- Я думаю, нам надо спуститься в комнату его жены. Уверена, что Джеймс договорился с кем-то, кто должен разбудить его, чтобы не опоздать на корабль. Он любит засиживаться допоздна и ненавидит просыпаться рано.
- Хорошая мысль, - сказал Ангус.
Он был на другой стороне кровати, и балдахин мешал ей видеть то, что он делал, но она слышала шелест ткани: Ангус снимал свою одежду и надевал одежду Джеймса. Эдилин испытала необычное ощущение. Всего в нескольких футах от нее стоял мужчина в нижнем белье. И не просто какой-то мужчина, а тот, кто был добр к ней. Ну, не всегда... Но именно он пришел ей на помощь тогда, когда она в этой помощи нуждалась больше всего. Если бы не он, она бы сейчас спала в гостинице, а Джеймс и его жена готовились сесть на корабль, чтобы с ее приданым уплыть в Америку.
- Мне нужна ваша помощь со шнуровкой, - тихо сказала Эдилин.
Она надела корсет поверх ночной рубашки, но шнуровка была сзади.
Ангус подошел к изножью кровати, и Эдилин онемела, глядя на него. На нем были обтягивающие бежевые бриджи Джеймса и его сорочка. Жизнь на свежем воздухе, лазанье по горам и верховая езда украсили его ноги завидной мускулатурой.
Эдилин не собиралась говорить ему, что у нее дух захватывает. Она повернулась к нему спиной, показав на шнуровку, которую он должен был затянуть.
- Когда мы взойдем на корабль, вы должны молчать, - сказала она.
- Ни слова не говорить? - уточнил он, схватившись за шнуровку и потянув на себя, чтобы соединить половинки тугого корсета.
- Вас выдает ваша манера речи и акцент. Нет, будет лучше, если вы предоставите мне возможность вести все переговоры.
Ангус дернул за края шнуровки так, что едва не сломал ей ребра.
- Вы хотите перерубить меня надвое?
- Я думал, вы хотите иметь тонкую талию! Прошу прощения... Я ослаблю шнуровку.
Эдилин заскрипела зубами.
- Можете еще затянуть.
- А, так вы хотите талию среднего размера?
- Я... - начала она, но осеклась.
Она знала, что сама во всем виновата. Она ухватилась за столбик кровати, когда он потянул концы на себя.
- Ладно! Вы отлично выглядите. И вы можете говорить все, что хотите. Какое мне дело? Хотите, станцуйте перед капитаном свой любимый шотландский танец с кинжалом в зубах - мне все равно.
Когда он завязал концы шнуровки, Эдилин посмотрела на него и увидела в глазах тот насмешливый блеск, который ей был уже хорошо знаком.
- Вы ужасный человек!
Он вернулся на ту сторону кровати, где лежал Джеймс, взял жилет и надел его, пока Эдилин надевала платье. Вчера она постаралась очистить платье от стружки, но все же оно выглядело не лучшим образом. Эдилин надеялась, что на борту корабля обнаружит целый сундук нарядов. Ясно, что ей придется ушивать платья по крайней мере в груди, но с этой задачей она справится.
Одевшись и причесавшись, она подошла к Ангусу. Он стоял, прислонившись к столбу кровати. Его глаза были закрыты, а жилет застегнут криво.
- Давайте уже просыпайтесь, - сказала она, расстегивая его жилет и снова застегивая как положено.
- Вы мне снились, - тихо шепнул он, глядя на нее в мягком свете свечей и розоватом свете занимающейся зари.
- Хороший был сон? - спросила она, помогая ему облачиться в камзол.
- Превосходный. Вы и я были вместе в поле. То была не Шотландия, а место, где я никогда прежде не был.
- Возможно, это была Америка.
- Да, - осторожно сказал 6н и прикоснулся к ее волосам.
Они стояли так несколько секунд, глядя друг другу в глаза. Она покачнулась ему навстречу.
- Когда мы приедем в Америку, я дам вам немного золота, и вы сможете...
Его взгляд заставил ее замолчать, не закончив фразу.
- Еще раз вы скажете что-то вроде этого, барышня, и считайте, что я вас больше не знаю.
