".
– Эл только что говорила о вас.
Элеанор заставила себя сосредоточиться на беседе.
– Вот как?
– Да, об отеле, – поспешно вмешалась она. – Я говорила об отеле. Как шла работа…
– Ваша сестра настоящее чудо, – обратился он к Изабелл. – Думаю, она заслужила повышение. А теперь извините, мне нужно пообщаться с гостями.
Лукас отошел, и Элеанор показалось, что ее бросили. Что-то пошло не так.
– Любопытно, – пробормотала Изабелл. – Очень любопытно.
– Иззи, мне нужно с ним поговорить. Я отлучусь на минутку, ладно?
– Ты как будто расстроена.
– Нет, нет, – возразила Элеанор. – Я скоро вернусь.
– Не спеши.
Элеанор остановила Лукаса в дверях бара.
– Ты когда приехал?
– Примерно час назад.
Час назад! И не стал искать ее?
– Ясно. – Ясно, что-то не в порядке.
– Ты получила повышение?
Почему его голос звучит так холодно?
– Да. Вице-президент в австрало-азиатском регионе.
Лукас присвистнул:
– Мои поздравления.
– Спасибо. – Элеанор хотелось спросить у него, как ей поступить. – Я пока привыкаю к этой мысли.
– Ты быстро освоишься.
Лукас больше ее не хочет. Это предельно понятно. Возможно, он уже нашел другую женщину для любовных утех.
– Конечно. Я буду идиоткой, если откажусь от такого шанса.
"Да, – подумал Лукас, – она примет предложение".
Элеанор умеет расставлять приоритеты, и она никогда не позволит чувствам влиять на принятие решений. Он должен радоваться этому. Их связал только секс, и она не собирается ничего усложнять. Он должен быть благодарен ей за это.
Лукас смотрел на Элеанор. Она выглядела шикарно в узких брючках и изумрудно-зеленом свитере, который подчеркивал зелень в ее глазах. Оранжевые ботинки и – в кои-то веки – никаких оранжевых палочек в волосах. Она не липла к нему, не плакала. Тогда, черт побери, почему он не прыгает от радости?
– Завтра ты улетаешь вместе с сестрой?
Элеанор кивнула.
"Попроси меня провести с тобой эту ночь, – мысленно молила она. – Скажи мне, что прошлая ночь была для тебя особенной".
– Хорошо. – Лукас отступил, когда она решила было, что он готов обнять ее. – Я тоже улетаю. В Лондон.
– Когда? – Элеанор спрятала разочарование за сияющей улыбкой.
– Через несколько минут. Бизнес не ждет, и ты это знаешь. – Он засунул руки в карманы. – Но я постараюсь прилететь в Нью-Йорк в конце следующей недели. Ты будешь в городе?
– Надеюсь. – Элеанор улыбалась, хотя на сердце ее лежала тяжесть. – Я еще не обговорила с Изабелл все детали своей новой работы.
– Я предварительно позвоню.
Лукас погладил ее по щеке. Элеанор заставила себя не податься к нему навстречу.
"Скажи ему, как много для тебя значила прошлая ночь. Скажи, что с радостью увидишься с ним".
– Увидимся, – коротко попрощалась она.
Когда он ушел, ни разу не оглянувшись, Элеанор поняла две вещи. Первое: Изабелл была права, и она безнадежно в него влюбилась. И второе: Лукас не позвонит.
Глава 12
Однако она ошиблась. Лукас позвонил. И предупредил, что не приедет.
Элеанор отпила белое вино из бокала и автоматически продолжила осмотр картин.
Лукас поинтересовался, как у нее идут дела. Даже спросил о Лаки. Затем он пообещал увидеться с ней в следующий уик-энд, но эту встречу ему тоже пришлось отменить. Он только что прислал письмо с извинениями.
Элеанор надеялась, что Лукас прилетит, они придут на открытие галереи вместе, а потом поедут к ней. Теперь она поняла, что просто отодвигала неизбежное: Лукас продолжит жить своей жизнью, а она – своей и вернется к списку целей.
Но почему-то после возвращения из России ее цели утратили свое значение.
Конечно, все дело в Лукасе. Она влюбилась в него. В мужчину, который преследовал ее, пока она оказывала сопротивление, и утратил к ней интерес, когда она ему уступила. Да, Лукас ничего не скрывал, ничего не обещал. Так что подавленное состояние, в котором она пребывает, целиком ее вина.
Из горла женщины вырвалось рыдание, и Элеанор прижала руку к груди, пытаясь утишить пронзившую ее боль.