Глава 3
Едва я устроилась в кровати с ноутбуком, как заверещал мобильник. Очень хотелось отправить звонившего на голосовую почту. Чрезвычайных ситуаций мне хватило за глаза, а так как номер знали лишь Ида Белль, Герти и мой напарник Харрисон, ничего хорошего ждать не приходилось. К сожалению, ни один из них не позвонил бы, не будь это крайне важно…
Я тяжело вздохнула, потянулась к телефону и, увидев, что это Харрисон, напряглась. Точно ничего хорошего.
– Что за хрень, Реддинг? – начал он, как только я ответила. – Вчера вечером я узнал, что два жителя Греховодья взяли в заложники каких-то старушек, в результате чего были убиты. Тебе об этом что-нибудь известно?
– Ну, может, немножко.
– Прошу, только не говори, что их ты грохнула.
Мое молчание, видимо, оказалось красноречивее слов.
– Да чтоб тебя! – разбушевался Харрисон. – В образе шлюхи в толпе прихожан ты бы и то меньше выделялась! Под прикрытием нельзя мочить людей налево и направо. Особенно рядовых гражданских.
– Рядовых убийц.
– Мой источник про это не упоминал.
– Помнишь, на моем заднем дворе нашли мертвеца? Так вот, убили его те двое. Заложницы слишком близко подобрались к правде, и пришлось их спасать.
– Даже зная, что это разрушит твою легенду? Полагаю, сегодня со мной свяжется помощник Леблан. Я поговорю с Морроу, и мы придумаем запасной план.
– Никто ни с кем не свяжется. Леблан даже не в курсе, что я там была.
Я коротко рассказала о Герти и Иде Белль и о байке, которую они скормили Леблану после случившегося. Харрисон молчал долго. Я уж подумала, что он либо грохнулся в обморок от шока, либо повесил трубку и сейчас вызывает для меня санитаров.
– Невероятно, – наконец выдавил он.
– Ага, но я видела их в деле. Они реально круты.
– Как много ты им раскрыла?
– Только, что работаю в Управлении, и что за мной охотится ближневосточный оружейный барон.
Харрисон вздохнул:
– Чем больше вовлеченных, тем вероятней разоблачение.
– Обычно я бы согласилась, но этот город – средоточие абсурда и драмы, в чем я совсем не разбираюсь. С такими помощницами куда безопаснее.
– Морроу будет в ярости.
– Пожалуйста, не дай ему забрать меня отсюда.
Я ненавидела умоляющие нотки в собственном голосе, но, кажется, они сработали.
– Я помудрю с отчетом, но лучше больше не свети свой городишко.
Я закатила глаза. Как будто есть другой вариант.
– Постараюсь. И, Харрисон… спасибо.
Отключившись, я вновь взялась за ноутбук. Перед завтрашней встречей нужно было изучить уйму информации. Общение с Генезис, конечно, принесло свои плоды, но также показало, насколько обширна тема красоты и как мало я о ней знаю. Без зубрежки справиться нереально. Пэнси и Селия явно из тех, кто начнет разнюхивать, едва заподозрив неладное. И я не могла позволить двум любопытным злыдням разрушить мою легенду.
Я открыла браузер и попыталась сосредоточиться на прическах и макияже и не представлять, как отреагирует Морроу на "облагороженный" отчет Харрисона о событиях в Греховодье.
* * *
Без пяти семь я, Ида Белль и Герти вошли в католическую церковь и пошагали по длинному коридору к месту сборища ЖБ. Последние двадцать четыре часа я потратила на изучение дидактических карточек и всех статей с советами о красоте, какие только смогла найти. В два ночи у меня закончились пирожные, однако как командный игрок Герти не только сняла трубку, но и приготовила и принесла мне новую партию. У Элли получалось вкуснее, но жаловаться я не стала.
Заправленная под завязку сахаром и кофеином, я совсем не спала и, наверное, лишилась остатков здравого смысла.
Герти указала направо, и мы свернули, едва не налетев на незнакомку лет двадцати пяти, которая практически бежала к выходу. В паре шагов за моей спиной ее ждал муж. Не нужно было быть психологом, чтобы заметить проблемы в семейном раю.
