- Ты очень хороший человек, Лекси, - заметил Сэм. - Но почему ты всегда прячешься за маской "мне-все-равно-что-вы-думаете"?
- Потому что иногда проще притвориться, что тебе все равно, - ответила Лекси. - Я привыкла забывать о своих чувствах. - Она криво улыбнулась. - Наверное, в этом я похожа на тебя. Я могу дистанцироваться, когда мне это удобно.
Сэм почувствовал, что попался на свою же удочку.
- Это не так просто, как кажется, - сказал он, нахмурившись.
- О чем ты, Сэм? - спросила она, приподняв бровь. - Иногда ты чувствуешь больше, чем хотел бы позволить себе?
Он удерживал голубой, как океан, взгляд Лекси, надеясь переиграть ее.
- Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь, - сказал он. - Я не подходящий человек. И никогда им не был.
Лекси поднялась и отошла от него на несколько шагов, после чего, наконец, обернулась и принялась разглядывать его, выражение лица было равнодушным и отстраненным.
- А ты подходишь кому-нибудь еще? - спросила она.
Сэм уставился на рябь воды, подсвечивающуюся взошедшей серебристой луной.
- Когда моя мать умерла, отец так и не смог справиться с потерей. Я точно знаю, что он винит себя. У нас не было денег, чтобы отправить ее на лечение в город. Последние двадцать лет он живет как отшельник. Не думаю, что он когда-либо даже взглянул на другую женщину. Можешь себе это представить? Двадцать лет он жил как монах, потому что не смог смириться с мыслью, что кто-то заменит маму.
- Он очень любил ее, - тихо сказала Лекси.
Сэм шумно вздохнул:
- Именно об этом я и говорю. Он слишком сильно ее любил, а она бы не хотела, чтобы он так растратил свою жизнь. Мама желала, чтобы он двигался дальше, нашел кого-то другого, построил будущее, возможно, даже завел еще одного ребенка, который смог бы унаследовать ферму, ведь у меня другие планы.
- Возможно, такой женщины нет, - предположила Лекси. - Твой отец всегда чувствовал это сердцем. И он абсолютно счастлив, живя воспоминаниями о проведенном вместе времени.
Сэм мрачно нахмурился:
- Он должен был справиться с ее смертью за столько лет.
- Почему? - спросила она. - Почему тебе так сложно понять, что его любви к жене было достаточно, чтобы заполнить всю жизнь?
- Я не могу представить такую любовь! - свирепо прорычал он. - Это не то, чего я хочу в жизни.
- Тогда мне жаль тебя, Сэм. Ты закрылся в себе, боишься боли. Но жизнь невозможна без боли, мы не в силах это контролировать. Мы скорбим, потому что любим. А ничего не чувствовать - значит быть мертвым. Чувства делают нас людьми.
Сэм посмотрел на Лекси, стоявшую в стороне от него, очертания ее красивого лица утопали в волшебном лунном свете. Она была похожа на русалку, которая поднялась из морских глубин. Ее длинные волосы выбились из пучка. Локоны лежали на плечах и спускались по спине шелковыми завитками, по которым он так хотел провести пальцами.
- Ты именно так любишь своего жениха? - спросил он, ненавидя себя за вопрос и за то, что действительно хотел это знать.
Лекси отвела глаза в сторону. Она стояла неподвижно, ее взгляд был прикован к бескрайнему темному морю, расстилавшемуся, словно шелк, под ласками легкого ночного бриза.
- Тебя не касаются мои чувства к Мэтью, - заявила Лекси.
- Так ты все еще собираешься выйти за него замуж.
- Это вопрос или утверждение? - поинтересовалась она и сердито посмотрела на него.
- На что ты ответишь правдиво?
Лекси снова отвернулась и принялась рассматривать черную морщинистую поверхность океана.
