- Я останусь с тобой в этой каюте лишь при условии, что ты не станешь разыгрывать из себя гурию.
- Кого разыгрывать? - переспросила она, чувствуя себя оскорбленной.
- Гурию. Соблазнительницу, женщину, которая искушает мужчину, заставляя его делать то, что ему делать не следует. Еву с ее яблоком в протянутой руке, виновницу грехопадения.
- Почему ты... - Она оборвала себя на полуслове и сложила руки на груди. - Я искренне прошу прощения за то, что пыталась заставить вас согрешить. Скажите, мистер Мактерн, что мне сделать, чтобы сохранить вас безгрешным и непорочным?
- Это я тебя пытаюсь сохранить непорочной, - тихо сказал он. - Ты - красивая молодая женщина, и одного взгляда на тебя достаточно, чтобы свести мужчину с ума. Я не знаю, как буду жить в этой каюте день за днем и не... не посмею лишить тебя невинности. Словом, если я должен жить с тобой в одной каюте, то ты должна обращаться со мной так, будто я... твой брат. И я должен думать о тебе, как о своей сестре, хотя это почти невыполнимо. Я ясно выразился?
- Я... - Эдилин так и не придумала, что ему сказать.
Флирт был ее коньком, флирт - это то, чего в избытке хватало в домах ее подруг. Она даже часто давала уроки флирта своим менее удачливым подругам. Эдилин не сердилась на него за то, что он сказал, потому что он говорил правду. Она действительно флиртовала с ним. И кроме того, как можно обижаться на мужчину, который говорит, что она так красива, что он едва сдерживает себя.
- Если ты не сделаешь того, о чем я прошу, я отправлюсь вниз, к матросам, и буду спать в кубрике. Ты поняла?
- Да, - кивнула она.
Если бы на его месте был любой другой мужчина, она бы захлопала ресницами и спросила его, не означает ли этот ультиматум, что они даже ни разу не поцелуются. Но, посмотрев в красивое лицо Ангуса, она не посмела это сказать. Сейчас она имела дело с мужчиной, тогда как все прочие были всего лишь мальчиками.
- Я изо всех сил постараюсь облегчить тебе жизнь, - сказала она. - Я буду примерной. Ни смеха, ни насмешек, ни потасовок. Ты этого от меня хотел?
- Я хочу, чтобы ты... - Он смотрел на нее через стол. Ангусу стало совестно, что его слова испортили ей настроение и лишили желания взлететь. - Прошу прощения за мою грубую шотландскую прямоту, детка, но я мужчина, и я не могу вынести такую близость с тобой.
- Я понимаю, - кивнула она и опустила взгляд на руки, затем снова посмотрела на него: - Но что, если мы полюбим друг друга?
На мгновение лицо Ангуса исказилось, глаза удивленно расширились, но он быстро овладел собой и покровительственно улыбнулся:
- Ты не любила меня, когда я носил то, что ты назвала юбкой. И совсем недавно ты говорила, что ненавидишь меня. Ты знаешь, каково мне было слезать с той крыши после того, как ты заперла меня там?
- Нет, - хмыкнула она. - Я была слишком занята тем, чтобы высушить мокрую одежду после того, как ты швырнул меня в чан с холодной водой.
- Этим поступком я не горжусь, - сказал он. - Но, детка, ты должна прислушаться к тому, что я говорю. Теперь я одет в эти нарядные одежды, волосы завязаны лентой, лицо выбрито, и ты смеешься, и флиртуешь со мной, и говоришь о любви. Если ты и любишь что-то, то это одежду, а не того, кто в ней. Под этим шелком я все тот же бедный шотландец, и тебе будет стыдно за меня перед своими знатными друзьями.
- Я думаю, ты мой...
- Спаситель, - кивнул Ангус. - Ты считаешь меня героем, рыцарем, избавившим тебя от страшной участи. Да, я знаю это, детка, но я ничего такого не делал. Все, что я собирался сделать, - это напоить священника и, возможно, выиграть для тебя одну ночь. Я совершенно случайно сел в ту повозку и обнаружил тебя в гробу.
