Она обняла старушек, практически распластав их по своей внушительной груди, после чего сосредоточила внимание на мне. Я внутренне съежилась, подозревая, что не переживу тесного знакомства с этими буферами, но Генезис лишь прищурилась и внимательно оглядела меня с ног до головы. Казалось, она, как и я всегда, мысленно отмечает все слабые стороны, вот только критерии у нас явно разные.
Наконец она посмотрела на моих спутниц:
– Неплохо.
– Я же говорила! – просияла Герти.
Генезис еще раз окинула меня взглядом и кивнула:
– С этим можно работать.
– С "ней", – поправила я, – не с "этим". И что значит "неплохо"? В смысле, хорошо? Прозвучало как-то не очень хорошо.
Генезис сузила глаза:
– А как именно королева конкурса красоты оказалась настолько далека от самого понятия красоты?
– Мы всегда считали ее мать неисправимой лгуньей, – влезла Ида Белль с историей, которую они с Герти сочинили по дороге в Новый Орлеан. – Очевидно, мы не ошиблись.
Я кивнула:
– В маминых рассказах я была той, кем она хотела меня видеть, но в реальности все иначе.
– Мы просто не понимали, насколько далеко она зашла в своей лжи, пока не познакомились с настоящей Сэнди-Сью, – внесла свою лепту Герти. – И мы будем очень признательны, если ты не станешь об этом распространяться. Не хотелось бы давать ЖБ лишнее преимущество.
– Разумеется. – Генезис побледнела. – Сэнди-Сью? Она нарекла тебя Сэнди-Сью?
– Да, но все зовут меня Фортуной.
– Фортуна. Мне нравится. С Фортуной я могу работать.
– Тогда лучше поторопиться, – заметила Ида Белль, – ибо работы у тебя немерено.
И я даже не смогла изобразить злобный взгляд, так как она была совершенно права.
* * *
Десять часов спустя я рухнула на заднее сидение "кадиллака", отчаянно желая тяпнуть чего-нибудь крепкого и умереть – возможно, и того, и другого, но именно в таком порядке. За день на меня обрушили больше информации, чем любой человек должен узнавать за всю жизнь. Блеск для губ, карандаши для глаз, клей для ресниц и масса прибамбасов для волос мелькали перед моими глазами, точно кадры из ужастика. С военной техникой разобраться куда проще.
Я зажмурилась, надеясь, что сумею очистить разум и вздремнуть по дороге домой, но тут раздался вопль Иды Белль:
– Подъем! У нас еще полно дел.
Я открыла один глаз:
– Я весь день пахала. На свержение диктаторского режима и то нужно меньше усилий.
– Я ж не спорю. Я тоже все это слушала и слопала целую упаковку таблеток от изжоги. Но пока тебя там пытали, Герти вовсю трудилась.
По спине пробежал холодок страха.
– Над чем трудилась?
Ида Белль продемонстрировала мне стопку фотографий:
– Над дидактическими карточками. Так что по пути домой мы можем расширять твой словарный запас. – Она взяла изображение чего-то длинного, тонкого и металлического, похожего на средневековое орудие пыток. – Что это?
– Тавро для клеймения.
Ида Белль поднесла снимок поближе к лицу, видимо, читая правильный ответ на задней стороне.
– Почти. Это плойка без зажима. Как, черт возьми, на ней удерживаются волосы?
– Понятия не имею.
– О, точно, – осенило Иду Белль. – Там надо использовать перчатки как у Майкла Джексона.
Герти нахмурилась:
– Что-то не помню, чтобы упоминался Майкл Джексон.
Я снова закрыла глаза. Дорога обещала быть очень-очень долгой.
* * *
– Дело дрянь, – проворчала Ида Белль, когда мы подъезжали к моему дому.
– Да перестаньте вы это повторять. – Я даже не потрудилась подняться – так и валялась на заднем сидении. – Мне плевать, что там на картинке. Просто убейте меня и бросьте в байю. Что бы ни ждало в будущем, смерть все равно лучше.
