- А я начинаю замерзать. Давай пойдем назад. - Оглядев безмолвствующий лес, женщина улыбнулась. - Ты и представить себе не можешь, насколько отличается все это от того, чем я, бывало, занималась после работы.
- В самом деле?
- Во-первых, я практически никогда не приходила домой до наступления темноты. По пути в свою съемную квартиру я обычно забегала в супермаркет за роллмопами.
- Что такое роллмопы?
- Мой обычный ужин - маринованное филе сельди, обернутое вокруг кусочков огурца и подающееся на булочке с луком.
Ной изобразил, что его сейчас стошнит.
- Эй, прекрати. Для меня это была вполне подходящая еда, которую я могла жевать, продолжая работать дома.
- Подожди-ка минутку. Ты приходила домой с работы для того, чтобы продолжить работу?
Женщина содрогнулась от ужаса, вспомнив свое одинокое существование.
- Это помогало мне заполнить время.
- А как ты развлекалась?
- Развлекалась?
- Ну, вечеринки, свидания.
- Тарик - мой друг и коллега - очень любил ходить в клубы. Как это старомодно, да? Но я редко составляла ему компанию. - София рассмеялась. - Слышал когда-нибудь о круговой вечеринке?
- Ты же не говоришь сейчас о том, что обычно происходит в мужской раздевалке, не так ли?
- Ной!
- Просто хотел удостовериться. Это что-то голландское? - Он сделал жест рукой. - Типа, чувак - это же круговая вечеринка!
- Ну, они любят приглашать на подобные мероприятия buitenlander - иностранца. Но, честно признаться, это несколько… Не знаю, как сказать. Как следить за высыханием краски. Все садятся в круг на складных стуль ях, пожимают друг другу руки, пьют чуть теплый чай или кофе с невкусным пирогом, приветствуют тетушек и кузин, бабушек и дедушек, детей и все говорят друг другу, что все gezellig.
- Gezellig?
- Это трудно перевести. Это означает… хороший. Уютный и сердечный, я бы сказала. Ну, понимаешь, gezellig. Круговая вечеринка может продолжаться несколько часов.
- Я уж лучше съем роллмоп.
- Вот именно.
- Но сегодня на ужин спагетти.
- Это приглашение? - поинтересовалась София.
- О да. Так что давай шевели своими gezellig ножками.
Когда они пришли домой, Ной даже не стал делать вид, что накрывает на стол. Вместо этого они с Софией занялись любовью, не в силах противиться овладевшему ими желанию. То, что женщина при этом испытывала - вожделение, похоть, называйте как угодно, - легко пробилось через плотину ее привычной предосторожности. Ной был подобен скрытому под снегом ручью, тайному и невидимому, который оживлял ее. Словно парочка охваченных страстью подростков, Ной и София начали с дивана в гостиной, затем перебрались на кровать и, наконец, в глубокую старомодную ванну.
- Понимаешь ли ты, - много позже спросил Ной, - как сильно я схожу по тебе с ума?
Разговор происходил в его спальне. Уже совсем стемнело, и она одевалась.
- Не имею ни малейшего представления, - ответила она. - Напомни мне.
Ной взялся за край свитера, который она только что надела.
- Я настолько сумасшедший, что готов начать все сначала, - сообщил он, стягивая с Софии кашемировый свитер.
Она почти готова была покориться.
- А не кажется ли тебе странным делать это в том же доме, где твои родители…
Он прервал ее поцелуем.
- Я об этом не думаю. Но мне нравится осознавать, что в этом доме живет любовь. - Он засмеялся, увидев выражение ее лица. - Да-да, я произнес слово на букву "Л"!
Любовь.
София снова надела свитер.
- Не стоит тебе столь легкомысленно бросаться словами.
- А кто сказал, что я так поступаю? Все очень просто - я люблю тебя.
- Ты не можешь знать этого наверняка, - возразила София, скрестив руки на груди.
