Со своей стороны, Нелл тоже ничего не рассказала Тэлли о знаке вопроса, который повис над жизненно важным для них разрешением от комитета по планированию. У нее не возникало и тени мысли, что искусное манипулирование местными политиками со стороны Айэна может провалиться, - Нелл была уверена, что план переделки замка утвердят, как было условлено.
Большое предприятие с Талиской начало обретать форму, когда архитекторы стали разрабатывать детальные схемы переделок. Библиотека превращалась в бар-гостиную, комната для завтрака - в комнату с телевизором для конференций; столовую и гостиную должны были так соединить раздвижными дверями, чтобы их можно было открывать для особых целей, а часть холла было решено превратить в место для регистрации. Первый спор у Тэлли с Нелл произошел из-за двуспальных кроватей. Ведь некоторые чокнутые клиенты могут захватить с собой детей, а другие гости, особенно более пожилые и нездоровые, могут сюда приехать только для отдыха, ища в Талиске тишину и покой.
- Некоторые люди предпочитают две кровати рядом, а не одну двуспальную, - упрямо настаивала Нелл.
Тэлли недоверчиво хмыкнул.
- Даже если им по семьдесят, пока они дочитают нашу брошюру, у них так взыграют гормоны, что они воспримут эти две кровати как несомненное препятствие, - сказал он.
Нелл было бы очень интересно знать, кто же пишет эту рекламную чудо-брошюру, но пока этот вопрос она не поднимала. Наконец, они договорились на трех комнатах с двумя кроватями - из десяти, и обнаружили, что, даже передвинув стены и трубы водоснабжения, они сумеют разместить гигантские кровати и двухместные джакуззи только в четырех комнатах.
- У нас будут двойные неприятности, - печально предсказал Тэлли. - Увидишь - спрос будет превышать предложение.
- Ладно, мы всегда можем две кровати связать вместе, если в этом будет необходимость. И, кстати, о раздевании, - продолжила Нелл, дипломатично меняя тему разговора. - Архитектор говорит, что можно оторвать панельную обшивку и отбелить стены до белесо-песочного цвета. По-моему, для столовой это отлично, как ты думаешь? Светло и много воздуха.
- Для дамской парикмахерской годится, - возразил, протестуя, Тэлли. - Панели светлые, а ковры - как кудри Кармен. И раз уж зашла речь о коврах - вчера по телефону Гэл предложил, что они могут быть в цветах клана Маклинов - ты можешь в это поверить? Думаю, он вот-вот сделается настоящим шотландофилом и из шкафа выпадет скелет Матери Каледонии!
- О Господи, он, может, тайно берет уроки шотландских народных танцев! - воскликнула Нелл.
- Мамочка умрет! Что же, в одном он прав: ковры должны иметь какой-то рисунок, или они будут выглядеть как черт-те что. Может, приглушенная клетка-шотландка - это как раз то, что надо?
- Ладно, все это я предоставляю тебе, - великодушно сказал Тэлли. - Интерьеры тебе удаются. В твоей квартире было очень хорошо. Все эти лоскутные работы и набивки на ситце - это в памяти запечатлелось. Моя, казалось, не существует, когда меня там нет. Что-то вроде Чеширской квартиры: появляется, когда открываешь входную дверь, и немедленно исчезает, как только ты вышел. Нам не нужно ничего такого анонимного во внутренней отделке. Талиска должна выглядеть так, будто она всегда существовала и будет существовать, как Шотландия, - вечно и бесконечно прекрасная.
- Ты так говоришь, как пишут в туристических рекламных проспектах, - с воодушевлением сказала Нелл. - Можешь так написать для нас. Да, я согласна заниматься интерьерами столько, сколько надо, если только не предполагается, что наводить порядок в доме - тоже моя обязанность. Еще, Тэлли, - я не хочу, чтобы ты обсуждал, не консультируясь со мной, затраты и чего сколько нужно, как ты это сейчас делаешь. Я наняла архитекторов, и в том, что они делают, хочу участвовать, как никто другой.
