- Я пойду с вами, госпожа, но не вините меня, если капитан заточит вас в камеру. Он крайне недоволен, что вы на борту корабля, и будет рад малейшей возможности избавиться от вас.
- Я… не боюсь этого человека. - Ее голос прозвучал неубедительно, и Ахмед хмыкнул:
- Очень хорошо, госпожа, тогда пойдем на среднюю палубу?
Она заколебалась в дверях, но, услышав смех Ахмеда, выпрямила спину и решительно устремилась вниз по сходням. Делая вид, что ей совсем не страшно, она вышла на палубу и быстро направилась к поручням, боясь, что смелость покинет ее. Она избегала смотреть наверх, опасаясь, что капитан находится там. Краем глаза Бриттани видела, что члены команды бросают на нее любопытные взгляды, но не обращала ни них внимания.
Зрелище, представшее глазам Бриттани, лишило ее дара речи. Воды Средиземного моря были такими мерцающими и недвижимыми, что поверхность казалась бездонным зеркалом. Небо было голубое, воздух чистым. На расстоянии виднелись высокие скалы, на которые ей указал Ахмед.
- Какая это, по-твоему, может быть страна? - с любопытством спросила она.
- Точно не знаю, но я спрошу, - ответил Ахмед и отошел прежде, чем Бриттани успела его остановить.
Бриттани облегченно выдохнула, когда увидела, что Ахмед подошел не к противному капитану, а к его первому помощнику. Поговорив некоторое время, они оба, Ахмед и мистер Хэмиш, направились к Бриттани.
Улыбаясь, Кэппи Хэмиш подошел к женщине под чадрой.
- Скажи своей госпоже… - начал Кэппи, - что она видит южное побережье Испании. Сегодня мы пройдем через пролив Гибралтар, а завтра выйдем в Атлантический океан.
Притворившись, что Бриттани не говорит по-английски, Ахмед перевел ей, хотя она прекрасно поняла мистера Хэмиша.
- Спроси у мистера Хэмиша, будем ли мы куда-нибудь заходить или поплывем прямо в Америку, - сказала она по-турецки.
Ахмед перевел, и Кэппи кивнул.
- Скажи своей госпоже, что мы зайдем на Канарские острова для кое-какого необходимого ремонта.
Бриттани понравился первый помощник, он совсем не походил на своего заносчивого капитана. Она определила, что он примерно возраста Симиджина. Мужчина был коренастым, с мягкими серыми глазами и седеющими волосами. У него всегда была наготове улыбка, и он не старался заставить ее почувствовать себя ничтожеством, как капитан.
Раздался громкий сердитый окрик, и Бриттани придвинулась поближе к поручням, когда подошел капитан Стоддард.
- Ахмед, мне кажется, я сказал, чтобы ты держал эту женщину в каюте, за исключением указанного мной времени.
- Моя госпожа не привыкла сидеть взаперти в таком тесном пространстве. Ей нужен воздух.
Глаза Торна остановились на фигуре под чадрой.
- Скажи своей госпоже, что она будет делать то, что я приказал. Если она находит свою каюту слишком тесной, то, возможно, захочет сойти на берег на Канарских островах и найти другой корабль, который отвезет ее к месту назначения. Быть может, ей больше подойдет корабль, направляющийся в Англию. Она ведь вначале собиралась туда, не так ли?
Ахмед улыбнулся:
- Это так. Но потом было решено, что она отправится в Филадельфию.
Торн выглядел огорошенным.
- А что вы знаете о Филадельфии? Вы хоть раз бывали там?
Глаза Ахмеда внезапно сделались загадочными.
- Сам я не был, но желание моего господина - чтобы моя госпожа была доставлена туда.
Торн взглянул на море.
- Если будете меня слушаться, я, возможно, соглашусь доставить вас до Чарлстона, это Южная Каролина, но оттуда до Филадельфии вам придется добираться самим. А до тех пор держите эту женщину там, где она должна быть. Уверен, она привыкла всегда добиваться своего, но я не потерплю, чтобы мои приказы не исполнялись. Скажите ей это.
