Кто-то, стоящий за моей спиной, схватил меня за плечо, и лицо Такера оказалось рядом с моим.
- Я-то думал, куда ты пошла. Не хочешь потанцевать?
Не дожидаясь ответа, он развернул меня и обнял за плечи. Коннер уже подхватил Леа, и она подмигнула мне. Я начала танцевать, покачиваясь в такт музыке.
Песня закончилась, Шейн попрощался с толпой, и бюстгальтеры с трусиками полетели на сцену. Шейн схватил черный кружевной лифчик и поднес его к носу, толпа заревела. Группа спрыгнула со сцены и сразу же была окружена группкой полуодетых девчонок.
Музыка полилась из колонок, и люди снова начали танцевать, блокируя мне обзор на группу.
Такер и Коннер потащили нас обратно к столу, где мы с Леа решили сыграть в игру с выпивкой под названием "Пушистый утёнок". Было самое время, чтобы расслабиться.
Мы с Леа заполучили внимание бармена, и он принес две бутылки текилы и горсть рюмок. Мы вернулись к столу, где уже сидели все члены группы. У каждого из них на коленях находилась блондинка. Исключая Шейна. У него их было две. Я покачала головой, улыбнулась и подняла текилу над головой.
- Ладно, леди и джентльмены, первая игра на выпивку называется "Пушистый утёнок", - провозгласила я.
Все уставились на меня.
- "Пушистый утёнок"? - спросил Такер.
- Да, Такер. Я сказала "Пушистый утёнок", - ответила я. - Правила такие: все начинают с одной рюмки. Затем наливаем другую. Мы идем по кругу и каждый должен сказать "Пушистый утёнок". Первый человек, у которого будет заплетаться язык, должен выпить рюмку, и так далее по кругу.
- "Пушистый утёнок"? - снова спросил Такер.
- Да, Такер. Я сказала "ПУШИСТЫЙ УТЁНОК".
Я заполнила рюмки, и мы все выпили по одной. Первый раунд был сложным. Не все поклонницы могли вспомнить, что им нужно сказать. Через час и еще две игры на выпивку, все довольно много галдели. Особенно блондинки-поклонницы.
Они падали друг на друга, заливаясь смехом. Одну из девушек, занимавшую колени Шейна, очень кстати звали Барби. Она резко прекратила наши игры, когда услышала любимую песню и стала танцевать Шейну приватный танец прямо перед всеми.
Леа закатила глаза и притворилась, что её рвет. Она бросила в них мокрые салфетки, которые попали Барби в голову.
- Святой стриптиз! Ты настолько отчаялась, что решила таким образом убедиться, что он пойдёт с тобой домой?
Это не остановило Барби, и она сделала вид, что не слышала вопрос Леа. Она приземлилась на колени Шейна, хватая его руки и помещая их на краях своей задравшейся юбки. Он сжал её ногу, и она прогнулась назад и застонала. О, дерьмо.
- Может, ей просто нужно несколько долларов? - сказала я. Все засмеялись. Но и это её не остановило. Она передвинула его руки на свою грудь, и потом всё стало ещё хуже, когда другая блондинка, сидевшая у него на коленях, присоединилась к ней. Нет. Это не должно повлиять на меня.
- Ах! Переключите порно-канал! У меня будет венерическое заболевание из-за этого! - кричала Леа.
Это заставило Барби остановиться и встать на ноги. Она положила руки на бедра, что заставило нас всех засмеяться, потому что её юбка была всё ещё задрана, и все могли видеть её неоново-розовые стринги.
- Почему бы тебе не посмотреть на себя, шлюха?
- Шлюха? Я? Не я танцую приватные танцы первым встречным парням в открытую. - Леа вскочила на ноги.
Барби отступила на шаг и начала говорить что-то, но Леа прервала ее.
- Даже не пытайся, иначе я могу выбить из тебя всю дурь за минуту!
Песня сменилась на другую, которую я знала, и я вытащила Леа на танцпол.
- Давай танцевать. Кому какое дело до того, что она делает.
Она была с одной стороны от меня, а другой схватила Коннера.
