Венеция Флуд работала вице-президентом по связям с общественностью в компании "Хейл". Высокая и красивая негритянка говорила с чистейшим акцентом штата Алабама.
Ее рост достигал шести футов, а кожа сияла цветом чистейшего меда. Раскосые глаза хищника, резко очерченные высокие скулы и густая копна длинных, распрямленных черных волос. И к тому же гордая, царственная манера держаться, которая встречается только у детей Африки или на показах мод.
Венеции исполнилось тридцать восемь, и она была лучшей подругой и доверенным лицом Дороти-Энн. Будучи топ-моделью, мисс Флуд рассталась с подиумом, когда еще была лучше всех, мудро решив, что в деловом мире ее ждет более долгое будущее, чем в индустрии красоты, использующей молодость.
Став теперь исполнительным директором, Венеция все еще сохранила страсть к одежде - одеяниям, создающим образ, а только такие она и носила, и в частности творения Иси Мияки, ее любимого модельера Его туника из шелка цвета устриц, надетая ею в этот вечер, казалась произведением искусства с архитектурной чистотой линий, и почти монашеской из-за предельной простоты.
- Мне кажется, я знаю, что ты здесь делаешь. - Венеция покосилась на Дороти-Энн. - Разве тебе никто никогда не говорил? Если смотришь на чайник, он никогда не закипит.
- Тебе легко советовать. - Беспокойный взгляд Дороти-Энн все еще всматривался в клубящийся туман.
- Прекрати волноваться, - возразила подруга. - Фредди появится тогда, когда появится. Но я должна попросить тебя поскорее спуститься вниз. Дереку только и удается, что удерживать диких зверей на привязи.
Дерек Флитвуд, председатель корпорации "Отели Хейл", являлся третьим исполнительным директором компании "Хейл", после Дороти-Энн и Фредди.
- Засуетились не только аборигены, пресса тоже начинает оч-чень нервничать, - зловеще добавила Венеция. - А это делает нам оч-чень плохую рекламу.
- Но я не могу спуститься одна, без Фредди! - запротестовала Дороти-Энн.
- Ты можешь, должна и сделаешь это, - твердо заявила ей подруга, обхватывая Дороти-Энн за плечи и утягивая ее внутрь. - С этим туманом одному Господу ведомо, когда появится твой муж.
Венеция захлопнула за собой дверь, театрально передернула плечами, отпустила Дороти-Энн и рухнула в ближайшее кресло.
- А теперь, дай-ка я взгляну, как ты выглядишь.
Венеция оглядела Дороти-Энн с ног до головы быстрым профессиональным взглядом. Потом пальцы с красными ногтями взлетели, подхватили что-то здесь, что-то пригладили там на черном кашемировом платье, ниспадающем на пол, с круглым вырезом, облегающими рукавами три четверти и шлейфом.
Наконец бывшая манекенщица отступила и еще раз критически оглядела Дороти-Энн.
- Когда ты так укладываешь волосы, то становишься похожа на Грейс Келли в ранних ее фильмах. - Последовал одобрительный кивок. - И мне просто нра-а-авится, как тебя преображает это платье. Девочка! Разве я тебе не сказала, что "Comme des garçons" находится прямо на твоей аллее?
- Я все время боюсь наступить на подол, - с раздражением отозвалась Дороти-Энн. Она взяла пальцами юбку с двух сторон, приподняла ее и посмотрела на себя. - Или, что еще хуже, это сделает кто-нибудь другой!
- Батюшки! - Венеция резко взмахнула щедро увешанным браслетами гибким запястьем. - Доверься мне. Оно выглядит великолепно - особенно, когда струится вокруг тебя. И я рада, что ты послушалась моего совета и надела все украшения из черного оникса с бриллиантами. - Негритянка помолчала. - Ну? Готова спуститься вниз и показать им, что такое на самом деле убийственный наряд?
- А как же моя речь?! Фредди должен был принести ее.
Венеция успокаивающе помахала рукой.
