– Потому что мне ничего от тебя не нужно! – с жаром воскликнула Изабель. – Мне повезло, что я в состоянии и сама зарабатывать хорошие деньги, но даже если бы наша группа не стала такой успешной, я бы не согласилась принять от тебя никаких подачек.
– Ты все такая же. Из всех женщин, которых я знаю, только тебя раздражали любые мои подарки.
Ей действительно не нужны были все эти дорогие подарки. То, чего она хотела, он был не в состоянии ей подарить – любовь и брак, в котором бы они оба были настоящими партнерами. Интересно, существовали ли вообще такие браки?
Ее глаза снова задержались на лице Константина, как будто она старалась навсегда запечатлеть в памяти его черты. Глядя на его губы, изогнутые в циничной улыбке, она почувствовала, что должна как можно скорее выбраться из этого дома, пока она еще держит себя в руках. Сейчас она обрадовалась своему умению создавать иллюзию чрезвычайной уверенности в себе, которому она научилась на сцене. Она не спеша прошла через комнату к двери и обернулась только возле дверного проема.
– Я попрошу своего юриста отвергать любую финансовую поддержку, которую ты будешь мне предлагать.
– Черт, Изабель, ты не должна отказываться от моих денег. В музыкальной индустрии все ненадежно, и пусть ваша группа находится сейчас на пике популярности, но никто не может знать, что будет завтра.
– У тебя больше нет повода нести за меня ответственность, – резко сказала она.
Встретившись с ним взглядом, она почувствовала, как в этот момент он мысленно раздевает ее, и злилась на предательскую реакцию своего тела, которое мгновенно отреагировало жаркой волной. Он всегда отличался этой способностью выводить ее из равновесия одним только взглядом.
Звонок телефона, доносившийся откуда-то из глубин ее сумки, был спасительным поводом для бегства. Она достала его и, посмотрев, кто звонит, бросила извиняющийся взгляд на Константина.
– Ты не возражаешь, если я отвечу? Это Карли, наверное, хочет напомнить, что мы сегодня днем собирались пойти по магазинам.
– Фотограф из "Рок стиля" хочет перенести съемку на завтра вместо середины недели. Тебе удобно будет? – спрашивала Карли бодрым голосом. – Хорошо, я ему передам. – После этого они распрощались, и Изабель собиралась положить телефон в сумку, но он снова зазвонил. Подумав, что это снова Карли, она, не глядя на дисплей, ответила на звонок и почувствовала, как ее сердце ухнуло куда-то в пятки, после того как услышала пугающе знакомый голос.
– Привет, Иззи. Это твой дорогой Дэвид. Помнишь, ты написала "Моему дорогому Дэвиду", когда давала мне автограф? Я знаю, что ты сейчас в Лондоне, и надеюсь, что мы сможем поужинать вместе.
– Откуда у тебя мой номер? – не успев спросить, Изабель уже ругала себя за то, что ответила ему. В полиции ей посоветовали не вступать в разговоры с мужчиной, который преследовал ее последние два месяца. Но голос этого человека заставил ее паниковать.
Не говоря больше ни слова, она сбросила звонок и проверила входящий номер. Он не определился. Она бросила трубку в сумку с таким видом, словно это была бомба.
– Что это было?
Константин вопросительно смотрел на нее, увидев тревогу в ее глазах.
– Ничего серьезного, – автоматически ответила она. Зачем ей втягивать в это Константина? Она просто запишет детали этого звонка и подошьет их к досье, где собирала все, относящееся к Дэвиду, как ей посоветовали сделать в полиции. Важнее сейчас было связаться с оператором мобильной связи и изменить номер телефона.
– Судя по твоей реакции, это было гораздо больше, чем "ничего серьезного". – Он положил руку на плечо Изабель, чтобы не позволить ей выскользнуть за дверь. – У тебя проблемы с тем, кто тебе звонил?