– Поверить не могу, что ты позволил этой женщине прикоснуться к нашей дочери! – Женщина протиснулась мимо нас. – Почему не сказал, что она вернулась в город?
Мужчина бросил на нас извиняющийся взгляд и поспешил за явно рассерженной супругой.
– Я не знал, что она вернулась. Бога ради, Джоани, я с ней со школы не общался.
– Тогда почему она сегодня звонила тебе на сотовый?
– Я ведь не ответил, а потому не знаю и знать не хочу.
Женщина распахнула дверь и продолжила допрос уже на парковке.
– Что у них случилось? – спросила я, полагая, что мои спутницы в курсе всего происходящего в городе.
Ида Белль покачала головой:
– Еще один удовлетворенный клиент Пэнси… это я про мужа. Марк и Джоани вместе еще с пеленок, но как-то раз, когда Джоани заболела, Пэнси подловила его пьяным на вечеринке. Остальное уже история.
Меня передернуло.
– Ужас какой.
– Да, она ужасный человек, – согласилась Герти. – Пастор Дон говорит, что каждый может искупить свои грехи, но в данном случае… сильно сомневаюсь.
– Для искупления нужно раскаяние, – заметила Ида Белль, – а Пэнси никогда ни о чем не жалела. На самом деле она с удовольствием тыкает обманутых женщин носом в свои достижения.
Я вздохнула:
– Давайте покончим с этим.
Мы услышали эхо взволнованных голосов задолго до того, как добрались до зала. Осознав, что некоторые из них намного моложе, чем положено голосам представительниц ЖБ, я нахмурилась. Худшие опасения подтвердились. Стоило открыть дверь, и я увидела… полчище чудовищ. Невысоких и еще ниже, чудовищ с длинными волосами и излишком косметики, чудовищ рыдающих и дерущихся за игрушки. Это пугало сильнее, чем мое последнее задание на Ближнем Востоке.
Пэнси фальшиво улыбнулась мне из другого конца комнаты:
– Ну разве не прелестно? – Уверена, по моему лицу она сразу поняла, что ничего прелестного я здесь не вижу. – Мы решили, что неплохо бы устроить репетицию с несколькими конкурсантками.
– Несколькими? – Меня пронзил ужас. – Их еще больше?
– О да! Каждая мать с ребенком младше десяти пожелала, чтобы ее красавица поучаствовала в фестивале.
Я огляделась, ошеломленная количеством маленьких людей. С момента прибытия в Греховодье я почти не встречала здесь детей и предположила, что обычно их держат под замком… или под препаратами.
– Идея осенила меня в последнюю минуту, – продолжала Пэнси, – и я знала, что ты ничего с собой не возьмешь, потому подготовила кое-что из своего.
Она указала на стол, на котором было больше косметических штуковин, чем в "Уолмарте". Я очень сомневалась, что "идея осенила ее в последнюю минуту". И судя по лицам Иды Белль и Герти, они меня в этом поддерживали.
– И чего ты от меня хочешь? Я должна все это продать?
Пэнси вздохнула:
– Разумеется нет. Я хочу, чтобы ты накрасила и причесала девочек. Не думаешь же ты, что они разбираются в моде. Посмотри на их матерей. Эти женщины явно не в курсе, что такое увлажняющий крем.
Она хмуро уставилась на тех самых матерей, которые забились в угол и, кажется, искали путь к спасению. По мне, так они выглядели нормально. Но, вероятно, без поддельных сисек и тонны волос и макияжа, по меркам Пэнси, ты все равно что мужик.
– Иди и ознакомься с косметикой. Конечно, там только самое лучшее, не могу же я использовать всякий хлам на своей коже. Лицо – источник моего дохода, оно всегда должно быть свежим и прекрасным.
– Хорошо, что ниже никто не смотрит, – пробормотала Ида Белль, – а то там все чертовски потасканное.
Нижняя губа Герти дрогнула, но она все же ткнула подружку локтем в бок. А я улыбку сдерживать не стала. Я уже решила, что в старости хочу быть похожа на Иду Белль. Конечно, если меня раньше не пристрелят.
