– Мечта становится явью, – мягко сказал Фрэнк. – Тогда помечтаем вместе, Лайза. Мы можем это осуществить. – Их глаза встретились, и какое-то мгновение она молчала. – Помечтаем вместе, – повторил он.
Как она могла возражать против такого чудесного предложения?
В магазине у Тиффани Фрэнк предложил ей выбрать кольцо. Лайза смутилась, и тогда он указал на изумительное кольцо с изумрудом и бриллиантами великолепной огранки улыбающемуся продавцу.
– Тебе нравится? – спросил он, когда кольцо оказалось на левой руке Лайзы.
Нравится ли ей? С таким же успехом он мог бы спросить, нравится ли ей солнце или звезды. Все они прекрасны, все горят неземным огнем.
– Лайза?
Она посмотрела на него. Он глядел на нее с особым выражением, которое стеснило ей дыхание.
– Да, – сказала она. – Конечно, мне нравится. Оно прекрасно.
– Я подумал, изумруды подчеркивают зелень твоих глаз, – сказал он так тихо, что она едва расслышала его. Их взгляды встретились, и у Лайзы от волнения слегка закружилась голова. Но затем Фрэнк отвернулся, и, когда он говорил с продавцом, голос его был отрывист и невыразителен: – Нам будут нужны также свадебные ленты. Широкие, я думаю. Золотисто-желтые.
Когда они покончили с этим, он вывел Лайзу на улицу и усадил в другое такси.
– "Нейман-Моркус", – сказал он шоферу.
– Фрэнк, – Лайза слабо засмеялась, – ты не думаешь, что мы должны вернуться в контору? Мне нужно закончить работу.
– Я говорил тебе, – сказал он резко, – ты у меня больше не работаешь. – Он перевел дыхание, и, когда заговорил снова, его тон был мягок и снисходителен. – Тебе нужно платье для бракосочетания, Лайза.
Чуть позже, стоя в первоклассном бутике, она чувствовала себя словно посторонняя, когда он взял на себя даже выбор ее свадебного платья.
– Я думаю, что-нибудь практичное, – сказала она продавщице, – шерстяной костюм, может серый или бежевый. И ничего… – Она взглянула на явно дорогие платья, искусно развешанные на плечиках, и покраснела. – Ничего слишком экстравагантного.
– То, что леди на самом деле хочет… – Фрэнк мягко засмеялся и обнял ее за талию, – это платье или костюм бледного оттенка, чтобы он гармонировал с ее цветом лица. – Его рука сжала ее руку. – Что-нибудь особенное для нашей свадьбы.
– Конечно, сэр. – Женщина лучезарно улыбнулась. – Мадам? Не пройдете ли со мной?
Платья были ослепительными, так же как и прикрепленные к ним ярлыки с ценами.
– Нет, это слишком дорого, – повторяла Лайза, но Фрэнк отмахивался от ее протестов, пока наконец она не выбрала лимонно-желтый костюм, чистого сенного цвета кашемировую английскую блузку и розовое шелковое свободного покроя платье.
– Примерь все, – сказал он, и в его голосе прозвучала такая твердость, что она повернулась и отправилась в примерочную.
– Счастье для леди иметь такого красивого и щедрого жениха, – журчала продавщица.
Лайза вежливо улыбнулась. Да, Фрэнк был красив и щедр. И всегда добивался всего, чего хотел. Разве он не доказал это на ее примере с самого начала?
– Мадам выглядит восхитительно, – мурлыкала продавщица. – Выйдем отсюда и покажем вашему жениху этот наряд!
Лайза позволила вывести себя из примерочной. Действительно ли она была готова к этому? Она готова на все, но отдать себя Фрэнку на следующие три года, а три года – это большой срок… Очень большой…
– …Три. Да, я думаю, да, не так ли дорогая?
Она моргнула и посмотрела на него. Фрэнк и продавщица улыбались.
– Не так ли – что? – спросила Лайза.
– Полагаю, тройка счастливый номер, ты так не думаешь?
– Фрэнк…
– Разумеется, это так. Мы берем все три. – Он послал Лайзе ослепительную улыбку. – Так ты можешь удивить меня, когда я увижу, как ты спускаешься по проходу в церкви в будущий четверг.
