– Я тебе покажу. – Лукас подвел Кейт к великолепной карете, запряженной белыми конями, и подал ей руку. – Прокатимся?
– Серьезно? – Кейт остановилась. – Мне не стоит этого делать.
– Почему? – Лукас свел темные брови.
– Это неправильно. Молли в больнице…
Он кивнул:
– Считай, что это сбор данных.
– Сбор данных?
– Да. Я показываю тебе, как хорошо проводить время и не тратить при этом состояние. Ты мне не поверила, поэтому я решил тебе показать.
– Не может быть, чтобы поездка была дешевой.
– Как ни странно, цена разумная. Хотя она растет, если заказывать повозку на определенное время или добавлять другие услуги.
Удивленная, Кейт забралась на сиденье с красной бархатной обивкой. Извозчик, одетый в белую ливрею и шляпу, закрыл за ними дверцу. Теперь она чувствовала себя Золушкой. Стоп, тогда Лукас – Прекрасный принц, а она уже решила, что из этого ничего не получится. Но когда застучали копыта лошадей, Кейт откинулась на спинку и расслабилась, прекращая мысленно перебирать все то, что могла бы делать вместо этого. Зачем портить магию момента?
Через несколько минут Лукас прошептал ей на ухо:
– Тебе нравится?
Дыхание пощекотало ей шею, посылая мурашки по коже.
– Да, – легко призналась она. – Но не знаю, насколько такая поездка понравится Молли.
– Обязательно понравится. Какой девочке не хочется прокатиться в повозке, запряженной лошадьми?
– Может быть.
– Тогда мне придется приложить побольше усилий, чтобы произвести впечатление и на маленькую девочку, и на большую.
У Кейт чаще забилось сердце. Может, не так уж плохо представлять, что Лукас – Прекрасный принц и что карета везет ее на бал. Ведь чудес не бывает, и это всего лишь фантазия.
Когда Лукас вытянул руку по спинке сиденья у нее за плечами, Кейт поддалась фантазии и опустила голову ему на плечо. По спине немедленно побежало тепло. Кейт закрыла глаза, мечтая, чтобы этот момент продолжался вечно. Чтобы можно было ехать вот так, оставив заботы позади. На губах Кейт заиграла улыбка. Если бы только сказки становились правдой…
– Чему ты улыбаешься?
Кейт распахнула глаза. Но даже если бы Лукас мог читать ее мысли, она не призналась бы, что фантазировала сейчас о том, как он притягивает ее ближе к себе и целует. Поэтому она незаметно скрестила пальцы, как в детстве, когда говорила неправду.
– Просто наслаждаюсь солнцем.
Поездка закончилась слишком быстро. Лукас подал руку, помогая ей спуститься. Только тогда она поняла, что они не вернулись на место, с которого отъезжали.
– Пора обедать, и я знаю идеальное место.
Лукас угостил Кейт хот-догом со всеми добавками. Они сели на скамью в парке, и она неторопливо ела, наблюдая, как мир движется мимо, не обращая на них внимания. Потом Лукас взял ее за руку и повел по дорожке. Он улыбался и выглядел расслабленным. Кейт не видела его в таком хорошем настроении… кажется, никогда.
Но после недолгой прогулки она больше не могла сдерживать свое любопытство:
– Куда мы теперь направляемся?
– Через минуту увидишь.
Вскоре воздух наполнила музыка карусели, придавая дню сюрреалистический оттенок, словно в мире все в порядке. Лукас вывел ее к разноцветной расписной карусели.
– Пойдем!
Как можно было отказаться, когда он сам выглядел как восторженный ребенок? Едва сдерживая смех, Кейт позволила подвести себя к карусели. Но когда Лукас заплатил за нее, она остановилась.
– Я не могу там кататься!
– Почему нет?
– Это для детей.
– Ты пытаешься сказать, что сама в душе не ребенок? К тому же ты хотела примеры того, как экономично развлечь Молли. Вот один вариант.
– Это правда. – Кейт действительно нравилась эта идея. В детстве отец водил ее на ярмарку, и ей ужасно нравились карусели, особенно лошадки, которые двигались вверх-вниз. – Но это не значит, что мне самой надо кататься.