- О’кей. Но раз мы уже на домашнем фронте, давай не забывать об одной довольно важной вещи, - сказал Тэлли. - Я долго не задержусь в этой хибаре на семи ветрах на горе. И где мы собираемся поселиться? Нам ведь тоже, как и гостям, нужны свои земные радости.
- Но не с видом на море и не с лечебной ванной, - возразила Нелл. - Это мы должны оставить богатым клиентам.
Тэлли засомневался.
- Ладно, я готов распроститься с видом из окна, но настаиваю на приличной постели и джакуззи. Я не собираюсь брать обет целомудрия, обеспечивая клиентов всеми мыслимыми удобствами для их шумных игр. Я возьму себе задние комнаты за кухней наверху, две, и ванную. А ты?
Нелл кусала губу, размышляя:
- Поселюсь в башне. Комнату на первом этаже нужно оставить для гостей, которым нравится сводчатый потолок, потому что мы ее можем меблировать наподобие средневекового покоя, дубовыми сундуками и декоративными драпировками на стенах.
- Да, - протянул Тэлли. - Представляю себе Полония, все время подглядывающего из-за гобеленов! Что ж, ты, наверное, права. У людей вроде Гэла в таком помещении дух захватит.
- Впрочем, две комнаты наверху разные, - продолжала Нелл. - Лестница очень узкая и крутая, а окна на стене очень высоко. Чтобы что-то увидеть из них, надо вставать на цыпочки. Но мне хотелось бы их занять. Мне они понравились.
- Маленькое орлиное гнездо Нелл, - усмехнулся Тэлли, бессознательно задевая чувствительность Нелл к опекающему тону. - Можешь там наверху уютно устроиться со всеми своими лоскутами и любовными романами.
- Да уж, - сделала она гримаску в ответ на снисходительный тон брата. - Маленькая Хозяйка вяжет в мансарде, сидя в кресле-качалке, пока Большой Брат бесится, наминая свои шары в спальне на первом этаже! Давай, Тэлли, пока мы здесь, продолжай действовать, как привык. Утешай себя тем, что когда Маленькая Хозяйка занимается грязными туалетами и простынями, мужчина имеет дело только с важными вещами - вроде винных бочек и балансовых отчетов!
Тэлли выглядел задетым и ошарашенным:
- О чем ты говоришь? Как мы до этого докатились?
- До этого докатились, потому что ты предполагаешь, что будешь заниматься умственной работой, а я буду делать грязную. И ты ее делаешь, верно? Сколько ты уже здесь находишься - две недели? И когда ты пропылесосил в доме или приготовил еду, не говоря уж о том, чтобы очистить уборную!
Такая критическая минута должна была наступить. В крошечном домике они жили вдвоем, а привыкли жить каждый своей собственной жизнью (хотя Тэлли жил не один, но, по крайней мере, каждый жил, как хотел), но стили их жизни были совершенно несовместимы. Нелл злилась из-за привычки Тэлли жить в постоянном шуме (телевизор, стереоустановка, радио) и в постоянном беспорядке (грязная одежда, невымытые бокалы из-под вина, вонючие обрывки газет из-под рыбы и чипсов). А Тэлли бесился из-за неуправляемой страсти Нелл к аккуратности, ее тяги к дневной рутине и ее привычки есть. Тэлли ел, чтобы жить, а Нелл жила, чтобы есть. Ему нравилось поесть быстро, когда он был голоден, пусть хоть рыбу или чипсы. А Нелл любила приготовить блюда из свежих продуктов, даже здесь, где единственными приспособлениями для стряпни были походная печь и тостер. Образ жизни у них всегда был разным, и в этом отношении ничего не изменилось. И более того, невзирая на многочисленные просьбы, Тэлли появлялся в туалете только затем, чтобы его заполнить!
- Перестань злиться и не действуй мне на нервы, - горячо огрызнулся Тэлли. - Я сделаю, что мне положено, когда до этого дойдет дело. Зачем держать это место в таком порядке, как в книге по образцовому домоводству, если мы так или иначе через несколько недель отсюда выберемся?