Когда они оказались снова одни в такси, она быстро повернулась к нему.
– Какой проход в церкви? – прошептала она со злостью. – Ты, конечно, не сделал приготовлений к церковному обряду?
– Нет. – Фрэнк покачал головой. – Я думал, это, возможно, произойдет немного позже.
– Ну, я рада это слышать…
– Лилиан предложила, чтобы мы провели церемонию в ее летнем доме. Это около часа езды отсюда к югу. – Он нахмурился, когда она не ответила. – Лайза? Есть проблемы?
Ее пальцы скользили по флорентийскому золоту обручального кольца, беспрестанно дергали за тускло светившийся изумруд. Зачем же она позволила это себе? Замужество – ошибка при самых лучших обстоятельствах, она знала это лучше, чем кто-либо другой. Но пойти на него, зная, что оно будет временным и не будет иметь никакого смысла…
Ну, не так уж никакого смысла. Они завели бы ребенка, если бы дела пошли как следует. Но само замужество никогда не стало бы настоящим. Они жили бы в обмане, вводя в заблуждение и даже обманывая друг друга.
– Я… я не уверена, – прошептала она. – Может быть… может быть, события идут очень быстро. Мне нужно время.
– Время для чего? – Его тон был неприятно холодным.
– Ну… просто, ты знаешь, время. – Она крутила обручальное кольцо на пальце снова и снова.
– Возможно, ты почувствуешь себя лучше, когда увидишь контракт.
– Хочешь сказать, что ты его уже составил?
– Да.
Она почувствовала себя так, словно стоит на краю пропасти.
– Когда?
– В воскресенье. У меня было немного времени и… – Он пожал плечами. – Он в конторе.
Когда они добрались до офиса, было время ланча и в здании почти никого не было. Через минуту она уже сидела в его кабинете, но не на стуле с прямой спинкой, где она сидела столько раз за последние пять месяцев, а на одной из кожаных кушеток. Фрэнк сидел напротив нее, глядя, как она пытается прочесть юридический документ, который он сунул ей в руки.
– Он длиннее, чем я ожидала.
– Это контракт, Лайза. – Он нахмурился. – Я пытался предусмотреть все случайности. Что ты думаешь? Я упустил что-нибудь? Условия удовлетворяют тебя?
Что она могла подумать? Она изучала основы законодательства, но юрист он, а не она. Здесь были фразы, которые она не совсем понимала, оговорки и термины, которые были слишком сложны для нее.
– По существу, – сказал Фрэнк, – в контракте записано все то, о чем мы фактически договорились на словах. – Ты хочешь, чтобы твой собственный поверенный просмотрел его?
– У меня нет поверенного. – Она едва не рассмеялась. – Кроме того, я не исследую документ. Я уверена, ты сделал все как надо. Это просто…
– Тогда подпиши его. – Он улыбался и протягивал ей ручку.
Вздох вырвался из ее груди. Она бросила контракт на стол и вскочила на ноги.
– Фрэнк, – сказала она торопливо, – может быть, нам следует немного повременить. Еще раз обдумать все это.
– Нет. – Он тоже поднялся и стоял подбоченившись, с видом ястреба и такой неумолимостью в лице, что трепет мрачного предчувствия охватил ее.
– В конце концов, спешки нет. – Она сухо глотнула.
– Мы сделали дело, Лайза. Теперь ты не можешь отступить.
– Я и не пытаюсь.
– Тогда почему ты хочешь отложить нашу свадьбу?
Нашу свадьбу? Нашу свадьбу. Но это была не свадьба, это было притворство.
– Мне нужно время, – сказала она в отчаянии. – Пожалуйста, Фрэнк, конечно…
Зазвонил телефон. Они оба уставились на него, а затем Фрэнк сорвал трубку и зло пролаял:
– Алло!
Лайза быстро подошла к двери, открыла ее и прямо-таки влетела в безопасность приемной.
– Лайза? – В дверях появилась Мэнди, и в тот момент, когда она увидела ее лицо, она уже знала, что сейчас произойдет. – О, Лайза… – в глазах Мэнди заблестели слезы, – как я взволнована!
