После этого мужчина и женщина долго бродили по заброшенному пляжу, взявшись за руки. Ее босые ноги ощущали все еще теплый от солнца песок. Эмили чувствовала себя полностью умиротворенной, слушая плеск волн и наблюдая, как на темном небе зажигаются звезды. Они сели, прислонившись спинами к нагретым за день камням утеса.
Фабиан обнял Эмили, и она положила голову ему на плечо – это было так естественно.
Вдохнув солоноватый воздух, она тихо проговорила:
– Как хорошо здесь ночью.
– Да. Мне нравится ночной пляж. Я всегда скучаю по нему, когда уезжаю отсюда.
Тишина. Они вдвоем в темноте. Негромкие всплески океанских волн. Эмили закрыла глаза, чувствуя, как тревожное тепло охватывает ее. Ведь рядом такой дорогой для нее человек.
Она так сильно хотела его. Так сильно.
Фабиан слегка отодвинулся и поднял ее лицо. Его губы сначала были нежными, потом с возрастающей страстью его язык коснулся ее языка. Эмили словно обожгло. Дыхание участилось, и она беспомощно прислонилась к нему. Его рука ласкала ее грудь.
– Я хочу тебя, – хрипло пробормотал Фабиан. – О господи, я так сильно хочу вновь ощущать тебя, прикасаться к тебе. А ты?
– Я тоже, – прошептала Эмили.
– Пойдем ко мне.
– Давай… просто останемся здесь. – Было трудно говорить, трудно дышать.
Эмили почувствовала, как он улыбается.
– Животному, которое проснулось во мне, ничего, кроме этого, не нужно, – мягко сказал он. – Но это будет безответственно.
Мысли и слова кружились в голове Эмили.
Фабиан нежно поцеловал ее, взял за руку, вскочил на ноги и потянул за собой. Эмили уткнулась лицом в его теплую шею, прижалась к нему, ощущая твердую плоть, которая заставляла ее изнемогать от желания.
Она слышала плеск волн – первобытный ритм, старый, как бег времени. Чувствовала, как рука Фабиана крепко сжала ее руку.
– Пойдем, – сказал он.
Эмили понятия не имела, как они добрались до дома Фабиана, и не воспринимала ничего, кроме близости дорогого и так нужного ей сейчас человека. Словно она находилась в другом измерении, где чувства были единственной реальностью.
В спальне Фабиан мгновенно снял с нее всю одежду, целуя и лаская Эмили, отчего она затрепетала. Было просто божественно ощущать его руки и губы, требовательно ласкающие самые чувствительные места.
Фабиан скинул с себя одежду, и они утонули в блаженном тепле широкой постели. Дыхание их было тяжелым и прерывистым от извечного зова плоти. Эмили целовала тело любимого мужчины – каждый дюйм его упругой смуглой кожи, стонала от невыносимого желания, сжигавшего ее, и уже не сдерживала себя.
Она и раньше представляла в своих мечтах, как снова займется любовью с Фабианом, как это будет чудесно. Но ничто не могло сравниться с реальностью наступившего момента. Море чувств переполняло ее. Эмили никогда не знала такого голода и такого сладкого блаженства. В краткие мгновения проблесков сознания она понимала свое безумство.
Но вот в какое-то мгновение Эмили очнулась. Я словно сумасшедшая, подумала она, не узнавая себя. Волна страха и смущения нахлынула на нее.
– Что случилось? – Фабиан поднял голову.
Эмили видела его глаза в сумрачном свете луны. Она перевела дыхание.
– Я… ничего. Я просто боюсь себя.
Он нежно улыбнулся.
– Но ты же не боишься меня? Я люблю дикую откровенную страсть. – Фабиан прикоснулся губами к ее соску, дразня его и лаская. – Но должен признать, что не помню тебя такой. Твоя раскованность очень возбуждает.
– Ты смущаешь меня.