- Обо всем уже позаботились. Фредди передал мне ее по факсу из Аспина. Одну копию я положила на пюпитр там внизу, а вторую - в твою сумочку. Просто на всякий случай. Все, что от тебя требуется, это спуститься вниз, подождать, пока тебя представят и прочитать текст. - Она ободряюще улыбнулась. - Звучит не слишком сложно, верно?
- А перерезание ленточки?
- Дерек передаст тебе пару гигантских золоченых ножниц. Я знаю, что вы с Фредди собирались перерезать ленточку вместе, но раз его нет, поймай взгляд губернатора. Попроси его оказать тебе честь и помочь. Это точно попадет на первую полосу!
Дороти-Энн вздрогнула.
- Я… Я не уверена, что готова ко всему этому.
- Разумеется, готова. Теперь бери-ка эту безумно дорогую сумочку от Джудит Лейбер, а то это сделаю я, и ты ее больше никогда не увидишь! Ах, да, чуть не забыла. Еще одно. - Венеция взяла собственную сумку и достала пару очков в тонкой черной оправе. Она протянула их Дороти-Энн.
Та нахмурилась.
- Это еще что такое?
- Что это? Ты испытываешь мое терпение. Честное слово. Как ты думаешь, на что это похоже?
- Венеция! Ты же знаешь, что мне не нужны очки.
Подруга улыбнулась.
- Об этом знаешь ты, об этом знаю я, но они этого не знают. - Она отогнула дужки и опытной рукой надела очки на Дороти-Энн.
Та огляделась и насупилась. Поднесла руку к глазам и нахмурилась еще больше.
- Они ничего не меняют!
- Да нет, деточка, меняют. Это всего-навсего простые стекла в оправе, но… - Венеция взяла ее под руку и заставила повернуться к большому зеркалу. - Видишь?
Дороти-Энн уставилась на свое отражение. Повернула голову в одну сторону, в другую.
- Я не могу в это поверить! - в ее голосе слышались нотки удивления.
Венеция усмехнулась.
- Очки - последний штрих, тебе не кажется? Ты не выглядишь ни на один день старше и остаешься по-прежнему красивой, но они придают тебе своего рода… солидность. Эдакий серьезный вид. Поверь мне, мужчины станут больше тебя уважать, а женщины не ощутят особой угрозы с твоей стороны. А теперь, давай отправимся вниз и покончим с этой церемонией, хорошо? Ты же меня знаешь. Я не могу дождаться того момента, когда мы спустимся вниз и устроим им!
3
Это была не просто церемония открытия, а целое событие. Мраморные стены и отделанный позолотой холл украшали розовато-белые розы. Безупречные цветы красовались повсюду. Буйно теснились в гигантских садовых вазонах. Гирлянды по спирали увивали мраморные колонны, соединяющиеся в арки - напоминание об Алеппо. Гроздьями свешивались с огромных хрустальных четырехрожковых люстр. И словно гигантские флаги, цветы закрывали стены, окружали дверные проемы, балюстраду главной лестницы и перила антресолей.
На каждом квадратном дюйме стояли официально одетые господа и дамы. Ничего подобного никто раньше в Сан-Франциско не видел. Вестибюль отеля представлял собой оранжерею из роз, нарядов и редких драгоценностей.
Лестницу отгородили канатом, а пюпитр с микрофоном установили на третьей ступеньке снизу.
У подножия лестницы собрались все силы "четвертой власти" - телерепортеры, группы с телевидения и даже фотографы. Наверху, на антресолях, толпилась и толкалась пишущая братия.
Когда Дороти-Энн и Венеция вышли из частного лифта, Дерек Флитвуд поджидал их наверху лестницы. Если его и удивили очки на носу Дороти-Энн, то он этого не показал. Третий исполнительный директор жестом указал на битком набитый вестибюль:
- Что вы скажете об этом сборище?
В первое мгновение Дороти-Энн могла только смотреть. "Сборище" оказалось удивительно точным словцом.
"Венеция права. Если мы быстро не перережем ленточку, они разнесут танцевальный зал".