– Мэнди… – Лайза сделала шаг вперед, – я хочу сказать тебе, что… что…
– Я не поверила сначала, когда мистер Хадсон сказал мне. – Она ринулась в комнату, схватила Лайзу и сжала ее в объятиях. – Я так счастлива за тебя!
– Мэнди, подожди. Я не… мы не… ничего не было на самом деле…
– Ты и этот богатей Мак… – Мэнди хлопнула себя по губам. – Прости, – сказала она, слабо улыбнувшись, – просто вырвалось. Когда это случилось?
Лайза махнула рукой.
– Я… Я точно не знаю. Просто… просто случилось.
– Я всегда знала, что у него должно было быть сердце. – Ее глаза расширились. – Ой, прости, Лайза. Просто это…
– Просто ты удивлена. – Лайза кивнула. – Я знаю.
– Да, и мы все так счастливы за тебя. У нас не было времени соорудить вечеринку. Ну, настоящую, я хочу сказать. Но…
– О, все в порядке, – сказала Лайза быстро. Она колебалась. – На самом деле… на самом деле еще ничего определенного. – Улыбка Мэнди стала вопросительной и огорченной, и Лайза заторопилась. – Дело в том, что Фрэнк и я на самом деле не…
– Моя невеста пытается сказать… – Фрэнк шагнул из своего кабинета, – что мы еще не согласовали дату. – Он обнял Лайзу одной рукой и улыбнулся ей. – Я думал, в следующий четверг, но она боится, что ей не хватит времени подготовиться. Не так ли, дорогая?
Лайза посмотрела на него ледяным предупреждающим взглядом.
Не обращая на это ни малейшего внимания, он сильнее прижал ее к своему телу.
– А я уверяю ее, что дел не так много. Мы уже предупредили ее квартирного хозяина, и я только что поговорил по телефону с крошкой из "Эстейтс энд Трастс"… Пэтти, верно. Я попросил ее взять на себя твою работу на завтра, дорогая. – Его зубы сверкнули в быстрой улыбке. – Видишь? Все предусмотрено.
– А мы даже ухитрились организовать вечеринку, чтобы поздравить тебя, – сказала Мэнди сияя.
– Вечеринку? По поводу обручения? – Лайза побледнела.
– Конечно, – улыбнулась Мэнди.
Наступило молчание. Лайза переводила взгляд с сияющего лица подруги на Фрэнка, глаза которого блестели. Это все равно что броситься в приливную волну, подумала она, нет пути назад и нет возможности повернуть.
– Ты простишь нас, Мэнди? Мы на одну минуту, – сказал Фрэнк и, не дожидаясь ответа девушки, повел Лайзу в свой кабинет и тихо прикрыл дверь.
– Ты собиралась подписать контракт, когда этот телефон прервал нас.
– Это не совсем так, – сказала Лайза жестко. Она подождала, что он скажет что-нибудь, но он ничего не сказал. – Так ты все спланировал? Посвятив в дело Мэнди, чтобы вся контора знала и…
– Контракт, – сказал он, протягивая ей ручку.
– Фрэнк, я была согласна… согласна… – Она сглотнула. – Но теперь я… я не уверена…
– Подпиши его, Лайза. – Его лицо было твердым, он не сводил с нее пристального взгляда.
Она подождала немного, затем вырвала у него ручку, проследовала к столу, где лежал контракт, и поставила свое имя. Затем бросила ручку и повернулась к нему с замкнутым и холодным выражением.
– Удовлетворен? – спросила она.
– Вполне, – сказал Фрэнк. Медленно, не сводя с нее глаз, он подошел и сгреб ее в свои объятия. – Вполне, – повторил он и, прижав к себе, поцеловал.
Это был долгий, медленный поцелуй, который, она знала, означает подтверждение его власти над ней. Это было не более чем притворной страстью, и все же Лайза почувствовала, что земля поплыла у нее под ногами, и невероятное блаженство охватило ее.
Осторожный стук в дверь оторвал их друг от друга.
– Лайза? – Это была Мэнди.
– Увидимся попозже, – прошелестел Фрэнк.
– Вечеринка… – начала было Мэнди.
Лайза кивнула и последовала за ней в направлении комнаты для ланча, и празднество, которое всегда было для нее суровым испытанием, требующим выдержки, теперь стало сплошным мучением, несмотря на то что было в ее честь.