- Я знаю, что знаю. Ты все еще пытаешься делать вид, что у нас обычная интрижка, но ты заблуждаешься. Мы уже достаточно долго вместе, чтобы понять, что это нечто большее. Да, все очень ново, неожиданно и внезапно. Но это не означает, что наше чувство нереально. Оно превращается в нечто значимое. Уж поверь мне.
- Ты… слишком торопишься с выводами. - София была так удивлена, что не знала, что еще сказать.
- Ничего подобного. Здесь и сейчас, София Беллами, в эту самую минуту я говорю тебе, что безумно люблю тебя.
Не эти слова хотела она услышать. Когда они сорвались с губ Ноя, женщина тут же подумала, что адвокаты назвали бы это искаженным утверждением, которое могло быть истолковано двояко и противоречило самому себе. Здесь и сейчас… в эту самую минуту.
Ной снова засмеялся.
- Думаю, ты слишком усердно обдумываешь мои слова.
- Откуда тебе это известно?
- Да я прямо слышу, как жернова у тебя в голове перемалывают информацию. Но не волнуйся, есть один способ все исправить.
Рука его скользнула к ней под свитер. Прикосновение его уже сделалось для Софии вполне привычным, но всякий раз ей казалось, что Ной делает это с удивлением и особым возбуждением, точно в первый раз.
На этот раз женщина не стала сопротивляться, и в продолжение следующего часа ей было вовсе не до размышлений. Более того, у нее не было ни единого шанса продолжить беседу, начатую с одного-единственного короткого слова. Ощущая нежные прикосновения Ноя, София не могла противиться своим эмоциям. До того, как познакомилась с этим мужчиной, ей явно недоставало чего-то в жизни, но она даже не понимала, чего именно. Теперь она знала точно. Было нечто особенное грациозно-могущественное в том, чтобы обнимать другого человека и ощущать на себе его ответное объятие, чувствуя себя при этом одновременно и сильным, и слабым, и пребывающим в безопасности. С Ноем София, без сомнения, испытывала все это.
В Гааге у нее были друзья и коллеги, но они не были способны наполнить ее такой нежностью, как Ной. Отсутствие романтических отношений в своей жизни София никогда не воспринимала как большую проблему и не переживала по этому поводу. Она вообще не верила, что в ее сердце есть место для чего-то подобного, и не хотела просыпаться каждое утро с мыслью: "Хочу, чтобы кто-то обнимал меня".
Но теперь, ощущая прикосновение рук Ноя к своей коже, она понимала, что нуждается в этом, как в воде или в воздухе. Этот мужчина обладал удивительной способностью читать в ее сердце, и, кажется, впервые в жизни София не чувствовала себя одинокой. Она наконец поняла, какой разрушительной силой обладает настоящая романтическая любовь. Она настолько нуждалась в Ное, что это нагоняло на нее страх. Она же должна была идти по жизни одна, разве не так?
- Достаточно, - пробормотала она, стряхивая с себя томный дурман. - Ты обещал мне ужин.
- Может быть, я просто хотел коварно заманить тебя в постель, - с улыбкой заявил Ной, садясь в кровати.
Простыня соскользнула с его бедер, и открывшееся глазам Софии его мужское достоинство почти заставило ее изменить свое решение встать с постели. Она подумала о том, что нужно издать специальный закон, который обязал бы всех мужчин проходить подготовку к троеборью "Железный человек".
Усилием воли она заставила себя выбраться из постели и поспешно оделась. Поправив волосы и подкрасив губы, София на мгновение задержалась перед зеркалом, чтобы взглянуть на свое отражение.
- Что означает этот взгляд? - поинтересовался Ной.
- Ходить по магазинам с Дэзи конечно же было весело, но теперь я не уверена в том, что мне подходят эти узкие джинсы и откровенные свитера.
- А что не так с твоими свитерами? Мне они очень нравятся.
- Они нелепо смотрятся на женщине моего возраста.
- Ты выглядишь сексуально. И не смей этого отрицать. У твоей дочери хороший вкус. Надеюсь, она выбрала для тебя и какое-нибудь элегантное платье.