- Ну, мне не всё равно. Мой парень смотрит на это!
Коннер казался вовсе не впечатленным, хотя это заставило меня задуматься, что, возможно, и раньше было нечто подобное с Шейном и множеством других его друзей.
Такер последовал за нами на танцпол, и мы стали вместе двигаться под музыку. Ну, все, за исключением Такера, отскочившего подальше от музыки. Мы с Леа захихикали, наблюдая за ним, Мистером Стереотипом Белых Танцев, забывая о Шейне и пустоголовой блондинке.
Мы ушли после нескольких песен. Коннер и Такер пошли проводить нас до дома. Когда мы обогнули угол, я занервничала. Возможно, Такер собирался попробовать поцеловать меня, но поцелуй волновал меня не так, как другие чувства. Я бы почувствовала что-нибудь? Или, может быть, было бы так же, как и всякий раз, когда я ничего не чувствовала. Всего лишь пустота?
Леа нащупала ключи и вставила в дверь, как вдруг Коннер стал покрывать ее шею крошечными поцелуями. Она засмеялась и, открыв дверь, втянула его за воротник. Они скрылись в темноте коридора и, вероятно, направились прямо в её комнату.
Я медлила с первым шагом. В конце концов, я разрывалась между желанием почувствовать что-то вновь и знанием, что этого никогда не произойдет. Я поднялась на ступеньку выше, Такер всё еще стоял за моей спиной. Клянусь, время замедлилось, как только я повернулась к нему лицом. Его рука была напротив моего подбородка и тянула меня вперед. Его глаза цвета горячего шоколада нашли мой взгляд. Я хотела почувствовать хоть что-нибудь. Я хотела продлить этот момент. Закрыв глаза, он накрыл своими губами мои. Сухие и потрескавшиеся. Его тело прильнуло к моему, его язык раскрывал мои губы. Его поцелуй стал настойчивым и грубым, краешки его зубов острые и сильные.
Он потянулся назад, и мы уставились друг на друга. Среднестатистическая жизнь промелькнула перед моими глазами. Отчаяние и печаль растеклись по венам. Юридические фирмы, партии душных офисов, гражданские церемонии, выкидыши, страдания. Не то, чтобы он не мог любить меня достаточно сильно, просто я не дала бы ему достаточно любви, да и он никогда не будет верным. Зачем соглашаться на что-то подобное, если уже побывал на небесах и всегда будешь знать, что чего-то не хватает? Я всё ещё была одинокой в этой жизни.
Такер улыбнулся мне, как будто он чувствовал что-то другое.
- Я уверен, ты слышишь это каждый день, но у тебя самые прекрасные глаза из всех, которые я когда-либо видел. Они почти серебряные.
Я смогла предложить ему только полуулыбку. Я схватилась за его куртку в страхе, что могу убежать и больше никогда не вернуться. Я могла думать лишь о Леа и о том, как могу ранить ее таким образом. Тем не менее, я хотела, чтобы эта жизнь закончилась. Я никогда не перестала бы стремиться к чему-то, что никогда не станет реальностью. Пустота в душе причиняла физическую боль.
Почему Такер не мог быть тем, кого я ждала?
- Могу ли я пригласить тебя на обед на следующих выходных? Только ты и я? - прошептал он, слегка целуя мой нос и щеку. Любая девушка была бы счастлива!
- Вроде свидания? - Я отступила, пытаясь незаметно избежать следующего поцелуя. - Эм... конечно. Звучит... мило.
Он широко улыбнулся и стал ждать, что я скажу что-то еще. Он думал, что я собираюсь пригласить его войти? Бог мой, я чуть не подавилась от одной мысли о том, чтобы переспать с ним. Не поймите меня неправильно, мое тело было полностью за, но разум громко матерился. Запоминающиеся слова песни Шейна играли в моей голове.
Я прямо здесь,
Никто меня не знает,
Тянусь я к ней -
Она не замечает.
Обыщу весь мир -
Она видит вскользь.
Утону в слезах -
Она смотрит сквозь.