- Я не должна тебе ничего говорить. На данный момент я просто здесь. Ты ведь этого хочешь, да? Что-то случайное и временное. Никакой привязанности. Никаких чувств. Просто физическая связь, которую ты можешь иметь с кем угодно.
- Не с кем угодно, - возразил Сэм и, приблизившись к ней сзади, обнял за плечи. - Со всеми остальными все по-другому.
Лекси закрыла глаза, когда почувствовала прикосновение его тела. Его рот уже успел подобраться к мочке ее уха, игриво подергивая и покусывая его, посылая стрелы наслаждения по позвоночнику. Сэм приподнял ей волосы, чтобы открыть шею, и принялся легко водить губами по чувствительной коже. Лекси дрожала от восторга, тело реагировало на гордо выступающую эрекцию. Она прислонилась к Сэму, склонив голову в сторону.
Имел ли он в виду то, что сказал?
Была ли она единственной женщиной, которая заставляла его испытывать подобное?
Лекси точно не знала, но, когда повернулась в его объятиях и впилась в него губами, она поняла, что будет ценить каждый момент проведенного с Сэмом времени. Ведь только воспоминания и останутся.
* * *
Выходные, проведенные на яхте с Сэмом, казались мечтой, ставшей явью. Словно в сказке, она спала ночью в объятиях Сэма, успокоенная нежным покачиванием яхты. Она пробуждалась от его ласк, горячих рук и губ, от твердого мужского тела, которое заставило ее парить на самой высоте человеческого удовольствия.
Она чувствовала близость с Сэмом, которой не испытывала в прошлый раз. Лекси никогда не видела его в таком расслабленном и игривом настроении. Казалось, он был полон решимости насладиться проведенным вместе временем и получить как можно больше удовольствия. Он не упоминал события пятилетней давности и помолвку Лекси - это стало запретной темой, которой они избегали по молчаливому соглашению. Лекси чувствовала облегчение, хотя ей и предстояло хорошенько все обдумать в ближайшие дни, но в тот момент она намеревалась ценить каждое драгоценное мгновение с Сэмом.
Когда поднялся ветер, Сэм научил ее управлять яхтой. Это был волнующий опыт, который, она знала, никогда не забудет. Они устроили пикник на заброшенном пляже. Они плавали, но недолго, потому что вода еще не прогрелась настолько, чтобы в ней было комфортно находиться, но Лекси быстро согревалась, когда Сэм заключал ее в объятия и занимался с ней любовью на песке.
Но вскоре выходные подошли к концу. Так и должно было случиться.
По мере приближения к пристани настроение Сэма ухудшалось. Лицо приняло хмурое выражение, а улыбка не касалась глаз, когда Лекси говорила что-то забавное.
Она наблюдала, как он поставил яхту на швартовочное место. Сэм помог ей спуститься на землю и донести сумки с покупками. Они достигли конца дорожки, и наступило неловкое молчание.
- Я подброшу тебя домой, - предложил Сэм, не глядя на нее.
- Нет… Спасибо, но я лучше сама доберусь, - ответила Лекси.
Повисла еще одна мучительная пауза.
- Думаю, увидимся в больнице, - наконец сказал Сэм, его лицо все еще ничего не выражало.
- Думаю, да, - согласилась Лекси, пытаясь говорить жизнерадостно. - Насчет бала… Не могу поверить, что он на следующей неделе. Ты уже подобрал маску?
- Работаю над этим.
Лекси принялась переминаться с ноги на ногу.
- Я отлично провела время. - Она подняла на него взгляд. - Спасибо за… за все…
- Рад, что доставил тебе удовольствие.
Лекси подумала, что уж этого точно было достаточно. Ее тело все еще покалывало.
Она уже собралась уйти, но Сэм внезапно схватил ее за запястье и развернул к себе лицом. Лекси заглянула в его непостижимые темно-карие глаза и почувствовала, как сильно забилось ее сердце.
- Я хочу увидеть тебя снова, - решительно произнес он, голос прозвучал глубоко и низко, будто исходил из самого нутра.