- Для чего оно мне?
- В субботу вечером в пожарном депо состоятся танцы. Весь город там будет.
София снова бросила хмурый взгляд в зеркало.
- Звучит… заманчиво.
- Поверь мне, это не голландская круговая вечеринка.
- О, Ной. Для меня сейчас не самое подходящее время, чтобы… - Она немного помолчала, затем сделала глубокий вдох. - Ной, я не хочу, чтобы мои дети знали. О нас. - Она наконец-то сказала это вслух, но на Ноя посмотреть не отважилась.
- Почему нет?
- Я приехала сюда ради них. А не ради… этого. Не для того, чтобы с кем-то познакомиться и что-то начать. Макс и Дэзи этого не поймут. - Наконец она подняла глаза на Ноя. - Я и сама не понимаю.
- Перестань беспокоиться. Я заинтересован в тебе, а ты, как мне кажется, во мне. Любой ребенок в состоянии это понять. Чего ты на самом деле боишься, София?
"Того, как больно мне будет, когда все закончится".
- Ной, я не…
Тут раздался звонок в дверь и топанье ног у входа.
- Эй, Ной!
- Спасена обстоятельствами. - Он быстро и крепко чмокнул Софию в губы. Звонок повторился. - Ребята пришли.
- Ты знал об их визите?
- Конечно. Я пообещал им спагетти, а потом у нас репетиция. - Ной взял клетчатую фланелевую рубашку и понюхал ее.
- Спасибо, что хоть сейчас сказал. Теперь я в западне! - воскликнула женщина. - Твои друзья узнают, что мы спим вместе…
- Не знаю, как тебе, а мне лично было не до сна. Не волнуйся, они не станут сообщать об этом твоим детям или что-то в этом духе. - Сочтя, очевидно, что рубашка чистая, он надел ее.
- Ты прекрасно понял, что я имею в виду, и они тоже поймут.
- Они мои друзья, и ты им нравишься. Они будут очень рады за нас.
- Я знаю. Просто дело в том, что… я бы предпочла держать это - наши отношения - в тайне.
В глазах Ноя блеснула вспышка боли и гнева.
- Это из-за меня, а не из-за тебя, - поспешно добавила она. - Я же новичок в городе, и все знают, что я бывшая жена преподобного Грега Беллами, женщина, которая бросила своих детей ради лучшей жизни в Европе. Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы люди узнали, что я сплю с кем попало.
- Ты спишь не с кем попало, а со мной, - возразил Ной, надевая козырьком назад кепку, которую всегда носил, когда играл на барабанах.
- Да, но…
- Послушай, ты приехала сюда не для того, чтобы работать нянькой, а чтобы быть рядом со своими детьми. И полагаю, чтобы зажить новой жизнью. Да ты только посмотри на меня, я же завидная партия. - Он встал в комичную позу, раскинув руки. У Ноя был вкус в одежде как у Джона Дира, а улыбка такая, от которой у Софии перехватывало дыхание. А еще он обладал удивительным качеством согревать ее сердце и внушать ей веру в себя. Она и сама в такие минуты верила, что может преодолеть все что угодно, побороться один на один с целым миром.
Прежде ее вечера состояли из одинокого сидения за компьютером и полного погружения в работу. Теперь же она проводила вечера с друзьями, или семьей, или с человеком, который только что признался ей в любви.
Глава 26
Во второй половине дня София организовала для Макса и Дэзи экскурсию в Мохонк-Маунтин-Хаус. Одними из самых приятных воспоминаний, связанных с детьми, были те, когда все вместе они отправлялись исследовать новые места. Софии нравилось думать, что и они когда-то были счастливой семьей. Она верила, что все еще можно вернуть. К тому же сегодня ей нужно было обсудить со своими детьми важный вопрос.
