Монолог прерывался женскими всхлипываниями, которые прекрасно звучали бы в новом передатчике из двенадцатого, но у этого аппарата батарейки уже садились, и Грэди напрягся, вслушиваясь в непонятные звуки.
- Так, уже лучше. Вот и последняя пуговица. Ну-ну… Спокойней…
Грэди наморщил лоб, пытаясь вспомнить, кому он давал ключ от этого одноместного номера. Американец, в спортивной рубашке, лысеющий, держался спокойно, машина "форд-эскорт".
Женщина заверещала.
- Терпение мое кончается, понятно? Деньги взяла, значит, я с тобой делаю что захочу.
- Я первый раз, первый раз, - бормотала она.
У Грэди побежали мурашки по телу, он вскочил со стула.
- Дерьмо, - процедил мужчина.
Кровать застонала, вторя Жози Вилла, голос которой он узнал.
- Голову больно!
- Да не трону я твою голову, не волнуйся! Если только слегка задену. Ладно, это не снимай.
Грэди озадаченно уставился в стену, решая, стоит ли ему нарушать принцип невмешательства и надо ли идти в восемнадцатый номер спасать Жози. Глупая мексиканка, наверное, и не поняла, что от нее требовали услуг проститутки; она думала, должно быть, что парень хочет купить у нее сигарет. Грэди чувствовал себя очень неуютно, предвидя скандальную сцену, к тому же постоялец мог поинтересоваться, откуда он знает, что Жози угрожает опасность.
- О-о-о! - взвыла Жози.
Грэди сорвал наушники. Предположим, он с улицы услышал крик, в руке его случайно оказался молоток (Грэди окинул взглядом свои инструменты, - выбирая что потяжелее).
Грэди решился - он двинулся к выходу, огибая темное здание мотеля, он чувствовал некоторый подъем - его воодушевляла новая удачная конструкция "жучка" в двенадцатой комнате, хотя прямого отношения к предстоящему делу это и не имело.
Он замедлил шаги у шестнадцатого номера, крадучись приблизился к двери восемнадцатого. Перед тем как постучать, он еще раз прислушался, однако ничего не услышал.
- Кто там? - спросил недовольный голос.
- Управляющий. Откройте!
Грэди покрепче сжал молоток. Некоторое время спустя звякнула цепочка и дверь распахнулась. Мужчина оказался крупнее, чем предполагал Грэди; он был без рубашки.
- Чего надо?
Грэди расправил плечи и значительно произнес:
- У меня есть основания полагать, что вы насильно удерживаете в своем номере девушку.
- Она здесь по своей воле, а тебя это не касается.
Грэди вставил молоток в щель двери, не давая мужчине закрыть ее.
- Дайте-ка я с ней поговорю.
Мужчина ругнулся и потер лысину.
- Иди отсюда.
- Жози! - крикнул молодой человек в глубь комнаты.
- Ой, Грэди! - отозвалась Жози. Раньше она называла его только "хозяин".
Мужчина замешкался, Грэди решительно оттолкнул его и прошел в комнату. Жози стояла около смятой постели в одних черных трусиках, прижимая все остальное, включая и туфли, к груди. Позже Грэди припомнил, что фигура у нее оказалась очень даже ничего, видимо форменное платье помешало ему это заметить раньше. Но в тот момент ему было не до того - он боялся, что мужчина бросится на него.
- Выходи! - Грэди кивнул головой в сторону двери.
Хлюпая носом, Жози побрела к выходу.
- Вы знаете, сколько лет девочке? Ей еще нет и шестнадцати.
Словно подтверждая его слова, Жози размазывала кулаком слезы по щекам и по-детски всхлипывала.
- О, я не… - Мужчина взялся за ручку двери.
- Хотелось бы, чтобы вы тоже убрались отсюда. И больше никогда не приезжайте, - добавил Грэди, окрыленный легкой победой.
Он значительно взглянул в окно, где под ярким фонарем стоял "форд-эскорт" постояльца с прекрасно видным отсюда номером.
- Или я вызову полицию, - припугнул Грэди.
