София потянулась было вперед, чтобы застелить кровать и привести ее в надлежащий вид, но ее снова накрыла волна воспоминаний о поцелуях, прикосновениях, словах, что Ной нашептывал ей на ушко, возгласах удовольствия. Когда в последний раз она столь счастливо занималась любовью? И случалось ли с ней подобное вообще когда-либо?
Женщина уронила покрывало. Черт с ней, с аккуратностью. Сегодня она будет спать на смятой постели, чтобы заново пережить потрясающие ощущения. Обхватив себя руками, она запрокинула голову и рассмеялась. В тишине коттеджа резкий звук ее смеха звучал неуместно.
Все еще улыбаясь, София проверила электронную почту и очень удивилась, обнаружив послание от Брукса Фордама, репортера.
- Ну, привет, - сказала она, открывая сообщение, - с возвращением.
Письмо состояло всего из одной строчки: "Вы обещали поужинать со мной, не забыли?" Далее значился телефонный номер с нью-йоркским кодом. Женщина поспешно схватила телефон, так как ей очень хотелось услышать голос Брукса и убедиться, что он оправился от произошедшего.
Не успела она набрать номер, как заиграла мелодия, оповещающая о том, что звонит ее сын.
- Эй, привет! - сказала София. - Я ждала, когда ты свяжешься со мной.
- Привет, мам. Я получил твои сообщения.
Его низкий, почти совсем как у взрослого мужчины, голос удивил ее.
- Умираю от желания увидеть тебя, но пока не могу, потому что меня занесло снегом.
- Всех занесло снегом. Это же так здорово!
- Вынужденный выходной, - согласилась София. - Всем нам время от времени не повредит получить передышку. Как поживаешь, Макс? Как дела в школе?
- Хорошо.
- Как успехи в хоккее?
- Хорошо.
- А в общем и целом?
- Хорошо. - Он отвечал со смешком в голосе. - Так в чем дело, мам? Дэзи сказала, что ты остановилась в каком-то доме на озере.
- Все верно. Так и есть.
- На какой срок?
Женщину очень расстроило, что сын решил, будто она приехала лишь на время, но ничуть не удивило. Чего еще было ожидать от нее Максу? Когда он был совсем младенцем, София чаще сцеживала молоко и оставляла его в бутылочках, чтобы другие люди покормили ее сына, чем делала это сама. Она тогда не переставала твердить себе, как важна для нее ее работа и как страстно хочет она сделать мир лучшим местом ради своих детей. Все соглашались, что это правильно, ведь она служит великой цели. Все полагали, что так и должно быть, - все, за исключением одного-единственного человека, для которого это действительно имело значение, - для самого Макса. У него не было права голоса.
- Навсегда, - ответила София и удивилась, осознав, что она действительно произнесла эти слова. Она никогда не делала ничего, что считалось бы постоянным. Даже у ее брака со временем истек срок годности. Она вздрогнула, точно коснулась раскаленных углей. На каком-то этапе ей все же придется переосмыслить причины, погубившие ее брак, но сейчас она не была к этому готова. "Улаживай одну проблему за один раз", - советовал доктор Маартен.
- Серьезно? - спросил Макс. - Да ладно, мам, ты шутишь!
- Серьезно. Я очень этому рада. Ужасно хочу поскорее тебя увидеть. Возможно, завтра дороги уже расчистят.
- Что происходит? Ты так решила из-за того гаагского происшествия? Папа говорил…
- Отец обсуждал это с тобой? - София напряглась всем телом, как обычно, когда речь заходила о ее бывшем муже. Мысль о том, что Грег беседовал с Максом о еежизни, лишила ее душевного равновесия. Она и сама может поговорить со своими детьми, к чему ему вмешиваться? Женщина сделала глубокий вдох, принуждая себя расслабиться. - Как я уже сказала, Макс, мне нужно о многом побеседовать с тобой. Какое у тебя на завтра расписание? А на всю неделю?
Пока сын посвящал ее в подробности своей повседневной жизни, Софию осенило, что впервые она собирается подстраиваться под чей-то распорядок, а не наоборот. Эта мысль одновременно и взволновала, и обрадовала ее. Она надеялась лишь, что сумеет оправдать ожидания. Скоро два десятилетия, как она стала матерью, но лишь теперь она собирается по-настоящему испытать, что же это такое.
Вечером того же дня снег наконец прекратился. Снегоочистительная техника еще не добралась до Лейкшо-Роуд, но, очевидно, будет работать всю ночь. София отправилась к Ною на ужин. Щенок был очень рад ее видеть, извиваясь всем своим пушистым тельцем и повизгивая. - Ей нужен дом, знаешь ли, - заявил Ной, принимая верхнюю одежду Софии.
- Это что - намек?