– Вы, должно быть, соведущая Пэнси, – прогремел позади меня голос.
Я обернулась к смутно знакомому мужчине. И осознав, что видела его на рекламных баннерах, тяжко вздохнула.
"Метр восемьдесят. Сто восемь килограммов. Повышенное давление. Низкий уровень тестостерона. Плоскостопие и слабые колени".
– Мэр Фонтлерой. – Я через силу улыбнулась и протянула ему руку. – Так приятно наконец с вами встретиться.
Ида Белль закашлялась и получила еще один тычок от Герти.
Мэр взял мою ладонь, но не потряс. И ничего не сказал. Просто держал ее неадекватно долго и оглядывал меня с головы до пят.
– Явно не приятнее, чем мне, – сказал он в итоге.
– Наверное, вы правы. – Я выдернула руку с неприятным чувством, что меня только что раздели догола.
Ида Белль снова зашлась кашлем, но на сей раз Герти просто сунула ей платок. Затем залезла в сумочку и протянула мне влажные салфетки, при этом повела носом, будто уловив какую-то вонь. Я с трудом сдержала рвущийся наружу хохот.
Внезапно рядом нарисовалась Пэнси и, прищурившись, по очереди оглядела мэра и меня. Полагаю, ей не составило труда раскусить помыслы Фонтлероя, учитывая ее шмотки в облипку и громадные буфера. Опыт все-таки.
– Прости, что прерываю, дядя Герберт, – произнесла Пэнси без единого намека на сожаление, – но Сэнди-Сью пора заняться девочками. Ты же хочешь, чтобы конкурс удался на славу?
Мэр улыбнулся:
– Конечно, дорогая. Ванесса извиняется, что не смогла прийти, но у нее там какая-то неприятность с волосами, которую можно исправить только в Новом Орлеане. Я вас оставлю, трудитесь. Уверен, что мы еще пересечемся в Греховодье, мисс Морроу.
"Нет, если я замечу тебя первой", – подумала я, наблюдая за его уходом.
Едва Фонтлерой скрылся, Пэнси щелкнула пальцами перед моим носом и указала сначала на трех девочек – краснолицых и вопящих друг на друга, – а потом на меня:
– Это Кейтлин, Вероник и Мод – ох, ну и имечко, – им нужно сделать прически и макияж.
"Семь лет, килограммов тридцать каждая; у одной нет передних зубов, вторая в очках, у третьей шрам на локте – вероятно, старая травма. Оценка угрозы: физическая – ноль, психологическая – зашкаливает".
– Выбор стиля за тобой, – вещала тем временем Пэнси, – но я склоняюсь к королевской тематике. Высший свет, аристократия, роскошь… Хочу сделать Греховодье лучше.
– Так пусть уезжает, и все получится, – прошептала за моей спиной Ида Белль.
Я одарила Пэнси искусственной улыбкой и кивнула, неожиданно обрадовавшись. Я справлюсь. Половина из прочитанных вчера статей была посвящена модным тенденциям высшего общества. И уж вкусы аристократов я точно усвоила.
Я отвела трех своих миньонов к столу и велела усаживаться. Правда уже забыла имена, так что обозначила их как "Первая", "Вторая" и "Третья".
Все лицо Первой было измазано пирожным, и я вручила ее Иде Белль:
– Отведите ее в туалет и умойте. Она будто в собачьих какашках извалялась.
Та скривилась, но покорно ухватила девочку за шкирку:
– Пойдем, грязнуля.
Спутанные черные волосы Второй выглядели так, словно прикосновение расчески им вообще неведомо.
– Герти, займитесь ее волосами. Не голова, а стог сена.
Герти схватила щетку и, встав за спиной Второй, набросилась на первую прядь с поразительным энтузиазмом, которого вряд ли хватит надолго.
Волосы Третьей оказались ни кудрявыми, ни прямыми, и оглядев все имеющееся оборудование, я взяла одну из этих палок с двумя железными пластинами. Включила в розетку, а пока решила поработать расческой, но та моментально запуталась, и девчонка завопила во всю глотку. Все бросили дела и уставились на нас – кроме ее матери. Эта мадам пялилась в потолок и насвистывала, мол, ничего не вижу, ничего не слышу.
