- Итак, это конец, - сказала я без эмоций в голосе.
- Это окончательный провал.
Я молчала, было бы глупо говорить, как мне жаль. Он пожал плечами, и ужасная тишина сгустилась.
Я видела, он забыл о Ясмин, он даже и не думал о ней. Тибальт почти не чувствовал, что я рядом. Он думал только о провале экспедиции.
ТРАГЕДИЯ НА МОСТУ
Весь следующий день говорили о возвращении домой. Экспедиция была дорогостоящая, и она ни к чему не привела, отрыли лишь очередной туннель из гробницы в тупик.
Тибальт ошибся. Таинственная смерть отца заставила его думать, что он находится на пороге величайшего открытия. Другие тоже обманулись в своих ожиданиях, их постигло горькое разочарование, крушение надежд, пустая трата денег.
Теодосия не скрывала своей радости. Мысль о возвращении домой подбадривала ее.
- Естественно, мне жаль Тибальта. Он глубоко разочаровался. Но как приятно вернуться домой, - говорила она.
- Все закончено, - заметил Хадриан. - Скоро все мы будем дома, наше грандиозное приключение подошло к концу. Ты вылечилась, Джудит? Ты так стремилась приехать сюда. Но все закончилось не так, как ты надеялась. Я же знаю Джудит, она видела в мечтах, как приведет всех нас к открытию. Собиралась найти гробницу могущественного фараона, в которой не побывали грабители. А реальность получилась иная.
- Мне понравилось в Египте.
- И ты не против быть вдовой археолога? Некоторые дамы против, уверяю тебя. И тебя не раздражало, что ты в стороне? Думаешь, я не слышал, как ты скрипела зубами? Кому понравится отдавать пальму первенства куче старых набальзамированных костей?
- Я быстро смирилась со своим положением, и хотя все так закончилось, могу искренне признать, что приобрела ценный опыт.
- Вот это хорошая, послушная жена, которая мужественно примирилась с недостатком внимания со стороны мужа ради общего дела.
- Я была готова к этому. Я знала, что Тибальт будет все время работать.
Хадриан подошел ко мне и сказал:
- А я бы не бросил тебя надолго, Джудит. И ради чего?
Я рассердилась:
- Хорошо же ты поддерживаешь своего руководителя.
Он усмехнулся:
- Мы с тобой всегда дружили.
- До этого момента, - рявкнула я.
Он развеселился. Потом вдруг посерьезнел:
- Что ты, мы всегда были и останемся друзьями. Если когда-нибудь я тебе понадоблюсь…
- Ты мне понадобишься?
- Да, моя дорогая кузина. Даже самые самостоятельные и независимые иногда нуждаются в поддержке.
- На что ты намекаешь?
Он пожал плечами и криво усмехнулся, он всегда так поступал в серьезные моменты, когда хотел притвориться, что ему все безразлично.
Меня осенила мысль: он что-то знает. И он меня предупреждает. О Тибальте?
- Лучше объясни все толком.
Он понял, что зашел слишком далеко.
- Да нечего объяснять…
- Но ты намекал…
- Очередная глупость с моей стороны.
Но ему удалось посеять зерна сомнения в моей душе.
* * *
Спустя несколько дней во дворце переживали всеобщее возбуждение. Тибальт торжествовал. В течение нескольких месяцев он шел по ложному пути, но теперь нашел другой след.
Волнуясь, он рассказал мне:
- У меня было подозрение, что мы ищем не там. За другой стеной тоже что-то спрятано.
- А если там очередной тупик, ложный ход?
- Не может быть два тупика. Мне надо попробовать.
- И сколько еще мы здесь пробудем?
- Пока не знаю.
Известие произвело на всех членов экспедиции поразительный эффект.
Теренс Гелдинг и другие опытные археологи находились в состоянии эйфории. Табита тоже радовалась. Бедная Теодосия сильно разочаровалась, Эван тоже не ликовал, но главным образом из-за нее. Он такой добрый и внимательный, сначала муж, а уж потом археолог.
Я знала, что мысленно сравниваю его с Тибальтом.
* * *
Теодосия загрустила. Ее надежды на скорое возвращение в Англию не оправдались. Табита заявила:
- Она расстраивает Эвана. И Тибальт нервничает, потому что Эван думает не о работе, а о жене.
Мне стало неприятно. Почему Тибальт обсуждает с Табитой Теодосию? Я догадываюсь, он о многом беседует с ней. Я часто видела, как они секретничают.