- Идем? - Дерек взял ее под руку, и они вместе пошли вниз по широким ступеням. В Дереке было шесть футов роста, его густые черные волосы серебрились на висках, а кобальтово-синие глаза украшали волевое лицо с красивым загаром.
Гул гостей, напоминающий гудение улья, начал успокаиваться, перерастая в спокойное жужжание. Дороти-Энн вдруг осознала, что к ней подняты в ожидании лица, на нее смотрят темные линзы гудящих телекамер. Ее пальцы сжали руку Дерека, и она поняла, что передвигается с трудом.
Флитвуд искоса глянул на нее и улыбнулся:
- Расслабься.
- Поверь мне, я пытаюсь, - произнесла она краешком губ.
- Помни одно. Убить тебя они могут, но никогда не съедят. Верно?
Дороти-Энн рассмеялась. Он прав. Что может случиться такого ужасного? Она подняла на него глаза.
- Спасибо, Дерек.
- За что? - улыбнулся он.
- За то, что помогаешь мне пройти через это, когда рядом нет Фредди. За то, что придаешь мне уверенность в себе.
- Всегда рад услужить красивой даме. - Флитвуд отпустил ее руку. - Подожди здесь, пока я тебя представлю. Хорошо?
Дороти-Энн кивнула.
- Ты отлично справишься, верь мне, - сказал Дерек.
С этими словами он быстро преодолел последние ступени, его руки удобно легли на пюпитр. Флитвуд оглядел зал, как-будто искал кого-то.
Теперь все внимание толпы сосредоточилось на нем. Все успокоились, и из-за полного отсутствия звуков тишина казалась еще более ощутимой, чем предыдущий шум.
Он выждал, а потом просиял своей улыбкой в 250 ватт.
- Эй, - произнес Дерек в микрофон. - Спасибо за аплодисменты. А кого вы ждали? Фрэнка Синатру?
Шутку оценили смехом, и лед был сломан.
- А теперь серьезно. Дамы и господа, прежде всего позвольте мне поблагодарить вас от имени всех сотрудников компании "Отели Хейл" за то, что вы пришли на нашу церемонию открытия. К сожалению, оратор, который должен был представить вам миссис Дороти-Энн Хейл Кентвелл, еще не прибыл. Его задержали то ли снежная буря в Скалистых горах, то ли местный туман. А может быть, он заглянул сюда, огляделся и решил, что общество Сан-Франциско чуть-чуть слишком шикарно!
Одобрительный смех прозвучал громче, на этот раз в сопровождении россыпи аплодисментов.
"Бог мой! Дерек ведет себя абсолютно естественно. У него так все просто выходит. Они уже едят у него с руки!"
- …И теперь, я обладаю привилегией представить вам женщину, вынесшую на своих плечах всю ответственность за возведение этого прекрасного отеля мирового класса. Дамы и господа, пожалуйста, помогите мне приветствовать миссис Дороти-Энн Хейл Кентвелл!
Когда Флитвуд отступил в сторону и жестом указал на Дороти-Энн, по залу прокатилась волна аплодисментов.
Она подобрала подол и медленно сошла по ступеням. Только когда женщина встала за пюпитр и обвела взглядом собравшихся гостей, аплодисменты стихли.
Дороти-Энн обвела рукой зал, ее голос звучал сильно и ровно.
- Что я вижу? Парад роз?
Раздались аплодисменты, отозвавшиеся шумным эхом. Она улыбалась, пока не восстановилась тишина.
- Дамы и господа, я постараюсь говорить коротко и только о приятном, так как на вашем месте я бы желала от всей души, чтобы оратор, черт бы его взял, поторопился и можно было отправиться вниз на прием.
Ее слова встретили смехом и еще более шумными аплодисментами.
- Во-первых, позвольте мне поблагодарить вас всех и каждого в отдельности за то, что вы пришли и помогли сделать этот вечер памятным. Как вы, вероятно, знаете, многие годы гостиницы на далеком Востоке, простите меня, если я не назову соперников, пытались установить стандарты, по которым судят о всех других отелях. Что ж, меня это настолько рассердило, что я решила построить "Сан-Франциско Палас", чтобы показать этим восточникам кое-что. В особенности то, что американские отели - и отель в Сан-Франциско, в частности - всегда есть и всегда будут НОМЕРОМ ПЕРВЫМ!