Мужчина потер подбородок, и юноша с удивлением и радостью отметил, что рука его дрожала. Затем он полез в задний карман брюк и вытащил бумажник.
- Вот! - Он сунул Грэди три мятые двадцатидолларовые бумажки. - Этого хватит? У меня нет больше наличных. Надеюсь, все улажено?
Как загипнотизированный, Грэди потянулся к банкнотам, но лысый отступил на несколько шагов:
- Значит, все? - уточнил он.
- Все!
Двадцатки скользнули в руку Грэди, и дверь захлопнулась перед ним. Молодой человек забыл о молотке, и тяжелый предмет, упав, больно стукнул его по ноге. Он обернулся к Жози, которая сосредоточенно пересчитывала свои деньги.
- Ловко получилось! - коверкая слова, произнесла девушка, и он впервые увидел, как она улыбается.
Собственно, никакой ловкости они не проявили, все это была чистая случайность, но все-таки Грэди впервые заработал такие деньги без всяких усилий и очень быстро.
Вернувшись к себе, он стал выключать передатчики, но задумался, присев с наушниками на краешек кровати. Грэди припомнил, как примерно с год назад в важном господине, который оставался в черном "кадиллаке", он узнал сенатора, в то время как его "жена" записывала в регистрационную карточку вымышленные имена. Поскольку Грэди не интересовали политические интриги, он испытал на них свою новую воздушную антенну, интересуясь лишь качеством звучания разговоров. Сейчас ему пришло в голову, что в бумажнике у сенатора могло оказаться куда больше, чем шестьдесят баксов.
Еще он вспомнил случай, когда один тип, накануне назвавшийся детективом из Вайоминга, перевозящим арестованного в Альбукерк, уехал наутро на восток в одиночестве, в то время как его подопечный двинулся самостоятельно в сторону южной границы, едва ли стремясь попасть в ту самую тюрьму в Альбукерке.
Грэди долго не мог заснуть, представляя, обладателем каких крупных сумм он мог бы легко стать.
Деньги сами по себе не волновали его, они нужны были ему только для покупки всяких электронных штук. Но с тех пор, как Винни втемяшилось в голову переделать мотель в офисы, над ним нависла угроза лишиться не только любимого занятия, но и остаться без куска хлеба и крыши над головой.
Единственный выход - открыть свой собственный мотель… Беспокойные мысли роились у него в голове. Наверное, теперь ему понадобится более совершенный магнитофон хорошо бы еще завести видеокамеру. Шантаж тут ни при чем. Просто он заставит совершивших ошибку расплачиваться - это будет справедливо. Придется заниматься этим до тех пор, пока не удастся скопить деньги на собственный мотель. И, может быть, еще на машину…
4
Три дня спустя, разговаривая по редакционному телефону, Макси рассеянно обозревала туго обтянутые голубыми джинсами ляжки своего бывшего супруга. У нее мелькнула мысль, что она много раз видела его обнаженным, однако она тут же напомнила себе, что делать это доводилось не только ей, но и еще дюжине женщин в Денвере и его окрестностях.
Она попросила собеседницу повторить вопрос.
- Я хочу убедиться, что это безопасно! - прокричала пожилая дама, словно Макси была глуховата, хотя она всего лишь отвлеклась на минуточку. - Компания мне ничего не скажет, потому что они всегда хотят содрать как можно больше за электричество.
- Значит, вы уезжаете в отпуск и хотите отключить электричество, потому что… - Макси запнулась, опасаясь, что говорит что-то не то. Но ее опасения были напрасны.
- Я не хочу, чтобы дом был подключен к сети, - объяснила женщина.
- Так чего же вы боитесь? Ведь у вас не было аварий?
- Не было, потому что мы соблюдаем осторожность, - недовольно ответила ее собеседница, досадуя, что ей пришлось иметь дело с таким бестолковым экспертом.
Рис нагнулся к ящику стола и потянулся за папкой, убрав наконец из поля ее зрения ляжки.