– Нет, это просто один шутник. – Она на ходу придумала отговорку, поборов желание рассказать ему все о Дэвиде – ее поклоннике, для которого она стала болезненным наваждением. Она успокаивала себя тем, что полиция в курсе этой ситуации, и все под контролем. Не было никакого смысла втягивать во все это ее почти уже бывшего мужа.
Всего через несколько недель они с Константином будут уже разведены, и, возможно, она больше никогда его не увидит. Эта мысль отозвалась болью в ее сердце. Стараясь не смотреть на него, она все же переступила через порог гостиной.
– Прощай, Константин. Я надеюсь, что когда-нибудь ты встретишь женщину, которая сможет дать тебе то, что ты ищешь.
– Должность председателя совета директоров "ДСЭ" всегда передавалась старшему сыну предыдущего владельца. Это мое право по рождению, черт побери!
Константин зло мерил шагами кабинет своего дяди в римском офисе "ДСЭ", с трудом сдерживая ярость.
– Если бы я был всего на год старше, когда умер мой отец, то стал бы председателем еще десять лет назад, но только потому, что мне было семнадцать, по правилам компании эта должность должна была перейти к члену семьи Де Северино подходящего возраста. И это был ты. А теперь ты собираешься выйти на пенсию, и руководство компанией должно перейти ко мне. Я собираюсь совмещать должности председателя совета директоров и президента, как это делал мой отец.
– Большинство членов совета директоров считают, что эти две должности должны быть разделены. В этом случае интересы акционеров будут защищены гораздо лучше, так как президент компании сможет полностью сконцентрироваться на ведении бизнеса – то, что ты, Константин, как раз и делаешь просто великолепно.
– С тех пор как я стал президентом, прибыль нашей компании растет с каждым годом. Но очень часто мне приходится преодолевать сопротивление совета директоров вместо того, чтобы получать от них поддержку. Для нашего успешного развития необходимо дальнейшее продвижение на рынки Азии и Южной Африки. А совет директоров действует недопустимо медленно.
– Мы обеспокоены тем, что ты со своим напором в продвижении компании забываешь о стандартах и этических принципах "ДСЭ", которые являются основой нашей компании со дня основания ее твоим прапрадедом почти век назад.
Константин уперся ладонями в стол своего дяди.
– Я живу и дышу делами компании еще с тех пор, как был маленьким ребенком, и всю жизнь я готовился к тому, что однажды я полностью возьму на себя ответственность за наш семейный бизнес. Какие этические принципы я мог упустить?
Вместо ответа, Алонсо многозначительно указал на какой-то журнал, лежащий перед ним. На обложке красовалось фото Константина и известной итальянской модели Лиа Героди, стоящих на ступеньках казино. Платье девушки было настолько открытым и вызывающим, что Алонсо язвительно поинтересовался, не забыла ли она одеться для выхода в свет.
Константин только пожал плечами, взглянув на фото недельной давности. Он запомнил тот вечер по единственной причине: он как раз вернулся в Рим из Лондона после неожиданного утреннего визита Изабель. Он был в отвратительном настроении. Он чувствовал себя опустошенным и никак не мог упорядочить свои мысли и эмоции, и это пугало его.
Лиа уже давно названивала ему: они познакомились на каком-то мероприятии некоторое время назад. Когда в этот день она снова позвонила, он сразу же ответил и согласился пойти с ней на ужин – просто для того, чтобы избавиться от мыслей об Изабель.
– Это не тот образ компании, который бы совет директоров хотел продвигать во всем мире, – сказал Алонсо, постукивая по фото указательным пальцем. – Люди должны ассоциировать "ДСЭ" с превосходным качеством, надежностью и честностью. Но как они смогут поверить нам, если президент, будучи женатым человеком, ведет образ жизни плейбоя?
– Моя личная жизнь никоим образом не влияет на мою способность управлять "ДСЭ", – раздраженно воскликнул Константин, – акционеров интересует только прибыль, а не мои личные дела.