– Дай мне телефон.
– Что? У тебя есть свой!
– Так будет проще. Я сфотографирую тебя на карусели, и ты покажешь фотографии Молли. И пообещаешь привести ее сюда, как только она выздоровеет.
Кейт была не уверена, что это сработает. Но до сих пор ничего не помогало взбодрить ее малышку, и она уже приходила в отчаяние. Может, Лукас прав, и у нее получится нарисовать перед дочерью картину всех тех развлечений, которые ждут их обеих после выздоровления.
Она не станет такой, как ее отец или мать. Хотя с матерью они жили в одном доме, та была настолько погружена в свои дела, что не уделяла Кейт никакого внимания.
Интересно, каким отцом был бы Лукас? Судя по этому дню – замечательным. Хотя Кейт не останется рядом, чтобы это выяснить.
Катаясь на карусели, она заметила поблизости небольшую группу людей, в которой сверкали вспышки камер. Через пару поворотов карусели она разглядела, что журналисты разговаривали с мэром города и его семьей. Наверное, предвыборная кампания.
Конни говорила о том, что им не помешало бы еще немного рекламы… Здесь столько репортеров, что привлечь их внимание будет нетрудно, но нужен действительно хороший повод.
Лукас ждал Кейт с большим букетом воздушных шаров. Один из репортеров заинтригованно косился на него. Такая известность – это последствия публикации о Холостяке Года или Лукас всегда был таким узнаваемым? Но, может, Кейт стоит сыграть на его славе ради хорошего дела?
– Признайся, тебе понравилось, – с гордостью улыбнулся Лукас.
– Понравилось. Ты устроил мне чудесный день. Спасибо.
Он вручил ей радужный букет воздушных шариков.
– Значит, я прощен?
Тогда ей было очень больно; но чем лучше Кейт узнавала Лукаса, тем больше понимала, что он хороший человек. Однако…
– Может, мне удастся убедить тебя так? – Лукас обвил руками ее талию и притянул к себе.
Кейт с готовностью поддалась ему. Дыхание замерло в груди. Она ждала. Надеялась. Весь мир ускользнул прочь, и остались только они вдвоем посреди волшебного дня.
Лукас не обращал внимания на взгляды папарацци. Они не смогут испортить этот день. И раз он обещал подыгрывать на публике, ему не нужно скрывать, что он наслаждается обществом Кейт. И сопротивляться желанию…
Он нашел ее губы своими, желая большего. А когда она ответила на поцелуй, Лукас забыл обо всем. Ее поцелуи в реальности сводили его с ума еще больше, чем в фантазиях. Из его горла вырвался стон.
Кейт удивила его, высвободившись.
– Лукас, на нас смотрят.
А ведь он обещал себе держать себя в руках рядом с ней. Наверное, надо извиниться… но он не чувствовал себя виноватым. И она не жаловалась.
– Вон тот парень, кажется, нас сфотографировал. Лукас поискал журналиста взглядом, но тот скрылся в толпе.
– Хорошо.
– Хорошо?
– Да. Мы ведь играем на публику. Так что перестань хмуриться.
Она улыбнулась, но улыбка была натянутой. Ей не понравился поцелуй? Не может такого быть. Она так жарко отвечала… Может, дело во внимании прессы? Ей и в первый раз не понравилось. Лучше ничего не говорить.
– Хочешь мороженого?
Они возвращались домой. Лукас поверить не мог, как хорошо прошел день. Благодаря Кейт он расслабился, даже смеялся.
Вокруг запястья Кейт были обвиты ленточки воздушных шариков всех цветов радуги – для Молли. В другой руке она держала клубничное мороженое. Лукас не мог не смотреть, как остренький язычок рисует полоски в холодной сладости. Невозможно было отрицать притяжение между ними. И после горячего ответного поцелуя Кейт не было сомнений, что она тоже это чувствует. Лукас с нетерпением ждал вечера и осуществления своих планов.
– Чему ты улыбаешься? – Кейт вопросительно посмотрела на него.
– Тому, как ты довольна.