- Отвратительная, грязная штуковина, - пробормотала Эдилин. - Там было полно стружки, я залезла в этот гроб и чуть не задохнулась от древесной пыли. Но когда я приняла эту мерзкую настойку, которую мне дал Джеймс, у меня едва хватило сил закрыть крышку. Я сама не помню, как заснула.
- Как же ты нас напугала, когда села в том гробу! - признался Ангус. - Готов поклясться, что у меня сердце остановилось.
- Ты знал, кто я такая, и сразу понял, что я не мертвая.
- Я подумал, может, твой дядя тебя прикончил, чтобы завладеть приданым.
- Так ты подумал, что я - привидение?
- Да, до того момента, как ты начала жаловаться на грязь и говорить мне, что я опять сделал что-то не так.
- Правда? - сказала Эдилин. - Я проснулась оттого, что пыль набилась мне в нос, потом я услышала крики, и у меня разболелась голова. А потом я проснулась и увидела тебя, а не Шеймаса, я...
- Никого хуже ты себе в помощь выбрать не могла. Если бы ты прочесала весь Глазго и Эдинбург, ты бы не нашла менее достойного человека, чем Шеймас.
- Но ты спас меня, пусть и с не великой охотой, заметь, но ты действительно меня спас, а сейчас ты говоришь мне, чтобы я к тебе не прикасалась!
По ее тону он догадался, что она над ним смеется.
- Ради того, чтобы я не сошел с ума, не искушай меня!
- Я постараюсь, - улыбнулась она, - хотя, думаю, на самом деле тебе нравлюсь не я. Я видела, как ты пялился на этих каторжанок на палубе, и знаю, что тебе понравилась та, с пухлой мордашкой и жирными сиськами.
- С жирными?.. - Он улыбался. - О да, мне нравится пышная грудь. Чем больше можно впихнуть в эту штуковину с китовым усом, что ты просила меня затянуть, тем лучше.
Он посмотрел на ее грудь, которая была хоть и не "жирной", но вполне женственной и упругой.
- И кто из нас флиртует и дразнится?
- Ах, но я-то тебя не искушаю, - возразил Ангус. - В этом вся разница.
В дверь постучали, и он встал, чтобы открыть её.
Он направился к двери, высокий, больше шести футов, красивый, и Эдилин отметила, как льнет ткань к его мускулистым бедрам. Он ее не искушает? Он что, вообще ничего не понимает в женщинах?
- Капитан велел принести вам это, - сказал офицер. - Он подумал, что они могут вам понадобиться.
Следом за ним вошли четыре матроса и внесли два сундука.
- Поставьте их в угол, - из-за спины Ангуса велела им Эдилин. - Спасибо.
Моряки посмотрели на Эдилин так, словно впервые увидели женщину, и попятились из каюты, сжимая в руках свои шапки.
- По-моему, если бы ты был матросом, ты был бы похож на одного из этих, - сказала она, направляясь к сундукам.
- Если бы я был матросом и красивая женщина оказалась бы на корабле, я бы сделал все, что в моих силах, чтобы она обратила на меня внимание.
- Но не сейчас и не со мной? - с любопытством спросила Эдилин.
Ангус печально посмотрел на нее:
- Увы, я уже успел кое-что узнать о тебе. Я знаю, что мужчины лгали и предавали тебя, знаю, как они несправедливо с тобой поступали, и это знание сдерживает мои порывы.
Эдилин не смогла удержаться от смеха.
- Будто тебе есть до этого дело! Посмотрим, что Джеймс для нас украл?
И в этот момент они почувствовали, как качнулся корабль, на мгновение Эдилин потеряла равновесие и едва не упала, но Ангус успел подхватить ее под руку.
- Тебя укачивает? - спросил он.
- Не знаю. Я плавала только на маленьких лодках по озеру, и вода там была гладкая, как стекло. А тебя?
- Я тоже не знаю, - признался он.
Улыбаясь друг другу, они переключили внимание на сундуки. Первый из них был тем самым, что стоял в комнате жены Джеймса.
Эдилин вскрикнула, обнаружив там платья одно красивее другого.