Судя по тому, как потемнели от гнева его глаза, он говорил всерьез. Эдилин хотела попросить у него прощения, но уже через мгновение первый солнечный луч прорезал полусумрак, и возможность выяснить отношения оказалась упущенной.
- Нам пора! - сказал Ангус.
Он схватил сапоги Джеймса, а она прихватила узелок с бритвенными принадлежностями и шкатулкой для шитья. Добежав до комнаты внизу, они едва успели закрыть за собой дверь, как хозяин гостиницы забарабанил в дверь.
- Ваша карета прибыла! - крикнул он, очевидно, не беспокоясь о том, что может разбудить других постояльцев.
Ангус вышел из комнаты, а Эдилин бросилась назад, задернула балдахин на кровати, затем велела кучеру взять сундук в углу и не будить ее спящую сестру. Эдилин позаботилась о том, чтобы Ангус не слышал, как она отдавала эти распоряжения, поскольку знала, что ему это не понравится. Она совершила кражу. Украла у жены Харкорта одежду. Но Эдилин не хотелось провести несколько недель путешествия в своем единственном платье.
У входа в гостиницу их поджидала красивая карета с четверкой лоснящихся сытых коней, нетерпеливо бьющих копытами.
- Джеймсу для себя ничего не жалко? - с сарказмом заметила Эдилин.
- Мы могли бы где-нибудь перекусить перед дорогой? - спросил Ангус, пытаясь втиснуть руки в тесноватый камзол.
- Вы когда-нибудь думаете о чем-то, кроме еды и сна? - огрызнулась Эдилин.
- Да, бывает, - с растяжкой проговорил Ангус, - но не тогда, когда рядом женщина с таким вредным характером, как у вас. Может, я слишком туго затянул корсет?
Она откинулась на сиденье и на мгновение закрыла глаза.
- Я просто нервничаю, вот и все. Мой дядя знает, кто такой Джеймс, и...
- Вы говорили об этом Харкорту?
- Да, - сказала Эдилин. - Я написала Джеймсу во второй раз и все ему рассказала, но мой дядя мог навести справки и узнать, что Джеймс заказал билет на корабль. Он мог...
Больше она ничего не сказала, потому что карета резко остановилась и она услышала, как кучер и еще какой- то мужчина кричат друг на друга.
- Молчите! - велел Ангус, - Я справлюсь сам.
- Вы? Но...
Он посмотрел на нее так, что она замолчала.
Дверь в карету широко распахнулась, и двое не слишком презентабельно выглядящих мужчин заглянули внутрь. Ангус не пошевельнулся. Он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и делал вид, что стряхивает с манжеты пылинку.
- Вы видели этого человека? - спросил один из сыщиков, протянув Ангусу уже знакомую ему листовку.
- Кажется, нет, - сказал Ангус, лишь мельком взглянув на листовку. - Если бы я увидел такого головореза, то позвал бы на помощь.
У Эдилин, сидевшей напротив, от удивления открылся рот. Шотландский акцент Ангуса куда-то пропал, он говорил так, словно вырос в лучших домах Лондона.
- Будьте любезны, закройте дверь, сэр, - попросил Ангус, поднеся к носу кружевной платок. - Эта пыль вредит моему здоровью.
Констебль, у которого не хватало двух передних зубов, посмотрел на Эдилин, а потом на листок, который держал в руке.
- Она похожа наледи, которая сбежала от своего дяди. Он дает награду за ее возвращение.
- Вы хотите сказать, что моя жена выглядит как чья-то племянница? Скажи на милость, добрый человек, где живет этот дядя? Нам стоит навестить его и сказать, что это его потерявшаяся племянница. Как думаете, он нам поверит?
- Проклятый пижон! - с отвращением пробормотал беззубый и шумно захлопнул дверь кареты. - Валите отсюда!
Ангус сунул носовой платок в карман и посмотрел на Эдилин, которая продолжала, открыв рот, таращиться на него.
- Вы что-то хотите мне сказать?
- Нет, ничего, - сказала она и заморгала. - Но где вы этому научились?
- Слушал и учился. Тут ничего трудного нет. - Ангус снова говорил с сильным акцентом. - Вы хотите, чтобы я все время говорил, как Харкорт?
