Успокоившись, она бросилась к зеркалу в ванной и принялась придирчиво себя рассматривать. Итог ее немного успокоил. Нет, Луи никогда бы не смог ее узнать, потому что, во-первых, доктор Жерар изменил ее лицо, а во-вторых, и пять последних лет тоже оставили свой след. В уголках глаз появились крохотные морщинки, лицо округлилось, а раньше, когда они жили вместе с мужем, вид у нее был осунувшийся, кожа бледная.
Эдит хотела ехать на юг к Пьеру Морга. Ольга была против и желала только одного: где-нибудь укрыться.
- С меня хватит! - крикнула она, кидаясь на кровать.
Всю ночь она не сомкнула глаз, все думала об этом незнакомом Луи, которого встретила накануне. Он действительно стал совсем другим мужчиной, ему удалось измениться гораздо больше, чем ей самой. Она заснула под утро на пару часов, а когда проснулась, поняла, что места себе не может найти от любопытства.
- А почему бы не пожить в Монморанси хоть несколько дней? Он обещал, что не будет надоедать. Понаблюдаю за ним незаметно.
Этого хотела, конечно, Ольга, а не Эдит. Ольга обрела в Монморанси свой родной дом. Недаром за эти пять лет она не смогла привыкнуть ни к одной квартире.
- Если я поеду туда, - грустно думала Эдит, - то уже навсегда снова стану Ольгой.
Но в конце концов такая перспектива не очень-то ее и пугала. Ведь это было наилучшим средством окончательно забыть Сан-Рафаэль, Пьера Морга и то необыкновенное время, проведенное точно в сказке.
Она сложила вещи, заплатила по счету и пошла за машиной. Ну вот, уехала, а теперь возвращается в супружеский дом.
- А я вас уже и не ждал, - с виноватой улыбкой сказал Луи. - Решил, вы передумали и…
- Об этом не могло быть и речи, - сухо ответила она.
И увидев, что глаза мужа задержались на ее бедрах, густо покраснела, а чтобы выйти из неловкого положения, села в машину и загнала ее в гараж.
- Браво! - воскликнул Луи, - можно подумать, вы всегда здесь жили. Там такой трудный проезд, я сам, когда вышел из тюрьмы, долго тренировался.
Она не ответила, а он взял ее вещи и понес в квартиру. А потом всё никак не уходил, и ей даже нравилось, что он крутится вокруг нее. Она слишком хорошо его знала, чтобы не догадаться о тайных желаниях Луи, знала этот взгляд, это движение губ.
- Благодарю вас, господин Прадье.
Он медленно пошел к двери.
- Я так рад, - сказал он, - присутствие женщины в этом пустом доме прибавит мне сил.
Ей хотелось расхохотаться, но она решила не терять достоинства.
- Присутствие женщины, как вы выражаетесь, будет как нельзя более незаметно, - отпарировала Ольга.
И решительно заперла за ним дверь на ключ. Не спеша разобрала вещи и, взглянув на часы, обнаружила, что полдень давно уже прошел. Есть не хотелось, важнее узнать, как же Луи управляется с приготовлением пищи. Она вышла на лестницу, вдохнула запах поджаренного лука и улыбнулась. Тихо прошла по холлу, но сильно хлопнула входной дверью. Вот уж он побежит сейчас к окну, станет провожать ее жадным взглядом. Пять лет без женщины, а после тюрьмы, наверное, одни проститутки, чтобы хоть как-то утихомирить бушующую плоть. Сейчас для него наступили самые тяжелые времена. Характер изменился, денег нет, а тут еще и преждевременная старость - все это отталкивало прежних подруг.
И вот судьба дарит ему хорошенькую женщину. Теперь-то уж Ольга на свой счет не заблуждалась: еще молодая, еще аппетитная.
Она медленно шла по саду, уверенная, что он на нее смотрит. И только на улице ускорила шаг, направляясь к ближайшему ресторану.
После обеда зашла кое-что купить и готовилась уже встретить в холле своего хозяина-мужа, но его там не было. Ольга прошла к себе, переоделась в халат, закурила и стала перелистывать журнал. Но никак не могла сосредоточиться, все прислушивалась к разным звукам, доносившимся снизу и гадала, дома ли Луи.