Бриттани уставилась на капитана Стоддарда сквозь сетку чадры. Казалось, вся голубизна моря отражается в глазах этого американца. Она поймала себя на том, что ей хочется протянуть руку и коснуться его гладко выбритой щеки. Но она заставила себя отвернуться и пошла через палубу, чувствуя себя потерянной и одинокой. Бриттани еще не сталкивалась с подобным отношением к себе, и ей было горько и обидно.
В течение дня жара усиливалась. Поскольку Бриттани привыкла мыться каждый день, она больше не могла пользоваться тазиком с водой, который ей приносили. Она отправила Ахмеда к капитану с просьбой передать свои требования о большой лохани и достаточном количестве воды, чтобы принять ванну.
* * *
И вот Ахмед стоял перед капитаном, широко расставив ноги, скрестив руки на груди и призывая на помощь всю свою смелость.
- Моя госпожа спрашивает, нельзя ли ей принять ванну. Она не привыкла к такой жаре и всегда совершает ежедневные омовения.
Торн гневно воззрился на евнуха.
- А больше она ничего не хочет? - иронично поинтересовался он.
- Ой, конечно, - отозвался Ахмед, не чувствуя иронии капитана. - Поскольку мы остановимся на островах, я подумал, не могли бы мы приобрести шелковое постельное белье для моей госпожи? Кожа у нее слишком нежная, и грубые простыни на кровати царапают ее.
Торн смотрел на мужчину, совершенно не понимая его преданности такой испорченной и изнеженной особе.
- Скажи своей госпоже, что ей придется довольствоваться тем, что есть. Что до ванны, то это невозможно до тех пор, пока мы не запасемся свежей водой.
- Моей госпоже это не понравится. Чистота очень важна для нее.
- Тебе никогда не надоедает исполнять малейшие капризы этой женщины?
- Я не нахожу их неоправданными. Она не привыкла к лишениям.
- Должен ли я напомнить тебе, что я капитан этого корабля? - лениво протянул Торн. - Твоей госпоже следовало подумать о неудобствах, с которыми она столкнется, до того как тайком пробираться на судно. Во дворце великого визиря с ней, возможно, и обращались как с принцессой, - продолжал Торн, - но на борту моего корабля она всего лишь пассажир, к тому же нежеланный. Так и передай своей госпоже.
- Не могу, капитан. Она здесь не по своей воле. - Ахмед поклонился. - Я сообщу своей госпоже о вашем решении.
* * *
После того как Ахмед вернулся с ответом капитана, Бриттани так разозлилась, что, не помня себя, выскочила из своей каморки и ринулась к каюте капитана. Не дожидаясь ответа на стук, распахнула дверь и увидела, что капитан Стоддард сидит за своим столом. Когда он вскинул на нее глаза, на лице у него отразилось потрясение, но он быстро замаскировал его гневом.
Бриттани подлетела к столу и встала, уперев руки в бедра.
- Капитан Стоддард, мне сказали, что я не могу принять ванну. Я от многого отказалась, чтобы попасть на этот корабль, но от чистоты - ни за что.
Он вздрогнул не только от того, что она говорит по-английски, но и от того, что произношение у нее безупречное, как у истинной леди.
- К вашему сведению, мисс, правила на корабле диктуются не столько вашими удобствами, сколько вашей безопасностью и безопасностью моих людей.
- Все, о чем я прошу, - это простая любезность. Я бы животное не держала в такой тесноте и духоте, в какой вы поместили меня. Я приму ванну, даже если для этого мне придется прыгнуть в океан.
Чуть заметная улыбка приподняла уголки его губ.
- До Турции вплавь далековато, мисс.
- Вы отвратительный человек и совершенно мне не нравитесь.
- А вы, мадам, испорченная и изнеженная. В прошлом, я уверен, вы всегда получали то, что хотели. На борту "Победоносца" этого не будет.
Она наклонилась над столом, опершись ладонями о гладкую поверхность.
- Вы надменный и несносный, капитан Стоддард. Полагаю, вы вините меня за сражение с турецким флотом.