- Уверяю вас, миссис… - Макси заглянула в свой блокнот, - Джаспин, ни одна капля электричества не просочится в ваш дом, пока вас не будет.
Рис усмехнулся, а Джим Донован в дальнем углу комнаты, не отрывая пальцев от клавишей компьютера, покачал головой.
- Я думаю, мне надо сделать так, как я хочу, - недовольно подвела итог женщина.
- Что, еще один подписчик не удовлетворен консультацией? - спросил Рис, листая папку. Его голубые глаза насмешливо блеснули.
Макси потянулась и зевнула.
- Ты знаешь, что у некоторых млекопитающих зевота - признак агрессии? - Рис подошел ближе, и она почувствовала запах его одеколона.
Поэтому-то она и предпочитала работать дома. Ее маленькая удобная квартирка в пяти минутах ходьбы от редакции была оборудована всем необходимым для работы - в придачу там имелся холодильник со всякими вкусностями, - и ее не одолевали связанные с Рисом воспоминания. Дома было гораздо удобнее писать еженедельную колонку, а большие статьи тем более.
Два с половиной года назад, когда газета только открывалась, Джим взял на работу Риса; а через восемь недель смог нанять и Макси. Именно в редакционной комнате Макси и Рис впервые увидели друг друга, здесь завязался их бурный роман, в результате которого спустя пять месяцев они поженились, а спустя еще десять месяцев развелись. Мягкосердечный Джим так и не решился уволить ни того, ни другого в разгар драмы, надеясь, что одна из конфликтующих сторон уволится сама. Но со временем страсти остыли, бывшие супруги заключили перемирие и стали почти друзьями. Хотя Макси на всякий случай и старалась соблюдать дистанцию, атмосфера в комнате была обычно вполне мирной.
После развода Макси прежде всего вернула себе девичью фамилию Барнел.
Джим постоянно подтрунивал над колонкой, которую вела Макси, придумывал для нее всякие шутливые прозвища и рубрики, но сама-то она считала, что толку от ее статей гораздо больше, чем от материалов обоих представителей сильного пола, хотя бы потому, что колонка привлекала читателей.
Она отхлебнула горячего кофе и стала черкать в своем блокноте, вымарывая ненужные строчки. Дурацкий звонок, еще один, а вот еще глупее. Подросток, видите ли, недоволен, как в его школе ведут гимнастику. Телефон прозвонил пять раз, прежде чем Макси сняла трубку, убедившись, что никто из мужчин не намерен отвечать. Укоризненно посмотрев на Риса, положившего ноги в теннисных туфлях на стол и невозмутимо читавшего газету, Макси прижала трубку подбородком и представилась.
- О, как хорошо, что я попала именно на вас! Мне ужасно нужна ваша помощь!
Представив себе очередную пожилую горожанку, озабоченную проблемами потребления электричества, Макси заставила себя бодро отозваться:
- Слушаю!
- Ваша замечательная газета приходит к нам по пятницам, и я всегда начинаю с вас!
- Спасибо. - Голос Макси потеплел. - Чем я могу вам помочь?
- У меня пропал муж.
Чертыхнувшись про себя, - ведь сейчас опять придется попусту тратить время, - Макси мягко произнесла:
- Вряд ли я смогу вам чем-либо помочь. Вам надо обратиться в полицию.
Женщина пробормотала что-то невнятное. Макси разобрала только: "От них никакого толку!"
- Тогда надо нанять частного детектива. Я не сталкивалась никогда с этой проблемой и понятия не имею, как разыскивать пропавших людей.
- Почему же? Вы же прошлой весной нашли Амабель!
Придвинув к себе вчерашнюю газету, Макси открыла ее на второй странице и уставилась на свою фотографию.
- Амабель была… То есть французский пудель.
- Я знаю, но человека ведь легче найти. У людей есть кредитные карточки, отпечатки пальцев наконец…
- Извините. - Макси внимательно изучала фотографию. На газетном снимке ее светлые волосы и белые зубы получились серыми, а левая ноздря казалась больше правой. - Но вам действительно необходимо частное рас…
- Вы не можете себе представить, как это дорого. Откуда у меня столько денег?