По крайней мере, ей не потребовалось даже немного участвовать в разговорах. Все это Мэнди сделала за нее, безостановочно щебеча о забавных мелочах приготовления праздника в последнюю минуту, о том, как взволнованы все секретарши, какой красивый Фрэнк.
Лайза то и дело кивала и улыбалась, но она ничего не слышала. Она думала о том, как Фрэнк поймал ее, завернул ее в паутину из шелка, такого тонкого, что никто, кроме нее, не узнал бы об этом никогда.
Но она должна пережить это. Когда все это наконец закончится, она будет иметь то, что она хотела. Ребенка. Вот почему она пошла в конце концов на заключение этого причудливого пакта.
Мэнди тронула ее за рукав.
– Подожди, пока не увидишь ночной пеньюар, который мы тебе купили. – Она изобразила восторг. – Я не хотела говорить тебе, но это действительно вещь! Он белый и прозрачный, в общем, это что-то…
А Фрэнк так и не увидит этого. Это будет маленькая компенсация, подумала Лайза, когда она, изобразив улыбку на лице, вошла в комнату для ланча, однако это было действительно что-то.
И следовало что-то делать.
8
– Ты прекрасна, – сказала Лилиан Стоун. – Абсолютно прекрасна.
Лайза посмотрела в зеркало, которое шло во всю длину стены в гостиной в доме Стоунов. Незнакомка глядела на нее, незнакомка, блестящие волосы которой свободно падали на плечи, лицо было бледным, а полные сомнения глаза без привычных очков казались огромными.
Меня трудно узнать, подумала она тревожно. Кольцо с изумрудом сверкало на пальце каждый раз, когда она шевелила рукой; восхитительное, баснословно дорогое розовое платье сидело на ней с элегантной грацией; контактные линзы, которые ей порекомендовала Лилиан… Все это делало ее совершенно не похожей на себя.
Лайза Мейсон. Миссис Мейсон. О господи…
– С тобой все в порядке, Лайза?
Нет, подумала она, нет, я не в порядке. Я чувствую себя так, будто заключила договор с дьяволом.
– Лайза? Присядь на минутку. Мне послать за Фрэнком?
– Нет! – Лайза выдавила улыбку на губах. – Я в порядке. Правда. Просто… просто…
– Нервы в последнюю минуту, – улыбнулась Лилиан. – Конечно. Я чувствовала то же самое.
– Ты? – мягко спросила Лайза.
Та кивнула и обняла за плечи Лайзу.
– Я была отпугивающе жесткой, – сказала она, когда они медленно шли к двери. – Положительно, я собиралась убежать в ту минуту, когда услышала звуки "Свадебного марша". Но затем я увидела Боба, который ждал меня у алтаря, и все тревоги мигом улетучились. Думаю, у тебя будет так же.
Но так не получилось. Фрэнк смотрел так угрожающе, так отчужденно и властно. Она хотела повернуться и убежать, бежать и бежать и никогда не возвращаться. Но его глаза крепко держали ее, они остановились на ее лице и, казалось, притягивали ее, и она медленно двинулась к нему под музыку из "Лоэнгрина", негромко звучавшую в большом светлом зале.
Фрэнк протянул руку.
– Лайза, – сказал он мягко.
Еще было время бежать, но она подняла голову и вложила свою холодную как лед руку в его. Его пальцы накрыли ее, и ей стало тепло от их прикосновения. Он потянул ее вперед, пока она не приблизилась к нему, улыбнулся, и что-то произошло с ней такое, что невозможно описать или понять, что-то, что было опасным и возбуждающим и что на мгновение заставило ее позабыть об иллюзорности происходящего.
– Есть какое-либо особое место, где бы ты хотела провести медовый месяц? – спросил Фрэнк и, когда она покачала головой, перечислил возможные места так небрежно, словно это были пункты в списке покупок. – Испания? Франция? Италия? Может быть, что-нибудь экзотическое, Япония например, я всегда хотел увидеть храм Ясукуни. Или, может быть, куда-нибудь, где потеплее, – задумчиво произнес он, когда она не ответила. – Мексика, Карибы.