Кейт пожала плечами с деланым безразличием, но Лукас видел, что она сама едва сдерживает улыбку. Ему нравилось видеть ее радость. Очень нравилось.
– Сказать по правде, я так не веселилась с детства.
– Родители водили тебя в парк аттракционов? – Лукас искренне хотел больше узнать о ее прошлом.
– Нет. Но отец водил меня на летнюю ярмарку пожарной части.
– Похоже, это приятное воспоминание. Ты общаешься с отцом?
Кейт нахмурилась, качая головой:
– Это уже в прошлом. Я научилась жить не оглядываясь.
– Но воспоминания – это важно. – Он не мог не вспоминать время, которое провел со своей малышкой. – Не знаю, что бы я без них делал. Каким было твое детство?
Кейт ускорила шаг, и Лукас насторожился.
– Кейт…
– Ты не отвяжешься?
– Нет, пока ты не расскажешь мне о своем прошлом… о своем отце.
Она резко остановилась и сердито посмотрела на него:
– Мне было десять лет, и я обожала его всей душой. А он ушел, даже не попрощавшись.
– Что, без объяснений?
Фыркнув, Кейт снова зашагала вперед.
– Флойд обожал сюрпризы. И самым большим сюрпризом было то, что он исчез из моей жизни.
– Но до этого вы были близки… наверняка у тебя есть и другие воспоминания, кроме ярмарки.
– Какая разница?
Лукас и сам не понимал, почему ему так важно это узнать, но не мог остановиться.
– Ты считаешь, он был плохим отцом?
Кейт снова остановилась и вздернула подбородок.
– Вообще-то, пока Флойд был рядом, он был отличным отцом. С ним было весело. Он компенсировал то, что мать мной не интересовалась.
– Я бы хотел такого отца. Мой все время проводил в офисе и оставлял меня с няней, если только тетя не брала меня на прогулку.
– Значит, нам обоим не повезло с родителями.
– Но что случилось с твоим отцом? Почему он вдруг ушел?
Кейт вздохнула.
– Они с мамой много ссорились, но всегда за закрытыми дверями, так что я не знаю из-за чего. И мать мне ничего не рассказывала. Я проснулась однажды утром, а его уже не было. Он не вернулся, а мама не отвечала на мои вопросы. В конце концов я перестала спрашивать.
Слушая ее, Лукас понял, почему ему важен этот разговор. Он пытался представить, что однажды скажет о нем его собственная дочь. Но у Кэрри не будет даже хороших воспоминаний. С другой стороны, не будет и воспоминаний о том, как родители использовали ее друг против друга… Когда она вырастет, то поймет, что он принял очень трудное решение ради ее же блага. Именно эта мысль помогала ему пережить одинокие вечера и праздники.
Он взял Кейт за руку и сжал ее пальцы.
– Наверняка произошедшему есть логическое объяснение…
– Может быть. Но ничто не оправдывает отца, который просто бросил ребенка.
Его глубоко ранила боль в ее голосе. Так будет думать о нем дочь? А Кейт продолжила, проворачивая нож в ране:
– Объяснение одно – он меня никогда не любил. Просто выбросил как мусор. Такие мужчины отвратительны. Ничтожества. Я больше не хочу о нем говорить. Не будем портить этот прекрасный день.
Лукас посмотрел на часы:
– Вообще-то тебе уже пора ехать к Молли.
Может, это и к лучшему. Он уже отменил все планы на вечер. Когда Кейт узнает, что он оставил дочь, то возненавидит его. И будет права. Ему тоже не нравилась эта ситуация, он желал дочери только лучшего – и из-за этого потеряет уважение и дружбу женщины, которая заставила его вернуться к жизни. Но Лукас не мог лгать и скрывать от Кейт эту часть своего прошлого. Вдруг она все-таки сможет его понять?
Глава 12
На следующее утро Кейт проснулась с затекшей шеей. Она повела плечами, пытаясь избавиться от дискомфорта. Не стоило работать до глубокой ночи. Она просто присела на пол, чтобы передохнуть, и внезапно оказалось, что уже утро. Но после чудесного – даже романтичного – дня и горячего поцелуя она была полна энергии.
Зевнув, Кейт отбросила ткань, которую использовала вместо одеяла, и поднялась, растягивая ноющие мышцы.
В коридоре раздались тяжелые шаги. Она посмотрела на время: для рабочих еще рано.
– Кейт? – донесся до нее голос Лукаса.
– Я здесь. – Она пригладила волосы.
Лукас появился в дверях.
– Я решил внести разнообразие и сходил за тем кофе, который ты так хвалишь, и маффинами с голубикой.
Он вручил ей стакан с кофе. Кейт благодарно сделала несколько долгих глубоких глотков. Теплый кофе со сливками обласкал ее нёбо чудесным вкусом. Лучший первый глоток дня.
– Я всесторонне одобряю.
– Ты не пришла к завтраку, и я решил проверить, что с тобой.
Так он заметил ее отсутствие?
– Я хотела начать работать пораньше. Все должно идти по расписанию.
Лукас огляделся по сторонам. Из-за высокого роста и широких плеч казалось, что он заполняет всю комнату, и тело Кейт проснулось от осознания его близости, от свежего запаха его одеколона. Лукас окинул взглядом скомканную ткань на полу и внимательно посмотрел на Кейт.
– Похоже, ты просто не ложилась.
Кейт пожала плечами, надеясь, что он не станет развивать тему.
– Кофе очень кстати.
– Ты слишком много работаешь. Если нужна еще помощь, только скажи.
– Обязательно. – Сейчас она думала о другом. – Знаешь, я подумала, что благотворительный прием – идеальное время объявить о продаже особняка.
Лукас уставился на нее так, словно она отрастила вторую голову:
– О продаже?
– Конечно, когда мы это обсуждали, ты еще не определился, но зачем ремонтировать дом, если не для продажи? Ты ведь здесь не живешь. И ненавидишь дом…
– Вовсе нет. – Лукас отвел глаза, изучая что-то на полу.
– Да ладно. Ты все время пытаешься отсюда сбежать. У тебя нет хороших воспоминаний. Так зачем за него держаться? Пусть кто-то другой им пользуется.
Лукас взъерошил свои короткие волосы.
– Не знаю, готов ли я принять такое серьезное решение. В последнее время я постоянно делаю ошибки.
– Даже когда целуешь меня? – Кейт сомкнула губы, но было уже поздно. Оставалось только ждать ответа. И надеяться.
С усилием, для которого потребовалась вся ее воля, она вздернула подбородок и посмотрела на Лукаса. Их взгляды встретились, и воздух между ними словно наэлектризовался.
– Тот поцелуй – единственное, о чем я могу думать. – Его голос звучал низко и глубоко, посылая по ее спине мурашки предвкушения. – Я жалею только о том, что он слишком быстро закончился.
Давно подавляемые желания вскипели у нее в душе. Он сделал шаг вперед. Кончик языка Кейт пробежал по пересохшим губам. Лукас снова ее поцелует… и она хотела этого, хотела почувствовать его вкус. Она никогда в жизни ничего так не ждала. У нее никогда так не билось сердце.
И вот наконец он рядом. Теплое дыхание пощекотало ее губы, а затем к ним прижался его горячий рот. Сначала прикосновения были нежными, неуверенными, словно вопросительными. Но Кейт этого было недостаточно. Она ответила на поцелуй с голодом, который удивил ее саму. Лукас был по ощущениям как черный кофе, и она не пробовала ничего вкуснее.
Мистер Секс определенно умел целоваться. Ей никогда в жизни не было так хорошо. Ее мягкие изгибы льнули к его твердому телу. От очевидности его желания у нее все таяло внутри.
В этот момент, в его объятиях, все ее тревоги растаяли. Ее желал самый прекрасный, самый внимательный мужчина на свете. Но одна мысль осталась – очень четкая и ясная.
Она была влюблена в Лукаса.
Ее пальцы распутали его шелковый галстук, высвободили из петель достаточно пуговиц, чтобы можно было обнажить плечи и спину.
– Скажи мне, чего ты хочешь, – хрипло сказал Лукас, запуская ладони ей под блузку.
– Останься. Пожалуйста.