- Слушайте, слушайте! - воскликнул кто-то.
- Благодарю. - Дороти-Энн улыбнулась в сторону голоса.
- Это выглядит как соревнование компаний, - выкрикнул какой-то журналист. - Значит ли это, что вы на кого-то намекаете?
Дороти-Энн подняла обе руки ладонями к публике.
- Прошу вас. Я работаю обеими руками, чтобы американская гостиничная индустрия вернулась на то место, которое ей принадлежит - на место лидера. То, что вы слышите, быстро облетит Тихий океан! - Ей снова пришлось пережидать, пока не успокоятся волны одобрительных аплодисментов. - Итак, willkommen, bienvenue, добро пожаловать. Сегодня вы гости "Сан-Франциско Палас". Только прошу вас помнить, что выпивку и вождение нельзя смешивать. Наверху каждого из вас ждут апартаменты. Просто покажите ваше приглашение консьержу, вам дадут магнитную карту-ключ, и вы проведете здесь ночь в качестве моих гостей. Это включает в себя и обслуживание номеров. Что касается развлечений, то людей консервативных ждут танцы в бальном зале. Для молодых - и для молодых душой в том числе - рок-группы будут играть внизу, в клубе "Пещера". А те, кого одолела ностальгия, могут всю ночь напролет отплясывать в баре "Кадиллак" твист и рок-энд-ролл в стиле пятидесятых. Буфетные столы вы найдете повсюду. Так что, прошу вас - ешьте, пейте, веселитесь и наслаждайтесь жизнью. Благодарю вас, леди и джентльмены.
Рядом с ней вырос Дерек с парой огромных золотых ножниц в руках.
Дороти-Энн снова нагнулась к микрофону:
- А теперь, если господин губернатор будет настолько добр и поможет мне перерезать ленточку…
Губернатор Рэндл обрадовался случаю сфотографироваться. Это был широкий, тяжелый мужчина, с копной белых волос и цветущим видом, скорее похожий на быка, чем толстый.
Двери в бальный зал в стиле Регентства стремительно распахнулись. И только в этот момент Дороти-Энн сообразила, что ей даже в голову не пришло заглянуть в написанную заранее речь. Она про нее забыла и произнесла собственную.
"Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Неужели не будет конца чудесам?"
Губернатор повел ее в бальный зал, и пары толпой последовали за ними, выстраиваясь вдоль павлинье-синих стен с резными деревянными позолоченными панелями, заботливо оставляя свободным место для танцев. На помосте один из оркестров из общества Питера Дачина заиграл "Сентиментальное путешествие".
- Не знаю, как и благодарить вас, господин губернатор, - негромко сказала Рэндлу Дороти-Энн.
- О, я знаю способ, - улыбнулся тот.
Глаза женщины озорно блеснули.
- Вы хотите сказать… я могу оказать финансовую помощь вашей избирательной кампании?
Губернатор от души расхохотался утробным смехом, идущим из глубин тела.
- Честно говоря, я подумывал о чем-то менее дорогостоящем, - вымолвил он.
- И что же это такое?
- Подарите мне первый танец.
Дороти-Энн просияла улыбкой.
- Это доставит мне удовольствие.
Губернатор все еще хихикал, ведя ее на танцевальную площадку. Покачивая головой, он прыскал от смеха и бормотал себе под нос:
- Финансировать избирательную кампанию!
Под жужжание телекамер Рэндл обнял партнершу, и они начали танцевать, двигаясь мягко, как хорошо смазанные механизмы в такт музыке. Постепенно вокруг них становилось все больше танцующих, пока весь зал не превратился в танцующее море, и великолепные пары закружились под хрустальными люстрами.
Дороти-Энн могла полностью довериться партнеру. Крупный мужчина или нет, но он скользил очень легко. Губернатор явно много практиковался, пока собирал пожертвования в фонды.