Табита попыталась помочь Тибальту. Ей пришла идея, что нужно как-то заинтересовать Теодосию в происходящем. Нужно собрать несколько человек и совершить экскурсию на место раскопок, обязательно взяв с собой и Теодосию. Леопольд Хардинг, который несколько раз приходил во дворец, попросил разрешения пойти с нами.
- Пусть Теодосия своими глазами увидит, насколько это интересно, - предложила Табита. - Экскурсия поможет ей преодолеть панический страх.
Тибальт дал согласие, и Табита организовала группу. К моему удивлению, Теодосию не пришлось уговаривать. Она стремилась не причинять лишнего беспокойства Эвану и попыталась вести себя храбро, несмотря на все свои страхи.
Леопольд Хардинг живо интересовался работой археологов. Он не раз спрашивал Хадриана, как идут у них дела. Он выразил нам сочувствие, когда Тибальт едва не свернул экспедицию и был рад, узнав, что решено продолжать раскопки.
- Хардинг хочет все посмотреть и очень доволен, что Тибальт разрешил ему присоединиться к нашей экскурсии. Он пригласил меня на свой склад, составишь мне компанию, Джудит?
И мы пошли.
Склад размещался в маленьком здании за тяжелыми засовами. Видимо, там хранятся весьма ценные вещи, подумала я. Внутри находилось множество предметов. Леопольд Хардинг стал нам все показывать.
- Обратите внимание на этот стул. Он украшен резьбой, главный мотив - цветы и переплетенные листья, наверху львиные головы, а ножки заканчиваются в виде лап. Я обнаружил этот стул в Египте, но считаю, это скандинавская работа.
Хадриан разглядывал настенную доску. На ней в профиль изображен фараон, подносящий дары Хорусу.
- Я бы поклялся, что она настоящая.
- Да, она очень красива и наверняка одурачит многих, - сказал Хардинг. - Она старая, но не настолько, чтобы быть из гробницы. Ей не более трехсот лет.
- А вот шкатулка для украшений, - продолжал он. - Посмотрите на внутреннюю отделку, выполненную из слоновой кости. Эта шкатулка - одно из самых ценных моих приобретений.
Мы рассматривали вещь за вещью, а Хардинг сетовал, как трудно стало переправлять товар в Англию. Мне понравилось ожерелье в виде воротника и серьги из лазурита и панциря черепахи, выполненные в египетском стиле. Одна статуя особенно меня заинтересовала. Это бог Хорус с лицом ястреба, а у его ног согбенная фигура фараона. Статуя не больше пяти футов в высоту, удивительно пропорциональная, от нее невозможно отвести взгляда.
Кто-то тронул меня за плечо, и я вздрогнула. Леопольд Хардинг улыбнулся мне.
- Правда, чудесная копия?
- А каков же оригинал?
- Я его никогда не видел. Но он определенно находился в одной из гробниц фараона. Такие статуи ставили для устрашения грабителей. - Хардинг повернулся к Хадриану. - Ну, об этом вы знаете лучше меня.
- Сомневаюсь. Пока мне не довелось увидеть неразграбленную гробницу.
- А что вы скажете об этом украшении? Сфинкс. Очень тонкая работа. Ценная вещь.
Мы переходили от одной вещи к другой, но время от времени я поворачивалась и смотрела на каменную фигуру Хоруса. Мне казалось, что его глаза наблюдают за мной с угрозой.
Уходя, мы тепло поблагодарили Хардинга.
- Долг платежом красен. Не забудьте, что я иду с вами на экскурсию в гробницу.
* * *
Руководил нашей группой Теренс Гелдинг, пошли Хадриан, Эван, Леопольд Хардинг, Табита, Теодосия и я. Мы отправились вечером, когда рабочие ушли.
Беременность Теодосии стала заметна, она тяжело опиралась на руку Эвана, но с готовностью пустилась в это приключение.
План составили замечательный, и мы надеялись, что Теодосия отбросит свой страх и, по выражению Табиты, станет "хорошей женой археолога".
Первым шел Теренс с фонарем в руке, замыкал группу Хадриан.
В каменной гробнице было холодно, но Теренс предупредил нас и мы взяли с собой накидки. Теренс освещал фонарем настенные рисунки, изображающие фигуры фараонов и богов, и объяснял их содержание. Я узнала бога Солнца Амона-Ра. А вот Хорус-ястреб, Анубис-шакал (я вспомнила изображение головы шакала на руке слуги, которого перевязывала после укуса скорпиона, и на руке предсказателя судьбы).
- Это гробница не слишком знатного человека, - рассказывал Теренс. - Рисунки на стенах такие же, как в нашем дворце. Но похороненный здесь человек наверняка был богат, потому что двойная гробница строилась далеко не для всех и стоила очень дорого. Возможно, здесь находились мумии нескольких людей. Гробницы начинали строить задолго до смерти человека. А если ее готовили для фараона, то работы продолжались много лет и прекращались лишь в момент его кончины.
- То есть чем дольше они жили, тем изысканнее убранство гробницы, - добавил Хадриан. - Не слишком-то справедливо по отношению к тем, кто умер в молодом возрасте. Одновременно лишались и жизни и красивой гробницы.
Мы осторожно спускались все ниже, долго шли по узкому проходу, который привел нас в комнату.
- Это еще не усыпальница, она расположена чуть дальше. В яме, которую вы здесь видите, находились какие-то предметы, но их унесли грабители. Мы перекинули через яму деревянный мост, чтобы быстрее переходить в другие помещения, но давайте сначала рассмотрим рисунки на стенах.
Он высоко держал фонарь, и Теодосия первой шагнула на деревянный настил. И тут произошло ужасное: мост прогнулся, Теодосию подбросило вверх, а потом она рухнула в яму вместе с досками моста.
Казалось, что установилась долгая тишина, но она длилась лишь несколько секунд.
Потом раздался крик Хадриана:
- Боже!
Эван начал спускаться в яму, это было нелегко. Теренс принял командование на себя:
- Принесите носилки и пойдите за врачом. Держите фонарь, я буду спускаться и помогу Эвану.
Вместе с Эваном они склонились над распростертой фигурой Теодосии.
* * *
Это было, как кошмарный сон: мерцание фонаря в гробнице, притихшие люди, неподвижное тело Теодосии, убитый горем Эван.
Все происходило слишком медленно: нелегко поднять человека из ямы на носилках и продвигаться к выходу из гробницы по узким переходам. Теренс оказался умелым руководителем, ему помогала Табита. А я лишь успокаивала Эвана, который повторял:
- Это я виноват, не надо было вести ее сюда.
Наконец мы доставили Теодосию во дворец. Ночью она преждевременно родила мертвую девочку. Мы переживали за ее жизнь: она по-прежнему не приходила в сознание.
Я повторяла Эвану:
- Все будет хорошо. Вы потеряли ребенка, но у вас будут еще дети.
- Если только она выживет, я больше никогда не увезу ее из дома. Она была напугана и предчувствовала опасность. Это я виноват.
- Глупости. Ты не виноват. Теодосия поехала с тобой, потому что ты ее муж.
- Она хотела вернуться… а я ее удерживал. Она старалась привыкнуть. Почему только я не уехал с ней домой?
- Ты же не мог бросить работу, - убеждала я его.
- Я просил Тибальта, но он не мог отпустить меня без замены.
Пришла Табита и позвала нас к Теодосии. Мертвенно-бледное лицо на подушке можно было узнать с трудом. Внезапно я поняла: вот моя сестра и она умирает.
Эван встал на колени у кровати. По его щекам, не переставая, текли слезы.
Теодосия открыла глаза:
- Эван.
- Моя любовь… дорогая моя.
- Я не боюсь, Эван.
Она увидела меня.
- Джудит, сестра.
- Я здесь.
- Она сейчас надо мной, Джудит… большая черная летучая мышь. Но я не боюсь, Эван.
- Господи, - прошептал Эван.
Табита коснулась моего плеча.
- Все кончено, Джудит, - прошептала она.
Я встала.
Трудно поверить. Еще вчера Теодосия была здорова и пару дней назад мы ходили с ней по магазинам.
Теодосии больше нет.
* * *
Смерть Теодосии произвела эффект разорвавшейся бомбы. Разве не умер таинственной смертью сэр Эдвард? И вот новая смерть. Это сбывается проклятие фараонов!
Мустафа и Абсалам тоскливо смотрели на меня умоляющими глазами. "Уезжайте, леди, - говорили эти глаза. - Уезжайте, пока проклятие не сбылось снова".
Тибальт переживал:
- Табита огорчена. Это она предложила организовать экскурсию. Мы понимаем, что она хотела, как лучше.
Я никогда не видела, чтобы он так сильно переживал. О Табите!
Что со мной? Я раздражена и меня терзают подозрения. Он беспокоится, как это переживет Табита, а не мы с Эваном, ее сестра и муж.