- Нет, - быстро сказала она. - Не хочу.
Улыбаясь, он отвернулся и посмотрел в окно, а еще через мгновение сказал:
- Я вижу корабль. Мы почти на месте.
Глава 10
Эдилин очень нервничала и постоянно поглядывала на Ангуса, когда они поднимались по трапу на корабль.
- Успокойтесь, - сказал Ангус, - вы так дрожите, что я боюсь, как бы вы не упали в воду.
- Что, если капитан знает Джеймса и подумает, что мы его похитили?
- С чего бы ему так подумать? - изумленно спросил Ангус и улыбнулся. - Вы хотите, чтобы я поговорил с капитаном?
Сказав это, он взял ее под руку.
Эдилин знала: он мстит ей за то, что она приказала ему молчать и вызвалась сама вести все переговоры. Как бы там ни было, она слишком сильно нервничала, чтобы придумать в ответ какую-нибудь колкость.
- А, мистер и миссис Харкорт, - сказал капитан Ингес, когда они ступили на борт корабля. - Наконец-то мы встретились.
Капитан протянул руку и представился. Капитан Ингес был уже пожилым, довольно высоким, он очень приятно улыбался и не мог отвести глаз от Эдилин.
- Я и не думал, что вы так очаровательны. Я слышал... другое.
Ангус положил ладонь поверх ее руки и ласково улыбнулся Эдилин:
- Дорогая, твой братец опять рассказывает о тебе басни? - Он посмотрел на капитана: - Вам говорили, что она высокая, грузная и не слишком приятная на вид?
Капитан понимающе улыбнулся:
- Да, теперь я вижу, что меня разыграли, но я счастлив, что на самом деле все совсем не так. Должно быть, вы хотите поскорее устроиться. Я велю своему первому помощнику проводить вас в вашу каюту. Надеюсь, вы отужинаете со мной сегодня вечером, а сейчас не хотите ли, чтобы вам подали завтрак в каюту?
- Да, - быстро ответила Эдилин, все еще крепко цепляясь за руку Ангуса. - Мой муж очень голоден, и мы бы хотели, чтобы нам прямо сейчас подали завтрак.
- Сюда, пожалуйста.
Но до того как они успели сдвинуться с места, капитан нахмурился: один из его офицеров что-то шепнул ему на ухо. Капитан Ингес вновь посмотрел на Ангуса и Эдилин:
- Боюсь, что придется вас огорчить. Как вам известно, наш корабль обычно не перевозит пассажиров, но иногда, как в вашем случае, я беру на борт несколько человек. Однако на этот раз, к несчастью, мне пришло предписание перевезти в Америку девять заключенных. Девять женщин.
Обернувшись, Эдилин взглянула на пристань и увидела нескольких женщин в кандалах. Она теснее прижалась к Ангусу.
- Прошу прощения, - вздохнул капитан Ингес. - Я вас пойму, если вы предпочтете отложить поездку.
- Нет! - хором ответили Ангус и Эдилин.
- За нас не беспокойтесь, - сказал Ангус. - Мы не настолько щепетильны, чтобы нас обеспокоило присутствие нескольких заключенных, верно, дорогая?
Эдилин промолчала, она наблюдала за каторжанками, которые начали подниматься по трапу. Большинство из них были грязными и выглядели изможденными и потрепанными, но третья в цепочке осматривалась с наглой ухмылкой, словно все происходящее расценивала как чью-то забавную шутку. Она была высокой, на несколько дюймов выше Эдилин, и лицо у нее было хорошенькое, с пухлыми розовыми щеками.
Когда каторжанка увидела Ангуса, ее глаза чуть не вылезли из орбит, но она тут же потупилась и из-под опущенных ресниц бросила на него кокетливый взгляд.
Эдилин еще теснее прижалась к Ангусу и крепче ухватилась за его руку. Он улыбнулся ей, решив, что она боится каторжанок. Он отступил, давая арестанткам возможность пройти мимо них и делая вид, что не слышит шуток, которые в его адрес отпускали каторжанки.
- Да он красавчик, - сказала одна из них.