Вот как я себя чувствовала. Будто Такер смотрел прямо сквозь меня, и я была невидимкой. Он не мог видеть настоящую меня перед ним, а только тело красивой девушки со светло-серыми глазами.
Я словно оказалась в ловушке.
Я попятилась и постаралась подарить ему свою лучшую, достойную Оскара, улыбку.
- Не могу дождаться.
Я подошла к двери и повернула ручку.
На долю секунды Такер стал выглядеть расстроенным, а потом удовлетворенно закрыл лицо руками.
- Отлично. Как насчёт вечера пятницы? Скажем, часов в семь? Я заеду за тобой.
Я потянула дверь на себя.
- Звучит как свидание. Тогда и увидимся. Спокойной ночи, Такер.
Я закрыла дверь, но перед этим увидела еще одну вспышку разочарования на его лице.
Я прислонилась спиной к двери и спрятала лицо в ладонях. Я даже не знаю, как долго я так стояла. Единственная причина, по которой я вспомнила, что мне нужно идти, - это смех Леа и Коннера, доносящийся из её спальни.
От этого звука всё внутри меня заныло. Я взглянула на часы: было почти два часа ночи. Если бы не было так рано, я бы отправилась на пробежку. Вероятно, сейчас я не смогу пробежать даже мили. Лучше всего лечь спать, а решать, что же делать с Такером, я буду утром.
Я зашла в спальню и замерла. Ледяной ветер мягко раздувал занавески, отбрасывающие тени по всей комнате. Я никогда не оставляла окно открытым. Я щелкнула выключателем. На моей кровати, заложив руки за голову, лежал Габриэль.
Волна облегчения накрыла меня с головой. Я испугалась, что это мог быть Такер, ожидающий меня.
- Габриэль, - поприветствовала я его. - Ты, что, забрался сюда по пожарной лестнице? Не мог воспользоваться парадной дверью?
Габриэль нахмурился.
- Ты была занята около парадной двери. Ты даже не заметила меня, стоящего на тротуаре. Каким был ваш поцелуй? Я подумал, что тебя может стошнить на бедного парня.
- Хм. Да, кажется, я почти это сделала. Ты думаешь, он заметил?
- Мистер Поцелуйчик? Нет, Грейс. Он был слишком поражен... как же он назвал это... твоим телом горячей штучки, к сведению. - Единственной эмоцией, которую он показал, был лёгкий намёк на веселье.
- Да, я заметила. Ты на самом деле слышал, как он говорил обо мне?
Он проигнорировал мой вопрос. Он потянулся к моему чехлу для гитары, осторожно открыл его и вытащил гитару. Закрыв глаза, он прошелся по струнам, создавая грустную мелодию, которую даже слушать было больно. Ноты тихо пели о тоске и необходимости. Слезы застилали мне глаза.
- Зачем ты здесь, Габриэль?
Его глаза открылись, и их цвет заставил меня захотеть свернуться в клубочек и умереть тысячами смертями. Они напомнили мне о том, чего я так долго ждала и жаждала.
- Я просто хотел увидеть, как ты тут. Тебе вроде было хорошо снаружи. Я вижу, твоя жизнь продолжается.
- Убирайся, - прошептала я. Я подошла туда, где он лежал, и забрала гитару из его рук. - Убирайся отсюда и больше не возвращайся. Никогда.
Я поместила гитару обратно в чехол, и миллион мыслей по поводу того, как я могла убежать от всего этого, пронёсся в моей голове.
Он в одно мгновение оказался рядом со мной и схватил меня за плечи. Моя кожа неприятно горела под его прикосновениями. Он заставил меня смотреть ему в глаза.
- Габриэль, пожалуйста. Уходи. Ты можешь замышлять всё, что хочешь по поводу того, что я делаю, но я устала. Я хочу, чтобы всё закончилось. Я не могу больше делать этого. Я ищу кого-то несуществующего. Он не существует. Если мне нужно продолжать это, просто позволь мне тихо и спокойно жить, не приходи сюда и не спрашивай про будущее.