– Что во всем этом может смутить взрослую женщину? – нежно прозвучал его голос. – Это волшебство. Блаженство – смотреть на твое обнаженное тело, твои плавные движения, видеть желание в тебе, прикасаться к тебе и пробовать на вкус, да просто чувствовать тебя рядом с собой. – Фабиан едва слышно простонал, коснувшись ее губ. – Я схожу с ума от страсти.
Эмили понимала это. Его слова вновь взяли верх над разумом. Глаза и губы Фабиана разослали сотни блаженных импульсов по ее телу, и она вновь потеряла ощущение реальности.
Эмили пылко отвечала на его поцелуи, блуждая руками по телу Фабиана. Она полностью подчинилась невыносимому, страстному желанию. Ее тело выгнулось, олицетворяя собой саму женственность и чувственность, ведь губы и руки Фабиана вытворяли нечто безумное с ней.
Эмили погрузилась в сладкую истому. Они целовались горячо и страстно, слившись в объятиях. Два любящих сердца вновь обрели друг друга.
Тело Эмили реагировало на первородные инстинкты и двигалось в танце страсти. Она выгибалась навстречу Фабиану, желая его все больше и больше. Ей хотелось навсегда запомнить вкус его тела, звук учащенного дыхания, ощущение его плоти глубоко внутри себя.
Фабиан со стоном прошептал ее имя, теряя контроль над собой. И Эмили охватило блаженство.
Их тела двигались в унисон, слившись в единое целое, пока безумие не достигло наивысшей точки, подарив их телам и душам наивысшее наслаждение.
Изнуренные, они лежали в постели в тесных объятиях. Эмили была во власти этого волшебства. Ее переполняли чувства любви и нежности, радости и благодарности. Что-то словно расцвело в ней, излучая манящий яркий свет.
Она лежала, блаженно вытянувшись, чувствуя невероятную усталость. Фабиан погладил ее по волосам, медленно и нежно. И она ответила ему поцелуем…
Проснулась Эмили от ощущения его рук. Она прижалась к Фабиану, и вновь возродившееся желание согрело ее. Через открытое окно до них доносилось пение птиц и звуки моря. Солнечный свет заливал комнату. Легкий бриз колыхал шторы, и Эмили вдыхала солоноватый океанский воздух, смешанный с запахом сосны.
– Ты во многом изменилась, – ласково произнес Фабиан. – Но ты по-прежнему такая же великодушная, любящая и бескорыстная. Я рад этому. Ты особенная женщина. Ты знаешь об этом?
Эмили улыбнулась.
– Ты уже говорил мне это давным-давно. Я не поняла этих слов тогда, но мне было очень приятно.
– Мне нравится доставлять тебе удовольствие. К тому же это очень легко сделать. Ты вся словно расцветаешь.
– Мне нравится, когда ты говоришь такие приятные вещи.
Фабиан нежно поцеловал ее, лаская ладонями упругие соски женской груди.
– Думаю, я был очень… жадным ночью.
Эмили улыбнулась.
– А сейчас я хотел бы предложить тебе большее.
Она закрыла глаза.
– Мм… Я жду.
Легкие поцелуи на ее закрытых веках, на висках, щеках. Язык Фабиана требовательно и ласково раздвинул ее губы и проник вглубь. Его руки дарили неземное наслаждение, находя самые чувствительные и укромные местечки на ее теле. Эмили чувствовала себя блаженно ленивой, еще сонной. И… немножко виноватой. Она начала гладить тело Фабиана, но тот нежно отвел ее руки в сторону.
– Просто расслабься, – пробормотал он. – Это специально для тебя. Наслаждайся.
Две недели пролетели словно сон, в котором они жадно наслаждались друг другом. На ночь Эмили оставалась в доме Фабиана, делила с ним постель, готовила ужин и завтрак. По утрам, когда он садился за работу, она ехала домой, поливала цветы, готовилась к новому учебному году в школе. А потом ездила в поисках домика, который хотела купить. Единственно, чего Эмили не хватала, так это Клары – тепла ее хрупкого тельца в своих объятиях, умных глазок и детского щебетания. Присутствие и внимание Фабиана помогали ей справиться с тоской. Печаль сменялась радостными надеждами. Эмили не хотела думать о том, что будет дальше.