Песня кончилась, и они остановились. Рядом с ними раздался мужской голос:
- Итак, господин губернатор? Вы собираетесь поделиться вашим богатством или планируете проявить эгоизм и не позволите никому отнять у вас эту юную красавицу?
Они обернулись, и Дороти-Энн оказалась лицом к лицу с необыкновенно красивым мужчиной. Обаяние, сексуальность, харизма и к тому же явная уверенность в себе, происходящая из сознания, что мир - устричная раковина в твоих руках.
Все в нем соответствовало высшим калифорнийским стандартам. Рост - шесть футов два дюйма. Внешняя подтянутость - признак настоящего атлета. Лицо звезды экрана - голодное молодое лицо, глаза цвета лазурита, выбеленные солнцем волосы, сильная челюсть и потрясающие зубы.
У Ханта Уинслоу было все это. И с лихвой.
Рэндл вздохнул.
- Уинслоу, - прорычал он, - неужели у вас нет никакого уважения к старшим? Вы ясно дали понять, что метите на мое место. А теперь вы еще и отбираете у меня партнершу.
Дороти-Энн и мужчина обменялись улыбками.
- Миссис Кентвелл, я не хотел быть невежливым. Позвольте представить вам моего политического соперника и крайне противного человека - мистера Хантингтона Неверленда Уинслоу-третьего.
Дороти-Энн протянула руку, и Уинслоу пожал ее.
- Хант, - произнес он, ослепляя ее улыбкой. - Я отзываюсь на старого простого Ханта.
- Простой, как же! - выпалил губернатор Рэндл. - Поосторожней с Хантом, миссис Кентвелл. Это наш местный сердцеед.
Дороти-Энн рассмеялась:
- За меня можете не беспокоиться, господин губернатор. Я счастливая, замужняя женщина.
- Рад это слышать. Кстати, вы и мне напомнили об этом. Мне лучше вернуться к той даме, с которой я пришел. - Он вежливо поклонился. - Миссис Кентвелл, благодарю за доставленное удовольствие.
- Благодарю вас, - отозвалась она. Дороти-Энн посмотрела вслед губернатору. Потом повернулась к Ханту. - Итак? Вы и в самом деле сердцеед, как об этом говорит губернатор?
Ее собеседник рассмеялся.
- Вы не должны верить всему, что слышите, миссис Кентвелл.
- Друзья называют меня Дороти-Энн.
- Тогда я с удовольствием примкну к ним, Дороти-Энн.
- Вы его соперник? - поинтересовалась она.
- Вы имеете в виду старину Рэнди Рэндла?
- Вы его так называете? На самом деле?
Прежде чем он смог ответить, оркестр заиграл "Я оставил свое сердце в Сан-Франциско".
- Не потанцевать ли нам? - предложил Хант, обнимая Дороти-Энн за талию, и она ощутила безотчетную дрожь, пробежавшую по ее телу, почувствовала, какая сила скрывается под его одеждой.
"Губернатор прав. Хант опасный человек. Слишком сексуален ради своего блага… или моего".
- Итак, вы сделаете это? - спросил Уинслоу, когда они танцевали щека к щеке.
Дороти-Энн подняла на него глаза.
- Что я сделаю, мистер Уинслоу? - негромко поинтересовалась она.
- Хант, - напомнил он.
Дороти-Энн с улыбкой поправилась:
- Хорошо, Хант.
- Оставите ваше сердце в этом городе?
Она рассмеялась.
- Крошечный кусочек, я уверена. Мне кажется, что я оставляю частичку моей души везде, где открываю отель.
- Наподобие Ганса и Гретель, рассыпающих крошки хлеба?
Дороти-Энн засмеялась, и они продолжали танцевать. Когда музыка смолкла, они отошли друг от друга и вежливо похлопали. Хозяйка вечера заметила делающую ей знаки Венецию и знаком позвала ее подойти.
- Венеция, позволь тебе представить мистера Хантингтона Уинслоу-третьего. Хант, это Венеция Флуд, она отвечает за связь с прессой.
Они обменялись рукопожатием.