В пять стала наполнять ванну, надеясь, что он услышит шум воды. И только туда забралась, как раздался стук в дверь. Она ждала этого стука и поэтому сразу не ответила, подождала, пока постучали еще раз и лишь потом, завернувшись в полотенце, пошла открывать.
- Извините, пожалуйста, - смущенно начал Луи, - я забыл вам сказать, что постельное белье лежит в шкафчике в ванной.
- А… Я его и не видела.
Он буквально пожирал глазами ее плечи и шею. Потом взгляд его спустился к округлостям груди, сжатой полотенцем, затем еще ниже, к загорелым ногам Эдит.
- Показать?
- Пожалуйста.
Она пошла впереди него к ванной, оставляя на полу следы своих влажных ступней.
- В этом шкафу?
- Да, - хрипло произнес он.
Она открыла шкаф, приподнялась на цыпочки, чтобы достать до полки и, придерживая полотенце одной рукой, другой стала шарить в поисках простыней.
Луи с трудом сглотнул слюну и, чувствуя, что голову сдавило, словно обручем, стал подходить к ней. А она вдруг резко обернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
- Благодарю вас, господин Прадье, за беспокойство. Теперь, я думаю, справлюсь сама.
Он замер на месте, и она внезапно с ужасом и с каким-то наслаждением подумала, что вот сейчас он бросится на нее.
- Хорошо, - прошептал он. - Извините еще раз.
И, развернувшись, медленно пошел к двери. Ольга кусала губы. Луи научился владеть собой, а ведь несколько лет назад он, не задумываясь, довел бы дело до конца.
Пока она убиралась в комнате, наступила темнота, и ее охватил какой-то неясный страх. Она без конца подходила проверить замок и прислушивалась к малейшему шуму в доме. Но Луи больше не стучался к ней, а на следующее утро, когда ласковое солнце растопило иней на ветвях деревьев, она сама вышла в халате навстречу возвращавшемуся из магазина Луи.
- Здесь не жарко, - заметила она. - Нельзя ли топить получше?
- Не волнуйтесь, когда загружаешь топку, вначале всегда так. Через полчаса будет теплее.
Она улыбнулась.
- Ходили за покупками?
- Да. Мог бы и вам что-нибудь купить.
- Я вчера купила все, что нужно.
- Хорошо спалось?
- Да, очень.
Луи неловко улыбнулся.
- Нетрудно было заснуть под одной крышей с убийцей?
Ольга впервые смело взглянула ему в глаза.
- Почему вы без конца говорите об этом ужасе?
Он пожал плечами.
- Да, вы правы, но…
- Что?
- Нет, ничего.
Но она решилась зайти еще дальше:
- Наверное, хотите сказать, что вы невиновны или еще что-нибудь в этом роде?
Луи выпрямился и нахмурил брови.
- Даже если я так скажу, вы ведь все равно не поверите.
- Нет, это будет отдавать дрянной мелодрамой. Вы совершили преступление и были наказаны. К чему же теперь стараться разжалобить людей всякими историями, а они должны делать вид, что верят?
- Да как же это? - взревел Прадье. - Что я, не знаю, виновен я или нет? Меня осудили за преступление, которого я не совершал.
Ольга вздохнула.
- Если я правильно помню, вы ведь признались?
- По совету адвоката. Он думал, что если я признаю себя виновным, приговор будет мягче. И был прав, я получил всего десять лет и отсидел из них только половину. А иначе припаяли бы двадцатку.
- Так вы смеете утверждать, будто не вы убили жену? - с усилием выговорила Ольга.
Прадье опять покачал головой. Он был похож теперь на разъяренного зверя.
- Нет. Никто не убивал мою жену, по крайней мере, здесь.
Ольге показалось, что она не расслышала.
- Что вы хотите этим сказать: "по крайней мере, не здесь"?