Она любила Фабиана, и надежда укреплялась в ней. Хрупкая надежда, окруженная тучами. Так много туч…
Шесть месяцев назад Эмили набралась храбрости и отдала одежду Энди в фонд неимущих. Но до вещей, связанных с его работой, она так и не дошла, потому что понятия не имела, что с ними делать: кульман, проекты, чертежные столы, технические книги, красочные альбомы по искусству. Теперь, поскольку она собиралась переезжать в другой дом, пора было разобраться со всеми этими вещами. Эмили села на диван и разложила одно из писем на коленях. Прочитав всего несколько строк мокрыми от слез глазами, она поняла, что это любовное письмо.
На помощь пришел Мартин, который предложил кое-что из вещей Энди отдать студентам в университет. Он все устроил так, чтобы столы для чертежей, кульман, прибор для копирования и другое оборудование вывезли и продали. В субботу Мартин приехал вместе с архитектором, коллегой Энди, который помог рассортировать бумаги. Это оказалось нескончаемой скучной работой, и Эмили была благодарна Мартину за помощь. Ближе к вечеру мужчины уехали, оставив неразобранными лишь пару ящиков письменного стола.
Эмили была на кухне, когда зазвонил телефон.
– Как идут дела? – спросил Фабиан.
Ее сердце подпрыгнуло от радости при звуке любимого голоса.
– Мы почти закончили. Кабинет Энди так странно опустел.
– Как насчет ужина?
– С удовольствием. В каком-нибудь шумном, веселом месте.
Последовала короткая пауза.
– С тобой все в порядке?
– Конечно. Я просто очень устала. И если мы поедем в тихий элитный ресторан, то я просто засну над тарелкой с самой изысканной едой.
– Я не хочу, чтобы ты засыпала в ресторане. Лучше заснешь в моих объятиях. Но только после того, как я сделаю с тобой все, что захочу.
Эмили игриво вздохнула.
– Ты так много хочешь, Фабиан?
– Но тебе же нравится, – самоуверенно проговорил он.
– Ну что ж, я попытаюсь, – засмеялась она. – Но это не так уж легко.
– Ты – маленькая лгунья, это всегда легко. Это всегда очень и очень легко. По правде сказать, ты очень сексуальная женщина…
– Не смущай меня.
Фабиан громко рассмеялся.
– Ты сама на это напросилась, дорогая.
– Ты за это заплатишь. Обвинение в сексуальности не пройдет для тебя безнаказанно.
– Жду с нетерпением наказания.
– Жди-жди. Сначала я должна все закончить.
– Я нахожу утомительным этот разговор по телефону.
– Почему?
– Потому что я не могу тебя просто поцеловать, обнять, снять с тебя одежду и прикоснуться к твоему обнаженному телу. Я не могу… – Фабиан вздохнул. – Продолжать?
Эмили прикусила губу.
– Да, молю тебя, продолжай.
– И все-таки я подожду, – ответил он, отгоняя чувственные видения.
– Какое воспаленное воображение! – усмехнулась Эмили.
– До скорого, – сказал Фабиан.
Она с улыбкой повесила трубку. Если она поторопится, то до ужина сможет принять душ и привести себя в порядок.
В письменном столе лежали коробки с карандашами, рейсфедеры и другие чертежные принадлежности. В глубине одного из ящиков Эмили нашла красивую шкатулку. Крышка была сделана из дерева разных пород – от светлого до темно-красного и черного цветов. Это было очень изысканно. Эмили никогда прежде не видела эту шкатулку и попыталась открыть ее. Но оказалось, что в ней был внутренний замочек. Она огляделась в поисках ключа и нахмурилась. Днем Эмили видела крошечный ключик в переднем ящике стола, среди груды скрепок, карандашей и монет. Она выбросила этот ключик. Эмили задумалась, глядя на шкатулку. У нее было странное предчувствие. Что-то там есть. Но что? Почему она раньше никогда не видела ее?
Энди вовсе не был скрытным человеком и никогда ничего не прятал от нее.