Я приняла это за позволение выполнить то, с чем она сама не справилась, и наклонившись к уху Третьей, прошептала:
– Заорешь еще раз, и я обрею тебя наголо.
Девчонка напряглась.
– Мы друг друга поняли?
Она отрывисто кивнула.
Цель захвачена.
Я бросила щетку на стол и взяла утюжок. Просто выпрямлю как есть, со всеми узелками. Если даже мамаша не потрудилась прочесать эти лохмы, почему я должна? В родительницы вроде не нанималась, и я точно не Иисус, так что чудес в ближайшее время ждать не стоит.
Я схватила клок волос, сжала его раскаленными пластинами и потянула на себя, как показывали на YouTube. И знаете, прядка получилась как на картинке модного журнала – гладкой, блестящей, будто залакированной. Я перебросила ее через голову и взялась за следующую, повторяя процесс, но эта оказалась более волнистой и спутанной и после утюжка стала походить на птичье гнездо, угодившее в жуткий шторм.
Наверное, тянуть надо было не так быстро.
Я вновь сплюснула волосы утюжком, на секунду удержала его у корней, а потом медленно двинулась вниз. Скрашивая ожидание, я посмотрела на Герти, которая как раз бросила на стол сломанную расческу – рядом с тремя другими, павшими в неравной борьбе с волосяными джунглями.
– Может, стоит ее подстричь? – предложила я.
Герти распутала лишь малую часть, и расчески явно закончатся прежде, чем она справится с остальным.
Раздумывала она гораздо дольше, чем я ожидала, но в итоге вздохнула и покачала головой:
– У нас нет нужной подготовки.
– С самого приезда в Греховодье я только и занимаюсь тем, для чего не подготовлена. Вы хоть представляете, что бы было, увидь меня сейчас другие… люди с моей работы?
Едва не ляпнула "оперативники" – вовремя осеклась.
Герти окинула меня сочувствующим взглядом:
– Знаю, это не совсем то, к чему ты привыкла.
– Не совсем то? Преуменьшение века. Это все смехотворно, и чем, черт возьми, так воняет?
Герти посмотрела вниз и, выпучив глаза, прошептала:
– Утюжок.
Я проследила за ее взглядом. От волос, все еще стиснутых пластинами, поднимался густой пар.
Я разжала ручку и отдернула утюг прочь. К сожалению, птичье гнездо отделилось от головы вместе с ним.
Глава 4
– Срань господня! – С подпаленным клоком в руке я уставилась на Герти, одновременно испуганная и раздраженная тем, что испугалась такой ерунды, как волосы. – Чего делать-то?
Она вручила мне расческу:
– Зачеши назад верхнюю прядь. Может, она все прикроет.
Я вернула на место уже выпрямленные и перекинутые через голову девочки волосы, но помогло мало.
– Они для этого слишком тонкие.
Герти потрогала оставшийся после сожжения ежик:
– Твердый как камень. Из-за него верхний слой волос будет стоять точно палатка.
Я полезла в карман:
– Кто-нибудь смотрит?
– Нет. Что ты задумала?
– Хочу устранить палаточную проблему.
Выудив свой перочинный ножик, я вновь приподняла прямую прядь, почти под корень срезала остатки сожженных волос и опять прикрыла все верхним слоем.
Герти наклонилась, присматриваясь:
– Теперь ничего не торчит, но я вижу проплешину.
– Может, завить?
– Дыра останется на месте, и волосы по-прежнему слишком тонкие, чтобы ее прикрыть. Единственный вариант – шляпа.
Я огляделась в поисках мамы девочки и обнаружила ее в углу с другими мамашами, подливающими в кофе "сироп от кашля". С этой стороны ничего не грозило.
– Где Пэнси?
– Вон. – Герти указала на группу девочек в другом конце комнаты. – Зачем она учит их ходить как стриптизерши?
– По крайней мере, без работы не останутся.