- Грейс, ты никогда не будешь спокойно существовать. Ты сияешь на земле, как будто родилось солнце. Ты была маяком для всех человеческих страданий и радости. - Его голос понизился до шепота. - И ты, моя дорогая, была стойкой в своей вере найти кого-нибудь, кто, я знаю точно, существует.
Его слова заставили меня опуститься на колени, и я упала на пол.
- Пожалуйста, Габриэль. Прошу тебя, скажи мне, где он, - взмолилась я.
Он крепко обнял меня, и прошептал мне в щеку, задевая кожу губами:
- Я уже сказал тебе слишком много, Грейс. Просто живи своей жизнью.
У меня безумно закружилась голова.
- Пожалуйста, Габриэль! Пожалуйста, - умоляла я. Но он ушел в мгновение ока. Выпрыгнул в окно, вышел через дверь, растворился в воздухе - я не имела ни малейшего понятия. Сердце стучало у меня в груди, когда я вспоминала слова Габриэля. Я думала, что его наказание было для того, чтобы я сохранила свою веру.
Пришёл быстрый и мучительный сон. Поцелуи Такера и руки Шейна на теле Барби преследовали меня во снах, пока я не выдержала и не проснулась в шесть. Трех часов сна даже близко не было достаточно, но тело не позволило бы мне дольше оставаться в постели.
Я скользнула в спортивный костюм и направилась к входной двери. Сбежала по лестнице и почти налетела на Шейна, который сидел на последней ступеньке.
- Ай! - Он вскочил на ноги, как только я натолкнулась на него.
- Что, чёрт возьми, ты тут делаешь? - осведомилась я.
- Я собирался на пробежку и подумал, что ты или Коннер присоединитесь ко мне.
Я засмеялась.
- Коннер ещё долго не проснётся. Шейн, ты вообще спал? Мне удалось только часа три.
Он покраснел.
- Неа, я посплю позже. У меня слишком много энергии.
Я улыбнулась.
- Вау, это, должно быть, был действительно замечательный приватный танец.
- Заткнись! - пробормотал он, пихая меня локтём. Он начал бежать по направлению к Центральному Парку, и я последовала за ним, смеясь. Габриэль дал мне надежду прошлой ночью, и Шейн ничего не мог сделать, чтобы заставить меня чувствовать себя плохо.
Мы побежали тем же путём, что и днем раньше, наши ноги одновременно касались земли, задавая успокаивающую ритмичную каденцию.
Меньше, чем через три часа, мы, вспотевшие и обессиленные, рухнули на мой диван. Шейн начал щелкать пультом от телевизора, переключая каналы. Мы остановились на какой-то незнакомой нам комедии и неудержимо хохотали над услышанными шутками. Именно такими Коннер и Леа нашли нас, когда, одурманенные сном, зашли в комнату, спотыкаясь. Шейн и я, валяющиеся на диване. Оба потные, тяжело дышим и смеёмся.
- О боже! Вы, двое, что, занимались здесь сексом? Э-э. Грейс! В самом деле, Шейн? - закричала Леа.
Мы засмеялись ещё сильнее.
- Что? Ты серьезно думаешь, что мы занимались сексом? На этом диване? - спросила я.
Шейн взглянул на Коннера и показал ему большой палец, поднятый вверх.
- Чувак. Если вы двое выглядите так после секса, это замечательно. Но нет, мы только что вернулись с пробежки. Я ни за что не тронул бы Грейс, она настоящий мужик.
Шейн поднялся, все ещё хихикая.
- Я умираю с голоду. Грейс, братан, ты голодна? Я приготовлю тебе завтрак.
Я прищурила глаза, глядя на него с подозрением. Что этот человек вообще мог приготовить мне на завтрак?
- Ты вообще в состоянии насыпать хлопья в миску?
Он поднял бровь в ответ на мою шутку, глаза засверкали.
- Ты меня оскорбляешь?
Я пожала плечами.
- Эм. Нет, не совсем. Это был честный вопрос.
Он пересёк комнату и театрально взмахнул руками в сторону двери, ведущей на кухню.
- Да ладно. Ты, должно быть, голодна так же, как и я, после секса... в смысле, пробежки.
Я бросила в него подушку. Он увернулся.