Ангус наблюдал за ней, когда она один за другим вытаскивала наряды из сундука, восхищаясь ими, охая и ахая, разглядывая затейливо расшитые шелка абрикосового и золотисто-желтого оттенков.
- Они божественны! - выдохнула она. - По-настоящему красивы. Я никогда не видела более изысканных платьев. Они...
Она замолчала, увидев в сундуке какие-то бумаги, и, прочитав их, разозлилась.
- Что там?
- Ты только посмотри!
Она сунула Ангусу документы.
- Я знаю цифры, но я не понимаю, что там написано, - сквозь зубы проговорил Ангус.
- Я могу сказать тебе, что там написано. Ну и ублюдок этот Джеймс Харкорт! Чтоб ему гнить в аду! Джеймс Харкорт приобрел все платья для своей жены за мой счет! На всех счетах стоит мое имя.
Ангус криво усмехнулся:
- Он рассчитывал, что уедет из страны, а тебе придется платить за платья, которых у тебя никогда не было, но теперь ему придется платить за платья, которых нет у него.
На мгновение Эдилин опешила, а потом рассмеялась:
- Хорошо! Моя портниха в Лондоне говорит, что ей так надоели должники, что она наняла людей, которые приходят к должникам с клюшками для гольфа и выбивают из них долги. Могу тебя уверить, что я всегда аккуратно расплачивалась с ней.
Ангус откинул крышку второго сундука и увидел одежду Джеймса. Покопавшись на дне, он достал листок бумаги и протянул его Эдилин.
Она усмехнулась:
- Счет за них тоже выписан на мое имя. Тут стоит подпись Джеймса, но под ней мое имя - я указана как поручитель по его долгу.
Они весело засмеялись, и Эдилин снова принялась рыться в сундуке, чтобы посмотреть, что там есть еще.
- О Боже! - сказала она, когда добралась до дна. - Только посмотри. - Она открыла большую темно-синюю шкатулку из тонкого дерева и протянула ее Ангусу. - Это парюра.
- Парюра? - спросил он с французским прононсом, так же, как произнесла это слово она. - Что это?
Он взял шкатулку из ее рук и заглянул внутрь. Там, аккуратно разложенный на атласной обивке, лежал набор украшений с бриллиантами. Там было колье с двумя нитями, причем нижняя была украшена фестонами из бриллиантов, и три браслета. Серьги с бриллиантовыми подвесками и большая брошь с камнем величиной с мужской большой палец.
- Что это? - спросил Ангус. - Я вижу, что это украшения, но что в них особенного?
- Жена Джеймса - дочь графа. Я думаю, что эти драгоценности принадлежали раньше ее матери, а еще раньше - ее бабушке, и я готова поспорить, что Джеймс ничего о них не знает. Если бы он знал, я думаю, он бы их уже заложил. Дай-ка посмотреть, - сказала она, забрав у него шкатулку. Вытащила сережку, поддела ногтем, открыла защелку. - Видишь? Их можно носить, продев в ухо, или как клипсы. - Она вернула серьгу на место. - Я думаю, что все эти украшения так сделаны. Брошь, вероятно, можно носить как брошь, или как две запонки, или как брошь меньшего размера, а колье можно носить как с двумя нитями, так и с одной. Ювелиры такие умные.
Она протянула ему шкатулку.
- Что мне с ней делать? Хочешь надеть это сегодня на ужин?
Эдилин угрюмо заглянула в сундук.
- Я бы скорее дала обрить себе голову, чем надела бы что-то из этих драгоценностей.
Ангус осторожно поставил шкатулку на пол.
- Забери ее.
- Я? А мне она на что?
Эдилин посмотрела на него в недоумении:
- Разве ты не знаешь, что сережки с бриллиантами - писк мужской моды в Лондоне? Я уверена, что капитан непременно будет сегодня в серьгах.
Ангус пару раз моргнул, затем улыбнулся:
- О, девочка, на этот раз ты меня разыграла. Эти побрякушки для женщин, и их следует носить тебе.
Эдилин села на пол.
- Но я не буду их носить. Они принадлежат другой женщине, и я ни за что не надену их.
Он поднял шкатулку и положил ее в сундук.
- Тогда отправь их хозяйке.
- Ну уж нет! - воскликнула Эдилин. - Насколько я могу судить, они с Джеймсом заодно. Я хочу, чтобы эти драгоценности взял ты. Если не хочешь брать у меня золото, возьми этот набор. Продай его и купи себе участок земли, коров, свиней, чего пожелаешь.
- "Или отдай их своей жене"? - тихо спросил он.
- По моим наблюдениям, тебе нравятся женщины, которые слишком толсты для того, чтобы шея их влезла в это колье, - пробурчала Эдилин, одарив его фальшивой улыбкой.
Он засмеялся:
- Я не думаю...
- Только не смей мне говорить, что ты не возьмешь парюру! Ты многое сделал для меня и многим рисковал. Не может быть, чтобы ты был настолько горд, чтобы, отправляясь в чужую страну без гроша в кармане, отказываться от побрякушек, стоящих баснословные деньги. Что ты будешь делать в Америке? Продашься в рабство? Тебе придется семь лет работать на хозяина, пока ты не получишь свободу. Но возможно, твой хозяин окажется добрым и не будет бить тебя слишком часто, а может, даже даст тебе фунт или два, когда ты отработаешь свой срок.
- Ну и острый у тебя язык!
- Его сделали острым мужчины, которые смотрели на меня, но видели лишь мое золото.
Ангус промолчал, лишь ласково посмотрел на нее. Волосы ее растрепались, и он, не удержавшись, заправил выбившуюся прядку за ухо.
- Я вижу золото, но не то, что лежит в твоих сундуках. То, что я вижу, стоит дороже золота.
- Достоинство дороже золота, - сказала она по-латыни.
Пару секунд они смотрели друг на друга молча, и тут Эдилин вспомнила все, что он сказал ей всего несколько минут назад насчет соблюдения дистанции. Она отвела взгляд и посмотрела на платье у себя на коленях.
- Эта женщина размерами с тебя. Что мне делать с ее платьями? Я никогда не смогу ушить их по себе.
Ангус положил ладонь на ее руку, заставив Эдилин опустить платье.
- Спасибо, - сказал он. - Я возьму драгоценности. Спасибо за твою щедрость.
Чтобы спрятать румянец смущения, она чуть ли не с головой залезла в сундук.
- То, что ты для меня сделал, и то, чем ты пожертвовал, стоит куда дороже, чем кучка уродливых старых побрякушек.
- Так вот в чем дело? Они просто вышли из моды?
- Давным-давно. Моя бабушка, если бы она у меня была, ни за что не надела бы такое старье.
Обстановка разрядилась сама собой, и Эдилин почувствовала облегчение. Вытащив из сундука последнее платье, она сказала:
- Что ты будешь делать, когда мы приедем в Америку?
- У меня не было времени подумать об этом. - Ангус встал, потянулся, нависнув над ней, словно башня. - Думаю, мне захочется купить участок земли. - Он взглянул на шкатулку у своих ног. - Возможно, я попрошу сестру приехать ко мне в Америку.
- И Тэма, - добавила Эдилин.
- Тэма? - переспросил Ангус. - Парня, который был в тебя влюблен?
- Все шотландцы были в меня влюблены, - сказала она. - Кроме тебя.
Ангус улыбнулся:
- Думаю, ты права. Даже мой дядя Малькольм обожал тебя.
Она протянула ему руку, и он помог ей подняться. На секунду они замерли, глядя в глаза друг друга.
- Может, выйдем на палубу? Хочешь посмотреть, как ветер раздувает паруса?
- Хорошая мысль.
- Но береженого Бог бережет, - улыбнулся Ангус и, взяв в руки шкатулку, обвел каюту взглядом.
Он сразу приметил встроенный шкафчик под подоконником, открыл одну из створок и поставил шкатулку на бок так, чтобы с первого взгляда ее никто не заметил.
- И это относится не столько к этой шкатулке, сколько к тебе.
- Ты собрался и меня оберегать? Зачем? - спросила она, когда он догнал ее возле двери.
- Чтобы уберечь моего младенца, - сказал Ангус, предлагая ей руку, и открыл дверь.
Глава 11
Капитан Ингес вздохнул, наблюдая за молодой парой, прогуливающейся по палубе. Когда-то и они с женой были такими же. Капитан смотрел, как высокий Харкорт порхал над юной красивой женщиной, он видел лишь ее одну, прислушивался к каждому ее слову. А она смотрела на него так, словно это он повесил на небо луну.
- Милая пара.
Капитан обернулся к своему первому помощнику, мистеру Джонсу, и кивнул. Это было их третье совместное плавание, и ему нравился молодой офицер.
- Да, они оба милые. Напоминают нас с женой, когда мы были такими же молодыми.
- Хотел бы я найти женщину, которая бы так на меня смотрела, - сказал мистер Джонс.
- А может, ты хотел бы найти женщину, которая выглядела бы как она?
- И то и другое, - улыбнулся мистер Джонс. - Вы думаете, они уже давно женаты?
- Глядя на них, можно подумать, что они женаты всего несколько часов, но, возможно, они поженились и несколько лет назад. Кто знает?
Капитан с помощником стояли возле поручней и смотрели на прогуливающуюся пару. Ветер был попутный, и корабль шел быстро. При такой скорости уже через три недели они прибудут в Бостон.
Когда миссис Харкорт привстала на цыпочки, перегнувшись через борт, капитан и мистер Джонс затаили дыхание. Она такая маленькая, того и гляди упадет. Должно быть, она заставила поволноваться и мистера Харкорта, потому что он взял ее за талию, придерживая, чтобы она не упала. Когда она повернулась и что-то сказала ему, он отрицательно покачал головой. Она заговорила снова, и он покачал головой еще решительнее. Когда она нахмурилась, глядя на него, плечи у мистера Харкорта печально опустились, но затем он поднял ее, чтобы она смогла лучше увидеть море. На мгновение она раскинула руки и подставила лицо ветру.
Когда мистер Харкорт вновь опустил ее на палубу, капитан и мистер Джонс хором выдохнули.
- Она умеет добиваться своего, - заметил мистер Джонс.
- Я думаю, что муж готов сделать для нее все, что угодно. Войти в огонь, броситься грудью на пушечное дуло. Он исполнит все, что бы она ни потребовала.
- И я бы исполнил, - сказал мистер Джонс. - Если бы у меня была жена, которая бы выглядела так, как она, я бы...
- Мистер Джонс, - оборвал капитан Ингес, - я говорю не о внешности, я говорю о любви.
- Да, сэр, - смутился мистер Джонс. - Прошу прощения, сэр.
Капитан ушел с палубы.
- Моя жена говорила, что умеет петь, но я никогда ее не слышал, - сказал Ангус капитану, когда они сидели за столом.
- Ни разу не слышали, как поет ваша жена? - удивленно спросил мистер Джонс и посмотрел на капитана.
- Мы не тянули со свадьбой, - пояснил Ангус.
- Да, - кивнула Эдилин. - Наша первая встреча была очень запоминающейся, а вторая была настоящим фейерверком чувств. С тех пор мы почти не расставались.
Ангус приложил салфетку к губам, чтобы скрыть улыбку, но в его глазах плясали озорные огоньки. Несмотря на опасения и дурные предчувствия, о которых он не говорил Эдилин, он неплохо справился с ролью джентльмена за ужином у капитана. Их было всего четверо: любезный капитан, молодой мистер Джонс, Эдилин и Ангус. Ангус был озабочен тем, чтобы вовремя отвечать на обращенные к нему вопросы и не забывать об английском акценте. Иногда он забывался и скатывался к привычному ему шотландскому грассированию.
Но переживал он зря, потому что Эдилин умело поддерживала разговор. Наблюдая за ней, он понял, что она умеет быть душой компании, умеет сделать так, чтобы каждый в ее обществе чувствовал себя непринужденно и уютно. Эдилин не довольствовалась ролью украшения компании. Она не вела себя так, как, по наблюдениям Ангуса, вели себя в абсолютном большинстве симпатичные девушки, а опыт у него имелся, поскольку в юности ему приходилось ездить довольно далеко и бывать на приемах, устраиваемых настоящими леди.