Лекси облизнула вдруг пересохшие губы:
- Сэм… Это все не просто для меня…
Его взгляд снова стал жестким.
- Что не просто? - спросил он. - Неужели эти выходные ничего тебе не доказали?
Лекси прерывисто вдохнула, надежда слабо затрепетала в груди, как огонек свечи на ветру.
- Я не совсем понимаю, что именно ты предлагаешь…
- Ты, черт возьми, отлично знаешь, что я предлагаю! - сорвался Сэм. - Я предлагаю тебе самое страстное и приятное приключение в жизни.
- Интрижка. - Это не было вопросом или утверждением, а выражением мучительного разочарования. Боль, словно пушечное ядро, прокатилась внутри, сметая все надежды и мечты, как кегли. Он не хотел быть с ней навсегда. Никогда не хотел, несмотря на рев страсти. Он предлагал ей роман только потому, что кто-то другой посмел на нее претендовать.
- Я всегда был честен насчет того, что могу или не могу дать тебе, Лекси, - сказал он. - Я не давал лживых обещаний и сейчас не собираюсь этого делать.
- Я знаю… - ответила она, сделав вдох, от которого заболело в груди. - Я знаю…
Сэм провел по ее щеке согнутыми пальцами, его взгляд снова стал теплым и нежным.
- Если тебе когда-нибудь понадобится убежище, я буду держать тот шкаф пустым, - сказал он.
Она горько улыбнулась ему:
- Так и сделай, деревенщина.
После чего Лекси взяла сумки и отправилась домой.
Глава 10
Финн Кеннеди как раз собирался уйти домой, прежде чем пульсирующая головная боль превратится в мигрень, когда получил вызов от Эви из отделения неотложной помощи. В течение всего дня у него были проблемы с рукой. Финн уронил стаканчик кофе в комнате отдыха для врачей, но, слава богу, никто этого не видел. Боль в глазах пронзала его, словно иголки, он тщетно пытался сосредоточиться на словах Эви.
- К нам поступил пациент после вашей операции, - сообщила она. - Мистер Ян Рид с опухолью в паху. Вы сделали ему операцию на сердечном клапане восемь дней назад. У него сильные боли и опухоль растет. Думаю, вам стоит осмотреть его.
Финн несколько секунд потирал ноющий лоб. Последнее, чего он хотел, - идти в отделение в таком плачевном состоянии. Что делать, если руки подведут в решающий момент? Чашка кофе - это одно, разрыв артерии - совсем другое.
- Я спущусь через несколько минут, - сказал он. - У меня пациент в интенсивной терапии, которого мне нужно осмотреть в первую очередь.
- Мы здесь очень заняты, - заявила Эви. - Позвонили из скорой, в любую минуту могут привезти пациента с колотыми ранениями.
Финн стиснул зубы:
- Эви, я же сказал, что спущусь, просто дай мне пять минут, хорошо?
На другом конце провода с грохотом повесили трубку.
Финн вошел в палату. Ян Рид сидел на кровати, доедая бутерброд с чаем. Молодая медсестра Кейт Хендерсон как раз собиралась унести поднос.
- Хотите еще чего-нибудь выпить, мистер Рид? - спросила Кейт.
Финн взглядом указал медсестре покинуть палату, чтобы поговорить вдали от Рида.
- Как вы могли быть настолько глупой и накормить этого пациента?! - взревел он. - О чем вы думали? Он поступил с очевидной гематомой тазобедренного сустава, у него кровотечение, и очевидно, что ему требуется немедленная операция, а вы налили ему чайку, черт вас дери!
Кейт покраснела до кончиков волос, а ее подбородок затрясся.
- Но он был голоден, доктор Кеннеди. Я не знала, что его направили в операционную.
- Разве доктор Локхарт не сообщила вам о его состоянии? - яростно хмурясь, спросил Финн.