Кроме того, она приготовила Максу и Дэзи сюрприз. Тарик прилетел в Нью-Йорк по долгу службы, и София договорилась встретиться с ним в этом историческом заповеднике. Женщина упорно старалась построить новую жизнь в Авалоне, но какая-то часть ее души отчаянно тосковала по прошлому - и Тарику в особенности.
Заповедник был создан семейством Смайли в 1860-х годах и по сей день принадлежал их наследникам. Изучая международное право, София изредка приезжала сюда, чтобы посетить американский замок с его роскошными салонами и гостевыми залами, конюшнями и лабиринтом, катком и английскими садами, полем для игры в гольф и многомильными пешеходными тропами, пролегающими через весь заповедник Мохонк. Из каждого окна замка открывался захватывающий вид. Возвышающийся над одетыми в гранит берегами озера Мохонк, замок напоминал одновременно и волшебное королевство Диснея, и замок Безумного Людвига, и старинную открытку, на которой изображен зимний пейзаж. Женщина была уверена, что, оказавшись здесь, ее дети испытают такой же благоговейный трепет, какой испытывала и она сама.
Когда они шли по коридорам, стены которого были выполнены из тесаного камня, София наблюдала, каким интересом светятся лица Макса и Дэзи. Дэзи стала совсем взрослой, и Макс очень возмужал, но, находясь в обстановке, напоминающей рождественскую открытку, София осознала, что для нее они всегда останутся детьми. Она смотрела на них обоих, пытаясь охватить взглядом больше, чем внешняя хрупкая красота Дэзи и наигранное безразличие Макса. Ее омывали волны раскаяния. Она хотела бы повернуть время вспять, быть рядом со своими детьми, когда они особенно в ней нуждались, уделить им больше внимания. Раскаяние - медленнодействующий яд. Женщина понимала, что может лишь двигаться вперед. Она бросила взгляд на посапывающего в коляске Чарли и подумала, что ей выпал шанс наблюдать за тем, как он будет взрослеть.
- Мохонк означает "озеро на небесах", - пояснила София. - Каррер и Ивс сделали серию гравюр, изображающих это место. Мне ужасно хотелось привезти вас сюда, чтобы все показать.
В просторной библиотеке располагалось множество книжных шкафов и лестниц, облегчающих доступ к книгам, стоящим наверху. София с удовольствием показывала детям портреты президентов и почетных гостей, посещавших это место.
- Основали заповедник два брата, - продолжала рассказывать София, - Альберт и Альфред Смайли. Они были квакерами, преданными делу мировой справедливости и правосудия. Около сотни лет назад в этих стенах, возможно в этой самой комнате, была создана Постоянная палата третейского суда.
Дэзи с подозрением воззрилась на мать:
- И мы должны принять это к сведению, потому что…
- Потому что сейчас штаб-квартира этой организации находится в Гааге, - ответила София. - Я подумала, вам будет небезынтересно узнать, что мне предложили место помощника в этом суде. - Она обвела взглядом огромное помещение, буквально дышащее муд ростью. - Но я отказалась и на следующий день приехала к вам двоим и Чарли.
- Ты жалеешь, что не приняла это предложение? - спросил Макс, мгновенно напрягшись всем телом, точно готовясь к худшему.
- Нет, не жалею. В действительности я очень рада тому, что вернулась. - Она сделала паузу, потом продолжила: - Я намерена приобрести собственное жилье в Авалоне.
Итак, она это сказала. Заявила, что больше не гостья здесь, а полноправный житель. И мама, преданная новой жизни и своим детям.
- Что за жилье? - поинтересовался Макс.
Женщина не поняла, о чем именно он спрашивает.
- Я намерена купить дом, - пояснила она.
- Где?
- В Авалоне.
- На озере?
- Не знаю. На следующей неделе у меня назначена встреча с риелтором. А что, у вас имеются какие-то особые пожелания?
- Да, я хочу, чтобы ты осталась жить там, где живешь сейчас, - заявил Макс.
- Мне здесь очень нравится, мам! - воскликнула Дэзи, подходя к окну и снимая заснеженный пейзаж. - Просто удивительно!