Женщина думала, что ей будет неловко смотреть в лицо Ною после того, что они пережили вместе, но в действительности она испытывала лишь восторг. И… счастье. Ей было приятно находиться в его обществе.
- Скорее предложение.
- Нет, я не стану заводить собаку. К тому же теперь я вышла у тебя из доверия…
- Как это?
- Я заявила, что не завожу интрижки на одну ночь, но тем не менее оказалась с тобой в постели. - У нее вырвался нервный смешок. - Просто момент был подходящим, и все такое.
- Так ты спала со мной потому, что хотела жить настоящим, или потому, что я тебе нравлюсь? - Ной помедлил. - Итак, мы говорим об этом. Я просто не знал, стоит ли поднимать вопрос.
- Было бы глупо его избегать.
Он кивнул:
- Я надеялся, что мы сможем повторить на бис.
София ничего не могла с собой поделать - она испытывала те же чувства.
- Именно поэтому мы и должны поговорить.
- Хорошо. - Ной провел ее в кухню. - Обсудим за ужином. - Он приготовил макароны с сыром и купил готовый салат. - Повар из меня никудышный, - сообщил он, констатируя факт, а не для того, чтобы извиниться.
- Из меня тоже. Еда очень хорошая. - При виде того, как преданно Руди и Опал следят за каждым движением Ноя, София не могла не улыбнуться. Поняв, что отвлеклась, она сделала глубокий вдох. - Так вот, как я уже ранее говорила… интрижки на одну ночь - вовсе не мой стиль.
- Если мы сделаем это снова, то это уже не будет интрижкой на однуночь.
- Не в этом дело. А дело в том, что мы едва знаем друг друга. Мы не уверены даже, что нравимсядруг другу. Не имеет смысла начинать отношения.
Ной поставил на стол два бокала и откупорил бутылку белого вина.
- Послушай, я не знаю, настолько ли ты хороша, насколько мне бы хотелось, но я могу со всей уверенностью заявить, что ты мне нравишься. И сегодня я это точно понял.
София разлила вино по бокалам, пока Ной сервировал стол.
- Ты так спокойно обо всем говоришь, будто часто оказывался в подобной ситуации, или же ты по натуре склонен принимать все легко.
- Я выбираю второй вариант ответа. - Он отсалютовал ей бокалом и сделал глоток. - На самом деле я не завожу интрижки.
- Никогда? Или иногда такое все же случается?
- Нет, не случается. Но ты… есть в тебе нечто совершенно особенное.
Ной был слишком хорош, чтобы оказаться реальным человеком, да еще и холостым, живущим лишь в окружении животных, как доктор Дулиттл.
- Ты был когда-нибудь женат? - поинтересовалась она.
- Нет, - снова ответил он.
- Меня это удивляет. Ты поразительный человек, Ной, и должен знать об этом. - "Боится обязательств, - подумала она. - Не он первый, не он последний".
- Я вовсе не боюсь обязательств, ваша честь, - возразил он.
София осознала, что высказала свою мысль вслух.
- Прости. Я не в меру любопытна, да? Вмешиваюсь не в свое дело?
Ной сложил руки на столе:
- Я тоже хочу узнать тебя поближе, но считаю, что играть в двадцать вопросов - неверный способ достичь цели.
- Тогда что ты предлагаешь?
- Как насчет того, чтобы просто проводить время вместе? Тогда и посмотрим, что из этого выйдет.
- Дело в том, что… - От растерянности София замолчала, ей не удавалось придумать ни единой отговорки. - Просто я раньше нечасто проводила с кем-то время. Не уверена, что умею это делать.
Ной долил вина в ее бокал и предложил десерт.
- Попробуй "Мистик минтс", - предложил он, пододвигая Софии угрожающих размеров коробку. - Это лакомство изменит твою жизнь.
- Нет, благодарю.
- Знаешь что? Почему бы нам не продолжить разговор, пока я буду заниматься кормлением?
Женщина воззрилась на пустые тарелки.
- Разве ты не это только что делал?
- Кормлением лошадей, я хотел сказать. Мне нужно дать корм лошадям.
- У тебя есть лошади?
- Я всегда их держал. В действительности я не собирался оставлять некоторых животных у себя, но так сложились обстоятельства. От некоторых отказались хозяева, другие обладали ужасным нравом. Многие - ну, почти все - похитили мое сердце. - Ной покраснел, очевидно стесняясь собственной сентиментальности, затем спросил: - Ты умеешь ездить верхом?
- Бывало, ездила, но очень давно.