Как-то не до осуждения чьего бы то ни было выбора профессии, когда переходишь в полный боевой режим.
Я шагнула к жертве Герти и, сцапав со стола зажим, изолировала им клок волос на затылке. Ну, я надеялась, что он с затылка. Черт, как тут поймешь наверняка?
Затем вновь достала нож и одним плавным движением отсекла выбранную прядь – словно горло кому-нибудь перерезать. Герти судорожно вздохнула и слегка побледнела.
– Клеевой пистолет, – скомандовала я.
Она ненадолго поддалась панике, однако в итоге протянула мне требуемое. Я выдавила дорожку горячего клея на кончики волос, выглядывавшие из зажима, после чего прилепила их к лысине своей подопечной. Несколько жутких мгновений мне казалось, что прядь отвалится, стоит убрать пальцы, но нет – она прочно приварилась к скальпу.
Подождав десять секунд, пока высохнет клей, я вновь прикрыла все неповрежденным слоем волос и оценила результат.
– Неплохо, – заметила Герти. – Цвет совпал идеально. Проблема только в том, что верхняя прядь распутанная и прямая, а нижней такое не светит.
– Я решила забить на прямые волосы и сделать начес.
– Ты… уверена? Я думала, речь шла о королевском стиле.
– Я видела в интернете тонну фоток одной аристократки с этой гигантской прической. Не волнуйтесь, я справлюсь. А с ней что? – Я кивнула на жертву Герти. – Прикроете повреждения?
Герти закатила глаза:
– Это улучшение.
– Ладно, пора за дело, пока Пэнси не вернулась. Может, получится собрать этот комок в хвост и замаскировать бантом?
– Отличная идея! И времени много не займет.
– Хорошо. Здесь я тоже управлюсь быстро и возьмусь за макияж. Где, черт возьми, Ида Белль?
– Звала?
Обернувшись, я увидела Иду Белль, все еще сжимавшую воротник теперь уже совершенно мокрой девочки.
– Вы должны были ее умыть, а не поливать из шланга, будто перед тюремным заключением.
– Она не умеет стоять спокойно, а я не настолько терпелива. Вот что бывает, когда поручаешь детей старым девам. Получите, распишитесь.
Тоже верно. У многих дам из Общества никогда не было ни мужей, ни детей. Вообще, чем больше я об этом думала, тем яснее понимала, как далеко Селия продвинулась в стремлении выставить их на фестивале в дурном свете. Она знала, что ОГД не в силах справиться с детским конкурсом красоты, и, наверное, считала меня единственным недочетом в своем плане. Знай Селия правду обо мне, уже сегодня начала бы праздновать Рождество.
– Ладно. Тогда высушите ей волосы, и побыстрее. Пэнси уже сделала прически и макияж всем своим девчонкам. – Я указала на другой конец комнаты.
– Зачем она учит их ходить как стриптизерши? – нахмурилась Ида Белль.
Я вздохнула. Клянусь, иногда казалось, что у них с Герти одни мысли на двоих.
– Просто высушите ее.
Я сгребла немного волос своей подопечной и начесала их от кончиков к корням – совершенно бессистемно. Потом взяла следующую прядь, и все повторилось. Оглянувшаяся Герти вскинула брови:
– Ты точно уверена?
– Я видела это в интернете. Доверьтесь мне.
Она моей уверенностью не прониклась, но вернулась к попыткам собрать лохмы Второй в хвост. Я же продолжала трудиться над волосами Третьей, и вскоре они парили вокруг ее головы гигантскими пушистыми волнами. Не хватало цвета, но на окрашивание времени не было, так что я взяла цветные ленты и закрепила их заколками – теперь волны оплетала целая радуга. Кажется, с этим все.
Кожа девочки оказалась не такой болезненно-бледной, как я видела на фотографиях, но черный карандаш и на загорелой будет прекрасно заметен. Я схватила карандаш и принялась за работу. Брови и без того были черными, но недостаточно, к тому же слишком тонкими. Я нарисовала вокруг них рамку и начала закрашивать. Затем добавила немного розового цвета на щеки, красного на губы и темно-серого на глаза. Готово.