- А как же Опал? Она остается у Ноя, когда тебя нет дома. Куда ты будешь ее девать, если переедешь? - не унимался Макс.
- Скоро она станет достаточно взрослой, чтобы ждать меня дома в одиночестве, - ответила София.
Если говорить начистоту, женщине и самой не нравилась идея уезжать от соседа Ноя, но прежде всего ей нужно было думать о благе семьи.
- Если я куплю дом в городе, тебе не нужно будет ездить ко мне на школьном автобусе, - привела она, как ей казалось, веский аргумент.
- Ничего не имею против автобуса.
Для Софии это было неожиданностью. Прежде Макс жаловался, что ненавидит автобус. Возможно, завел себе друзей, следующих тем же маршрутом.
- Со мной все будет в порядке, Макс, - заверила она сына. - Обещаю.
- Хорошо, - сказал он и отправился рассматривать корабль в бутылке.
София сделала глубокий вдох. Сообщить детям о покупке дома было самой легкой, но не единственной ее задачей. Она некоторое время собиралась с духом, потом сказала:
- Макс, мне нужно спросить тебя кое о чем касательно твоего завтрашнего хоккейного матча.
- И о чем же, мам?
- Я хочу прийти смотреть игру в обществе одного друга. - Всю ночь и весь день женщина обдумывала сложившуюся ситуацию и пришла к выводу, что Ной заслуживает официального статуса. Он всегда вел себя с ней безукоризненно, поэтому она приняла решение перестать скрывать от всех их отношения. Это было глупо, незрело и бессмысленно.
Макс продолжал сосредоточенно созерцать корабль в бутылке, а вот Дэзи опустила свою фотокамеру и повернулась к матери. София нервничала из-за необходимости объяснить детям о своей связи с Ноем. Она напомнила себе, что по долгу службы общалась и с особами королевских кровей, и с отъявленными негодяями, с выдающимися личностями, и с преступниками, поэтому нечего опасаться разговора с детьми. Однако, когда она спрашивала разрешение сына, голос ее дрожал.
- Ты не возражаешь, Макс?
- Это зависит от того, кого ты хочешь привести с собой.
София бросила взгляд на Дэзи, которая явно была заинтригована.
- Ноя Шепарда. Так ты не против?
Мальчик пожал плечами:
- Нет, не против. Он уже раньше мне говорил, что любит хоккей.
- Дубина, - воскликнула Дэзи, - он любит маму!
Макс наконец выпрямился:
- Так он твой приятель или типа того?
Или типа того. У Софии не находилось подходящего слова, чтобы выразить то, кем для нее являлся Ной. Не могла она и отрицать, насколько он для нее важен, и дети обязаны были об этом узнать.
- Полагаю, да, его можно назвать моим… э-э-э… приятелем. - Это слово далось женщине с большим трудом. Оно казалось неправильным, таким как, например, примерить джинсы дочери.
Ни сын, ни дочь не произнесли ни слова.
- Так что скажете? - спросила она, не в силах больше выносить их молчание. - Вы не против?
- Как они засунули этот корабль в бутылку? - спросил Макс.
- Более существенный вопрос заключается в том, - подхватила Дэзи, - зачем вообще было его туда помешать?
- Идея корабля в бутылке, - раздался мягкий голос с английским акцентом, - совершено бессмысленна. - С этими словами в комнату вошел Тарик, еще более красивый и урбанизированный, чем он запомнился Софии.
Вскрикнув от радости, женщина бросилась ему на шею.
- А вот и ты! - воскликнула она. - Я боялась, что ты не придешь.
- Я никогда не нарушил бы данного тебе слова, - заверил он.
- И все же поверить не могу, что ты здесь. Макс и Дэзи, вы помните Тарика.
Светясь от гордости, София показала ему Чарли, сладко спящего в коляске. Он был красивейшим из малышей, с бархатистой кожей, губками бантиком и рыжими кудрями.
Тарик был впечатлен.