– Как ни печально, – вздохнула Герти, – но она права.
Так как Герти редко соглашалась, что смерть – лучшая альтернатива, я удивленно приподнялась на локте. Машина замедлила ход и теперь практически ползла.
– В чем дело?
– Селия и Пэнси ждут на твоей подъездной дорожке, – сказала Герти.
Ида Белль уставилась на нее:
– Почему Пэнси здесь? Ты же говорила, что у нас пара дней в запасе.
Судя по виду, Герти напряглась и встревожилась не меньше меня.
– Срочно нужно установить прослушку в их зале для совещаний. Наши разведданные стали обрывочными.
Я застонала:
– Просто езжайте мимо. Они меня не увидят, а потому не поймут, что я их избегаю.
– Еще как поймут. Франсин в курсе, что мы все вместе поехали в салон Генезис. Просила прикупить для нее кондиционер.
– Отлично, – буркнула Ида Белль. – И через десять минут после нашего отъезда об этом знали все, кто ел в кафе Франсин. А потом они пошли домой и рассказали тем, кто не ел в кафе Франсин.
Я покачала головой, все еще поражаясь, чему в провинции уделяют внимание.
– Поход в парикмахерскую – большое событие? Серьезно?
– Весть о конкурсе красоты разлетелась, – пояснила Герти. – Всем интересно, что мы противопоставим участию Пэнси. И раз уж ты – естественный выбор, то… да, поход в парикмахерскую – важное событие.
– Народ, найдите уже какое-нибудь хобби.
– Расследование убийства не пошло на пользу, – продолжала Герти. – Тем более что мы с Идой Белль отчасти и тебя в него втянули. В общем, на нас и так было сосредоточено всеобщее внимание, а из-за конкурса красоты все стало только хуже.
– Тогда давайте покончим с этим. – Я резко села, как раз когда она затормозила перед домом.
С Селией мы встретились прошлым воскресеньем во время бананопудингового спринта, так что ее я узнала сразу. Но ни за что бы не определила в стоявшей рядом незнакомке ее дочь, если б меня не просветили заранее.
"Метр семьдесят восемь; худая, но никакого мышечного тонуса; предсказуемо фальшивые буфера; волос хватило бы на пятерых женщин".
Ну правда, на ее макушке громоздилось килограммов пять блондинистых локонов. И учитывая их и гигантскую грудь, удивительно, что Пэнси умудрялась стоять прямо, без значительного крена вперед. Возможно, кое-какие мышцы у нее все-таки развиты. По крайней мере, шейные и плечевые.
Темноволосая плоскогрудая Селия мало походила на женщину, способную породить нечто подобное. Может, Пэнси удочерили? Когда мы вышли из машины и направились к ним, Пэнси оглядела меня сверху донизу и усмехнулась. На лице ее матери красовалось точно такое же выражение. Нет, точно родственницы.
– Герти, Ида Белль, – кивнула Селия. – Я слышала, вы устроили себе день красоты в Новом Орлеане. Очевидно, вас двоих это не коснулось.
– Красота – это не только кожа, – парировала Ида Белль. – Хотя тебе не понять.
Я покачала головой:
– А кто-нибудь из вас на самом деле слушает проповедника в церкви, или вы ходите туда, только чтобы потом с чистой совестью отобедать у Франсин?
– Я слушаю, – заявила Герти, – и все еще помню о манерах. Знакомься, Пэнси Арсено. Пэнси, это Сэнди-Сью Морроу, но все зовут ее Фортуной.
Я шагнула вперед и протянула ладонь, стремясь поскорее со всем покончить:
– Приятно познакомиться.
Пэнси уставилась на мою руку, как на змею. Я тоже посмотрела вниз, пытаясь понять, в чем дело. Все эти жуткие накладные ногти, которые я сорвала по прибытии в Греховодье, вернулись на место и ныне были окрашены в "Солнечный мандарин". Я знала, почему сама морщусь, глядя на них, ну а Пэнси-то чего корежит?
– Леди не обмениваются рукопожатиями, – наконец выдала она.