Изящность ее рук привлекла его внимание, и он заметил, какая темная у нее кожа. До него дошло, что она гораздо моложе, чем он полагал. Хотя лица ее он не видел, но чувствовал, как она мечет в него молнии из-под своей чадры.
Глаза его сузились.
- Вы и есть причина того сражения, причем знаете это. Я встречал таких женщин, как вы, которые считаются только с собственными желаниями и не задумываются о том, какое влияние их поступки могут оказать на жизнь других людей.
- Я благодарна вам за то, что вы спасли меня, капитан. Но мне не нравится, что, хотя мы не знакомы, вы заранее составили свое мнение обо мне.
- Я видел вас достаточно, чтобы понять, что вы собой представляете.
- О, вы великий знаток женщин, капитан Стоддард?
- Да, я знаю таких, как вы! - прорычал он. Затем взгляд его внезапно омрачился. - К сожалению.
Она выпрямилась и отступила на шаг, не понимая злости в его голосе. Но он смотрел не на нее, а скорее сквозь нее.
- Вы… позволите мне принять ванну? - осмелилась она снова спросить.
Он встал, возвышаясь над ней, глаза закрыты.
- Скажите "пожалуйста".
- Никогда!
- Разве "пожалуйста" такое трудное для вас слово? Вы никогда раньше не произносили его?
- Я скорее увижу вас в аду, чем стану о чем-то умолять вас, капитан.
Его смех был полон веселья, а глаза искрились.
- Вполне возможно, мадам, вполне возможно. Поразмыслив, я решил быть великодушным и позволить вам помыться. Идите к себе в каюту и пришлите ко мне вашего раба. Я дам ему все, что требуется.
Она дошла до двери и обернулась. Они оба сознавали, что она отнюдь не одержала победу над ним.
- Ахмед не мой раб, - горячо возразила она.
- Значит, он ваш верный пес?
- Вы отвратительный человек, капитан, и вы мне совсем не нравитесь!
- Вы это уже говорили. Но, уверяю вас, я не зачахну и не умру от отсутствия расположения с вашей стороны.
Она повернулась и выскочила за дверь, не желая находиться рядом с этим человеком ни секундой дольше, чем это необходимо. Он самый надменный, самоуверенный и противный мужчина на свете.
Вернувшись в крохотную каюту, Бриттани распаковала саквояж и оглядела свои скудные пожитки: несколько халатов и покрывал, танцевальный костюм, который, должно быть, положила одна из женщин гарема, а также три ее платья, три пары туфель и нижнее белье.
Бриттани взяла в руки деревянную шкатулку, которая принадлежала матери. Она открыла крышку и пробежала пальцами по камням и золоту, наполняющим шкатулку до краев, понимая, что мама отдала ей все свои драгоценности. Вдруг она увидела краешек бумаги и обнаружила письмо на дне шкатулки. Она узнала материнский почерк.
"Моя дорогая доченька!
Пожалуйста, знай, что мои молитвы с тобой, даже когда ты читаешь это письмо. Я молюсь, чтобы Господь, в его бесконечной милости, помог тебе благополучно доплыть до земли. Знай, мое сердце разрывается от мысли, что приходится отправлять тебя одну в далекие края, но я уже больше не могу защитить тебя. Береги себя и полагайся на Ахмеда, как полагалась я все эти годы, и как только появится возможность, мы воссоединимся. Да пребудет с тобой милость Божья, моя дорогая".
Бриттани долго прижимала письмо к груди, и слезы отчаяния текли по щекам.
- Ох, мама, я так растеряна и одинока. Как бы мне хотелось, чтобы ты была со мной!
Стены дворца султана сотрясались от его разъяренных воплей. Он срывал злость на бедном незадачливом адмирале Кайнарджи, который привез весть о поражении турецкой эскадры.
- Я что, окружен тупоголовыми идиотами? Как могли вы, адмирал Кайнарджи, позволить одному кораблю обвести вокруг пальца и победить лучшие военные суда моего флота?
Адмирал опустил глаза.