- О, теперь ты говоришь, что занимаешься сексом с парнями? - смеялась я, следуя за ним на кухню.
Большая часть туловища Шейна находилась в холодильнике и выуживала оттуда продукты. Когда он был удовлетворен тем, что нашёл, то бросил всё на кухонную тумбу и потянулся за сковородой.
- Ну, если честно, то почему ты думаешь, что я не могу ничего приготовить?
Он стоял перед плитой, выливая полную крышку растительного масла в сковороду, так что я не могла видеть выражения его лица. Он разбил три яйца сразу прямо в сковороду. Я задумалась о том, сколько скорлупок упало туда?
Он откинул крышку мусорного ведра, выкинул скорлупу и повторил процесс. Потом измельчил, перемешал и добавил остальные ингредиенты и зажег горелку. Он поднял рубашку и вытер ею пот со лба.
О боже, он прекрасен! Большая черная татуировка в виде дракона начиналась на его локте, извивалась вокруг правого плеча и скрывалась на лопатке. Толстые черные языки пламени изящно превращались в голубя со сложенными крыльями. Его светло-бронзовая кожа натянута под тугими рельефными мышцами. То, что девушки бросались на него, было вполне объяснимо. Я жалела его, гадая, чувствовал ли он когда-то большее, чем ощущение собственной кожи.
Он вытащил две тарелки из шкафчика с таким видом, как будто это была его собственная кухня. Блин, сколько раз за последние шесть месяцев он готовил здесь?
Поставив одну тарелку передо мной, а вторую забрав себе, он сел и сунул вилку с едой в рот.
- Омлет со шпинатом, грибами, зеленым перцем и сыром а-ля Шейн, - сказал он, пережёвывая. - Ты не ответила мне. Что во мне заставляет тебя думать, что я не умею готовить?
Я наколола омлет на вилку и откусила кусочек. Черт, это было вкусно.
- Ты просто создал впечатление ограниченного, который берет все от других людей. Я скорее поверила бы, что разные блондинки делают тебе завтрак каждый день.
Он одарил меня удивлённым взглядом.
- Ладно, ты права. Наполовину. Может я и ограниченный, но я умею готовить и, признаться, мне больше нравятся девушки с чёрными волосами, нежели блондинки. - Он засмеялся. Его ледяные голубые глаза смотрели на меня. - Ну, так что? Нравится?
Это был лучший чёртов омлет, который я когда-либо пробовала. Я молчала, подбирая слова.
- Ага. Спасибо. Я даже не представляла, насколько сильно я была голодна, - проворчала я.
Он сунул вилку с едой в рот и принялся жевать. Он наклонился вперёд с серьёзным выражением лица:
- Так что за дела? Что за интенсивное отвращение ко мне? У меня никогда не было девчонки, которая не пыталась бы ухватиться за меня. А нет, подожди, ты точно девушка?
Я засмеялась в ответ на его наглость.
- А, может быть, ты ещё думаешь, что я лесбиянка, только из-за того, что я не бегаю за тобой?
- Би? Возможно, ты просто играешь в труднодоступную?
- Ты действительно зациклен только не себе. Приготовься, Шейн, должно быть тебе сложно это услышать, - поддразнила я, - но ты просто не для меня. Прости.
На мои слова его глаза заблестели.
- Тогда кто для тебя? - он целенаправленно обратил внимание на то, как я затрясла головой.
Я встала и положила свою тарелку в посудомоечную машину. Я откинулась назад, оперлась локтями на стол и задумалась.
- Кто-то, кто не будет думать обо мне, как о ходячем влагалище.
Он застонал от смеха.
- Ходячее влагалище! Вот дерьмо, если бы только такая штука существовала! - Он смеялся так сильно, что ему пришлось вытирать слезы с глаз.
Я улыбнулась.
- Ну, так и в чём твоя проблема? Что заставляет тебя думать, что женщины должны расстилаться перед тобой? Может, случилось что-то такое, что сделало тебя таким ненадежным для отношений или обычной дружбы с девушкой?
Его улыбка увяла. Он посмотрел на меня.