– Прости, – покаялась я, убирая ладонь. – Никто не сказал мне, что ты леди.
– Ха! – вскрикнула Ида Белль, за что тут же схлопотала удар по голени от Герти.
Селия выпрямилась во все свои метр шестьдесят и выпятила отсутствующую грудь. И все равно живот обгонял ее на добрых пять сантиметров.
– Не стоило ожидать хороших манер и культурного поведения от девицы, которая якшается с вашей парочкой.
– Надо полагать, вы сейчас как раз демонстрируете культурное поведение? – уточнила я. – А то я бы не назвала ваши манеры хорошими.
– О, Христа ради, просто помолчите, – не выдержала Герти. – Так уж случилось, что ради грядущего мероприятия наши общества должны объединить усилия. Городу нужен этот фестиваль, а конкурс – залог его успеха. Фортуна – наш представитель, и я уверена, что даже вы двое способны вести себя вежливо, если как следует постараетесь.
Пэнси вновь оглядела меня с ног до головы и повернулась к матери:
– Все не так плохо. Мардж была очень мужеподобной, так что я ожидала худшего. А тут… волосы, конечно, нарощенные, но что есть, то есть.
– По крайней мере, я натуральная блондинка. И не только цвет волос у меня натуральный. – Я покосилась на ее смехотворно большую грудь.
Пэнси залилась краской, но попыталась сохранить хладнокровие:
– Я актриса и должна поддерживать определенный имидж.
– Актриса! – Я изобразила удивление. – А я и не знала. Обязательно поищу тебя в Интернет-базе кинофильмов.
Ида Белль сдавленно всхлипнула, но расхохотаться не успела – Герти вновь ее пнула.
Пэнси нацепила фальшивую улыбку:
– Я в основном работаю за кадром.
– Полы на съемочной площадке моешь?
– Тупая сучка… Закадровая актерская работа подразумевает частные заказы, индивидуальные репетиции, мастер-классы и все такое.
– О, это как когда в библиотеке вводили новую систему учета, и администратор попросила меня все объяснить и засняла это на телефон? – Я ухмыльнулась. – Значит, я тоже актриса.
– Мама, – прорычала Пэнси, – мы потратили достаточно времени. Первое собрание завтра вечером. В семь часов, в католической церкви. Прошу не опаздывать. Учитывая, что за помощница мне досталась, меня ждет множество дел.
Она метнулась к седану матери и неуклюже плюхнулась на сиденье. Видимо, слишком долго стояла – аж ноги задеревенели. Селия окинула нас прощальным грозным взглядом и тоже двинулась к машине.
– Не забудьте свои кроссовки в воскресенье! – крикнула я.
Хлопнула дверца, и гостьи под визг шин умчались прочь.
– Все прошло хорошо, – резюмировала Ида Белль.
Я тряхнула головой:
– А мы точно не можем просто ее убить?
Несколько секунд старушки напряженно молчали, но наконец Герти прокашлялась:
– Думаю, все же не стоит.
– Хм… – Я посмотрела вслед седану. – Эй, а мистер Селия существует? В смысле, знамо дело, существует, иначе откуда бы взялась Пэнси, но я никогда ничего о нем не слышала.
– Максвелл Арсено, – сказала Герти. – Причудливое имечко для столь ординарной личности, но он единственный в Греховодье, кто мог выносить Селию.
Ида Белль кивнула:
– Селия и прежде не была милашкой, но после свадьбы бедняга Макс стал главной половой тряпкой в округе. Как она его пилила, как унижала… Мы все думали, что однажды он задушит ее во сне или сам бросится в байю.
– И что случилось?
Герти пожала плечами:
– В один прекрасный день Макс просто исчез. Как и вся его одежда из шкафа и грузовик из гаража. Прошло больше двадцати лет, а Селия до сих пор отказывается говорить об этом.
– И никто не в курсе подробностей? – усомнилась я. – С трудом верится, учитывая местный круговорот сплетен.