- Это не только уборки касается, это твое отношение в целом! Либо мы тут на равных, либо мы вообще тут не будем. Ведь не в игру мы здесь играем. О, я знаю, что ты думаешь: это все большая забава - секс под душем и любовные игры в рододендронах, и это все будет. Но это нужно организовать так, как надо, и чтобы это сделать, мы должны работать вместе. Перестань ко мне относиться как к девчонке, предоставив мне устраивать все домашние дела в то время, как ты сам сосредоточился на том, что считаешь делом важным. Нам все нужно делать вместе, или же ничего не получится, Тэлли. Тебе пора начать выполнять свою долю работы по дому!
Тэлли отреагировал в своей обычной манере на то, что он называл "женскими вспышками гнева". Он наорал, а потом ушел.
- Господи, вы, женщины, все одинаковые, - завопил Тэлли с неожиданной яростью. - Если вы не хнычете, что толстеете, то жалуетесь, что всю тяжесть тянете вы! Послушай, дорогая: я не собираюсь к тебе придираться. Мне все равно, какие комнаты ты занимаешь или как собираешься жить. Ты можешь тратить сколько угодно времени на эту проклятую печь и кормить себя, дуру, и ты можешь крутиться до посинения, подмывая и подтирая, пока ко мне не цепляешься. Вот что я тебе скажу - я тебя не прошу это делать и не буду чистить этот гребаный туалет!
Закончив говорить, Тэлли пошел к двери и захлопнул ее с грохотом.
Безошибочно чувствуя, куда идти, он двинулся в пивной бар. Это была прогулка на километр пути, достаточная для прочищения мозгов, по проезжей дороге через мост, в центральную деревню Сэлэк, которая славилась своей "Гостиницей Оссиана". На самом деле это была вообще не гостиница, а бар для местных рыбаков и фермеров. Тэлли не хватало того, почти исключительно мужского, общества биржевиков из Сити, а также расположенных поблизости от Сити ресторанов и винных баров. Он уже начал осознавать, как резко он изменил свою жизнь, и ему нужно было найти мужскую компанию, беседа в которой предотвратила бы его от зацикливания на пути спорта. У Тэлли не было в привычке обдумывать проблемы или их обсуждать; он от них просто уходил в надежде, что они решатся сами собой. И вот в таком расположении духа он второй раз встретил рыбака Мака Макферсона.
В баре народу было немного, и человек, который оставлял свой бот в Талиске, сидел в одиночестве, грустно размышляя над полупустой кружкой пива. Тэлли любезно ему кивнул, подошел к стойке бара и попросил пинту горького. Просьба была встречена ироническим фырканьем, но не со стороны бармена, молодого человека с хорошим цветом лица, который тотчас же стал наливать, а со стороны рыбака Макферсона.
- Что-нибудь не так, Мак? - спокойно спросил Тэлли. Со времени покупки Талиски он только однажды разговаривал с "Рыбаком Маком", как он прозвал его, и все, что было им сказано, - это разрешение пользоваться пристанью.
- Пи-инту горькаво, - передразнил рыбак, стараясь повторить выговор Тэлли.
Тэлли старался сохранять хладнокровие. Он уже был на грани срыва, ему тошно было от поучений Нелл, не хватало еще этого рыбака!
- Какие возражения? - сквозь зубы процедил он.
- Мы здесь не пьем горького, парень, - протянул Мак. - Горькое - это английский напиток.
Тэлли принял пинту от бармена, подал деньги и потянул пиво из-под тонкой белой шапки пены.
- По-моему, очень похоже на горькое, приятель, - заметил он и еще раз отхлебнул.
- Тяжелое, - сказал Мак. - Мы называем его "тяжелое".
Тэлли осторожно поставил свою кружку на прилавок и придвинул стул. По мере убывания пива убывало его раздражение. Он искал что-нибудь, что отвлекло бы мысли от Нелл и Талиски, и дискуссия на тему удивительных расхождений между английской и шотландской номенклатурой спиртного обещала быть насыщенной и многообещающей.
- Это очень интересно, - серьезно заметил Тэлли. - Хотелось бы знать - почему?
Мак нахмурился, пытаясь сообразить, валяет Тэлли дурака или всерьез интересуется.