Когда наконец арестантки и двое охранников прошли на корабль и заключенных отвели в трюм, капитан вновь извинился:
- Простите, что так получилось. Мы, разумеется, сделаем все от нас зависящее, чтобы вы с ними не встречались.
- Что они совершили? - спросила Эдилин, глядя, как последняя каторжанка спускается по приставной лестнице в трюм.
- Убийц среди них нет. В основном воровки. Ничего такого, за что их могли бы повесить. Их всего лишь высылают в Америку, и в Англию вернуться они уже не смогут никогда.
- Высылка в Америку - все их наказание? - спросила Эдилин.
- Судьи так решили, но лично мне Америка нравится, особенно Виргиния.
Эдилин оживилась.
- Вы должны нам рассказать об этой стране все, - сказала она и снизу вверх посмотрела на Ангуса. - Правда, дорогой?
Он смотрел вслед каторжанкам и хмурился.
- Тогда я могу рассчитывать на то, что сегодня за ужином вы составите мне компанию?
- Мы с удовольствием составим вам компанию, правда, дорогой?
И вновь Эдилин посмотрела на Ангуса, но он все еще хмурился. Она резко потянула его за руку.
- О да! - очнувшись, сказал он.
- Капитан Ингес попросил нас поужинать с ним. Мы ведь придем?
- О да, - повторил он. - Это было бы... - Кажется, он понял, что вновь говорит с привычным акцентом, и торопливо поправился: - С удовольствием, - закончил он так, как сказал бы Джеймс Харкорт.
- Тогда я попрошу мистера Джонса проводить вас в вашу каюту.
Эдилин и Ангус последовали за молодым помощником капитана на нижнюю палубу. Когда он открыл дверь в каюту, Эдилин улыбнулась. Всю дальнюю стену их каюты занимало большое окно.
- Как тут чудно! - проворковала она молодому офицеру.
- Обычно эту каюту занимает капитан, но он отдал ее вам. Должно быть, вы ему очень понравились.
- Мне понадобится гамак, - вдруг сказал Ангус.
- Гамак? - переспросил первый помощник.
- Ага... Да. Матросы ведь спят в гамаках? - У дальнего конца каюты стояла одна узкая деревянная кровать. - Койка для меня слишком короткая.
- Но капитан специально заказал ее для себя, а он... - заговорил первый помощник.
- Мой муж старается ради меня, - пояснила Эдилин. - Я... Ну... У меня будет ребенок, и он боится за мое здоровье, поэтому ему нужна отдельная постель.
- А, я понимаю, - улыбнулся первый помощник. - Постараюсь что-нибудь придумать. Вот ваш завтрак. Пока это возможно, наслаждайтесь ягодами.
Матрос принес блюдо с хлебом и отварными яйцами, вишню и две большие кружки эля и поставил все это у окна. Как только за помощником капитана закрылась дверь, Ангус и Эдилин подошли к столу и набросились на еду.
- Уже с ребенком, - пробормотал Ангус. - Быстро у вас получилось.
- Не так быстро, как у вас с этими каторжанками, - сказала она, очищая яйцо от скорлупы. - С чего вы так на них пялились?
- Я думал о том, что вполне мог оказаться на месте одной из них. Если бы судьба повернулась иначе, я бы тоже плыл в Америку в трюме.
- Но не с женщинами, - сказала Эдилин.
- Нет, не с женщинами. - Он улыбнулся ей. - Так что мы будем делать во время этого путешествия? Плыть нам недели три, не меньше, а то и все шесть, если погода не заладится. Чем будете заниматься?
- Почитаю, наверное. Хотелось бы знать, есть ли у капитана какие-нибудь книги. Может, вы мне почитаете?
Он выгнул бровь и взял у Эдилин очищенное яйцо.
- И как мне понимать этот взгляд?
- Когда мне было ходить в школу, чтобы научиться читать и писать?
Эдилин замерла с вишней во рту. Потом выплюнула косточку.
- Тогда я вас научу.
- Не надо меня учить, - поморщился он.
- Ну, разве не забавно, что чувство юмора покидает вас в ту же секунду, когда на коне оказываетесь не вы? Почему сама мысль о том, что я - никчемная, ни на что не способная - могу научить чему-нибудь такого непревзойденного во всех смыслах мужчину, как вы, вас так бесит?