– Мексика, – сказала она быстро, автоматически выбирая то, что ближе к дому. Она никогда не была там, но Мэнди, как-то вернувшись из Акапулько, с восторгом рассказывала о толпах, музыке и днях, забитых всяческой суетой, организованной служащими отеля. Для Лайзы это звучало ужасно, ибо она, уезжая в отпуск, предпочитала быть предоставленной самой себе. Но это был не отпуск, это был притворный медовый месяц, и в таких обстоятельствах распланированные мероприятия, загружающие целые дни, были ей на руку.
– Прекрасно, – ответил он, на чем и закончилось обсуждение.
Длинный белый лимузин подвез их к группе светлых нарядных зданий, со всех сторон окруженных буйно разросшимися деревьями; лазурное море тихо плескалось у нагретого солнцем пляжа.
Улыбающийся служащий провел их в номер люкс с изысканно обставленной гостиной, ванной из черного и розового мрамора и спальней, похожей на нечто из волшебной сказки, – в белой кисее, с бледно-голубой ниткой и тропическими цветами.
– Мне раздернуть занавески на кровати, сэр? – спросил служащий с едва заметной улыбкой, как будто он видел сотни пар, проводивших медовый месяц, и знал, где они окажутся в тот момент, как он оставит их наедине.
Но не они. Не она и Фрэнк. Лайза ощутила тяжесть в груди.
– Лайза? Тебе нравится?
Она слегка улыбнулась ему.
– Это… это очень мило.
– Очень мило? – Фрэнк ухмыльнулся. – Думаю, владелец убил бы себя, услышь он такое определение рая.
– Рай? – На этот раз ее улыбка стала более правдоподобной. – Рай. Рай. Это то, что пишется на полотенцах.
– Не смотри на меня так, – сказал он, направляясь к встроенному бару в дальнем конце комнаты, – не я выбирал название.
– Нет. Только место.
– Да. – Он слегка присвистнул, когда взял бутылку шампанского из ведерка со льдом. – "Дом Периньон". Очень здорово.
Пробка негромко хлопнула, и искрящееся вино пенясь вытекло из горлышка бутылки. Он налил его в два хрустальных бокала и один протянул ей.
– Я… я, пожалуй, не хочу вина, спасибо.
– Я думал, это, возможно, поможет мне привести тебя в настроение, но… – Он улыбнулся и обнял ее. – Ну вот, мы муж и жена, теперь я могу тебя поцеловать.
– Ты целовал, – сказала она быстро, – после того как судья провозгласил нас…
– Это был не поцелуй, Лайза, это была формальность. – Его дыхание согрело ее щеку, когда он наклонил голову. – Дай я покажу тебе, что значит поцелуй, – сказал он, и его рот прижался к ее рту.
Он издала стон страдания и отвернулась от него.
– Что ты делаешь?
– Хватит игр, – сказала она охрипшим голосом. – Не теперь.
Его рот был холоден и мягок, когда он заставил ее замолчать, медленно, но уверенно двигаясь по ее губам. Она упиралась, а он отодвигался назад, притягивая ее к себе, до тех пор, пока не оперся о стену, прижав ее к себе.
– Фрэнк, – сказала она, – не надо.
– Поцелуй меня, – прошептал он. Его язык скользнул между ее губ. – Теперь все в порядке, Лайза, тебя можно отпустить. Все в порядке, дорогая.
Она чувствовала, как тяжело бьется его сердце, чувствовала тепло его тела. Он был теплый, словно белый песок, согретый солнцем, у него был вкус моря, чистого, соленого и мощного. Ее сердце забилось чаще, потом заколотилось. Она почувствовала головокружение, как в тот момент, когда он взял ее за руку и потянул вперед к алтарю несколько часов назад; она почувствовала, словно она плавится, словно падает на пол бесформенной массой…
– Ты сделана не изо льда, – прошептал он, – несмотря на то что пытаешься изобразить это. – Он легонько ударил ее по губам. – Откройся мне, Лайза, дай мне попробовать тебя.
– Нет, Фрэнк, нет. Нельзя!
– Можно, черт тебя возьми! – сказал он с грубой силой. – Ты моя жена!
Его жена. Его жена.
Слова били по ней, кипели в ее крови, и она извивалась в его руках, когда он прижимал ее к себе, и уже не могла сказать, где кончается ее тело и начинается его.