- Я не знаю, - осторожно сказал он. - Может, потому, что оно тяжелее, чем светлое.
- Тяжелее, чем светлое, - повторил его слова Тэлли. - Я так понимаю, что светлое - это английское "легкое"?
- Может быть, - последовал уклончивый ответ.
- А было бы логичнее, если бы по-английски горькое называли "тяжелым", а шотландцы называли его "темным".
Тэлли удовлетворился своим анализом и за это время выпил полпинты.
Мак угрожающе наклонился вперед на своем стуле:
- Вы меня разыгрываете?
- Конечно, нет, - дружелюбно возразил Тэлли. - Я по-дружески. Чтобы закрепить это, давайте возьмем шотландское. - Он потянулся и поднял пустую кружку Мака. - Вы, кажется, готовы для другого напитка.
- Виски, - пробормотал Мак. - Его мы называем "виски".
Тэлли подумал немного и потом кивнул.
- Верно, - ответил он. - Там, на юге, на самом деле есть только один вид виски, не как здесь, и это шотландское виски! Бармен, два двойных, пожалуйста.
Мак стоически удержался от замечания, что в Шотландии вы или "набрались виски", или "хорошо хлебнули виски", но "двойного", извините, нет. Ему не хотелось предложение выпить подвергать опасности.
Общим результатом этой встречи было два тяжелейших похмелья и начало необычной дружбы. Тэлли начал регулярно наведываться в "Оссиан", чтобы повидаться с Маком, и познакомился там с несколькими другими местными, победив их первоначальную враждебность веселым разговором и добрым расположением. Поскольку прачечное оборудование в Талиске в настоящее время не работало, а Нелл надоело стирать, его одежда сделалась такой же грязной, как у фермеров и рыбаков, а так как бритье с холодной водой было для него мучительно, подбородок его, подобно всем прочим, покрылся щетиной.
Нелл отказалась от какого-либо участия в быстром превращении брата из крупного дельца Сити в местного шута горохового.
- Раз ты выглядишь, как мусорщик, ты запросто можешь очистить туалет, - вот что она сказала. И, к ее удивлению, Тэлли, наконец, его очистил.
Но пока Тэлли заводил в баре себе дружков, Нелл сделалась мучительно одинока. Дни проходили в суете, в замке начали работать строители, заполняя комнаты постоянным стуком и визгом пил; дневные проблемы, как обычно, требовали решения. Трудными для Нелл были вечера, когда большой дом погружался в темноту, а Тэлли охотно принимал предложение последнего уходящего рабочего подбросить его до бара. В Лондоне Нелл привыкла возвращаться в пустую квартиру, но там ее ждали Тэтчер и телефон, и постоянно доносился шум автомобильного движения и жизни людей большого города, а когда чувствовала, что ей этого хочется, - встречалась с друзьями или с другими людьми. Что значит быть одинокой на самом деле, она поняла на Талиске в окружении дикой природы. Одиночество встречало ее каждый вечер, наваливаясь, как кирпичная стена, - безысходное одиночество, тянущееся минута за минутой, час за часом меркнущего дня, пока, наконец, не приходил Тэлли, нетвердо ступая по дорожке к замку, возился с задвижкой и, раздеваясь в темноте, он тихо ругался. Нелл не хотела говорить брату, как ей одиноко, потому что чувствовала в этом свою вину. Тэлли нашел компанию в баре, но это были всего лишь мужские посиделки, особенно зимой. Местные женщины туда с мужчинами не ходили. Они встречались дома, в церкви или на еженедельных заседаниях местного собрания. Ни одного из этих мест Нелл не посещала, потому что прихожанкой не была и никого из местных женщин не знала. Кроме того, она считала, что хорошо провести вечер - это не только выпить чаю с пирожными.
Однако и в одиночестве она продолжала объедаться. Выглядело это так, будто Нелл думала, что, набив желудок, сможет заполнить пустоту в своей жизни. Ела она много; ужин из мучного и риса приправляла вкусными, сытными сливочными соусами, любовно приготовленными на плите от "Горячего Гриля" с двумя горелками, которые шипели в пустом замке, как бы разговаривая с ней. И после, опустошив тарелки, она уплетала один за другим бисквиты, пока не заглушала свою тоску чтением очередного романа.
Однако к ноябрю, когда они благополучно подключились к основному водоснабжению, а водопроводчики и электрики закончили замену старых труб и проводки и проложили новые, а слесари закончили свою работу в ванных и уборных и прибыли штукатуры и маляры, Нелл увидела благоприятную возможность освободиться от одиночества. Она позвонила Лео.
- Как ты отдохнул на турбазе? - спросила она после обмена приветствиями.
- Там была парилка, - ответил Лео, как всегда, двусмысленно. - Там были смешанные сауны. Я познакомился с той частью женской анатомии, с которой, думал, никогда персонально не встречусь.
- Извращенец! - воскликнула Нелл, слушая с удовольствием хорошо знакомый ей выговор - в нос и растягивая слова, как говорят многие женщины. - Только не рассказывай мне, что там никто не положил глаз на такого мужика, как ты.
- Я не могу отрицать, - согласился Лео. - Когда я пропускал благоприятный случай? Меня до сих пор бесплатно растирают чрезвычайно мускулистые руки одного массажиста, если уж быть точным. А как идут дела в Бродмуре?
- Ну, тут тоже достаточно трений, но не таких приятных, как у тебя. Тэлли не удалось найти себе любовницу, и он постоянно ругается со мной, а печали свои развеивает в баре. Похож теперь на парня из бара. К тому же он оштукатурил стены, поэтому-то я тебе и звоню. Ты не можешь приехать ненадолго? Мне хотелось бы обсудить кое-какие фрески.
- Да - будь уверена! Сейчас я смогу изобразить отличную вакханалию, после того, что увидел в сауне.
- Приезжай как можно скорее. Я могу тебе составить компанию, не говоря уже о работе кистью.
- Как же я могу устоять? От растираний тела я, между прочим, уже устал. Надо сменить обстановку, я приеду в следующую пятницу.
- Я пошлю тебе билет на самолет, и ты заодно проверишь для нас, как выполняются договора по доставке. Мы зарегистрировались через агента по путешествиям на получение билетов, и на оформление транзита, и на полет на вертолете.
- Вертолет? Вот это мне по душе, - в упоении пропел Лео.
- Извини, Лео. Посадочная площадка еще не закончена, и сейчас луг напоминает болото. Тебе придется ехать в Оубен поездом. Я тебя обязательно встречу.
Приезд Лео обрадовал Нелл, но не доставил удовольствия Тэлли.
- С Лео можно пообедать, - говорил Тэлли, - но нервирует, если видишь его долго.
- Мне он нравится, - заявила Нелл. - Мне с ним весело, а насчет фресок у него есть некоторые отличные идеи. Он покопался в библиотеке в старых книгах и нашел одну с фантастическими рисунками полевых цветов. Он хочет их использовать как основу для картин в спальнях.
- А что плохого в обоях?
- Господи, Тэлли, какой ты иногда бываешь невежественный! Обои прекрасно, но скучно. Ты же сам говорил, что хочешь, чтобы люди запомнили Талиску. Это ты о ней сказал: "бесспорно вечная и бесконечно прекрасная"?
- Я считаю, что Лео не очень талантливый и вечно держит себя по-женски.
- А тебе не кажется, что ты просто слегка предубежден? Может быть, Лео гей, но он не вызывает раздражения, и он талантлив по-настоящему.
- Ладно, в этом я должен полагаться на твое слово.
- Да, боюсь, что должен.
Погода становилась все ветреней и туманней, с деревьев опали все листья, а Лео задавал вопросы, на которые можно было ответить только летом: "Какой самый распространенный полевой цветок на Талиске? Растет ли здесь какой-нибудь цветок лучше, чем где-либо?"
Наконец, Нелл осенило связать Лео с бабушкой Кирсти, и они составили перечень десяти красивых и необычных цветов; по их названиям обозначили спальни, на стенах которых цветы должны были стать основой росписи, а также дополнительно вошли в эскизы украшения интерьера.