- Я начал расследование. Необходимо выяснить, как это могло случиться. Мы постоянно пользовались мостом, перевозили по нему тяжелое оборудование. Почему он сломался, едва на него ступила молодая женщина? Если нам не удастся это выяснить, то вновь пойдут нелепые слухи, - сказал Тибальт.
Многие поверили в проклятие фараонов и ничего с этим не поделаешь. Боги рассердились.
Но почему жертвой стала Теодосия, она никого не оскорбила и не работала в гробнице? Она впервые спустилась в усыпальницу. Она хотела вернуться домой. Если боги рассердились, почему они решили отомстить самой слабой из нас?
Некоторые из рабочих отказались спускаться в подземелье и вести раскопки. Работа вновь приостановилась.
Я сочувствовала Эвану, который тяжело переживал утрату жены. Он не мог сосредоточиться, из его глаз лились слезы. Он постоянно говорил о Теодосии, о том, как она мечтала иметь ребенка.
Это было невыносимо.
- Тибальт, Эван должен вернуться в Англию. Он не может здесь оставаться.
- Он нам нужен, - ответил мне Тибальт.
- Но не в теперешнем его состоянии.
- Да, сейчас он бесполезен.
- Он схоронил жену и ребенка, - резко сказала я.
- Знаю. Я думал, ему будет легче, если он займется работой.
Я горько рассмеялась.
- Ему все здесь напоминает об утрате. Он должен уехать и как можно скорее.
- Что он будет там делать? Переживать и все. А работа поможет ему забыться.
- Тибальт, ты понимаешь, как сильно Эван любил свою жену?
- Знаю, он любил преданно.
- Боюсь, ты не в состоянии понять чувства Эвана к Теодосии.
Он странно посмотрел на меня.
- А мне понятны его чувства. Он в шоке от горя. Ему необходимо помочь. Он потерял самое дорогое, что у него было. Работа не спасет его. Ему надо уехать отсюда. Здесь слишком тяжелые воспоминания.
- А дома?
- А дома другие воспоминания. Здесь он вспоминает, как она упала… все ее страхи. Он упрекает себя. Он на грани срыва. Если б ты только видел его лицо, когда Теодосию выносили из гробницы… и у ее изголовья, когда она умирала…
Мой голос сорвался, Тибальт похлопал меня по плечу. Я посмотрела на него и рассердилась: он думает, кого поставить на место Эвана.
- Дело не в археологии, а в приличии и доброте. Если другим все равно, об Эване позабочусь я, - продолжала я.
- Естественно, мы поступим, как лучше…
- Я знаю, что работа должна продолжаться, независимо от того, что случилось. Но Эван в теперешнем состоянии бесполезен для тебя. Я напишу тетушкам, что случилось. Спрошу, не смогут ли они принять у себя Эвана. Они будут за ним ухаживать и вернут его к жизни.
Я написала:
"Дорогие тетушки, примите Эвана и позаботьтесь о нем. Вы уже знаете об ужасном несчастье. Бедный Эван в шоке. Вам известно, как сильно он любил Теодосию. Я до сих пор не могу поверить в ее смерть. Мы с ней здесь очень сблизились. Мы по-настоящему стали сестрами…"
До того момента я не плакала, а тут слезы неожиданно полились на бумагу. Мои тетушки тоже всплакнут, когда получат мое письмо.
Бедная печальная Теодосия, боявшаяся жизни! Все время ее пугала смерть, а когда она подступила к ней, то последние ее слова были: "Я не боюсь".
Лучше бы она не ступала на тот мост. Но тогда умер бы кто-то другой. Тибальт! У меня защемило сердце. А что если бы это случилось с Тибальтом? Со времени приезда в Египет мои идиллические грезы наполнились сомнениями, страхами, даже подозрениями. Слишком часто я вспоминала, как люди реагировали на нашу свадьбу. Некоторые сомневались в искренности чувств Тибальта, даже Доркас и Элисон, ведь я стала наследницей.
Я всегда чувствовала, что Тибальт не раскрывается до конца. Я же полностью доверилась ему. Он знал о моих порывах, моем энтузиазме, недостатках и достоинствах. Я не умела скрывать свою любовь к нему, я испытывала к нему маниакальную страсть, которая началась в тот момент, когда он вошел и увидел меня, поднимающуюся из саркофага. Хотя теперь мы супруги, некоторые стороны его характера по-прежнему неизвестны мне. Есть ли в нем теплота, нуждается ли он в других людях? Насколько я нужна ему?