Ангус нагнулся к тарелке, но Эдилин все равно увидела, что кислой мины на его лице больше нет.
- Я - непревзойденный во всех смыслах мужчина?
- Вы же так считаете, - сказала она. - Погодите, вы сейчас съедите все вишни! Вы не посмеете!
- Вы думаете, я не посмею? - спросил он и сгреб с тарелки пригоршню вишен.
- Вы поросенок!
Эдилин вскочила и обогнула маленький столик, чтобы отнять у него ягоды.
Ангус вытянул руку вперед и в тот момент, когда она схватила его за запястье, переложил вишни в другую руку.
- Вы себялюбивый... шотландец! - сказала она, потянувшись за вишнями.
Он рассмеялся:
- Не нашлось словца покрепче? В той школе, куда вы ходили, такому не учат?
- Обзываться я умею! - воскликнула она и набросилась на него.
Все кончилось тем, что они столкнулись грудь в грудь, когда она, пытаясь добраться до вишен, потянулась за его рукой, высоко поднятой над головой.
Его лицо было всего в дюйме от ее лица, и Эдилин чувствовала запах пены, которой намазывала его лицо, когда брила. И еще от него исходил другой запах. Запах мужчины.
- Вы сейчас просите больше того, что можете удержать, - сказал он, качнувшись к ее губам.
Эдилин повернула голову, словно намеревалась принять его поцелуй, но затем схватила вишни и отскочила от него.
- Они слаще, - сказала она и положила вишню в рот.
- Откуда вам знать, что слаще, если вы не пробовали?
- Богатое воображение. - Она доела вишни. - Мм... Как вкусно!
Ангус двинулся было за ней, но остановился. Он сел на стул и серьезно посмотрел на нее.
- Я так счастлива, что мне удалось сбежать от всего этого, я чувствую себя так, словно... словно могу взлететь. - Она раскинула руки и закружилась по каюте. - Я не вышла замуж ни за одного из этих ужасных женихов и плыву в Новый Свет.
Остановившись, она посмотрела на Ангуса и увидела, что он хмурится.
- Нет, - сказал он. - Так не пойдет.
Она села на стул напротив него.
- Что значит "так не пойдет"?
- Все, - тихо пояснил он. - Эти шутки, этот смех, эти игры и схватки, эти прикосновения.
- Вам это не нравится? - спросила Эдилин, улыбаясь и кокетливо поглядывая на него сквозь завесу ресниц.
- Мне это очень нравится.
- Ну, тогда в чем дело?
- Прекрати!
- Что прекратить? - невинно захлопала глазами Эдилин.
- Я не один из твоих денди, с кем ты можешь флиртовать и кого ты можешь дразнить, сколько твоей душе угодно. Пусть ты и заставила меня надеть этот наряд, в котором я похож на попугая, я все еще тот самый Ангус Мактерн - шотландец, который провел в горах больше времени, чем в четырех стенах. И я никогда не жил в тех шикарных домах, в которых жила ты.
- Значит, теперь вы еще и в снобизме меня обвиняете? - сказала она. - Вам не кажется, что список того, что вам во мне не нравится, уже и так слишком длинный? По- вашему, я ничего не умею делать, не имею никаких талантов, которые могли бы кому-нибудь принести пользу, а теперь вы еще и обвиняете меня в том, что я считаю вас ниже себя?
- Пожалуйста, не делай вид, что ты меня не понимаешь, - попросил он, наклонившись к ней. Лицо его было серьезным. - Это ты придумала, что я должен поехать с тобой как твой муж, и я согласился, потому что не было времени придумать ничего лучшего.
- И вам тоже надо было уехать из Шотландии, - сказала она.
- Да, и мне надо было уехать из Шотландии, но если бы я сам сел на корабль, то я плыл бы в кубрике с матросами, а не здесь, в этой роскошной каюте.
Эдилин со вздохом откинулась на спинку стула.
- И что ты пытаешься мне сказать?
- Что я не из твоего мира и что я не умею играть в игры, в которые играют такие, как ты. Я не...
- Что это значит?! "Такие, как ты..." Чем я отличаюсь от тебя?
Он ответил ей не сразу: