* * *
Наступило время "запаха бриза", праздник первого дня весны. В Англии в это время справляют Пасху. Я представила, как Доркас, Элисон и мисс Крив украшают нашу церковь нарциссами и другими весенними цветами, в основном желтого цвета. Мы всегда говорили, что это цвет солнца.
Сабина без умолку трещит о приходских делах, Оливер терпеливо улыбается, а мои тетушки думают, как было бы хорошо, если б я вышла замуж за Оливера, а не за человека, увезшего меня в экспедицию в заморскую страну.
Со времени моего приезда я несколько разочаровалась, потому что очень редко видела Тибальта. Почти все дни он проводил на месте раскопок. Я мечтала сопровождать его, но он сказал, что пока еще мне рано туда ходить, я не смогу быть полезной.
Мы обедали в банкетном зале дворца за длинным столом. Тибальт сидел во главе стола, рядом с ним - старшие члены экспедиции. Хадриан и Эван не считались опытными, а вот Теренс Гелдинг, который на несколько лет старше их, был правой рукой Тибальта. Теренс участвовал в нескольких раскопках на территории Англии. Он стал знаменит, когда раскопал один из прекраснейших римских тротуаров, он также верно определил принадлежность найденных предметов к началу каменного века, а некоторые реликвии относились к бронзовому веку. Домашним хозяйством успешно занималась Табита. Мы с Теодосией много времени проводили вдвоем, часто ездили в фаэтоне, запряженном арабскими скакунами. Жители знали, что мы жены участников экспедиции, поэтому мы могли ездить по городу относительно свободно.
Иногда мы уезжали за город и видели крестьян, работавших в поле на быках и буйволах. Они выглядели гордыми независимыми людьми, несмотря на длинную, не слишком чистую одежду из хлопка и маленькие шапочки на затылках. Часто мы наблюдали, как они обедают в поле. Еда их состояла из хлеба и фасоли.
Вместе с Теодосией мы заходили в магазины и иногда делали покупки. Наше появление всегда вызывало возбуждение среди продавцов, они надеялись продать нам что-нибудь, но не навязывали свой товар.
Особенно нас привлекал один магазин, где работала молодая девушка, одетая в яшмак. Она делала вышивку на кожаных изделиях.
Мы останавливались, она поднимала голову от работы и смотрела на нас огромными черными глазами. Она прилично знала английский язык:
- Нравится, леди?
Я ответила: нам интересно, как она вышивает. Девушка пригласила нас зайти и посмотреть. Она очень ловко справлялась с рисунком.
- Хотите? - она показала нам на полку с комнатными тапочками, сумочками, кошельками, - все изделия выполнены из кожи.
Мы мерили тапочки, смотрели сумочки. В итоге я купила пару тапочек белого цвета с голубым рисунком, а Теодосия сумочку на шнуре в виде мешочка, тоже белого цвета, но с красной вышивкой.
Девушка выглядела довольной, потому что мы купили ее товар. Она спросила:
- Вы с англичанами? Они копают в долине?
Я сказала, что наши мужья археологи и нам выпала удача сопровождать их.
- Я знаю, знаю, - кивнула она.
После той встречи мы часто заходили в ее лавку и иногда покупали что-нибудь. Мы познакомились, девушку звали Ясмин, ее отец и дед выделывали кожу, и два ее брата сейчас изучали это ремесло. Ее друг работал на раскопках, поэтому мы ее интересовали.
Проходя мимо лавки, я всегда видела ее хрупкую фигурку, склоненную над вышивкой или обслуживающую покупателя. Она стала для меня привычной частицей жизни лавки.
Мы не ходили в город в одиночку, чувствуя себя вдвоем более уверенно. Но стоило одной задержаться у витрины или заглянуть в лавку, вторая сразу чувствовала неловкость на улице в окружении враждебных людей. Теодосия боялась больше, чем я. Однажды ей показалось, что она потеряла меня, и я увидела в ее глазах панический страх. Мы старались держаться вместе, хотя уже хорошо знали город. Думаю, и местные жители привыкли видеть нас на улицах. Но дети не переставали глазеть на нас, а взрослые проходили, не глядя в нашу сторону, хотя я чувствовала: они прекрасно нас видят.
Слепые попрошайки оживлялись, когда мы проходили мимо. Не знаю, почему, ведь они слепые. Мы никогда не забывали бросить им монетки и всегда слышали в ответ:
- Да вознаградит тебя Аллах!
Страх Теодосии напоминал мне восторженный трепет детей перед неизвестным. Она лихорадочно держала меня за руку, боясь потеряться; в то же время ей нравились яркие краски и шум рынков, когда мы проходили мимо торговцев с коричневыми лицами, высокими скулами, благородным профилем - они напоминали мне рисунки, виденные на стенах храмов. Женщины, как правило, носили черную одежду и чадру, были видны только сильно накрашенные глаза. За городом мы видели женщин, которые помогали мужчинам в поле. Рано утром или перед вечером мы катались на лодке по Нилу, видели женщин, стирающих на реке белье и разговаривающих друг с другом. Нас поражал вид этих хрупких существ, несущих огромные кувшины с водой на голове. Они шагали грациозно и гордо и не проливали ни капли.
Вскоре я привыкла к местному пейзажу, но меня огорчало, что мне не позволяют участвовать в главной работе.
Тибальт улыбался моим постоянным вопросам: неужели на площадке нет работы для меня?
- Раскопки здесь совершенно не похожи на работу в долине Картера, Джудит.
- Я знаю. Но мне хочется участвовать, делать хоть что-нибудь.
- Позже, - обещал он. - А пока не могла бы ты написать несколько писем за меня и вести бухгалтерию? Тогда ты будешь в курсе дел. Нужно много знать, кроме выполнения практических работ на площадке.
Я была рада помогать, но мне так хотелось принимать участие в раскопках.
- Дорогая Джудит, какая ты нетерпеливая.
Мне пришлось довольствоваться этим, но я решила, что мое бездействие будет продолжаться недолго.
Приближался народный праздник Шем эль Нессим, Тибальт был очень недоволен.
- Только потому, что наступила весна, нам приходится останавливать работу, - ворчал он.
- Ты нетерпелив, - поддразнила его я.
- Джудит, это сводит меня с ума. Расходы ужасные, а мы потеряем целый рабочий день. И отец всегда говорил, что после праздника люди плохо работают. Они медленно приходят в себя. Фактически мы потеряем несколько дней.
Однако он не хотел терять времени и, как всегда, отправился на место раскопок. А я с Теодосией пошла в магазин.
Магазины оказались закрыты, улицы выглядели иначе без движения, звуков и запахов. Мы проходили мимо маленькой мечети; дверь, как всегда, была открыта, и мы заглянули внутрь. В просторной комнате фигуры в белых одеждах стояли на коленях на особых ковриках и молились. Мы быстро ушли, потому что легко обидеть людей, проявляя любопытство или неуважение к их религии.
В тот день люди направлялись в мечеть. Они надели праздничную одежду; хотя женщины по-прежнему носили черное, на мужчинах появились яркие цвета.
Мы остановились возле заклинателя змей, во рту он держал дудочку. Как только начинала звучать музыка, из корзины, раскачиваясь, поднималась змея. Мелодия смолкала, и успокоенная змея возвращалась в корзину. В тот день мы впервые увидели предсказателя судьбы.
Мы проходили мимо и услышали:
- Да будет с вами Аллах. Велик Аллах и Мохаммед - пророк его.
Я сказала Теодосии, он хочет предсказать нам будущее.
- Я люблю гадать, - сказала Теодосия.
- Тогда пойдем, узнаем, что нас ждет.
По обе стороны от предсказателя лежали коврики, мы уселись на них. Я почувствовала на своем лице внимательный гипнотический взгляд.
- Английские леди, приехали из-за моря.
Ничего особенного, все об этом знают, подумала я. А Теодосия раскраснелась от волнения.
- Приехали сюда в сопровождении многих людей. Пробудете здесь месяц… два месяца.
Я взглянула на Теодосию. Это тоже всем известно.
- Вы ведь знаете, что мы приехали с экспедицией, которая проводит раскопки в пустыне.
Предсказатель посмотрел на Теодосию:
- Вы замужем, у вас хороший муж.
Потом он обратился ко мне:
- Вы тоже замужем.
- Мы обе замужем, иначе мы не смогли бы приехать сюда.
- Из-за моря вы приехали… и за море должны уехать. - Он опустил глаза. - Я вижу зло. Вы должны вернуться… назад, за море.
- Кто из нас?
- Вы обе должны уехать. Я вижу плачущих мужчин и женщин… Вижу мужчину, он лежит неподвижно, с закрытыми глазами… Над ним тень. Это ангел смерти.
Теодосия побледнела и начала подниматься.
- Сядь, - скомандовал предсказатель.
- Что за мужчина? Опишите его, - попросила я.
- Мужчина… или женщина… там много мужчин и женщин, они под землей… нарушают покой умерших… а над ними тень. Она перемещается, но не уходит. Она постоянно над ними. О, я ясно вижу ангела смерти. Леди, он рядом с вами… ждет приказа, кого взять.
Теодосия дрожала.
- Сейчас посветлело. Над головой ярко сияет солнце. Над вами свет, ангел смерти исчез… Вы на большом корабле. Ангел смерти не может жить на солнечном свете. Да, я вижу две картины. Выбор должны сделать вы. Аллах добр, можете выбирать.
- Спасибо, - поблагодарила я его и опустила в миску несколько монет.
- Леди, приходите еще. Расскажу вам больше.
- Возможно, - сказала я. - Пойдем, Теодосия…
Он протянул руку, чтобы достать из миски деньги, рука обнажилась и я увидела на ней татуировку: голова шакала. Это знак одного из богов, про которых я читала, только не помнила его имени.
- Да благословит вас Аллах, - пробормотал он, снова уселся на коврик и закрыл глаза.
* * *
- Может показаться, что многие местные жители не одобряют нашу работу, - говорила я Теодосии по дороге домой.
- Ему известно, кто мы такие, - ответила она.
- Естественно, не надо обладать проницательным зрением, чтобы определить, что мы из Англии. Или что мы приехали сюда с археологической партией. Многие видели нас в магазине, наконец, нас просто могли ему показать.
- Но весь этот разговор об ангеле смерти…
- Так вещают все гадалки.
- Меня это беспокоит, Джудит.
- Не надо было тебе гадать. Ты ожидала услышать то, что обычно говорят цыганки: о темноволосом кавалере, о путешествии за моря, о наследстве, троих детишках, которые успокоят тебя в старости.
- Я надеялась услышать что-нибудь интересное, ведь он египтянин. А вместо этого…
- Входи, я заварю мятный чай. Мне очень нравится этот напиток.
Мне было немного не по себе. Слова об ангеле смерти мне тоже совсем не понравились.
Тибальт находился на раскопках, я не знала, когда он вернется, поэтому рано легла и почти сразу заснула. Примерно через час я проснулась от ужаса: надо мной склонилась тень.
- Все в порядке, Джудит.
- Табита!
Свеча, с которой она вошла, стояла на столе и слабо горела.
- Что случилось? - воскликнула я, не переставая думать о словах прорицателя об ангеле смерти.
- Теодосии приснился страшный сон, она кричала. Я прошу тебя пойти к ней и успокоить ее. Она совершенно расстроилась.
Я вскочила с кровати, надела новые тапочки, купленные у Ясмин, и накинула халат.
Мы пошли в комнату Теодосии и Эвана. Она лежала в кровати и смотрела в потолок. Я подошла и села у одной стороны кровати, Табита устроилась с другой.
- Что случилось, Теодосия?
- Мне приснился кошмарный сон. Предсказатель, а над ним огромная черная птица с человеческим лицом. Это был ангел смерти и пришел он за кем-то из нас.
- Этот старик-прорицатель виноват, - объяснила я Табите. - Нам не следовало у него гадать. Он нас просто пытался запугать.
- Что он нагадал? - спросила Табита.
- Он много болтал об ангеле смерти, который кружит над нами.
- Над кем именно?
- Над всей экспедицией, надо полагать. Теодосия отнеслась к его словам слишком серьезно.
- Не думай об этом, Теодосия. Они всегда так говорят. И могу спорить, он добавил, что Аллах предоставляет вам выбор.
- Именно так он и сказал.
- Видимо, он ревниво относится к кому-то из состава нашей экспедиции, это часто случается. Во время предыдущего приезда сюда один предсказатель постоянно предсказывал нам неприятности. Мы узнали, что его враг работает у нас и получает гораздо больше, чем он. Он говорил это из-за обычной зависти.
Ее слова успокоили Теодосию.
- Я буду рада, когда они найдут, что хотят, и мы сможем уехать домой.
- На тебя так действует окружающая обстановка, - предположила Табита. - Люди часто чувствуют себя также как ты. Те, кто не участвует в непосредственной работе на раскопках.
Она начала рассказывать интересные вещи, точно так же, как когда я приходила к ней в Гизу за книгами. Теодосия понемногу успокоилась. Табита рассказала нам, что видела празднование дня рождения Мохаммеда.
- В магазинах и лавках украсили все витрины. Главным украшением служили белые куклы из сахара в платьях из цветной бумаги. По улицам шли толпы народа, люди несли лозунги со словами из Корана. Ночью освещались все минареты, это было восхитительное зрелище: они выглядели светящимися кольцами в небе. На улицах певцы распевали хвалу Аллаху, рассказчики в окружении толпы слушателей рассказывали истории, пришедшие к ним через века.
Она продолжала рассказывать, что обычно происходит во время торжеств. Я заметила, как Теодосия закрыла глаза. Бедная, ее так измучил ночной кошмар!
- Она заснула, - прошептала я Табите.
- Тогда пойдем.
За дверью она спросила меня:
- Хочешь спать?
- Нет.
- Пойдем ко мне в комнату, поболтаем.
Я пошла за ней. У нее красивая комната, на окне жалюзи, она открыла их, чтобы впустить ночной воздух.
- Я смотрю из окна во двор, как красиво. Там кактусы растут и дикие яблони. Это самые полезные растения в Египте, их семена для аромата добавляют во все кушанья, а если плоды сварить и полученным отваром обработать кожу козы, она станет водонепроницаемой.
- Ты так много знаешь, Табита.
- Не забывай, я ведь раньше здесь бывала. А если интересуешься, то можно многое узнать.
Она отвернулась от окна и зажгла несколько свечей.
- Наверное, налетят насекомые, но со светом лучше. Скажи мне, Джудит, оправдались твои ожидания?
- Во многом.
- Но не во всем?
- Я ожидала, что буду работать… помогать…
- Для этого требуются опытные люди, а пока они используют только рабочих.
- А если найдут неразграбленную гробницу, то меня, наверное, и близко к ней не подпустят.
- Это будет важнейшая находка. Туда допустят только экспертов. Но Тибальт мне говорил, ты отлично справляешься с бумажной работой, от тебя большая помощь.
Мне не понравилось, что Тибальт обсуждает с ней меня. Потом мне стало стыдно.
Она почувствовала мою реакцию и добавила:
- Да, Тибальт часто со мной советуется, ведь я друг их семьи. Ты теперь член семьи, и я сказала Тибальту, что тебе надо сообщить правду.
- Правду? - воскликнула я.
- Обо мне.
- Что такое я должна знать о тебе?
- То, что знает Тибальт и знал его отец. Когда я пришла к ним в дом в качестве компаньонки жены сэра Эдварда, мы решили, будет лучше, если меня сочтут вдовой. Но это не правда, Джудит. У меня есть муж.
- Но… где же он?
- В сумасшедшем доме.
- О… понятно, извини.
- Ты помнишь, меня внезапно вызвали как раз перед самым отъездом в Египет.
- Это когда ты вернулась вместе с Тибальтом.
- Да, я ездила в Лондон, мы там с ним встретились и вместе вернулись домой. Меня вызвали потому, что моему мужу внезапно стало хуже.
- Он умер? - спросила я.
В ее глазах появилось безнадежное выражение:
- Он поправился.
- Для тебя это большое беспокойство.
- Постоянное беспокойство.
- Ты часто его навещаешь?
- Он меня не узнаёт. Это бесполезно. Ему все равно, а я переживаю. О нем там заботятся… Он в хороших руках, а я ничего не могу для него сделать.
- Мне очень жаль.
Она просветлела:
- Говорят, у каждого свой крест. Мой - очень тяжелый. Но есть и приятное в моей жизни. Со времени моего приезда к Трэверсам я даже чувствую себя счастливой, а я уж и не надеялась.
- Уверена, ты и дальше будешь счастливой.
Она печально улыбнулась:
- Я решила рассказать тебе правду, Джудит, потому что теперь ты - Трэверс.
- Спасибо за доверие… Давно это с ним случилось? Со времени вашей свадьбы? Но не может быть, чтобы ты долго была замужем, ты ведь молодая.
- Мне тридцать лет. Я вышла замуж в восемнадцать. У меня не было денег. Мои родственники считали моего мужа удачной партией, по сравнению с ними он был богат. Но он неизлечимый дипсоманьяк. Ему становилось все хуже, а когда он стал буйным, его отправили в сумасшедший дом. Я познакомилась с сэром Эдвардом на лекции, он читал для любителей археологии. Мы подружились. Он предложил мне место компаньонки у его супруги. Я согласилась.
- Трагическая история.
Ее глаза немигающе смотрели на меня.
- Но всякая жизнь состоит не только из трагедий. У меня были счастливые дни, недели… но закон жизни: ничего не остается без изменений; перемены неизбежны.
- Я рада, что ты доверилась мне.
- А я знала, что ты мне посочувствуешь.
- Ты останешься у нас?
- Пока мне разрешат.
- Сколько ты пожелаешь.
Она подошла ко мне и поцеловала в лоб. Меня тронул ее жест. Я обратила внимание на брошку на ее воротнике. Жук-скарабей из лазурита.
- О, я вижу у тебя брошку.
- Да, это талисман от злых духов. Мне подарил… друг… во время моего первого приезда в Египет.
- Это во время той… фатальной экспедиции?
Она кивнула. Ее пальцы дрогнули, когда она погладила брошку.
- Пожалуй, пора спать. Интересно, когда они вернутся с раскопок.
- Никогда не знаешь наверняка. Я рада, что рассказала тебе. Я не хотела тебя обманывать.
Я вернулась в свою спальню. Тибальт еще не пришел. Мне не спалось. Я лежала и думала о Табите. Вспоминала прошлое, когда я пришла в Гизу и увидела за роялем Табиту и Тибальта. Вспомнила, как они вместе приехали из Лондона, и снова в моих ушах зазвучали признания няни Тестер.
Интересно, кто подарил Табите брошь. Неужели Тибальт?
Потом меня осенила страшная мысль: если бы Табита была свободна, женился бы Тибальт в таком случае на мне?