– К сожалению, это не так, учитывая, что тебе приписывают столько романов на стороне.
– Ты же знаешь, как пресса любит преувеличивать! Если ты действительно не собираешься назначать меня председателем, то кого ты предлагаешь?
– Сына моей сестры, Маурио. У меня ведь нет своего сына. – Увидев, как ошарашен Константин, Алонсо продолжил: – Я тщательно все обдумал и уверен, что у Маурио есть много качеств, которые делают его подходящей кандидатурой на роль председателя, и, кроме того, он – счастливо женатый мужчина, которого папарацци вряд ли застанут выходящим из казино, держа в одной руке бутылку виски, а другой – наполовину раздетую девицу.
– Маурио же бесхребетный! Он совершенно не годится на роль председателя совета директоров! – резко возразил Константин.
Он отвернулся, глядя в окно и борясь с искушением встряхнуть как следует своего дядю, чтобы тот обрел хоть какой-то здравый смысл. Это он, Константин, был самым подходящим человеком, который мог совмещать должности председателя и президента одновременно! Он был рожден для этого. Для него компания "ДСЭ" была не просто бизнесом. Это была его жизнь, его второе "я". После того как в семнадцать лет он стал невольным свидетелем гибели своего отца и мачехи, Константин с головой ушел в работу, чтобы заглушить эти страшные воспоминания. Десять лет он ждал того дня, когда наконец-то получит полный контроль над "ДСЭ", но сейчас существовала реальная угроза, что должность председателя уведут у него прямо из-под носа.
"Я этого не позволю!" – подумал он мрачно. "ДСЭ" была его компанией, и он не собирался терять ее. Он снова повернулся к дяде.
– Значит, если мой имидж – это единственная проблема, то я его изменю. Превращусь в отшельника. Буду вести монашеский образ жизни, если это требуется для того, чтобы ты выбрал меня своим преемником.
Алонсо пристально посмотрел на него.
– Я не требую от тебя ничего радикального, Константин. Я просто прошу, чтобы подробности твоих любовных похождений не муссировались в газетах и журналах. Я бы предложил тебе восстановить твой брак. Докажи, что ты можешь сдержать те клятвы, которые ты дал у алтаря, и это убедит меня, что я могу доверить полный контроль над компанией тебе, а не твоему кузену.
Глаза Константина сузились.
– Звучит, как шантаж.
– Мне плевать, на что это похоже. Ответственность за назначение следующего председателя лежит на мне, и если я не увижу, что ты изменил свой стиль жизни на тот, что соответствует основным принципам "ДСЭ", я не назначу тебя на эту должность.
Глава 3
Вернувшись поздно вечером в свой дом на Гросвенор-сквер, Константин думал о том, что, к сожалению, этот разговор с дядей не состоялся неделю назад, до того, как он ясно дал понять Изабель, что их брак исчерпал себя.
Было уже далеко за полночь, и Уиттекер давно спал. Константин налил себе хорошую порцию виски, уселся на софу и, взяв в руки пульт от телевизора, попытался найти что-нибудь стоящее, переключая каналы.
Как мог Алонсо даже подумать о том, чтобы передать должность председателя Маурио? Его кузен был довольно приятным молодым человеком, но он и пяти минут не продержится в жестоком мире крупного бизнеса. Крепкие нервы, бесстрашие и умение видеть перспективы – вот что требовалось для того, чтобы возглавлять корпорацию стоимостью в миллиарды фунтов – то, во что превратилась "ДСЭ" с тех пор, как Константин стал ее президентом. У него были грандиозные планы на будущее компании, но если его кузен станет председателем, некоторые члены совета директоров, несогласные с существующим положением дел, несомненно, будут пытаться настроить Маурио против него.
Сделав еще один глоток виски, он вдруг подумал, что слишком много пьет. Но если он выпьет достаточно, то сможет хотя бы несколько часов поспать. После визита Изабель неделю назад его снова начали мучить старые кошмары, словно напоминая, почему он не может быть с ней.