– Кузина Селии проболталась, мол, они развелись, и я уверена, что Селия знает, куда уехал Макс и что с ним сталось, – ответила Ида Белль. – Но, полагаю, она считает правду слишком унизительной или скандальной. В любом случае, она ни разу об этом не заикалась.
– Но он ведь наверняка приехал бы на похороны Пэнси? – размышляла я.
Лицо Герти просветлело.
– О, а вот это могло бы быть интересно.
Ида Белль кивнула:
– Напомните мне купить новую батарею для видеокамеры.
Я как раз собиралась предложить переместиться в дом, когда раздался рев автомобильного двигателя, а затем у обочины с визгом остановилась машина Элли – моей подруги и официантки из кафе Франсин.
Мы познакомились благодаря полному отсутствию у меня домовитости, в результате чего в кафе я питалась часто и с удовольствием. На самом деле, даже несмотря на более чем плотный график расследования убийства, за последние пять дней килограммчик я набрала.
Элли бросила колледж и вернулась в Греховодье, чтобы ухаживать за больной матерью. А когда та перебралась в дом престарелых в Новом Орлеане, Элли все равно осталась, пока не решив, чем хочется заниматься в дальнейшем.
Прямо сейчас она склонялась к карьере пекаря-кондитера, что, вероятно, и стало причиной по крайней мере половины из набранного мною килограмма. Когда дело доходит до сладкого, я не против побыть подопытной обезьянкой.
Элли выскочила из машины, подбежала к нам и замерла, пытаясь отдышаться.
Герти схватила ее за руку:
– Что стряслось?
Элли подняла один палец, согнулась и, сделав глубокий вдох, вновь выпрямилась.
– Господи, совсем форму потеряла. Утром я ушла на работу, не захватив мобильник, потому не смогла позвонить. Как только смена закончилась, я побежала домой, но телефон, конечно же, сдох, потому что я вечно забываю его зарядить. В итоге я прыгнула в машину и рванула сюда.
Я растеряно посмотрела на старушек, но они, кажется, тоже ничего не понимали.
– И ты так спешила, рискуя заработать сердечный приступ, потому что?…
– О, точно. Пэнси Арсено приехала в город. Я слышала о конкурсе и знала, что Ида Белль и Герти повезли тебя в Новый Орлеан прихорашиваться, но Пэнси явилась слишком рано, и я хотела предупредить… – Элли осеклась, оглядела нас и застонала. – Опоздала. Что ж я так облажалась с мобильным…
Герти потрепала ее по плечу:
– Не переживай, дорогая. Мы высоко ценим твои усилия – тем более такой спринт при луизианской жаре и влажности.
Я уже чувствовала себя липкой от вышеупомянутых жары и влажности, так что махнула рукой на дом:
– Пойдемте внутрь, пока не расплавились.
Мы поплелись на кухню, я налила каждой стакан чая со льдом и водрузила на стол последнее творение Элли – брауни, которые стоило бы объявить вне закона. Ида Белль тут же сцапала пирожное и, откусив, вздохнула.
– Тебя ждет огромный успех, – пробормотала она, не переставая жевать.
– Перестань болтать с набитым ртом, – отчитала ее Герти. – Клянусь, порой ты ведешь себя как старшеклассница.
Ида Белль закатила глаза:
– Да ну брось, до старшеклассницы мне еще далеко. – И повернулась к Элли: – Пэнси и Селия уехали прямо перед твоим появлением.
Та закусила губу:
– Паршиво было? Хотя о чем это я. Конечно, паршиво.
Я уселась на стул рядом с Элли и тоже взяла пирожное, а то Ида Белль с такой скоростью их уминала, что я рисковала остаться ни с чем.
– Я предлагала ее убить.
На мгновение лицо Элли озарилось надеждой, и я усмехнулась.
Но следом раздался печальный вздох.
– Полагаю, это было бы невежливо.
Ида Белль фыркнула, стрельнув из носа крошками брауни.
– А ты годишься для Общества греховодных дам. – Она схватила салфетку. – Просто не связывайся с мужиками и дай нам знать, когда тебе стукнет сорок.