Макси стала пририсовывать себе усы над верхней губой, но ручка почему-то не писала на газете.
- А может, стоит обратиться к юристу, миссис… Простите, я не знаю вашего имени…
- …Стэмп. Рита Стэмп. Про нас писали в газетах. Случилось это в Гленвуд-Спрингз, во вторник. Я подумала, что вам может быть интересно: вы отыщете его, потом опишете все в книге…
Макси вспомнила эту историю.
- К сожалению, у меня сейчас нет времени, чтобы заняться книгой, но я благодарна вам, что вы вспомнили именно обо мне. Я уверена - ваш муж найдется. Живой, - добавила она с некоторым опозданием.
Однако на том конце провода уже положили трубку. Разыскивая Амабель, она всего-навсего дала ее описание в своей колонке и обратилась к читателям с просьбой сообщить в газету, если кто-то увидит похожую собаку.
Следующие два месяца Макси осаждали владельцы потерянных собак и кошек, так что ей пришлось даже обратиться к своим читателям через газету с просьбой решать подобные проблемы как-нибудь иначе.
Если сейчас она выполнит просьбу миссис Стэмп, то все покинутые жены графства Бульдер выстроятся в очередь перед редакцией, предлагая ей опубликовать приметы сбежавших мужей. Механически водя ручкой по газетным строкам, она пробегала их глазами:
"Вопрос: Я получил письмо: оказывается, я выиграл в тотализатор пять миллионов долларов. Фирма "Хардшорн, Биглоу и Джоунс" уведомила меня, что я должен выслать им двадцать долларов для оформления документов, чтобы получить выигрыш. Я хотел бы узнать, не помешает ли этому ошибка, допущенная в написании моего имени: Норма вместо Норман?
Н. Г. Бульдер.
Ответ: Ни в коем случае не посылайте фирме "X., Б., Дж." ни двадцати, ни десяти, ни даже одного бакса. Телефон их не отвечает, а в "Майами-бюро" скопилась уже целая папка жалоб.
Мы располагаем сведениями, что скоро разразится скандал, а передача "60 минут" готовит о них сюжет".
Так, недурно… Макси потянулась за кофейником, открыла его и поморщилась от запаха содержимого.
"Вопрос: Мой муж заказал по почте несколько кассет, которые должны были помочь ему бросить курить в течение одного месяца, если каждый день включать магнитофон перед тем, как заснуть. Он по-прежнему выкуривает по три пачки в день, так как маркировка на кассетах оказалась ошибочной - они предназначены для возбуждения сексуальности. Можем ли мы предъявить претензии фирме, так как по их вине я забеременела?
К. Ф. Брумфилд.
Ответ: Боюсь, вам не удастся доказать, что беременность является следствием воздействия магнитофонных записей на подсознание, а не результатом вашей неосторо…"
Снова телефон. Макси сжала зубы и выждала, пока он прозвонил пять раз.
- Эй, ребята, кто-нибудь из вас знает, как пользоваться великим изобретением мистера Белла?
- Все равно звонят тебе, - сказал Рис.
Джим, погруженный в себя, продолжал молча нажимать на клавиши.
- Спорю на пять баксов, что звонят не мне, - возразила Макси.
- Идет. - Рис откинулся на спинку стула, сцепив руки за головой.
- Редакция, Макси Барнел, - выпалила Макси в трубку.
- Июль… два ноль. Передайте Джиму Доновану, что ему придется перерезать себе глотку.
- Кто это? Ты, Гофман? - Гофман был внештатным художником, рисовавшим для них политические карикатуры.
- Я не шучу, девушка. - Телефон буднично щелкнул, раздались короткие гудки.
Макси бросила трубку, словно обожглась ею.
- Джим! - закричала она, не обращая внимания на Риса, который шутовски протянул к ней ладонь. - Опять тебе угрожают! Наверное, кому-нибудь не понравился последний выпуск.
Джим равнодушно кивнул.
Оттолкнувшись ногами, Рис подъехал в кресле к столу Макси.
- Плати, подруга!