Можно, конечно, открыть шкатулку, взломав замочек, но что-то подсказывало Эмили, что делать это не стоит. Необходимо найти ключ. Днем она свалила все содержимое переднего ящика стола вместе со старой деловой корреспонденцией, архитектурными журналами и другой макулатурой в большой бумажный мешок. Значит, искать надо в нем.
Сбежав по ступенькам, Эмили поставила шкатулку на журнальный столик и пошла на задний дворик, куда Мартин уже успел отнести мешок. Она притащила его в гостиную, высыпав содержимое на паркет, и присела. Сердце забилось, будто она выполняла какую-то тяжелую работу.
Дрожащими руками Эмили начала искать в бесформенной куче маленький ключик.
Ты поступаешь как ненормальная, грустно подсмеивалась она над собой. Ну, откроешь эту шкатулку и обнаружишь какую-нибудь мелочь, памятную со школьных времен. А может быть, какой-нибудь секретный документ или старинную монету, которая стоит целое состояние?
Наконец ей удалось найти ключ. Эмили держала его в руках, замирая от нетерпения. Только бы он подошел к замку. Она потянулась и взяла шкатулку, пытаясь вставить в нее ключ. Руки так сильно дрожали, что ей никак не удавалось попасть в замочную скважину. После нескольких попыток сделать это удалось.
Подняв крышку, Эмили увидела фотографию и внутри у нее все перевернулось. Энди и красивая молодая женщина, щека к щеке, улыбались.
Фотографии. Ее сердце мучительно сжалось, когда она достала их, а на дне коробочки обнаружила письма. Здесь была целая пачка конвертов, перетянутых резинкой.
Эмили поспешно просмотрела снимки: на нескольких была только светловолосая женщина – крупным планом. Ее зеленые глаза светились счастьем. На других фотографиях они вдвоем с Энди сидели под деревом, обняв друг друга, стояли у костра улыбаясь. На одном снимке они были запечатлены крупным планом, щека к щеке. Энди выглядел молодым и счастливым. Невероятно счастливым. Эмили с отчаянием подумала, что никогда за десять лет супружества не видела его таким влюбленным и радостным.
Она задрожала от ярости и обиды, и фотографии выпали из рук. Взяв пачку писем, она потянула резинку, и та лопнула от одного прикосновения.
7
"Я всегда буду любить тебя. Миранда".
Миранда.
Эмили никогда раньше не слышала этого имени и не видела блондинку, изображенную на фотографии.
Не отдавая отчета в своих действиях, Эмили потянулась к телефону на журнальном столике. В полном смятении она набрала номер Мартина.
Он взял трубку после второго гудка.
– Мартин, расскажи мне о Миранде.
Молчание. Она чувствовала, что Мартин удивлен.
– Как ты узнала о ней? – наконец спросил он.
– Я нашла фотографии и любовные письма в столе Энди. Кто она?
– Она… они собирались пожениться. – В его голосе слышалось волнение.
– Что же им помешало? – Эмили удивилась спокойствию своего голоса.
– Она погибла. Несчастный случай в горах. – Голос Мартина звучал так, будто слова давались ему с большим трудом. – Это… это случилось за неделю до свадьбы.
Эмили вздрогнула и закрыла глаза.
– И когда это было?
– Эми, – заволновался он, – я сейчас приеду, и мы сможем поговорить об этом.
– Нет. – Собственный голос казался Эмили чужим. – Просто ответь на вопрос. Когда они собирались пожениться? Прошу тебя, скажи мне.
– За пару месяцев до того, как он познакомился с тобой. – В голосе Мартина слышалось явное замешательство. Он знал, что должны были значить для Эмили его слова.
– Понятно, – со странным спокойствием в голосе прореагировала она.
– Эми, ты же знаешь, Энди любил тебя.
– Да, знаю. – Она повесила трубку и подняла с пола фотографию Энди и Миранды. Лица обоих озаряла любовь.
Ты любил меня, сказала беззвучно Эмили, но никогда не любил так сильно, как ее.
Она сидела со снимком в руке, слезы лились по щекам. Горькое чувство какой-то несправедливости переполняло ее.