Он чувствовал, что на нем лежит основная ответственность за то, что развалился их брак. Но и Изабель тоже была отчасти виновата в этом. Он потерял счет тем вечерам, которые проводил в одиночестве, в то время как она пела в каких-нибудь пабах или клубах со своей группой. Изабель обвиняла его в том, что он не понимал, насколько важной была для нее музыка. Но если быть честным, то его очень злило, что "Стоун Ледиз" занимали все большую часть ее жизни.
Когда она ушла от него два года назад, он убедил себя, что так будет лучше для них обоих. И за это время она добилась потрясающего взлета в карьере. Но теперь его собственная карьера была под угрозой, и единственным способом обезопасить свое положение было уговорить ее вернуться к нему. Но вряд ли это возможно после его признания в том, что единственной причиной, по которой он на ней женился, была ее беременность.
Переключая каналы, он вдруг заинтересовался происходящим на экране.
– "Стоун Ледиз", пожалуй, является самой успешной британской фолк-рок-группой за последние пять лет", – говорил ведущий шоу. Он продолжил перечислять внушительный список музыкальных наград, полученных группой, но Константин уже почти не слушал. Он не мог отвести взгляд от Изабель, которую показывали крупным планом. На ней было черное кожаное короткое платье и сапоги высотой до середины бедра, притягивающие внимание к ее бесконечно длинным ногам. Ее светлые волосы красивой волной лежали на плечах, и ведущий был явно очарован ее сообразительностью и уверенностью в себе.
Вскоре ведущий шоу перешел к вопросам о личной жизни участников группы.
"Бен и Карли, вы объявили о своей помолвке несколько месяцев назад. Хотелось бы знать, планируете ли вы устроить свадьбу до конца этого года?"
Парочка, состоявшая из барабанщика и клавишницы, подтвердила, что они собираются пожениться ближайшей осенью. Тут внимание ведущего переключилось на Изабель и четвертого участника группы – Райана Феллоуза.
"А как насчет вас двоих? Вы никогда не подтверждали, но и не отрицали слухи о том, что вы не просто друзья. Так каков же истинный характер ваших взаимоотношений?"
Константин сжал зубы, глядя на то, как длинноволосый гитарист обнимает Изабель за плечи.
"Правда заключается в том, что Изабель и я – очень хорошие друзья. – Феллоуз улыбнулся Изабель, а она заулыбалась ему в ответ. – Возможно, я сообщу прессе некоторые новости в ближайшем будущем".
Интересно, что имеет в виду этот смазливый рокер? Злость закипела в крови Константина, когда ему пришло в голову, что Изабель требовала изменить официальную причину развода только потому, что ей не хотелось плохо выглядеть в глазах своих фанатов в тот момент, когда она публично заявит о своих отношениях с Райаном Феллоузом.
Совершенно очевидно, у нее уже есть мужчина, готовый занять его место! Она утверждала, что ее отношения с Райаном по-прежнему дружеские, но на экране близость между ними была видна невооруженным взглядом. Как она смела демонстрировать своего любовника всему миру, будучи до сих пор замужем за ним? Их скромная свадьба три года назад осталась незамеченной прессой. Но несмотря на это он чувствовал себя настоящим рогоносцем.
Константин потянулся за виски и снова наполнил стакан, судорожно думая о том, как найти выход из сложившейся ситуации. Если у Изабель роман с гитаристом, то почему она смотрела на него так, что он едва сдержал свое желание заняться с ней любовью прямо в гостиной, чтобы удовлетворить голод, терзавший их обоих? Может быть, этот смазливый мальчишка не мог удовлетворить ее? Ведь его жена была чрезвычайно чувственной женщиной, и то искрящее сексуальное напряжение между ним и Изабель было совершенно из ряда вон выходящим, он никогда в жизни ни с кем не испытывал ничего подобного. В первое время после знакомства они проводили долгие часы, занимаясь любовью.