Открыв на секунду глаза, она взглянула на ворох ткани, на которой совсем недавно спала. Не отель "Плаза", но сейчас ей было все равно. Не отпуская друг друга, они опустились на пол.
Теперь Кейт полусидела-полулежала у него на коленях и смотрела в темнеющие глаза. Ее завораживало то, как они меняют цвет в соответствии с настроением Лукаса. Сейчас она в них тонула.
На этот раз она сделала первый шаг. Желая все большего, она подалась вперед и впилась в его губы, жадно и жарко. Страсть в ответном поцелуе не оставляла сомнений. Лукас был так хорош, что Кейт не могла дождаться, когда узнает, на что еще он способен.
От грохота тяжелых ботинок в коридоре Кейт вынырнула из удовлетворенной неги и подняла голову с обнаженного плеча Лукаса.
– Черт! Это Чарли.
Адреналин кипел в венах; она подскочила с места, заворачиваясь в край ткани. О чем она только думала, оставшись здесь? Наверное, она совсем потеряла разум от поцелуев Лукаса. А теперь бригадир рабочих сразу все поймет. Рабочие не будут ее уважать, если узнают, что она спит с владельцем дома.
Лукас тоже поднялся и торопливо захлопнул дверь. Кейт не стала ждать и схватила свою одежду, одновременно приглаживая растрепанные волосы.
Раздался стук в дверь.
– Кейт, ты там?
Лукас первым обрел дар речи:
– Она выйдет через пару минут. Мы работаем над планами.
Над планами они поработали как минимум два раза. По крайней мере, она. От одной мысли об этом Кейт снова охватил жар.
– Мистер Кэррингтон, это вы?
Что только Чарли подумает… Наверняка его воображение нарисовало все детали "совещания".
Торопливо одевшись, Кейт повернулась к Лукасу. Она поправила ему галстук, а он пригладил ее волосы пальцами и убрал пару прядок за ухо.
– Готова? – прошептал он.
Кейт не была готова, но деваться было некуда.
Бригадир стоял за дверью. От его цепкого взгляда не ускользнул ни ее помятый вид, ни валяющийся на полу скомканный пиджак Лукаса.
– Тебе что-нибудь нужно? – поинтересовался он у Кейт.
Она только покачала головой, не доверяя своему голосу. Мужчина едва заметно улыбнулся.
– Извините. Не знал, что у вас… приватное совещание. – Он подмигнул. – Не важно. Обсудим несостыковки в планах позже.
Кейт залилась краской, несмотря на все усилия не выдавать того, насколько ее поразило сумасшествие близости с Лукасом. Она со всем разберется… потом. Сначала нужно осознать случившееся.
– Чарли, мы можем прямо сейчас спуститься и все обсудить.
Он только махнул рукой:
– Вы заканчивайте свое… совещание. Я задержу ребят, чтобы они вам не помешали. – Он направился вниз, но обернулся с полдороги: – Знаете, утром жена показала мне вашу фотографию в газете. Я сказал, что нас это не касается. Но вам стоит знать.
– Спасибо. – Лукас не улыбнулся.
Когда они остались одни, Кейт застонала от смущения. Лукас одернул рукава рубашки и натянул заметно помятый пиджак. Он не поднимал головы, словно был сосредоточен только на том, чтобы привести себя в порядок. Но Кейт знала, что дело не в этом; его мысли занимало что-то другое. Наверное, он тоже не понимает, что им делать дальше.
Несмотря ни на что, Кейт не могла отрицать, что ее никогда в жизни так не целовали. Никогда не касались так нежно, не заставляли чувствовать, что ее счастье важнее всего. Лукас невероятный мужчина, и его бывшая жена должна быть сумасшедшей, раз отпустила его. Но Кейт не могла терять из-за него голову. Нужно помнить о Молли и деньгах на ее лечение.
Не глядя на Лукаса, она сказала:
– Мне нужно спешить в больницу. Сегодня опять встреча с доктором.
– Я тебя подвезу.
– Это, – Кейт взмахнула рукой, не зная, как описать произошедшее, – ничего не меняет. У меня больная дочь, и это главное. А мы просто потеряли головы.