София с детства обожала лошадей. До семнадцати лет ее самой близкой подружкой была Мисти, красавица кобыла, которую она держала в амбаре и на которой ездила каждый день, даже в самую промозглую погоду, когда другие предпочитали сидеть дома. Время, проведенное верхом, было для Софии лучшими мгновениями жизни, позволявшими забыть обо всем на свете. Неудивительно, что, когда Мисти умерла, София была безутешна. Она так отчаянно горевала о потере любимой подружки, что довела себя до болезни. Родители, конечно, сочувствовали ее горю, но никак не могли понять столь нежной привязанности к Мисти, которая, в конце концов, была "всего лишь" животным. Они предлагали Софии успокоиться, говорили, что ничто в этом мире не вечно. Девочка приняла этот опыт близко к сердцу и, чтобы отвлечься, стала заниматься плаванием, потому что это одиночный вид спорта. Любить кого-то, кто может однажды умереть, было слишком опасно, так как это чувство нельзя было контролировать. София больше и близко не подходила ни к лошадям, ни к другим животным.
К ее облегчению, Ной не стал задавать ей вопросов. Он настоял лишь, чтобы она надела принадлежащие его сестре теплые перчатки и куртку для верховой езды, и они направились в конюшню. Небо приобрело пурпурно-черный оттенок. Сияющие звезды и полная луна заливали окрестности мягким светом, превращая привычный пейзаж в картинку из волшебной сказки. Было очень тихо, и тени на снегу придавали обстановке налет таинственности. Ноя и Софию сопровождали собаки. Руди весело скакал впереди, разбрасывая во все стороны комья снега, Опал семенила сзади. В конюшне женщина сразу же окунулась в привычную атмосферу, пробудившую к жизни давно забытые воспоминания о девочке, которой она когда-то была. София полагала, что не существует больше той, которая самозабвенно мечтала и смеялась, а также обожала верховую езду. Она оказалась совершенно неготовой к подобному всплеску ностальгии, принесшей с собой моменты прошлого, погребенного под спудом лет, и заставившего вспомнить о тех редких мгновениях чистого незамутненного счастья и радости, которые принадлежали ей одной.
Даже ритуал кормления животных - четырех лошадей разного возраста - казался женщине делом очень привычным. Животные высовывали головы из своих стойл, уши их стояли торчком, ноздри трепетали в предвкушении вечерней трапезы. Софии нравился запах корма и лошадиного дыхания, аромат сухого сена и даже тяжелый навозный дух, неизменный атрибут конюшни. Она сняла перчатку и погладила морду кобылы, чувствуя под рукой бархатистую шкуру.
- Это Алиса. А других зовут Джемма, Шамрок и Мо, - пояснил Ной. - Мо живет у меня уже долгие годы, а трех других я спас от смерти.
София улыбнулась:
- В этом прослеживается система - в том, что ты всех спасаешь.
- Я не могу бросить животное в беде. В прошлом месяце потерял одного пациента. Он был стар, и мне пришлось его усыпить.
Женщина на мгновение зажмурилась, пытаясь представить себе, каково это - забрать жизнь у другого существа. Она очень живо помнила, как переживала, когда потеряла Мисти, - будто ее колотили кувалдой по голове до полного оцепенения. После этого сердце ее постепенно, клетка за клеткой, превратилось в камень.
- Как ты вообще переносишь смерть животных?
- Хуже было бы, если бы их не было вообще. Я просто радуюсь времени, которое им отпущено в жизни. - Ной подбросил щедрую охапку сена в одно из стойл. - Шамрок появился у меня совсем недавно. Идиоты, которые назывались его хозяевами, представления не имели о том, как ухаживать за лошадью.
Он перешел к другому животному.
- От Джемы тоже отказались, и она была слишком строптива, чтобы кто-то другой захотел ее взять, - продолжил он рассказ, поглаживая лошадиную морду.
- Сейчас она кажется вполне довольной жизнью.
- Мне потребовалось немало времени, чтобы научить ее доверять мне, но эта работа и терпение окупились сторицей, - сообщил Ной.
- Думаю, оказаться в ответе за вверенных тебе животных - одна из побочных черт твоей профессии, - заметила София.
- Нет, это дополнительная привилегия. Даже самые норовистые животные со временем перевоспитываются.
"Неужели ты и правда такой замечательный?" - мысленно задавалась вопросом женщина. Может быть, ее просто ослепил тот факт, что с Ноем она пережила восхитительные моменты интимной близости? Она неторопливо помогала ему кормить животных, завороженная магическим ритмом привычной работы.
- У тебя хорошо получается, - похвалил ее Ной.
- Долгое время я держала лошадь, - ответила София, почувствовав, что на глаза наворачиваются непрошеные слезы, грозя в любой момент пролиться эмоциональным взрывом.
Работая, Ной тихонько насвистывал сквозь зубы. Когда с кормлением было покончено, они вышли из конюшни и снова оказались посреди снежной равнины, пересеченной резкими росчерками теней. Женщина чувствовала себя одновременно и уязвимой, и благодарной.
- Как твое колено? - поинтересовался Ной.