- Ничего особенного. Просто Ольга сыграла со мной довольно злую шутку, в один прекрасный день сбежала, обставив свое исчезновение как настоящее убийство. Слишком долго рассказывать, как она это сделала, но ей удалось устроить так, чтобы полиция начала расследование в этом доме. Не хочу вас пугать всякими страшными подробностями, но знайте: я никогда никого не убивал и тем более не сжигал труп в топке центрального отопления. Можете перечитать тогдашние газеты, и сразу поймете, где в обвинении слабые места. Но защищаться мне, конечно же, было трудно.
Ольга почувствовала, как по спине побежали мурашки. Как она и думала, муж прекрасно понял и разгадал ее трюк. Что же потом? Наверное, взялся ее разыскивать? В ужасе она подумала, не стоит ли сразу же сбежать?
- Вот-вот, теперь видите, здесь много неясного? - спросил он, решив, что она погружена в раздумья.
- Да, - выдохнула она.
- Наверное, думаете: "Если она не умерла, то можно ее найти?" А вот и нет. Она удрала с деньгами и драгоценностями. Полицейские и следователь считали, что это я припрятал их, чтобы воспользоваться потом, после выхода из тюрьмы. С такими деньгами можно было куда угодно уехать, даже за границу.
- Но вы даже не искали?
- Искал. Один частный детектив и сейчас еще ищет. Выманил у меня кучу денег, а их осталось не так-то много, но не особенно усердствует. Да это и понятно!
Луи пожал плечами.
- Но вообще-то я не думаю, что жена хотела довести эту пакость до конца. Другое дело - нагадить, напугать. Но когда я увидел, что дело зашло так далеко, то последовал совету адвоката. И признался.
- Вы, наверное, ужасно ее ненавидите?
Луи посмотрел на нее, и на секунду она испугалась, что он вдруг узнает жену. Но он глядел как бы сквозь нее, целиком погруженный в свои мысли.
- Нет. Понимаете, ведь чтобы дойти до такого, как же она должна была страдать! Я был ей неважным спутником жизни. Сто раз изменял, пренебрегал ею. Вел себя как последний подонок.
- Но вы все-таки надеялись, что она вернется и все узнают, что вы невиновны, - в смятении прошептала она.
Он удивленно взглянул на нее: равнодушный слушатель ведет себя не так.
- Да, надеялся. Но я нашел логическое объяснение. Единственное, которое, зная ее, можно было бы принять. Ольга не так жестока, чтобы довести эту шутку до конца. И потом, она любила этот дом, не хотела жить по-другому.
Она была взволнована. Никогда бы не подумала, что Луи может так о ней судить.
- Вы ее еще и защищаете?
Он грустно улыбнулся.
- За пять лет у меня было достаточно времени подумать и о событиях, и о людях. Я больше всех виноват, я один. Если бы я был другим, Ольга была бы счастлива и мы продолжали бы жить вместе.
Ольга силилась справиться со своими чувствами.
- Вы говорили о логическом объяснении исчезновения вашей жены.
- Да. Если она не вернулась, значит, ей помешало какое-то непреодолимое препятствие. Я вообще-то убежден, что когда меня судили, ее уже не было в живых.
Глава десятая
Несколько дней подряд Ольга только мельком видела мужа и ни разу с ним не говорила. Казалось, он одновременно избегает ее и ищет встречи. Она чувствовала, что он за ней наблюдает, следит, чувствовала его взгляд на себе, когда она входила в дом или выходила. Это было не очень-то приятно и из-за неясной тревоги, и то ли от неудовлетворенности, то ли от неизвестности насчет намерений теперешнего Луи, а, возможно, и от того, и от другого вместе. Жизнь ее превратилась в сущий ад.
Ей хотелось дать знать Луи о своем присутствии, и она, то ходила, стучала чем-то у себя наверху, то, когда думала, что Луи бродит где-то рядом на лестнице или в коридоре, замирала надолго где-нибудь в углу, чуть дыша, вслушиваясь в ставшую гробовой тишину большого дома. Она вспоминала репортажи с места преступления, строила самые невероятные жуткие гипотезы, представляя себе, что Луи давно ее узнал и теперь, как настоящий садист, предвкушает свою месть.