О, Энди, почему ты ничего не сказал мне?
Эмили не знала, сколько еще сидела с рассыпанными на полу письмами и фотографией в руке. У нее не было сил двигаться. Печальные мысли не оставляли ее – мысли о своей судьбе, об Энди, о Миранде.
Даже услышав шаги на каменной террасе, она по-прежнему не могла пошевелиться.
– Эми? Господи, что ты делаешь? А это все можно выбрасывать?
С трудом подняв голову, Эмили посмотрела на Фабиана.
– Боже мой, – прошептал он. – Ты плачешь.
Фабиан присел на корточки рядом с ней, разглядывая фотографии и письма. Поднял один снимок и внимательно посмотрел на него. Потом взял раскрытое письмо, мельком заглянул в него и бросил, словно обжегшись.
– Так-так, – проговорил Фабиан с напряжением. – Похоже, твой муженек сам себе оказал медвежью услугу.
– Замолчи! – выпалила она, смахивая слезы с влажного лица. – Замолчи, Фабиан!
Его лицо показалось Эмили чужим. Он словно хотел поиздеваться над ней.
– Ну что, не слишком приятно обнаружить, что мужчина тебе неверен?
Ее испугала собственная ярость.
– Он был верен мне! И он не оказывал себе медвежьей услуги! Энди был идеальным мужем! – Ее не волновало, что она могла обидеть Фабиана. – Ты ничего не знаешь о нем, ничего!
– Я знаю достаточно. – Его глаза из-за расширившихся зрачков казались черными. – Ты решила остаток жизни чувствовать себя обязанной ему, не так ли? Неизвестно за что. Ты собираешься превозносить его, словно какое-то божество, спасшее тебя от жизни на улице!
Каждый ее мускул напрягся. Горько было слышать такие слова о человеке, который сделал ей столько хорошего.
– Муж никогда не позволял мне чувствовать себя обязанной. Никогда!
– Он был просто замечательным человеком, – сказал Фабиан, бросив взгляд на письма и фотографии. – Так о чем все это?
– Письма и фотографии остались у Энди с тех пор, когда мы еще даже не были знакомы!
Фабиан собрал фотографии, взглянул на них с обеих сторон и бросил их Эмили. Сунув руки в карманы, он посмотрел на нее.
– Почему же тогда ты плачешь из-за старых фотографий? – Его голос был незнакомым, отсутствующим, чужим.
– Я не знала, что он любил другую женщину. – Эмили обхватила себя за плечи, дрожа от непонятных чувств.
– Ну и что? – спросил он.
– Я была для него чем-то вроде второго сорта и никогда не подозревала об этом. Лучше бы он сказал мне.
– Второго сорта?!
От его резкого голоса Эмили вздрогнула.
– Почему, черт возьми, ты хотела узнать об этом от своего мужа?!
– Для меня это было бы легче. – Она с усилием выговаривала слова. – Я не была идеальной женой.
– Ради бога, не придумывай, никто не совершенен!
Эмили закрыла глаза.
– Я чувствовала себя виноватой, – прошептала она. – Я всегда чувствовала свою вину.
– Почему?
– Потому что он был слишком хорош для меня! Любил меня и был моим другом. Я чувствовала себя виноватой в том, что не могла дать ему того, что он заслуживал.
Фабиан стоял, держа руки в карманах. Его лицо не скрывало раздражения.
– А что он заслуживал?
– Он заслуживал, чтобы я любила его сильнее.
– Нет, это ты заслуживала, чтобы он любил тебя сильнее! – отрезал Фабиан. – Он просто не хотел иметь детей! Поэтому ни разу и не сходил к врачу!
– Замолчи! – в ярости выкрикнула Эмили. – Не смей оговаривать его!
– Я не верю, что муж был искренен с тобой! – резко бросил Фабиан. Он повернулся, ударил кулаком по стене и чертыхнулся. После недолгой паузы он снова заговорил, стараясь сохранять спокойствие: – Чем же твоя любовь к нему была недостаточно хороша? Как же иначе ты хотела бы любить его?