- Погода была против нас на протяжении всего сражения, а этот капитан Стоддард ударил по нас ночью. Как все американцы, он тоже сражается не по правилам.
Глаза Селима потемнели от ярости.
- Я хочу, чтобы мне привезли голову этого человека. Нет, лучше доставьте мне его живым. Мне плевать, как это будет сделано, просто выполните мой приказ.
Адмирал Кайнарджи физически ощущал ярость султана. Его пробирала дрожь.
- Но, ваше величество, этот американец, капитан Стоддард, теперь уже за пределами наших территориальных вод. Как я могу преследовать его в открытом море?
- Дурак! Найди его там, куда он плывет, и доставь ко мне. Посмотрим, насколько он силен, когда встретится с настоящим мужчиной, как я!
- А дочь Английской Розы?
- Она должна быть в целости и сохранности - это понятно? Привезите ее мне, и как можно быстрее. Но если придется усмирять девчонку, смотрите, чтобы не нанести ей вреда. Вам не поздоровится, если и в этот раз мой приказ не будет выполнен.
Адмирал Кайнарджи низко поклонился.
- Слушаюсь, ваше величество. Будет исполнено!
Глава 10
- Паруса вдали, капитан! - крикнул вахтенный со своего места наверху. - Похоже, это турецкое судно, и оно быстро приближается к нам.
- Проклятие! - чертыхнулся Торн себе под нос. - Смотреть в оба, всем занять свои места у орудий! - прокричал он, спеша через палубу на капитанский мостик. - Кэппи, срочно сюда, и приготовьте все пушки.
- Есть! - откликнулся вахтенный, соскальзывая вниз по веревке и приземляясь обеими ногами на палубу.
День был напряженным. Турецкий фрегат нагонял их, идя тем же курсом. Торн не спускал встревоженных глаз с отдаленных парусов, а его люди стояли у пушек, готовые исполнить приказ капитана.
К закату враг сократил расстояние между ними. Но как только вражеское судно подошло достаточно близко, чтобы выстрелить из головной пушки, оно опустило паруса и повернуло назад в море.
Торн созвал своих людей.
- Мы в пределах видимости Канарских островов, поэтому турки не посмеют напасть на нас. Отбой, парни, они уплывают. Готовьтесь к рассвету войти в порт.
- Похоже, мы опять взяли верх над этими турками, капитан, - заметил Кэппи с ухмылкой. - Ублюдки поджали хвост и убежали. Мы их больше не увидим.
Торн повернул руль против ветра.
- Не будь слишком уверен, Кэппи. Им так нужна эта женщина, что они послали против нас флот. Едва ли они откажутся от своего замысла, не сделав еще одной попытки напасть.
- Мы не можем позволить им сцапать женщину, капитан.
Торн посмотрел на своего помощника долгим и жестким взглядом.
- А что думают по этому поводу другие члены команды?
- Они считают, что это дело чести, капитан. Мы не побежали от них раньше и сейчас не сдадимся. Пусть турки дадут нам еще один шанс помериться силами.
Торн усмехнулся:
- Ну и кровожадная же у меня, оказывается, команда!
- Лучшая из всех, что когда-либо плавали под парусами, капитан, - с гордостью заявил Кэппи.
- Да, дружище, ты прав. - Торн взглянул на небо и увидел высокие пушистые облака. - Иди вниз и поспи немного, Кэппи. Я отстою первую вахту. Сегодня никаких сюрпризов уже не будет.
- Слушаюсь, капитан.
Канарские острова были укрыты утренним туманом, который окутал "Победоносец" перед самым рассветом.
К полудню сильный пассат разогнал туман, и высокие горные вершины и вулканические скалы острова Ла-Пальма выросли из океана словно темные призраки.
Свежий бриз обдувал лицо Торна, когда он вел "Победоносец" по ветру. День выдался ярким, без единого облачка, когда Торн обогнул широкую бухту, и глазам предстала деревня Санта-Крус-де-ла-Пальма.