Ее неотступно преследовала одна мысль. Луи мог бы ее убить и остаться безнаказанным, если бы доказал, что она Ольга Прадье. Ведь она где-то читала, что заодно и то же преступление нельзя наказывать дважды. Но потом, поразмыслив, приходила к другому выводу, объяснявшему поведение Луи. Он безумно желал свою жилицу, эту молодую соблазнительную блондиночку Эдит Рюнель, ведь и она сама, не привыкшая за эти годы к воздержанию, с трудом боролась с искушением.
Как-то вечером, в сумерках, навевающих сладострастные грезы, она вышла в халате из своей квартирки и стала спускаться по лестнице, нарочно скрипя половицами, чтобы услышал Луи. Но в холле стояла тишина и она, не зная, что делать дальше, после долгих колебаний постучалась в дверь кабинета.
- Господин Прадье! Вы здесь?
Вопрос остался без ответа, и она попыталась открыть дверь. Та сразу же поддалась. В кабинете пахло сигарами и коньяком. От этого запаха ноздри ее затрепетали, это был запах Луи. Вся дрожа, она закрыла дверь и пошла в глубину холла, к двери на лестницу, ведущую в подвал.
- Господин Прадье!
Снизу пахло углем, пылью и чем-то затхлым. Она поставила ногу на первую цементную ступеньку и начала спускаться.
Медленно Ольга приблизилась к топке, а та тихо урчала, как спящий страшный зверь. И вздрогнула - наверху от сквозняка захлопнулась дверь. С тех самых пор, как она поселилась у Луи, Ольга мечтала сюда попасть, надеясь тем самым изгнать из дома злых духов жуткого прошлого.
Когда она поднималась наверх в холл, то услышала, как открывается входная дверь. Замерев на последней ступеньке, Ольга, прислушавшись, узнала шаги Луи. Он направлялся в кухню. Закроет ли дверь? Она осторожно высунулась в холл.
В кухне журчала вода, и Ольга тихонько пробежала к своей лестнице. Теперь уж она, поднимаясь, жалась к стенке, чтобы случайно не скрипнула половица и, оказавшись наконец у себя, долго не могла отдышаться.
Назавтра вечером ей снова захотелось увидеться с Луи и, чтобы отрезать себе все пути к отступлению, она решила прибегнуть к довольно грубому способу. Ольга помнила, что проводка на вилле неважная и, соединив два провода от шнура ночника, включила его в сеть. Свет тут же погас и она, пройдя в другие комнаты, убедилась, что случилось короткое замыкание, вылетели пробки и испортился счетчик. И раньше так уже дважды бывало.
Спустя несколько минут постучался Луи. Она, волнуясь, пошла открывать.
- Нет света, да? - спросил он, ослепив ее лучом электрического фонарика.
- Да. Я включила ночник и вдруг все погасло.
- Проводка давно уже неисправна. Я принес вам две свечки и фонарь могу оставить.
- Большое спасибо, - прошептала она. - Да заходите же.
Луи прикрыл за собой дверь, но дальше идти не решался. От аромата тонких духов этой женщины вся квартира будто преобразилась.
- Одну свечку поставим здесь, - сказала она, проходя в гостиную к дивану, на котором только что лежала. - А вторую оставим про запас. А поломка серьезная?
- Во всяком случае, придется подождать до завтра. Сейчас уже поздно, мастер не придет. Да и потом ради меня никто и не подумает торопиться.
- Хотите аперитив?
Он кивнул. Когда она проходила мимо него, халатик чуть распахнулся и показались голые коленки. Он не мог оторвать от них глаз.
- У меня тут виски… Дюбонне… Хотите коктейль с капелькой смирновской водки?
- Да, пожалуйста.
- Присаживайтесь, - она указала на диван.
Ольга наполнила стаканы и села сама, но не совсем рядом с ним. Оба молча выпили. Огонек свечи отбрасывал на стену пляшущую тень.
- Я в первый раз пью вот так в компании… особенно с женщиной, с тех пор, как…
- Какой же вы зануда, господин Прадье.
Он вздрогнул.
- Извините, но вы так это сказали… Мне даже показалось, что я слышу другой голос… Да, я зануда. А вы знаете, каким я был раньше? Наверное, читали в газетах?