- Хорошо. Порез был совсем небольшим, и ты прекрасно его полечил, Ной.
- На небе сияет полная луна и нет ни единого облачка. Давай-ка прокатимся верхом.
София замерла на месте. Мысль о том, чтобы проехаться на лошади по залитому лунным светом снежному безмолвию показалась ей очень романтичной, а она не привыкла совершать романтические поступки.
- Но сейчас же середина зимы.
- Мы не поедем далеко. - Он уже принялся собирать одеяла, седла, уздечки. - Поможешь мне с этим, ладно?
- Ты совсем с ума сошел, знаешь об этом? - ответила София. Тем не менее она вывела одну из кобыл из стойла и снова опустила защелку.
Ной одарил ее мальчишеской ухмылкой и вывел еще одну лошадь. София стала седлать кобылу, снова работая в привычном, хоть и давно забытом ритме: сначала постелить одеяло, затем надеть седло, подтянуть подпругу, соблюдая правильный зазор. Осторожно наклонить голову лошади вниз, надеть недоуздок, закрепить удила. София очень удивилась тому, что сам факт ее погружения в атмосферу конюшни воскресил, казалось, давно забытые навыки. Каждый день после школы она запрыгивала на велосипед и ехала по расположенным на холмах улицам города к амбару, в котором содержалась Мисти. Софии нравилось все, что было связано с кобылой, начиная от кормления и чистки и заканчивая конными прогулками по арене, по лесу или по специальным тропинкам для верховой езды.
- Ты хорошо справляешься, - похвалил Ной. - Полагаю, говоря, что ездила верхом в прошлом, ты принизила собственные достоинства.
- Для меня не было ничего важнее на свете, чем моя лошадь.
София обнаружила, что ей гораздо проще рассказывать о Мисти, если она при этом чем-то занята. Алиса оказалась хорошо тренированной кобылой. Сначала она немного пожевала удила, но потом приняла их.
Женщина стала рассказывать о своем детстве в Сиэтле и о том, как ее семья переезжала всякий раз, как родители поднимались на более высокую ступень социальной лестницы. Мисти все это время была с ней. София любила кобылу всем сердцем. Она видела ее во сне и даже придумывала истории с ее участием. При мысли о предстоящей вечерней поездке верхом лицо ее всякий раз озарялось улыбкой.
Ной скакал впереди, указывая дорогу в ночи, а София следовала за ним, любуясь поистине волшебным видом четко очерченных светом и тенью холмов.
- Никогда прежде не каталась верхом зимой, да еще и в темноте, - сообщила она Ною.
- Колено не беспокоит? - с тревогой в голосе спросил он.
- Оно в порядке.
Ной направил свою лошадь через заснеженное пастбище, прокладывая тропинку. София пришпорила кобылу и бросилась вдогонку. Внезапно нахлынувшая волна радости накрыла ее с головой, и на глазах выступили слезы. Ощущая на лице холодный воздух, а под собой - сильное теплое животное, любуясь окружающим пейзажем, женщина испытывала небывалый взрыв восторга. Двигаясь вперед по лишенному растительности склону холма, они с Ноем хранили молчание. Дыхание лошадей мгновенно превращалось в пар, добавляющий таинственности и без того казавшейся мистической ночи. Поднявшись на вершину холма, они остановили лошадей, чтобы полюбоваться расстилающейся внизу фермой, нетронутой дорогой и светящимися окнами расположенных на берегу озера домов. Прильнув к шее кобылы, София расслабилась, запретив себе думать о тревогах или планах на будущее.
- Большое спасибо, - прошептала она, обращаясь одновременно и к Ною, и к Алисе. - Это восхитительно.
- Так и думал, что тебе понравится.
Женщине стало интересно, как далеко отсюда до города. Ее посетила совершенно безумная идея отправиться повидать Макса и Дэзи верхом. Но тогда они точно решат, что она выжила из ума.
На обратном пути Ной показывал ей местные достопримечательности: лучший склон для катания на санях, рощу кленовых деревьев, из сока которых Гейл делает отличный сироп, маленький мостик через скованную льдом речушку. Это был его мир, знакомый и привычный. Здесь она ощущала себя в полнейшей безопасности, даже после сильного снегопада. София вдруг поняла, что ей нравится быть заваленной снегом. Ощущение такое, будто сама природа заставляет замедлить привычный ритм жизни, чтобы побыть дома, что не так уж и плохо, особенно в компании с Ноем.
Софии не следовало ждать столько лет, чтобы покататься на лошади, но болезненный опыт прошлого прочно отпечатался в ее подсознании. В детстве она была слишком сильно привязана к своей кобыле - по крайней мере, так считали ее родители. Они бы предпочли, чтобы дочь больше внимания уделяла школе, занятиям спортом, музыкой или факультативам, которые зачлись бы ей при поступлении в колледж.