- Не мне звонили. - Она шлепнула по его протянутой руке.
- Они ведь говорили с тобой и никого другого не звали. Значит, звонили тебе.
- У меня полно работы. Отстань!
Он придвинул к себе ее еженедельник:
- В каком дерьме мы копаемся на этой неделе? Ага: разбитые дороги, министерство жилищного строительства… отлично, отлично. А это еще что? - Общ. з.? Общественная задница? Ну почему Джим тебе дает самые интересные задания? - Он расхохотался.
- Это Бульдерское общество защиты нравственности, которое состоит из старичков обоего пола. Они готовы читать всю порнографию, лишь бы она не попала кому-нибудь другому в руки. Буду счастлива, если ты возьмешь у них интервью вместо меня.
Отъехав назад к своему столу, Рис взял свой календарь:
- Меняю твою "задницу" на заседание городского совета.
- Не выйдет.
В комнату стремительно влетела, потряхивая темными кудряшками, крепенькая маленькая почтальонша. Как всегда игнорируя Риса, она направилась к Джиму. Протягивая ему конверты, она засияла, по-видимому, желая вызвать у него ответную улыбку.
- Наверное, опять читатели возмущаются? - пошутил Джим.
- Вы бы получали от читателей только благодарственные письма, если бы печатали истории повеселее. - Упругая грудь девушки находилась на уровне его глаз.
- Мы не получали бы вообще никаких писем, если бы писали только о приятном, - у нас бы просто не осталось читателей. Так, счета… - добавил он, отбрасывая в сторону четыре конверта.
Кресло скрипнуло, Джим опять повернулся к компьютеру. Не дождавшись обычного: "Приходите к нам поскорее еще, Лаки" (Лаки - именно так, судя по бирке на груди, звали почтальоншу), направилась к двери.
Макси открыла блокнот на чистой странице и попыталась сосредоточиться. Опять телефон!
- Я ухожу домой! - заявила она, протягивая руку к трубке.
- Газетчики должны уметь работать в любых условиях, - заметил Рис. - Мы находимся в гуще жизни.
- Алло! Редакция, Макси слушает.
- Пожалуйста, Риса Мэйси.
Судя по тону, звонившая женщина была настроена серьезно.
- Мистера Мэйси сейчас нет, - приторно ответила Макси. - Не могу я вам чем-нибудь помочь? - ехидно поглядывая на Риса, поинтересовалась она.
- Передайте ему, что если сегодня до шести часов он не внесет квартирную плату, то завтра найдет свое имущество на тротуаре.
- Большое спасибо, что позвонили. Я с удовольствием ему передам.
Сраженная неожиданной сердечностью, женщина пробормотала:
- Да, благодарю вас, конечно… всего доброго.
- Я что, выиграл в лотерее? - поинтересовался Рис.
- Фигушки. Кое у кого лопнуло терпение.
Наслаждаясь тем, как Рис на глазах утрачивает самодовольство, Макси поведала ему о звонке квартирной хозяйки.
В редакции стало спокойнее, и она с головой ушла в работу над статьей о проблемах городской публичной библиотеки, читальный зал которой облюбовали бездомные. Когда она выключила машинку, Риса уже не было, а Джим в глубокой задумчивости разглядывал ластик. В животе у нее забурчало, напоминая о том, что наступило время ленча. Послушно следуя зову желудка, она захлопнула блокнот, надела на ручку колпачок и выплеснула остатки противного холодного кофе.
- Давай я отвезу тебя домой, а ты меня чем-нибудь покормишь, - предложил Джим.
Предложенная сделка была больше в духе Риса. Макси согласно кивнула, пытаясь припомнить, каково на данный момент состояние ее холодильника. Предстояло накормить двоих, причем один из них - ее начальник.
Джим быстро вскочил и торопливо накрыл пластиковым футляром клавиатуру компьютера.
- Во второй половине дня мне надо взять несколько интервью в суде, - сказала Макси, засовывая блокнот в сумочку. - Потом, я полагаю, мне необязательно возвращаться в редакцию, я поработаю дома.