Торн созвал экипаж и сообщил людям, что они пробудут на острове неделю, поскольку корабль нуждается в кое-каком ремонте. Здесь они также разгрузят ящики с финиками, миндалем и оливками, затем возьмут груз бананов, апельсинов и кофе для переправки в Америку.
Торн мастерски ввел судно в бухту и бросил якорь на глубине четырех морских саженей, чтобы команда легко могла произвести необходимый ремонт.
Глаза его скользнули вверх по высокой мачте, и он отметил, что необходимо натянуть новый парус; на это потребуется несколько дней. Одна из мачт расщеплена, а поручень и часть палубы с подветренного борта придется заменить.
Громыхание якоря, встающего на место, смешалось с пронзительным криком чаек, которые кружили над кораблем. Торн отвязал штурвал, и "Победоносец" заплясал на волнах, как пробка, подпрыгивающая на воде.
Торн взглянул вниз, на главную палубу, и увидел поднимающегося к нему Ахмеда. Как ни странно, но он начал восхищаться этим рослым евнухом. Ему не доводилось встречать мужчину, столь рабски привязанного к такому недостойному созданию, как женщина из гарема. Торн мог лишь представить, в каком аду должен был жить Ахмед, пытаясь исполнить все требования и капризы этой избалованной особы, которой он служит.
- Капитан Стоддард, - сказал Ахмед улыбаясь, - можно ли нам с моей госпожой сойти сегодня на берег? Думаю, для нее это было бы полезно.
Торн вздохнул. Ну вот, требования этой несносной дамы уже начались.
Против собственной воли Торн ловил себя на том, что часто думает о ней.
Он согласно кивнул. Возможно, женщине неплохо было бы переменить обстановку, подумал он, и, кроме того, он избавится от нее хоть ненадолго.
- "Победоносец" будет стоять на ремонте несколько дней. Наверняка шум будет мешать твоей госпоже, поэтому для нее, возможно, будет лучше пожить в деревне. Могу рекомендовать "Каса дель Оро", гостиницу, где я сам останавливался не раз.
- Уверен, моя госпожа согласится на это. Она не захочет быть обузой для вас и команды, пока судно будет ремонтироваться.
Торн с сомнением посмотрел на чернокожего здоровяка.
- Скажи своей госпоже, чтобы готовилась сейчас же. Я переправляюсь на берег через двадцать минут и не намерен ждать ее.
- Она будет готова, капитан Стоддард, даю вам слово.
- Очень хорошо, но я хочу прояснить, что не буду нести ответственности за ее безопасность, пока она не на моем корабле. И когда я прикажу, ей лучше быть на борту, ибо откладывать из-за нее отплытие я не стану.
- Не беспокойтесь об этом, капитан. Она сделает все, как нужно.
Голубые глаза Торна смотрели недоверчиво.
- Просто держи ее рядом с собой и позаботься, чтоб с ней ничего не случилось. У меня хватает забот и без того, чтобы потакать твоей капризной госпоже.
Через некоторое время Бриттани сидела в баркасе, надежно скрываемая своей чадрой. Или по крайней мере так она думала, пока не заметила, что четверо мужчин, сидящих на веслах, бросают в ее сторону любопытные взгляды. Они, очевидно, считали ее чем-то вроде диковинки. Однако их капитан, который сидел напротив, ни разу даже не взглянул на нее.
Она разглядывала профиль Торна Стоддарда. Ей нравилась чистая линия его лба и то, как падают на него черные волосы. Она не была уверена, одобряет ли надменный наклон подбородка, предполагающий нетерпеливость и вспыльчивый нрав, - но, разумеется, это она уже знала. Он несносный и все же… интригующий.
Внезапно Торн вскинул на нее глаза, и сердце девушки екнуло. Бриттани обнаружила, что ей трудно дышать, ибо этот его пронзительный взгляд как будто проникал сквозь толстую сетку чадры, хотя она и знала, что это невозможно.
Когда выносить его пристальное разглядывание стало уже невмоготу, она отвернулась и демонстративно больше не смотрела в сторону капитана, хотя по-прежнему чувствовала на себе его взгляд.