- Она попросила, чтобы я помогла ему комфортно устроиться до того, как вы придете, - объяснила Кейт.
- Комфортно? - усмехнулся Финн. - Ну, ему будет не очень-то комфортно, когда его стошнит во время анестезии, после чего он станет задыхаться и окажется под аппаратом искусственной вентиляции легких в отделении интенсивной терапии, правда?
- Но я не знала, что ему нужна операция…
- Но, черт возьми, вы должны была проверить! - не унимался Финн. - Любой в здравом уме и с опытом мог бы сказать, что пациент в отчаянном положении, и взял бы на себя ответственность за его голодание. Чему вас только учат в университете?
Кейт начала плакать, опустив голову, ее плечи содрогались.
- Ох, помилуйте, - простонал Финн. - Прекратите вести себя как ребенок и вызовите сюда санитаров, чтобы они отвезли пациента в операционную, прежде чем ему причинят еще больше вреда. Ему придется сделать неотложную стимуляцию, а нам остается только надеяться, что ничего не случится, прежде чем мы остановим кровотечение.
Медсестра убежала, на ходу вытирая глаза.
Эви нахмурилась и последовала за Финном в кабинет, закрыв за собой дверь.
- Что это было? - спросила она.
Финн принялся заполнять карту пациента, даже не удостоив ее взглядом.
- Ты о чем?
Эви сжала зубы, настраиваясь противостоять его безразличному отношению.
- Ты не имел права так разговаривать с медсестрой, - заявила она. - Это всего лишь ее второй день в отделении. Она все еще пытается привыкнуть.
Финн нацарапал подпись внизу страницы и грозно посмотрел на нее.
- Она может попробовать привыкать к другому месту, - сказал он. - У меня нет времени присматривать за глупыми школьницами.
- Это несправедливо, Финн, ты же знаешь, насколько тяжело выпускникам в наши дни, - заступилась Эви. - У них мало настоящего опыта, когда они приходят к нам.
Финн одарил ее тяжелым взглядом:
- Тогда тебе следует следить за подобными сбоями. Это ведь мое имя будет упоминаться в деле, если что-то пойдет не так. Да чем вы вообще занимаетесь? Основали тут чертовы ясли?
Эви с досадой сжала губы.
- Тебе действительно доставляет удовольствие всех запугивать, да? - спросила она.
Он настолько долго рассматривал ее, что воздух практически начал пульсировать от напряжения.
- Ты хочешь нарваться на конфликт, принцесса? - съязвил он. - Тогда продолжай в том же духе.
Эви не отступила, хотя ее желудок перевернулся под ледяным пронзительным взглядом.
- Почему ты так поступаешь? Почему держишь всех на расстоянии?
Его лицо оставалось неподвижным.
- Я здесь не для того, чтобы победить в конкурсе популярности.
- Но это не означает, что ты не можешь проявлять немного симпатии время от времени, особенно к младшему персоналу. Ты должен быть образцом для подражания. Обезьяна увидела - обезьяна сделала, помнишь?
- Оставь это, - попросил Финн, резко бросив папку на стол, его лоб пересекало множество морщин.
- Нет, не оставлю, Финн, - ответила она. - Ты не можешь приходить в мое отделение и вести себя таким образом, по крайней мере не под моим присмотром.
Его губы искривились в ухмылке, и он сделал шаг навстречу Эви.
- Под твоим присмотром? С каких это пор ты стала главой отделения?
Эви не собиралась двигаться с места, пока не отстоит свою позицию. Было очень тяжело противостоять ему, ведь он был таким большим, пугающим, да еще и находился так близко. Эви ощущала тепло его тела, чувствовала его запах: одеколон с сильной ноткой мужественности. Ее тело отвечало на его присутствие. Сейчас Финн смотрел на Эви по-другому: внимательно и томно. Эти ледяные, непроницаемые глаза медленно, но уверенно раздевали ее, оставляя ожоги на коже.