Мысли Константина вернулись к угрозам его дяди отказать ему в должности председателя. Когда он вышел из кабинета Алонсо, он решил, что ни за что не подчинится этим абсурдным требованиям своего дяди. Но, глядя на экран телевизора и видя, как Изабель положила руку на бедро Райана, как близко друг к другу они сидят, он почувствовал, что должен прекратить это.
"ДСЭ" принадлежала ему по праву рождения, и он гордился своей фамилией только из-за этой работы. Кем бы он был, если бы не его компания? Он был бы сыном монстра, подсказывал ему внутренний голос. Боясь повторить судьбу своего отца, он давно уже принял решение не строить серьезных и эмоциональных отношений с женщинами. Изабель была его единственной ошибкой, но теперь он должен был убедить ее вернуться к нему, чтобы заполучить себе контроль над "ДСЭ".
* * *
– Войдите. – Изабель отвернулась от зеркала, услышав стук в дверь ее номера в отеле.
– Ух ты! – сказал Райан, увидев ее. – Ты выглядишь просто потрясающе!
– Тебе не кажется, что это платье какое-то уж чересчур… – Она с сомнением еще раз посмотрела в зеркало на расшитое золотыми блестками вечернее платье, которое облегало ее тело словно вторая кожа.
– Благотворительный ужин герцога Бьюфортского – одно из самых престижных мероприятий в календаре лондонских событий, поэтому сегодня абсолютно все должно быть сверх меры. Ты выглядишь идеально для такого случая, – успокоил ее Райан.
– Не могу поверить, что нас пригласили выступать сегодня. Ты мог вообще когда-нибудь представить себе такое?
Он засмеялся.
– С ума сойти, как все быстро изменилось. Иногда я боюсь, что проснусь утром и обнаружу, что я снова в Дербишире, работаю барменом в клубе для бывших шахтеров. – Райан замолчал на мгновение, но потом продолжил: – Я думаю, что твой отец гордился бы тобой, Иззи.
Изабель с горечью вспомнила разговор с матерью, когда они стояли у могилы в день похорон ее отца три месяца назад. Ее мать тихо всхлипывала, но Изабель не могла плакать по отцу, чье постоянно угрюмое настроение и отвратительный характер наложили отпечаток на все ее детство. Она всегда старалась по возможности избегать его, когда жила дома.
– Твой отец был хорошим человеком. Я знаю, с ним было нелегко, особенно когда он не в духе, но он не всегда был таким. Когда я вышла за него замуж, я ни секунды не скучала с ним. У него были большие надежды на будущее. Но он изменился после того несчастного случая и уже никогда не стал тем сильным, привлекательным мужчиной, каким он был до этого. Когда шахту закрыли, и он не смог найти работу, это очень сильно ударило по его гордости и положило конец его мечтам обеспечить лучшую жизнь для нашей семьи.
– Но мне всегда казалось, что он пытается сломить меня и разбить мои мечты о другой жизни, – с жаром возразила Изабель. – Я знаю, что отец часто обижал тебя. Я слышала, как ты плакала на кухне, когда думала, что я сплю. И я никогда не могла понять, почему ты продолжаешь жить с ним.
– Какая-то часть его души умерла вместе с твоим братом. Он так и не смог пережить потерю Саймона, и он нуждался во мне. Я серьезно относилась к своим брачным клятвам. – Она замолчала на мгновение, а потом все-таки спросила Изабель о том, что ее волновало: – Ты произносила те же клятвы, когда выходила замуж за Константина. Но ты никогда не рассказывала, почему распался ваш брак. Конечно, это не мое дело, но мне кажется, что ты поторопилась. Один год – это совсем небольшой срок, а семейная жизнь – это не только сердечки и цветы. Ты должна была работать над отношениями и идти на компромиссы, для того чтобы сохранить семью.
Очнувшись от своих мыслей, она прислушалась к тому, что говорил ей Райан.