Ольга наклонила голову.
- Я любил жизнь, любил развлечения, приемы… И женщин. Женщин особенно. Красивых, элегантных, умных, да-да, я так любил под кукольной внешностью открыть настоящую женщину. Когда мы оставались одни… Я вас шокирую?
- Конечно, нет!
Ей даже не было обидно. Ольга исчезла, уступив свое место Эдит.
- А теперь все так сложно… Я готов бороться, но не вижу никакого сопротивления… Ничего, кроме громадной пустыни. И денег не хватает для того, чтобы заинтересовать такую девушку, которая бы мне понравилась… Иногда даже жалеешь, что вышел из тюрьмы. Там хоть все заранее предопределено, а уж если еще и сам человек дисциплинированный, то жить можно. Здесь - другое дело.
Эдит из-под полуопущенных ресниц наблюдала за ним, слегка разочарованная тем, что он, для того, чтобы ее завоевать, решил сначала надавить на чувственную струнку. Кажется, он и сам это заметил.
- Не думайте, что я какой-нибудь нытик. Но поймите, тут есть от чего появиться комплексу.
Он допил виски, и она налила ему снова. Подавая стакан, Эдит наклонилась к нему. Он искал ее взгляда, но она смотрела в другую сторону.
- Вы сама ведь тоже странная, - сказал он, - мне иногда даже кажется, что вы приехали потому… потому что сами недавно вышли из тюрьмы.
Она улыбнулась и села на свое место.
- А потом я подумал, что, может, вы журналистка и собираетесь написать про меня статью.
- А о каких таких комплексах вы говорили?
Луи кинул на нее острый взгляд, потом посмотрел в свой стакан и ответил:
- Да все очень просто. Помните, когда вы только приехали, я зашел к вам и вы открыли мне, завернувшись в полотенце? Пять лет назад я бы, ни секунды не колеблясь, сразу же набросился на вас.
Он замолчал. А у нее перехватило дыхание. Эдит сидела и смотрела себе на ноги.
- А, может быть, я бы стала сопротивляться, - наконец сказала она.
- Правда?
Алкоголь начал действовать. С тех пор, как она сбежала из Сан-Рафаэля, еще ни разу не пила. И внезапно растянувшись на тахте, Эдит задула свечу.
Стакан Луи покатился по ковру, а сам он на ощупь медленно приближался к ней и когда его губы коснулись ее губ, Эдит чуть не закричала от страха.
Потом она хотела ускользнуть, но он не давал, и она покорилась, мечтая только об одном: чтобы он поскорее ушел. Ему хотелось остаться на ночь, но она не разрешила.
- Ну и баба! - изумился он. - Дай хоть на тебя посмотреть.
- Нет, уходи.
- Только на минуточку. Зажгу свечу, а потом сразу же уйду.
- Уходи сейчас же, или я закричу!
Он шлепнул ее по щеке.
- Пользуешься случаем? Захотелось переспать с убийцей, а теперь стало страшно?
- Если я закричу, сразу же прибегут соседи. Они за тобой следят. Особенно с тех пор, как я сюда переехала.
Луи поднялся, собрал в темноте свои вещи и пошел к двери. Она быстро заперла за ним и кинулась в кровать.
Эдит проспала до восьми утра и проснулась с ужасной головной болью.
- Эдит!
Это Луи. Опять стучится.
- Пусти… Я уже с шести часов тут…
- Уходи.
Она не на шутку разозлилась.
- Господин Прадье, вы мне мешаете. Если сейчас же не уйдете, я сегодня перееду отсюда.
Чуть погодя она услышала, как он спускается вниз по лестнице и даже удивилась такой легкой победе. Но, поразмыслив, все поняла и даже улыбнулась. Да, не самый легкий путь она избрала, чтобы вновь завоевать мужа.
В полдень, тщательно накрасившись и одевшись, она уехала на машине. Он бросился к воротам как раз в тот момент, когда она выезжала на улицу. Она прибавила газу, сделав вид, что его не заметила, и фигура огорченного Луи быстро исчезла в пыли.