Элли нахмурилась:
– Учитывая, что каждый парень, с которым я встречалась в школе, в итоге оказывался в койке Пэнси, при этом не потрудившись расстаться со мной… Скажем так, к отношениям меня сейчас не тянет.
Герти похлопала ее по руке:
– Милая, ты уже пять лет как закончила школу.
– У меня остались яркие воспоминания. И шесть веских причин желать, чтобы Пэнси Арсено сбежала из Греховодья, поджав хвост. Что бы вы ни задумали, я в деле.
Я вопросительно посмотрела на Герти и Иду Белль. Элли не знала обо мне всего, и если мы ее втянем, придется много юлить и недоговаривать. С другой стороны, ее работа у Франсин дала бы нам преимущество в виде сплетен из первых уст.
Старушки переглянулись, общаясь тем самым молчаливым способом, что отрабатывали десятилетиями, после чего Ида Белль повернулась к Элли и кивнула:
– Ты станешь ценным кадром. Учитывая твою позицию в кафе, будешь слышать все, о чем болтают.
– И сможешь распространять слухи, если нам понадобится. – Герти захлопала в ладоши. – Прямо как подпольная радиостанция.
– Полагаю, Селия ничего интересного тебе не рассказывала? – спросила Ида Белль.
До меня наконец дошло:
– Точно! Совсем забыла, что Селия твоя тетя. А Пэнси, значит, кузина. И она спала со всеми твоими парнями? Это новый уровень сволочизма.
– В самую точку, – проворчала Ида Белль.
– Тетя Селия мне не доверяет. Она прекрасно знает обо всех школьных выкрутасах Пэнси, но делает вид, что ее дочурка – идеал. А я частенько напоминаю ей об обратном, от чего тетушка не в восторге.
– Умница, – похвалила Герти.
– Признаюсь, мне это в радость, но минус в том, что тетя Селия теперь не станет делиться со мной секретами.
– Не волнуйся, милая. Селия не слишком хорошо прячет свои секреты. Как правило, мы все равно все узнаем.
Я проглотила кусок брауни:
– А почему Пэнси приперлась раньше положенного? Это часть стратегии Селии?
Элли сдвинула брови:
– Вряд ли. Они утром приходили в кафе, и я заикнулась, мол, думала, что Пэнси приедет только через пару дней. Тетя тут же нацепила непроницаемую мину, как делает всегда, когда что-то скрывает. А Пэнси заявила, что съемки закончились пораньше, и ей не терпелось увидеть маму.
– Брехня! – воскликнула Ида Белль, и Герти вздохнула.
– Слово грубое, но я вынуждена согласиться.
– О, я знаю, что она врет, – поддержала Элли. – Пэнси ужасная лгунья, и каждый, кто умеет пользоваться поисковиком, в курсе, что она не получает ролей.
– Может, она совершила преступление, – предположила Герти, – и вернулась домой, чтобы скрыться от закона.
– Ты опять пересмотрела "Закона и порядка"? – спросила Ида Белль.
Элли покачала головой:
– Пэнси мозгов не хватит сбежать подальше от места преступления, тем более за тысячи миль. Скорее, она переспала с мужем не той женщины и вынуждена была покинуть город.
Я оживилась:
– Эй, так может, обманутая жена отыщет ее здесь и отомстит? Нам на пользу, и руки пачкать не придется.
– Будем надеяться, – вздохнула Ида Белль.
– Как бы мне ни хотелось заклеймить Селию связями с криминалом на веки вечные, – влезла Герти, – вероятнее всего, Пэнси просто промотала все деньги или лишилась жилья. Или и то, и другое сразу. Друзей у нее, наверное, нет, так что пришлось лететь под крылышко к мамочке.
– Если Селия не хочет, чтобы мы знали, это можно использовать. – В моей голове уже крутились всевозможные варианты. – Первое задание – выяснить, почему Пэнси рано вернулась домой.
Все подняли стаканы и синхронно мне кивнули.
Взяли брауни – откусили брауни.