- Возможно, я и не глава отделения, но отвечаю за персонал, - пробормотала она, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо. - Речь идет о команде. Мы должны работать вместе, а не против друг друга.
Финн прищурился:
- Не хочешь ли убраться с моего пути, принцесса?
Эви почувствовала, как дрожь прокатилась по спине, но не сдвинулась с места. Порочное желание заставляло двигаться вперед.
- И что ты собираешься сделать, Финн? - поинтересовалась она. - Перебросить меня через плечо, как пещерный человек?
Его глаза грозно блеснули, и она почувствовала, как его теплое дыхание коснулось ее пылающего лица.
- Похоже на план, - сказал он и поставил руки по обе стороны от ее головы, заточив в клетку своих мускулов.
Эви быстро сглотнула, ей показалось, что горло ободрали шипы розы, когда Финн наклонился еще немного. Его твердая грудь задела ее округлости, а пряжка ремня уперлась ей в живот, что было эротическим намеком на то, что случится, если она подпустит его еще ближе. Ее тело вспыхнуло жаром от тревожного ожидания, мурашки побежали по телу. Его глаза стали глубоким и опасным синим морем мужского желания. Ее сердце стучало, в ушах стоял шум. Во рту мгновенно пересохло, когда он начал склоняться…
Внезапный гул голосов на заднем плане заставил Финна поднять голову.
- Возможно, теперь ты захочешь открыть дверь, Эви, - насмешливо протянул он, отступая. - Твоей команде будет интересно, что так надолго удерживало тебя от работы.
Эви отошла в сторону, чтобы дать Финну пройти, ее сердце по-прежнему отскакивало от грудной клетки, когда она послала ему воинственный взгляд:
- Катись в ад, Финн.
Он лениво погладил ее по щеке, когда проходил мимо.
- Бывал там и уже давно выбросил футболку с логотипом, - сказал он и ушел.
- Что не дает покоя Финну последнее время? - спросила одна из дежурных медсестер Джули у Эви, когда они убирали одну из палат, после того как пациента перевели в интенсивную терапию. - Он бродил по больнице, как медведь с больной головой.
Эви стянула перчатки и выбросила их в корзину.
- Понятия не имею, - ответила она. - Он всегда очень замкнут в себе.
Вдруг сквозь занавески другой палаты просунулась голова еще одной медсестры, которая работала с Финном чуть раньше.
- Все потому, что у него и правда болит голова, - вмешалась она. - Я видела, как он принял две таблетки парацетамола перед уходом. Имейте в виду, мы скоро все тут заработаем мигрень. Пациенты в приемной стоят в очереди в три ряда, а кроватей совсем не осталось.
Эви нахмурилась:
- У Финна болела голова?
Медсестра кивнула:
- Он заметил, что я наблюдала, как он принимал обезболивающее, и сказал, что борется с мигренью.
Эви выдохнула и впилась зубами в нижнюю губу:
- Он должен был об этом сказать…
Джули фыркнула, складывая постельное белье:
- Ага, именно так Финн обычно и поступает.
Эви сняла стетоскоп и потеребила резиновые трубки между пальцев. Финн показался ей особенно сварливым сегодня. И она излила на него весь свой гнев. Если у него и вправду была мигрень, то неудивительно, что он сорвался на младшую медсестру. И еще ему пришлось отправиться с мистером Ридом в операционную. В таком состоянии это стало для него настоящим кошмаром.
Эви взглянула на часы. Ее смена почти закончилась. Было уже довольно поздно, но не настолько, чтобы не навестить кое-кого.
Свет в пентхаусе Финна был включен. Эви убедилась в этом, прежде чем постучать, но, казалось, прошла пара десятилетий, прежде чем он ответил.
Дверь распахнулась, и Финн нахмурился, увидев ее.
- Что тебе нужно?
- Как твоя головная боль? - спросила она.